Глава 37
Анна
2019
Понедельник, 15 июля
Третья ночь Анны в ее детской постели была не лучше первой. Ее спина болела еще сильнее, и она чувствовала себя так, словно за одну ночь постарела на двадцать лет. Присев на край кровати, она подперла подбородок руками. Она еще не была готова встретить этот день лицом к лицу. Или мать. Ей удалось поспать всего несколько урывочных часов в перерывах между темными снами — беспомощно плавающие бестелесные головы, искривленные и кричащие рты кукол, плачущие женщины. Ее мать в центре всего этого, спокойная и сильная. Неужели она хотела бы, чтобы ее мать была такой сейчас? Спокойной, сильной? Когда она была ребенком, и когда все это происходило с Джони, насколько она помнила, именно Мюриэл держала все это вместе. Мюриэл, которая провела Анну через все ужасы. Мюриэл была сильной. Сильной духом, волевой — настолько, что даже отец Анны не смог соответствовать тем невозможным стандартам, которые она установила.
Спустя годы после развода родителей, Мюриэл все еще придерживалась истории о том, что Эрик был травмирован и не мог смириться с тем, что его маленькая девочка была так близка к тому, чтобы ее похитили, и последствия этого привели к расколу в их браке. Она просто сказала Анне, что ее отец искал утешения в объятиях другой, без каких-либо дальнейших объяснений. Однако Анна не совсем в это верила. Она могла понять напряжение всего этого — конечно, могла, — но оставить свою семью, уехать жить на другой конец Соединенного Королевства? Это звучало неправдоподобно. Объяснение, что он едет в Шотландию, потому что именно оттуда родом его новая партнерша и ее семья, казалось притянутым за уши. Позже Анна решила, что ее отец хотел уехать как можно дальше от Мюриэл, насколько это было в человеческих силах, и именно поэтому он выбрал Шотландию. В этом было больше смысла.
Но Анна так и не простила ему того, что он вот так ее бросил. Как раз тогда, когда она больше всего нуждалась в своем отце, он бросил ее. Что было с мужчинами Мейплдона? Неужели все они были бесполезны в роли отцов, мужей? Отец Джони не играл большой роли в ее жизни, если верить тете Тине, а дочь Билли Коули была настолько травмирована и заброшена, что социальные службы забрали ее из-под его опеки.
Теперь, когда Анна задумалась об этом, ей показалось, что в деревне действительно было непропорционально много одиноких женщин из возрастной группы ее матери. Возможно, все это было связано со смертью Джони Хейс — все семьи боролись после ее похищения, и отношения родителей рухнули, когда ее так и не нашли. В этом было что-то — огромное общее травмирующее событие должно было оказать длительное воздействие. Анна потерла лицо руками. Как это было трагично. И теперь, с приливом беспокойства, Анна задавалась вопросом, не закончилось ли это каким-то образом.
Впереди было еще больше травм.
С неохотой, которая тянула ее вниз так сильно, что заставляла чувствовать себя тяжелее, Анна заставила себя встать с кровати. Горячий душ мог бы расслабить ее мышцы. И дать ей время подумать. Ее мыслительные процессы всегда были острее, когда она принимала душ. Если повезет, ее мозг придумает козыри и предоставит ей план, путь вперед. Потому что, если она останется в Мейплдоне еще на какое-то время, пострадает не только ее физическое здоровье. Ей нужно было либо разобраться, кто играет новую, жуткую версию «Тук, тук, Джинджер»… и почему — в надежде положить этому конец, либо ей придется сделать то, что предложил Джеймс. Отвезти Мюриэл в Бристоль, чтобы она какое-то время пожила с ней и Кэрри.
Последний вариант мотивировал ее достаточно, чтобы принять душ и начать свой день.
— Что-нибудь происходило в этом заведении в течение недели? — спросила Анна после того, как выпила свой первый утренний кофе.
— Утренний чай с пирожными в виллидж-холле сегодня в половине одиннадцатого, и это примерно твой удел до четверга. Затем церковные старосты проводят утренний кофе в старой хижине Красного Креста.
— Я удивлена, что это место до сих пор не превратили в жилой дом.
— Я думаю, некоторые пытались, Анна, но мало что проходит мимо местных советников. Если, конечно, идея вообще не исходила от одного из них.
— Боже. Ничего не меняется. Дай угадаю, новые советники — это отпрыски тех, кто бросался наутек, когда я росла?
Мюриэл громко вздохнула.
— Ты не очень-то уважаешь это место, не так ли?
— Ну? Так ли это?
Мюриэл что-то пробормотала, прежде чем ответить:
— Да. Большинство из них таковы.
— Доказательство в пудинге, да, мам?
— На самом деле, доказательство полезности пудинга заключается в том, что его едят, — поправила Мюриэл, покачав головой. — В любом случае, какие у тебя планы на сегодня? — спросила она, чтобы сменить тему.
— Думаю, я пойду в деревенскую ратушу пить чай с тортом, — сказала она, улыбаясь. — И ты пойдешь со мной. Иди, готовься.
— О… э-э… Анна. Я действительно не в состоянии…
— Это была не просьба. Ты должна убраться из этого дома. Нам нужно выяснить, что говорят в Мейплдоне о кровавом Билли Коули, и я не могу сделать это в одиночку. Ты единственная, кого знают люди в этой деревне. Ты та, с кем люди разговаривают и кому доверяют. Если кто-то и может выяснить, что происходит, так это ты.
— Что ж, спасибо за восторженную оценку; однако все изменилось. Все не так, как ты помнишь, Анна. Я также не тот человек, которого ты помнишь. — Печаль промелькнула на лице Мюриэл.
Это заявление вывело Анну из себя. Она была склонна считать, что все в деревне осталось таким, каким было в то время, когда она уехала. Что ее мать была такой же, как в тот день, когда она оставила ее. Но ее визит пролил неопределенный свет на здоровье и благополучие Мюриэл, и теперь Анна гадала, какие еще были различия, о которых у нее еще не было возможности узнать. Тот факт, что ее мать и тетя Тина больше не были лучшими подругами, был достаточно шокирующим, но что, если другие жители деревни тоже отвернулись от Мюриэл? Анна должна была подготовиться к такой возможности.
Анна отмахнулась от слов Мюриэл рукой.
— Чепуха. Ладно, пойдем пешком? Кажется, стыдно тратить впустую этот прекрасный солнечный свет, а поскольку ты провела здесь взаперти несколько дней, я думаю, тебе не помешала бы изрядная доза витамина D. — Анна поднялась с дивана и ободряюще улыбнулась маме. Мюриэл вовсе не выглядела убежденной. — Мама?
— Мне страшно, Анна. — Мюриэл заломила руки. — А что, если мы его увидим?
Анна на мгновение задумалась.
— Тогда мы будем лучше знать, с чем имеем дело.
Мюриэл заметно вздохнула, а затем встала.
— Пока ты рядом со мной, я думаю, он ничего не сможет сделать.
— Мам, насколько нам известно, он может быть прикован к инвалидному креслу. Возможно, ты беспокоишься по пустякам… мы понятия не имеем, какое влияние все эти годы в тюрьме могли оказать на него или его здоровье.
— Да, возможно, ты права… это, должно быть, сказалось на нем. Я должна встретиться с этим страхом лицом к лицу, а не прятаться от него.
— Вот именно. Это на тебя не похоже — уклоняться от чего бы то ни было. Ты всегда боролась за то, во что верила; ты всегда была сильной. Нет причин, по которым ты не должна быть такой сейчас.
Мюриэл обняла Анну.
— Спасибо тебе, моя дорогая девочка. Я знаю, что не часто говорила тебе об этом, но ты была для меня всем. Ты все еще такая. Возможно, я не делала правильного выбора или хороших решений, пока ты росла. Но то, что я сделала, я сделала, потому что любила тебя и хотела защитить. Ты ведь знаешь это, не так ли?
— Конечно, мам. Конечно. — Анна проигнорировала неприятное ощущение, ползущее вверх по затылку, и вместе с мамой вышла из дома, чтобы дойти до сельской ратуши.
Глава 38
2019
Лиззи
Лиззи проснулась рано, вероятной причиной был солнечный свет, пробивающийся сквозь щель в занавесках. Она встала, наполнила таз в ванной и ополоснула лицо холодной водой. Попытка смыть вину: вчера она зашла слишком далеко. Она хлопнула ладонями по белому фарфору раковины.
— Это был глупый, безмозглый поступок, Лиззи! — сказала она своему отражению.
Могло быть и хуже.
Эту фразу она повторяла про себя с тех пор, как оставила Роба возле его дома. Это был поцелуй, ничего больше. Это был не поцелуй. Это был не секс. Но ее совесть знала. Это был физический контакт, и не с ее мужем. Следовательно, это было неправильно. Она даже не могла винить алкоголь. Она придерживалась только одного G&T, после чего пила диетическую колу. Она переступила черту, даже если это был всего лишь поцелуй в знак благодарности. Такой тип поцелуя обычно представляет собой чмоканье в щеку, а не затяжной удар в губы. Она нарушила доверие. Брак основан на доверии; «секретность — враг», — услышала она голос Дома.
И совершив этот акт предательства, что именно она получила?