Проблема была в том, хотел ли он теперь отомстить за это? За то, что забрали единственное, что у него осталось в этом мире?
Однако ей было интересно, как его осуждение за убийство Джони соотносится с этим. Неужели Билли только начинал? Он мог прокладывать себе путь через людей, которые, по его мнению, причинили ему зло. В этом случае Анна предполагала, что впереди еще долгий путь. Затем он, вероятно, захочет отомстить тому, кого он считал ответственным за то, что его отправили в тюрьму.
Если, конечно, он не убивал двух зайцев одним выстрелом на этом фронте. Мюриэл и Анну одним ударом. Хотя она на самом деле не понимала, почему он беспокоится об Анне. Она просто рассказала полиции о том, что видела. Он отвечал за свои действия, а не она. Целое жюри присяжных вынесло решение о его виновности. Ни одной молодой девушки. Почему она должна страдать?
Мюриэл, она могла бы понять.
Жители деревни предположили, даже высказали предположения в прессе, что Билли забрал Джони в качестве прямой мести за то, что у него забрали Элизу. Так почему же он забрал Джони, а не Анну? Повезло ли ей? Так вот почему тетя Тина была такой озлобленной? Это имело смысл. Тина ужасно страдала из-за того, что сделала Мюриэл. И дочь Мюриэл сбежала.
Она бы тоже разозлилась.
— Значит, это еще не все, — сказала Лиззи, кончиками пальцев передвигая клочки бумаги по столу.
— Я бы предположила, что да. Как я уже говорила ранее, думаю, мы получим всю куклу целиком. Возможно, идея состоит в том, чтобы мы снова собрали все воедино. Восстановили ее.
— Противоположность тому, что я обычно делала с ними. — Лиззи резко рассмеялась.
Анна кивнула. Она почти списала Лиззи со счетов как виновницу, но теперь задумалась, не было ли это своего рода символизмом. Лиззи подверглась жестокому обращению, чувствовала себя так, словно ее разобрали на части, и теперь она хотела восстановить себя. И, возможно, чтобы сделать это и прийти к завершению, она должна была встретиться лицом к лицу со своим прошлым, со своим жестоким отцом и снова собрать Полли воедино. Возможно, она была единственной куклой, которая выжила, когда Лиззи была в Мейплдоне, но как насчет того, когда ее взяли под опеку? Ее жизнь тогда, должно быть, была наполнена расстройствами и суматохой, без понимания того, что с ней случилось и почему. Может быть, Полли, которая когда-то была ее любимой куклой — последним, прощальным подарком от умирающей матери — стала олицетворением всего плохого, что с ней случилось. Всего злого.
Это была теория. Вероятно, далекая отсюда; слишком диковинная. И это было то, чем Анна не могла поделиться в данный момент времени. Но ей, вероятно, пока не стоит исключать Лиззи.
Было несколько человек, с которыми Анна хотела бы поговорить обо всем этом. Она уже решила навестить Пэта Верна позже. Теперь она добавила в свой список Роберта и Нелл Эндрюс.
Глава 65
2019
Лиззи
Лиззи не спрашивала о дальнейших подробностях; она не хотела больше ничего слышать. Образов, вызванных в воображении Мюриэл, описывающей, как ее восьмилетняя «я» использовала Полли, чтобы изобразить то, что Билли сделал с ней, было достаточно. Болезненная боль сдавила ее внутренности. Она была рада, что не помнит этого. Ничего из этого. Странным было то, что во время ее пребывания в опеке ей рассказали многое из того, что произошло, и она знала, что ее забрали у отца, потому что он не заботился о ней должным образом, но в основном это было сосредоточено на том, что ее отец якобы сделал с Джони Хейз, а не с ней, его собственной дочерью.
И то, что она услышала, она прочно поместила в отсек на задворках своего сознания, чтобы никогда к этому не возвращаться. Часть ее не верила в эти сказки. Они исходили от людей, которые на самом деле не могли знать — все это были домыслы, сплетни. Им нельзя было доверять в том, что они скажут ей правду или дадут точный отчет, слишком много было написано в таблоидах, и люди верили тому, чему хотели, добавляли больше шокирующих и «интересных» подробностей к тем, которые были известны. Была ли у Мюриэл какая-то причина лгать ей сейчас? Лиззи не могла понять, что выиграет от этого пожилая женщина, тем более что она тоже выглядела плохо. Зачем ей ставить себя на линию огня? Нет, у Лиззи было отчетливое ощущение, что Мюриэл напугана. Боялась, что ее прошлые поступки возвращаются, чтобы преследовать ее сейчас.
Но, возможно, она помнила это неправильно. Или что она вообще неправильно истолковала действия восьмилетней Элизы.
Это то, что сказал ей отец только тем утром.
— Мюриэл Фишер была занудой, — выплюнул он. — Вместо того, чтобы вмешиваться в нашу жизнь, ей следовало внимательнее присмотреться к своей собственной. — Теперь его слова вернулись к Лиззи. Как и его яростное обвинение.
— С тобой все в порядке, Лиззи? — Обеспокоенный голос Анны ворвался в ее мысли.
— Да. Я в порядке. Все это должно было однажды выплыть наружу, а? — Ей удалось натянуто улыбнуться.
— Освобождение Билли принесло с собой многое — вскрыло всю ту боль и вред, которые он причинил. Мы все снова будем страдать. Его не следовало выпускать, — резко сказала Мюриэл.
— Но дело сделано. И теперь нам приходится иметь дело с этим и со всем, что с этим связано. Включая прошлое. — Лиззи вытянула руку, указывая на листки бумаги на столе. — Очевидно, что тот, кто их оставляет, не чувствует, что правда где-то там. Насколько я могу понять, они, должно быть, считают, что в исчезновении Джони виноват кто-то другой. Не мой отец.
— Ты веришь, что он был виноват, Лиззи? — спросила Анна. Ее глаза искали Лиззи.
— Честно? Я не знаю. Очевидно, я выросла, веря, что он виновен. И я тоже приехала в Мейплдон с этой мыслью. Но потом… я, ну, теперь я уже не так уверена, как раньше. — Если бы она призналась Мюриэл и Анне, что Билли Коули вернулся, и что она его видела, у них не осталось бы никаких сомнений в том, что это он прибивал к двери кукольные фигурки. И учитывая, что она была убеждена, что это ее кукла Полли использовалась для этой странной игры вместе с записками, было трудно не сделать вывод, что это был Билли.
Но было небольшое сомнение. Что-то терзало ее, как зуд, до которого она не могла дотянуться, чтобы почесаться.
Это было слишком очевидно.
Но с другой стороны, разве они не говорили, что самое простое объяснение обычно является правильным?
Может быть, она искала другой ответ, потому что ухватилась за шанс снова узнать своего отца после всех этих лет и надеялась вопреки всему, что он не был виновным человеком, за которого все его принимали.
Во всяком случае, не виноватым во всем этом.
Глава 66
1989
Резиденция Фишеров
Воскресенье, 11 июня — за 38 дней до
Белла сидела на средней ступеньке, упершись локтями в бедра и подперев подбородок руками. Она не слышала, чтобы ее мама и папа ссорились раньше, во всяком случае, она не могла вспомнить. Они думали, что ее нет дома, так как она вернулась из воскресной школы и сняла свой лучший воскресный костюм, быстро натянула джинсы и футболку и нырнула обратно через дверь, чтобы пойти в парк. Но она забыла свою сумочку, в которой лежала ее фунтовая монета на газировку и сладости, и поэтому проскользнула обратно, явно незамеченная родителями.
— Ты отчитываешь меня за вмешательство, а потом делаешь это? О чем ты думал? Ты все испортишь, сведешь на нет мою тяжелую работу! — Гнев матери прорвался сквозь ее слова. Белла почти видела, как ее отец съежился.
— Что ж, решай, черт возьми: либо тебе нужна моя помощь, либо нет. Перестань придираться и выбирать то, что подходит тебе, Мюриэл. Я делаю все возможное, чтобы поддерживать тебя здесь.
— Может, тебе не стоит беспокоиться. У нас все было в порядке и без того, чтобы ты ходил к нему домой.
— Да, я это вижу. Очевидно, ты проделал блестящую работу.
Белла была в замешательстве. Тон ее отца был резким. Имел ли он в виду, что ее мама проделала хорошую работу? Или он был противником? У нее было неприятное ощущение в животе; она не должна была подслушивать. Она начала красться обратно вниз по лестнице; она снова уходила… они кричали так громко, что ее не услышали.
Последняя ступенька издала громкий скрип, когда ее вес переместился. Она застыла.
Дверь в гостиную распахнулась.
— Я думала, тебя нет дома. — Лицо ее мамы было красным и в пятнах, как будто она плакала.
— Я забыла сумочку, — сказала Белла. Она повернулась, чтобы уйти.
— Нет. Подожди. Возвращайся.
Плечи Беллы поникли. Теперь на нее накричат за то, что она подслушивала. Когда она последовала за мамой в гостиную, ее отец протиснулся мимо и ушел, хлопнув за собой входной дверью.
— Полагаю, ты все это слышала?
Белла прищурила глаза. Она гадала, сможет ли она сказать «нет» и выйти сухой из воды. Но прежде чем она ответила, ее мать продолжила: