Февраль 1995 года.
— Привет от Хмеля…
Андрей Викторович вздрогнул и чуть не выронил мороженое, которое позволял себе раз в неделю и выкраивал на него из нищенского бюджета пару-тройку тысяч.
Ткачёв удержал в руках вафельный стаканчик от падения и искоса взглянул на миловидную даму, присевшую на скамейку рядом с ним.
— Простите, я не расслышал. Вы что-то сказали? — прикинулся дурачком бывший генерал-майор бывшего КГБ СССР.
Женщина улыбнулась, тряхнув длинными умело накрашенными ресницами.
— Я сказала, что вам привет от Хмеля.
Тихо повторила она, потом поднялась и пошла вдоль аллеи. Обернулась, и легким жестом отправила Ткачёву воздушный поцелуй. Андрей Викторович даже забыл про мороженое, таявшее в ладони…
Ткачёв пришёл домой в скверном расположении духа. Долго ковырялся в прихожей с обувью, смахивая куцым веником снег с ботинок. Наконец снял их и направился на кухню, чтобы согреть чайник… Холодное дуло пистолета уперлось ему в затылок.
По спине Андрея Викторовича пробежали противные мурашки.
— Привет, генерал, — услышал он забытый голос с легкой хрипотцой. — Стой и не дёргайся.
Ткачёв усмехнулся. Дёргаться он и не собирался — бесполезно. Да и не зачем…
— И тебе привет, Хмель… Каким ветром?..
— Попутным, — ответил бывший агент Ткачёва. В его голосе звучала злость и обида. — Ты, что творишь, Викторыч?!
Ткачёв возмутился такой постановкой вопроса. Он более десяти лет скрывается под чужой фамилией в захолустном городке, куда его поселил сам же Хмель. Хорошо, хоть пенсию назначили, особо не проверяя, но Андрей Викторович замучился ходить по разным инстанциям и изображать из себя немощного старика.
— Не понял твоих претензий, Хмель. И убери пистолет!
Дуло только твёрже уткнулось в затылок бывшего генерала.
— Викторыч, не строй из себя клоуна. Я бы уже давно тебя пристрелил, но в память о нашей прошлой дружбе я решил прийти к тебе и спросить — какого хрена ты на меня навёл каких-то «быков»?!
Ткачёв выпучил глаза.
— Если хочешь, то стреляй! Я не понимаю, о чём ты говоришь! Я без понятия о том, где ты всё это время ошивался!
Хмель какое-то время молчал, потом резко убрал пистолет и попросил:
— Повернись.
Ткачёв развернулся и вздрогнул. Перед ним стоял его бывший агент, поседевший и заматеревший, как старый свирепый волк. Правую бровь Хмеля рассекал небольшой шрам, плотно сжатые губы, будто обесцвечены, и шелушились мелкими чешуйками. Некогда сильное и гибкое тело обросло узловатыми мышцами, торчащими даже из-под легкой куртки.
— Тебя где носило-то, Хмелюшка?!
— Лучше не спрашивай, Викторыч, — вздохнул агент и убрал пистолет за пояс. — Давай, обнимемся что ли?
Ткачёв знал, что это уловка — Хмелю надо было прощупать генерала на предмет прослушивающего устройства, но, чёрт возьми, он был рад видеть его. Они обнялись, и Хмель неожиданно для Андрея Викторовича улыбнулся.
— Ладно, хватит нежностей, — отстранился Ткачёв. — Рассказывай, что тебя привело ко мне. И с чего ты решил, что я тебя кому-то сдал?
Они уселись за кухонным столом.
— Месяца три назад на меня вышел человечек, — начал рассказывать агент. — И упомянул, что от тебя.
— Да иды ты?!
— Да, — Хмель поставил чайник на плиту, зажёг газ. — Я, конечно, ему не поверил, но решил проверить. Человечка пробил, и отправился сюда. Последил за тобой, но никаких контактов не выявил, кроме почтальона, который приносит тебе пенсию. Викторыч, ты так и жил один все эти двенадцать лет?
— А ты думал у меня тут горем? — ухмыльнулся Ткачёв. — Кому нужен старый бедный пенсионер?
— Не прибедняйся, — возразил Хмель. — Я-то видел, как ты на ту девочку в парке заглядывался.
— Уж и посмотреть не могу, — дернул головой Ткачёв. — Хорошая девочка, фигуристая. Ты скажи, что за человек-то к тебе приходил?
Агент нашёл в ящике чай, заварил в кружки, поставил на стол.
— А вот тут, Андрей, загадка. Не смог я выяснить, что это за человек. И след его потерял.
Ткачёв поперхнулся чаем. Либо Хмель потерял навыки, либо человек был большим профессионалом — похлеще, чем Хмель.
— Значит, ты потерял его след, и решил за мной присмотреть? — догадался Андрей Викторович. — А когда посмотрел, то впал в панику.
— Какой ты догадливый, Викторыч! А что мне оставалось делать?
— А чего он хотел от тебя?
Хмель хлебнул чаю и задумался. Потом тихо сказал:
— Денег предложил за сотрудничество.
— Много?
— Нормально.
Ткачёв задумчиво посмотрел в окно. На первый взгляд, ситуация не критична. Ну, предложили Хмелю денег. Скорее всего, за работу киллера. Но зачем говорить, что именно от Ткачёва? Хмель — агент свободный, и работает так, как посчитает нужным. Что-то тут не сходилось…
— Человечка, ты, конечно, не видел. И как же ты его пробивал?
— Он мне телефончик оставил. Я позвонил пару раз, но там женщина приятным голосом что-то по-английски говорит.
— Дай-ка, я на номер взгляну…
Хмель выложил перед Ткачёвым бумажку с записанным семизначным номером.
— Это номер мобильного телефона.
— Какого?!
— Мобильного, Андрей! Ты здесь совсем от жизни отстал… Теперь можно трубку носить с собой и звонить на любой номер. Помнишь, у тебя станция в машине стояла? Вот… Сейчас трубку с антенной носишь в кармане, или на поясе. «Моторолой» называется.
Ткачёв удивленно покачал головой — вот, мол, до чего прогресс дошёл, но счёл нужным спросить:
— Ладно. А почему он не ответил на твои звонки?
— А вот этого я тоже не знаю, но из твоего города звонить не буду. Мало ли…
— Н-да, — многозначительно протянул Ткачёв, допивая чай. — Надо в Москву ехать, и звонить этому человеку. Не просто так он меня упоминал… И ведь как-то нашёл тебя!
Хмель чуть сморщился.
— Я тут подвязался к одним… Наверное, свою морду и засветил. Жить-то как-то надо!
— А подробнее?
Оказывается Хмель «вступил» в некую бандитскую группировку. Не так, чтобы шибко авторитетную, но по мелочи подрабатывал, изображая из себя «тупого бойца». Кому физиономию побить, да для кучи на «стрелке» постоять.
— И как тебя угораздило? — возмутился Андрей Викторович. — Я читал, что для борьбы с такими группировками в милиции целый отдел организовали. И как тебя кличут в этой банде?
— Как, как, — отвернулся агент. — Хмелём и кличут. Погоняло такое.
— Чего? Погоняло?! — рассмеялся Ткачёв. — Вот твоё это «погоняло» и привлекло внимание. Ты, вообще, о чём думал-то?!
— Ни о чём, Андрей. Как мне в «новых» условиях выживать?
Прав был Хмель. В новых реалиях ему было очень трудно. Советскую систему он знал хорошо, а вот новая — российская, была уже тёмным лесом. И в этой системе оставалось главное — Хмель был агентом экстра-класса, но в новой системе места ему не было. Хотя, как знать…
— Ладно, — махнул рукой Ткачёв. — Две головы завсегда лучше. Ты располагайся, а я в магазин схожу. Поедим, и подумаем, как жить дальше. Сдаётся мне, что новые «хозяева» хотят нас найти. Правда, я не понимаю, зачем я им сдался. Ты-то ладно, ещё на что-то годен, а моя личность… Только по помойкам рыться.
Хмель кивнул.
— Викторыч, я прикорну на твоём диване?
Ткачёв согласно махнул рукой и стал собираться в магазин. Украдкой осмотрел содержимое своего кошелька.
— Андрей, возьми в моей куртке деньги, — сказал Хмель. — Не считай свои копейки. Купи нормальной еды. Оружие тоже возьми… Ещё не разучился пользоваться?
— Разберусь, — буркнул Ткачёв, но оружие взял. Привычно проверил обойму старенького ПМ, сунул пистолет в карман пальто и вышел из квартиры.
Улица встретила темнотой и легкой метелью. Андрей Викторович постоял у подъезда, отойдя от светящегося над парадным фонаря, внимательно посмотрел по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, шустро пошёл в магазин, похрустывая падающим на асфальт снегом.
Когда он повернул за угол дома, то наткнулся на двух незнакомцев, преградивших ему дорогу.
— Не стоит, Андрей Викторович, — один из них вытянул руку, увидев, что Ткачёв полез в карман. — Нам нужно с вами поговорить. Уделите пять минут… Пожалуйста.
Темнота скрывала лица незнакомцев, и Ткачёв, как не всматривался, разглядеть их не мог. Только силуэты. Голос говорившего, правда, был с властными интонациями — человек явно привык отдавать приказы, а не просить.
— Это вы выходили на Хмеля? — решил спросить Ткачёв.
— Да. Через него мы рассчитывали добраться до вас. Как видите, удачно.
— Говорите, что вам нужно, — Андрей Викторович нервничал. Он, хоть, и жил почти нищенски, но зато спокойно и размеренно. Что-то поменять было очень сложно.
— Мы предлагаем вам вернуться на службу.
— Кто это — мы?
— Одна государственная структура. Вы, хороший аналитик, генерал. И у вас есть хороший агент. Это то, что нужно…
— А подумать?..
— Безусловно, — усмехнулся в темноте незнакомец. — Завтра в два часа две минуты после полудня к вам подойдёт мой человек. В руке у него будет газета «Совершенно секретно»…
Ткачёв хихикнул — название было в тему.
— В случае согласия вы должны быть завтра в Москве у памятника Пушкину. Вторая лавочка слева, если смотреть от кинотеатра, — невозмутимо продолжал незнакомец. — Агента можете с собой не брать. Хмель засветился в милицейских сводках, и неприятности вам ни к чему.
— А если я не соглашусь?
— Будет жаль, — просто и быстро ответил незнакомец и добавил секунду спустя. — Очень жаль.
И они ушли в темноту, оставив Андрея Викторовича смотреть им вслед. Ткачёв немного постоял, пожевывая губы в пустом размышлении, потом всё же дошёл до магазина.
Страна уже начинала оправляться от первых неспокойных лет наступившего капитализма — на полках магазина и в холодильниках лежали всевозможные продукты. Лишь бы деньги были. Андрей Викторович взял у Хмеля достаточно, чтобы купить то, что он уже давно хотел, но по причине нехватки средств купить не мог. Купил даже четвертинку коньяка и лимон.
— Кутить, так кутить — ещё одну ириску, — пробормотал Ткачёв, вспомнив анекдот.
Нагруженный сумкой, он вышел из магазина и подставил лицо под мелкие снежинки, вихрившиеся в воздухе. Снежинки мягко таяли на разгоряченном лице, покрывая «горевшие» поры холодными каплями.
«Одна государственная структура…» — вспомнил Андрей Викторович слова незнакомца. Служить государству, конечно, хорошо, но надо ли? Если раньше государство хоть как-то, но защищало, то теперь каждая, так называемая государственная структура, это вотчина одного человека, преследующего только свой интерес. Это Ткачёв, как аналитик, хорошо понимал. Выходит, что согласившись с неожиданным предложением, Андрей Викторович будет служить интересам какого-то человека. И не факт, что этот человек защищает интересы государства. Да и будет ли оно — государство, в том виде, в котором есть справедливость и порядок. Не верил Андрей Викторович в рынок. Ох, не верил! Свободный рынок — это всегда обман. И безудержный хаос.
Но жить-то как то надо! Либо идти против течения, либо плыть по течению. Конечно, можно на всё плюнуть и уехать куда-нибудь. Только будет ли это верным решением? Если до него и здесь добрались, то доберутся везде. Но как его нашли! И зачем?
Полный противоречивых мыслей Ткачёв вернулся домой. Проснувшийся Хмель сразу понял его настроение.
— Нашли? Через меня?! Вот я дурак-то! И что теперь?
— Работу нам предложили. Вот думаю… Зачем мы им вдруг понадобились? Ты, так, вообще, по милицейской базе засветился. Тоже мне… Тайный агент.
— Викторыч, не пыли, — Хмель надкусил колбасу, не разрезая. — То, что было создано годами, никуда не делось. Только перешло на денежные отношения. Я пока был в «бригаде», прощупал бывшие связи. Всё на месте, всё фунциклирует. Только «лове» тащи…
— Какое «лове»?!
— Деньги, Андрей! — рассмеялся Хмель. — А что нельзя купить за деньги, можно купить за большие деньги.
— То есть, ты, предлагаешь продать себя за большие деньги?!
— А почему бы и нет, Андрей. Пока на нас есть спрос. А там видно будет… Я так понимаю, что если эти люди так настойчивы, то мы им нужны.
— Только для чего?
— Так пока не спросим, и не узнаем, — Хмель с хрустом открутил крышку на бутылочке с коньяком. — Где у тебя рюмки?
Ткачёв быстро помыл лимон, разрезал его на дольки, достал рюмки.
— Когда спросим, уже не отвертимся, — он разрезал хлеб и колбасу на разделочной доске.
— Да и ладно, — агент разлил коньяк по рюмкам. — Главное — не обосраться. И вовремя смыться. Викторыч, вот подумай… Мы с тобой старой закалки. Ты, так, вообще, служил и в милиции, и в КГБ. Связи, наверняка, остались, пусть и прошло с десяток лет. Я так тебе скажу… КГБ хоть и нет сейчас, но оно осталось под другим названием. Люди там служили не глупые, и в них есть сейчас нужда. А ты ещё, насколько я помню, и с криминалом контакты имел.
— Но ты-то засветился! — повысил голос Ткачёв, но Хмель только махнул рукой.
— Немного денег, и будут новые документы, и новая внешность.
— И как ты с новой внешностью, да по старым связям?
— А вот этого, Андрей, я тебе сказать не могу. Пусть останется моей тайной. Но скажу, что проблем у меня не будет. Было бы поставлена задача. Если честно, то я «замерз» без дела…
Ткачёв понимал своего бывшего агента. Когда он был нужен «системе», то Хмель отдавал ей себя всего, и не его вина, что та «система» развалилась.
— Как бы нас не убрали после «дела», — пробурчал Андрей Викторович. — Другие времена, Хмель…
Они выпили, закусили лимоном, и Ткачёв тяжело вздохнул. Про другие времена это он зря сказал. Та «система» и хотела его убрать… Хотя, как посмотреть. К нынешней та «система» и стремилась. И совсем неизвестно, как бы было, если сожжённые Ткачёвым документы, попали бы на стол людям, принимающим волевые решения. Чтобы было тогда с этой — нынешней «системой»? Впрочем, история не терпит сослагательного наклонения — есть так, как есть. Кто же знал, что бывший первый секретарь областного парткома, находившийся в разработке Ткачёва, как «агент влияния» иностранной разведки, будет президентом страны. А может быть, именно поэтому к Ткачёву пришли люди, представившиеся «государственной структурой»?!
— Вот что, Хмель, — решительно сказал Андрей Викторович. — Ты посиди пока у меня. Я завтра поеду в Москву и попробую, не рискуя напрасно, найти нам дело. Еды я купил, так что отдыхай. Если не вернусь до послезавтра, то…
— Андрей, не гуди! — резко прервал его Хмель. — Я им за тебя глотки повыдираю, кем они не были.
Ткачёв улыбнулся.
— Ну, ты разошёлся. Дослушай сначала. Если… я не вернусь, то поезжай в Москву. В ресторане «Пекин» найдёшь Автондила Аккакиевича. Скажешь, что от меня. Автондил мне обязан кое чем, я не раз его предупреждал… Напомни ему про Зареченск — он поймёт. В общем, грубо так напомни. Возьмёшь у него денег, изменишь внешность и поезжай в Зареченск. Понюхаешь там, что к чему и если найдёшь наших старых знакомых…
— Не продолжай, Андрей, — агент ещё раз наполнил рюмки. — Я знаю, как поступить. Давай выпьем за тех, кого с нами нет.
Они поднялись и молча выпили.
— Ты в столице особо не геройствуй, — Хмель разжевал дольку лимона. — Короче, соглашайся на всё, что предложат.
— А ты здесь не геройствуй, — в ответ посоветовал Ткачёв. — Если менты нагрянут, то не отстреливайся. За моей квартирой, наверняка, наблюдают. А ты, во время моей поездки, вроде заложника.
Хмель весело улыбнулся.
— Ты плохо знаешь реалии, Андрей. Толстая пачка денег позволит мне уйти без проблем, — и тихо добавил. — В первый раз, что ли… Ладно, давай по последней, и будем укладываться.
Андрей Викторович долго не мог заснуть, прокручивая в голове различные «сценарии» будущей беседы. Он не верил, что тот человек, который придёт на встречу, сразу откроет все карты. Обязательно будет проверка на профпригодность. А уже потом, постепенно, его будут нагружать работой. И, скорее всего, аналитической. Возможно, они даже думают, что документы по разработке 1982 года у Ткачёва ещё остались. Только зачем они сейчас нужны? Но вопрос об этих документах они зададут — это не ходи к гадалке. Только как они узнали?
Андрей Викторович ещё долго ворочался на старом диване…