Джонатан Хэй и Гарри Гудроу приехали к кафе в половине девятого. Не выходя из машины, осмотрели стоянку. Кроме их машины на стоянке «отдыхал» грузовой длинномер и полуразваленные «Жигули» непонятной модели и цвета.
— И как русские могут ездить на таких машинах?! — удивился Гудроу. — Это же ржавое ведро!
— Русские, вообще, странные, — подвёл итог Хэй, и, достав телефон, набрал номер Хромченко. Тот не отвечал.
— Странно, — насторожился Джонатан. — Осталось пятнадцать минут, а нашего «эскорта» я не вижу.
— Сэр, может это деза? — предположил Гарри.
— А зачем? — усмехнулся Хэй. — Он с неё ничего не получит.
Неожиданно на стоянку завернул чёрный внедорожник. Лихо припарковался рядом с дальномером. Из джипа вышел мужчина в дорогом спортивном костюме и кроссовках. Посмотрел по сторонам и не спеша подошёл к машине Джонатана. Постучал в стекло передней дверцы. Хэй приспустил стекло и вопросительно взглянул.
— Мы это… От Витьки Хромченко, — заикаясь, сказал мужик в кроссовках. — Не вам н… надо помочь?
— А сколько вас? — Хэй внимательно разглядывал небритое лицо мужика.
— Двое. Я и м… мой братан.
— Оружие есть?
— За оружие ц… цена больше, — улыбнулся мужик, сверкнув золотым зубом. — Чё… Чего делать-то?
— В девять в кафе приедет мужчина. Невысокий, в чёрном пальто и меховой шапке, — ответил, сморщившись, Джонатан. Он не думал, что Хромченко пришлёт таких людей. — Мы с напарником будем с ним разговаривать внутри. К нему на встречу должны приехать. Того, кто приедет, надо тихо обездвижить.
— А к… как мы узнаем — кого?
Это был хороший вопрос. Джонатан даже не подумал о том, как он подаст знак. А вдруг, целая толпа подъедет. Хотя он знал, что передача денег не происходит толпой — деньги любят тишину.
— Тот, кто приедет, наверняка, будет с большой сумкой. Или с двумя.
— А если выйдет б… без сумки?
— Тогда пропустите в кафе.
— Л… ладно. Цена вопроса?
Хэй устал от неопределённых фраз русских, но понял, что мужик спрашивает про деньги за работу.
— Сто баксов каждому.
— Д… двести, — мужик стал торговаться. — За риск. Д… деньги вперёд — вдруг от ме… ментов откупаться.
Джонатан протянул ему триста долларов.
— Встреча через десять минут. Будьте готовы…
— Х… хорошо.
Мужик взял деньги и вразвалочку направился к своему джипу.
Джонатан в глубине души понимал, что вся эта затея — авантюра, но времени продумывать операцию, у него не было. К тому же, он считал, что и думать не надо. Просто напугать, и ему отдадут всё. Такой легкий выезд с легкой головной болью.
Он вместе с Гарри зашёл в кафе и выбрал столик у входа. За дальним у окна столом какой-то мужчина, пахнущий машинным маслом и соляркой, торопливо завтракал, а за короткой стойкой неприметный то ли бармен, то ли хозяин, склонился с ручкой над бумагами.
— Любезный, — щелкнул пальцами Хэй, привлекая его внимание. — Принесите два экспрессо, пожалуйста.
Бармен, не отрываясь от своего занятия, нажал кнопку кофемашины. Та зашумела кофемолкой.
Гарри наблюдал за входом, а Джонатан смотрел на улицу через панорамные окна кафе. Показалось такси, остановилось на стоянке, и вскоре в кафе зашел мужчина, фото которого Хэй держал в кармане, но лицо запомнил. Незаметный бармен как-то незаметно принёс экспрессо, и так же — незаметно вернулся за стойку. Хэй удивился этому не меньше, чем тому, что приехавший на такси мужчина, спокойно и не обращая ни на кого внимания, сел за соседний столик, спиной к ним.
Взяв чашку с экспрессо, Джонатан толкнул Гарри и, уверенный в том, что парни на джипе уже взяли того, кого надо, с улыбкой подошёл к соседнему столику.
— Мистер Гришаев, разрешите присесть?
— Присаживайтесь, мистер Хэй…
— О-о-о! — удивленно протянул Джонатан. — Вы знаете моё имя? Откуда?!
— По работе. Вы что-то хотели?
Хэй понял, что надо, как выражаются русские, брать быка за рога.
— Да. Вы взяли деньги, которые вам не принадлежат. Верните, и мы мирно разойдёмся.
— О каких деньгах вы говорите, мистер Хэй? Я у вас ничего не брал.
Спокойный тон и вальяжная поза собеседника Джонатана разозлили.
— Не ломайте комедию, мистер Гришаев! Отдайте деньги! Они у вас, или вам их сейчас привезут.
— Не нервничайте, мистер Хэй, — попросил Гришаев. — Повторю, я у вас ничего не брал, но…
Джонатан напрягся. Это «но» сильно настораживало, но два миллиона были нужны ему, как воздух. Его шеф не простит ему образовавшуюся дыру в закупочном бюджете ЦРУ.
— … Я могу помочь вам вернуть их, — продолжил Гришаев. — Я знаю, что вы прицепили за мной «хвост», пытаясь выяснить, кто стоит за тем происшествием в ресторане «Савой». И подумали, что я имею к этому отношение.
— А это не так?!
— Конечно, нет.
— Тогда как вы узнали о… происшествии?
Гришаев сделал неопределённый жест рукой.
— Слухами земля полнится. Так как насчёт моего предложения? Кстати, вы зря обратились к бывшему офицеру КГБ Хромченко. Он сдал вас с потрохами. Хотите послушать пленку?
Джонатан внезапно понял, что его лихо переиграли. Он даже растерялся от такого озарения. Непроизвольно посмотрел на стоявший джип с заикающимся мужиком.
— Джонатан, там тоже люди, желающие вам помочь, — улыбнулся Гришаев, проследив за его взглядом. — И записанный с ними разговор.
Хэй обернулся на Гарри, но тот сидел за столом, как истукан. Его дружески обнимал за плечо неприметный бармен…
— Вы, действительно поможете мне с деньгами, мистер Гришаев?
— Почему бы и нет, — пожал плечами Евгений Арсеньевич. — Вы нуждаетесь в них, а мне нужна ваша помощь.
— И что я должен сделать?
— Пустяки, — дернул бровями вверх Гришаев. — Отправить своему шефу донесение, что на вашего президента готовиться в России покушение.
Хэй улыбнулся.
— А факты? Что я представлю шефу? Только свои слова?
— Ну, почему же, — улыбнулся в ответ полковник. — Мы вам дадим проверенную информацию. В России существует некая тайная организация «За свободу». Она готовит план покушения на президента Клинтона. Кстати, это может быть и во время его перелёта в Европу.
— Вы можете передать это и по официальным каналам, — заметил Джонатан.
— Это закрытая для официальных лиц информация. Организация есть, но никто особо ей не интересуется. К тому же, покушение готовится не нашего президента.
— Какой у вас бардак! — возмутился Хэй.
— Так вы и его и создали, Джонатан, — засмеялся Гришаев.
Хэй не разделил его веселье.
— Ладно. И как я получу документы?
— Через два дня здесь же — в то же время.
Хэй не был уж совсем дураком. Он понимал, что русские не просто так дают ему информацию. Наверняка, ими придумана какая-то многоходовая комбинация. Только вот, ради чего?
— Мистер Хэй, надеюсь, что вы не будете упоминать моё имя, — сказал Гришаев и провёл пальцем по столешнице. — Иначе все наши договорённости отменяются. Я-то ничем не рискую, а вот ваши «похождения» в России могут стать неплохим поводом для вашей экстрадиции.
— Мистер Гришаев, не нужно меня предупреждать, но вы знаете, что подобного рода информация перепроверяется.
— Безусловно, — кивнул полковник. — Признаю, что я не владею полной информацией по этой организации, но ходят слухи, что она достаточно радикальна в своих намерениях. И, думаю, что может проявить себя в ближайшее время. Как вы думаете, что может предпринять ЦРУ и Пентагон, когда узнают о планах этой организации? О подтверждённых планах.
— Думаю, — задумчиво сказал ничего не подозревающий Хэй, — что визит президента, если таковой и планировался, отменят. И потребуют от вашего руководства с этим разобраться.
— Хм, — буркнул Гришаев. — Отмена визита была бы крайне нежелательна.
— Это почему? — заинтересовался Джонатан.
— Признаться, я не люблю вашего президента. Да и Америку — тоже. От вас сплошные неприятности.
— Тогда зачем вы мне даёте информацию?! — недоумевал Хэй.
— Долг, Джонатан. Радикалы неприемлемы в любом виде. Вам ли этого не знать… Ещё со времён Кеннеди.
— Согласен. И как вы поможете мне вернуть деньги?
— Вы принесёте мне оригинал документа, в котором указаны предприятия, которые вы ориентированы купить. С указанием лиц, лоббирующих эту покупку от России.
— Ого!
— А как вы думали? — усмехнулся Гришаев. — Такая информация и стоит тех денег. Уверяю, я только сниму копию. Сам оригинал мне не нужен.
Джонатан задумался. Такой документ существовал, но он его не видел, а только знал, у кого он хранится. Допуска к таким документам Хэй не имел — не хватало статуса, но взять на время мог. Причём, незаметно для владельца документа.
— Согласен, — решился Хэй. — Вы получите его в обмен на информацию по организации «За свободу».
— Нет, — решительно сказал Гришаев. — Нужный мне документ передаст ваш помощник в другом месте. По вашему звонку, конечно. Это будет взаимной гарантией. И там же ваш человек получит деньги. А когда с ними приедет туда, куда вы ему скажете, и оттуда подаст вам сигнал, то мы мирно разойдёмся.
Когда американцы уехали из кафе, Гришаев, кивнув неприметному бармену, тоже уехал на службу. В кафе он провёл разговор так, как рекомендовал ему Ткачёв, но не понимал затеянной Андреем Викторовичем комбинации. И, судя по всему, она была очень сложной и многоходовой.
Когда Гришаев ехал в такси ему позвонил Ткачёв.
— Евгений, попросите у куратора выход на СВР.
— И как я это ему объясню?
— Нужна мелкая шалость в Вашингтоне. И передайте ему свой разговор с американцем. Думаю, он поймёт.
Гришаев так и поступил. Включив «глушилку», он подробно рассказал кураторуо вербовке Хэя.
— Я дам вам контакт в Службе внешней разведки, — сказал куратор. — Но не гарантирую, что он будет полезным. Было бы лучше, если бы структура действовала сама.
То же самое вечером Хмель и предложил Ткачёву.
— Викторыч, я думаю, что с такой шалостью и Вика справится. У неё есть ресурс, и есть деньги. К тому же, она за границей. Но контакт с нашей СВР не помешает. Там тоже любят деньги… Вопрос в другом — где мы возьмём два миллиона для американца?
— Я этим займусь, — уверенно пообещал Андрей Викторович.
Джонатан Хэй был очень озадачен звонком от своего шефа по закрытому каналу.
— Сынок, — вещал шеф мрачным тоном. — Тут в Вашингтоне озабочены. Какие-то русские, под видом организации «За свободу», напугали ФБР и нашего президента. Выясни, что это за люди, и кто за ними стоит.
— Сэр, у меня тоже появилась информация по этой структуре. Но за неё просят денег.
— Джонатан, ты меня пугаешь! — вскрикнул шеф. — Что-то часто ты требуешь денег.
— Сэр, я могу вам лично предоставить возможность разбираться с этим вопросом. Выведу на свой контакт, а там поступайте так, как посчитаете нужным, — лукавил Хэй, зная, что шеф ни за какие коврижки не поедет в Россию. — Есть данные, что «За свободу» достаточно радикальная организация.
Шеф немного подумал, потом неожиданно спросил:
— А я могу лично побеседовать с твоим источником по телефону?
— Не уверен, что он знает английский.
— У меня есть переводчик, Джонатан.
— Я могу организовать такой разговор, — быстро согласился Хэй, не желая сердить шефа. — Буквально через пару дней.
Ткачёв постепенно восстанавливался после «безработного» периода. Он обретал тот прежний ритм жизни, когда работа захватывала его, требовала постоянной деятельности тела и мозга. Рефлексы и навыки бывшего генерала КГБ хоть и несколько притупились, но они никуда не делись.
Андрей Викторович, сравнивая службу в милиции и в КГБ, сделал для себя существенный вывод. Если ловить уголовников, то смысл работы заключался в «игре на опережение» — просчитывались ходы, и нужно было только выйти в нужное место, и в нужное время раньше преступника, то работа с агентами специальных служб велась только на превосходстве инициативы. Её ни в коем случае нельзя было упускать. Противник долженпостоянно находиться под давлением, чтобы у него не было времени анализировать и предугадывать ходы. Чтобы он увяз в навязанной игре с руками и ногами.
Но, если раньше система, в которой служил Ткачёв, помогала ему всеми средствами, то в данный момент существующая система была на стороне противника, и Андрей Викторович мог полагаться только на себя и своих агентов. И Ткачёв отлично понимал, что если систему не изменить, то ему, Хмелю, Вике и Шмелю, придётся прятаться и воевать против своих же — на своей же земле. А им долго не выдержать такого напряжения.
— Хмель, нам до зарезу нужен аналитический отдел, — задумчиво высказал мысль Андрей Викторович. — А то мы потеряемся в анализе противостояний нашей элиты.
— Это не ко мне, Викторыч, — махнул рукой агент, смакуя кофе. — Попроси Гришаева пробить бывших сотрудников КГБ. Я помню, у тебя уже был подобный опыт формирования таких групп.
— Нужны аналитики новой формации, — продолжал Ткачёв. — У старых мышление другое. Если раньше основа была в противоборстве идеологий, то сейчас — в жажде власти и наживы.
— Хм, — теперь задумался Хмель. — А ты сходи к Хулю. Не смотри, что он просто гримёр — это старый еврей, тонко чувствующий перемены. Заодно спроси про ребят, о которых говорила Вика. Он, наверняка, тоже их обучал.
Ткачёв быстро собрался и отправился в парикмахерскую, благо она была недалеко.
Илья Абрамович был учтив и гостеприимен. Он закрыл своё заведение и провёл Андрея Викторовича себе на квартиру.
— Что вас интересует, Иван Иванович?
Ткачёв коротко изложил свои вопросы.
— Наконец-то! — воскликнул Хуль. — Меня спросили по делу. А можно конкретнее?
— Почему наш президент себя так ведёт? Он что, вообще ни черта не понимает?!
— Он делает так, как ему говорят его советники. Вокруг него слишком много малограмотных, но слишком много жадных. Вы обратите внимание на их фамилии… Березовский, Гусинский, Ходорковский, Чубайс… Вы думаете, что их что-то интересует, кроме денег? Что вы хотите от бывшего первого секретаря Свердловского обкома? Его кто-то учил как вести дела при капитализме? Нет! У нас премьер-министр по фамилии Черномырдин! Хорошо, что не Жопин, и не Анусов…
Ткачёв засмеялся.
— При чем тут фамилия премьера?
— Как корабль назовёшь, так он и поплывёт, — многозначительно объяснил Хуль.
— Понятно, — улыбался Ткачёв над непосредственностью гримёра. — Вы по существу можете что-то сказать?
— А как же! Милейший, Иван Иванович, вы читали «Капитал» Маркса?
В ответ Андрей Викторович покрутил в воздухе ладонью.
— О-о-о! — протянул Хуль. — Эта книга для вас должна стать настольной. Все принципиальные моменты в капиталистических отношениях освещены в ней в подробностях. Власть и деньги идут под руку друг с другом. У кого больше денег — у того больше власти. Заимеете печатный станок для денег, и власти у вас будет столько, сколько возьмёте.
— То есть, нынешний президент попросту сидит на подачках?
— Именно! — горячо воскликнул Хуль. — Он вместе с Горбачевым развалил СССР и вооруженным путём в 93-ем пресёк попытку коммунистов демократическим образом вернуть себе власть. И, заметьте, его никто на Западе не осуждал. А почему? Потому что прогнулся под капиталистов. Упал перед американцами и раздвинул ноги, как дешёвая проститутка! Ладно, если бы Россия хоть что-то получила взамен, так нет! Мы катимся в пропасть!
Илья Абрамович ненадолго смолк, переводя дыхание. Успокоившись, продолжил:
— Нынешний президент, раскинув руки для объятий, несётся в сторону Америки и Запада со скоростью старого дребезжащего самосвала, и тащит за собой одиннадцать тележек. Три-то благополучно нацепили свастику и, аккурат, первого мая годом назад, ушли в Европейский союз. Благодаря объединённым немцам. Те же немцы для нашего самосвала поставили бетонный забор и сказали — эта рухлядь не к нам, вам к американцам. А те, в свою очередь, в лучших хоккейных традициях, мощным силовым приемом филейной части своего тела, отправляют самосвал на задворки.
— Неужели он этого не понимает? — нахмурился Ткачёв. — Как бы сам лез, так и хрен с ним. Но он же весь народ туда тянет.
— А что для него народ? Так… пыль. Но нашим Березовским, Ходорковским и Гусинским нужен именно такой президент.
— И как быть? — недоумевал Андрей Викторович.
— В бывшем Ленинграде руководит команда Толи Собчака. У него очень хорошие связи с немцами и французами. И в его окружении есть довольно много людей имеющих влияние в правительствах этих стран.
— Вот как?! — удивился Ткачёв познаниям Хуля.
— Понимаете, милейший Иван Иванович, Европейский союз у нас под боком, — подмигнул Илья Абрамович. — И может создать хорошую конкуренцию Американским штатам. Особенно, если введёт единую валюту. Но, — Хуль многозначительно поднял палец. — Для этого им нужна дешёвая энергия.
— Нефть, газ и электричество?
— Именно. Другие вещи, конечно, тоже, но нефть и газ — это первейшие компоненты промышленного производства. Пока англичане через свои корпорации, кстати, наполовину американские, поставляют эти компоненты в Европу, то Евросоюз не будет самостоятельным. И все это понимают.
— Так вот почему «Бритиш Петролеум» трётся вокруг российского газа и нефти, — сжал губы Ткачёв.
— А вы догадливы, Иван Иванович, — улыбнулся Хуль.
— Получается, что если наш президент развернётся к Евросоюзу, то это будет плохо для американцев, — подвёл итог Андрей Викторович. — У вас есть выход на кого-нибудь из команды Собчака?
— Увы, — развёл руками Илья Абрамович. — Вам придётся самому его искать.