Бессильна против метафизики ночей.
Пустая комната - знакомые черты.
Еще три дня, как ты придешь ее заполнить,
еще три дня отведено мне, чтоб запомнить
привычки ночи и улыбку пустоты.
x x x
ПЕТЕРГОФ
Мы здесь ходили. Я, как пленник, Молчал и слушал. Фонтаны, лестницы, аллеи, Покой нарушен. И в память болью отраженной Свежо и сильно Врезалась крона листьев желтых На небе синем.
Мы здесь ходили. Город мокнет, В нем ты осталась. Сменился неба цвет глубокий Холодной сталью. Картину, как бы ни просили, Нельзя продолжить. Тускнеет желтое на синем, Ушел художник.
Мы здесь ходили. Листьев росчерк, Пустая полночь. Остановись, мгновенье! Впрочем, Я все запомнил. И неожиданным мессией В ночи всесильной Приходит желтое на синем. За все - спасибо.
x x x
С двух до семи Я - антисемит! А с семи я добрею К еврею!
x x x
В СТИЛЕ БАРОККО
На вальса третий тур маркиз де Помпадур
Опять был приглашен назойливой графиней.
Но он сказал:
- Для Вас
Хоть в пропасть, хоть на вальс,
Но я бы предпочел вальсировать с графином.
ХХХ
Возле дуба, возле ели
Секунданты околели,
Так как ждали три недели
Двух участников дуэли.
ХХХ
Князь буркнул, что его камзол
Вместилище всех бед и зол,
Поскольку граф (плут и козел)
Взял поносить его камзол.
ИЗ ПОДСЛУШАННОГО
Вот это, мол, гений!
Из нашего теста!
Вот это, мол, светоч,
Костер среди тьмы!
А рвань - это вызов!
А пил - в знак протеста!
А то, что развратник
Не больше, чем мы!
СОНЕТ
Увы, чудес на свете не бывает.
На скептицизма аутодафе
Сгорает вера в злых и добрых фей,
А пламя все горит, не убывает.
И мы давно не видим миражи,
Уверовав в своих удобных креслах
В непогрешимость мудрого прогресса
И соловья по нотам разложив.
Но вот оно приходит ниоткуда,