— Ну вот и отдохнули.
Перед ним сидел Давыдов, по-прежнему прикованный к стулу. Но он был мёртв. Из шеи торчала ручка глубоко всаженной отвёртки.
Подозреваемые. Второй Раунд.
— Вызывайте криминалистов. — Распорядился Антон, закрывая дверь в хозяйственную. — Я сейчас.
Он остался с мертвецом один на один. Нет места и компании лучше, чем замкнутое пространство со свежим трупом. Оно располагало к раздумьям на тему впустую прожитой жизни и всегда не к месту приходящей смерти. Вернее, о том, что ответило бы на вопросы: когда, кто и за что?
Следователь обошёл мертвеца. Отвёртка. Не нож, не топор… а обычная отвёртка.
«Убийца взял то, что под руку попалось, а значит убивать Давыдова изначально не собирался.» — не переставая совершать круги вокруг стула, раздумывал Антон. Он осмотрелся. — «Если, конечно, он заранее не знал о наличии здесь подсобных инструментов».
На одной из нижних полок лежала пара чемоданчиков, включающих комплект отвёрток. Профессиональных и реверсивных, пистолетного типа. Открыл чемоданчики, глянул на сияющие полипропиленовыми рукоятками предметы. Да, убийца выбрал самую тонкую и наиболее длинную из них.
«Схватил то, что подходило к ситуации в совершенстве».
Что произошло здесь, в плотном пространстве пустой комнаты, вырисовывалось довольно отчётливо. Убийца вошёл сюда с одной целью. В чём-то убедить, уговорить Давыдова. Или обсудить нечто, крайне важное… Тот, совершенно очевидно, не понял ситуации. Принялся огрызаться. Может сломанный нос сильно болел?.. Посетитель принимает однозначное решение и ищет орудие убийства. Подобрал отвёртку… Рука твёрдая, а знание анатомии прекрасное.
«Не задушил ведь» — Перебирал варианты умерщвления Антон. — «А вполне мог локоточком прижать и тихонечко выждать, пока жертва обмякнет».
Что это значило? Либо преступник не умел душить, был для этого слаб и излишне нервозен. Либо у него не оставалось времени…, либо он был слишком зол. Ему надо было ударить Давыдова! Вышибить из него кровь. Подступил сзади, схватил за лицо, так чтобы откинуть голову, и со всего маха всадил стальное жало. Месть? Но убийца закрыл чемоданчик с инструментарием так, словно ничего не произошло. Значит и рукоятку отвёртки тщательно протёр. Хладнокровие? Или уборка как метод самоуспокоения? В таком случае, это могла быть и женщина… Ясно одно, у посетителя было достаточно времени на убийство, а значит, оно изначально не планировалось.
Антон вынул блокнот и взялся составлять протокол первоначального осмотра. «Дравчик», как называл его Димыч, от английского draft — «эскиз». Помощник посмеивался над «следоком», ведь многие уже давно перешли к записыванию протоколов под голосовую диктовку смартфону. Антон же действовал по старинке, наверное, из-за детской привычки грызть карандаши и ручки…
«Вопрос: Сколько убийце нужно времени, чтобы пройти сюда, завязать короткий разговор, убить и привести всё в порядок? Ответ: от семи до десяти минут»
Антон проиграл воображаемую сцену в уме и удовлетворённо хмыкнул. Теперь, дело осталось за малым — выяснить кто же убийца. Ситуация оборачивалась необходимостью задержать всех оставшихся в живых подозреваемых. Двадцать четыре человека. Хотя можно убрать из списка и Елену с Толиком. Те, по известным причинам, никак не могли исполнить подобную роль.
Присутствующих необходимо было рассортировать так, чтобы допрос каждого свидетеля происходил в отдельном помещении, в то время как остальные находились в достаточном отдалении друг от друга. Как разместить множество людей в доме, о планировке которого следователь понятия не имел?
«Вызови на пустошь нашу судебно-медицинскую группу» — отправил он сообщение Димычу.
«Ещё одно убийство?» — не заставил себя ждать тот. — «А можно мне приехать?»
На данный момент, интерес помощника мало занимал Антона. Он не ответил на вопрос, но продолжал распоряжаться…
«Найди Татьяну Моловец»
«Где?»
«У чёрта в ступе!»
«Васспонял»
— Что, если мы всех по стеночке в гостиной рассадим, а сами по центру встанем? — Предложил Синяев, как только следователь открыл двери хозяйственной. — Так им особенно не поговорить… а вы вон наверху где-нибудь допрос устроить можете.
— Действуйте. — Согласился Антон. — На расстоянии не менее двух метров друг от друга усаживайте. Как оперы приедут, так допрос и начнём. Да, а во дворе там кто-нибудь дежурит?
— А как же, Коновалов с Лесковым…
— Пусть соберут авто ключи с гостей и обыщут остальные машины. Если найдут нечто похожее на канистры или крупные бутыли, а также коробы и ящики, немедля зовите меня… До моего прихода, ничего не трогайте!
Сказав это, Антон стремительно прошёл на кухню. Там в одиночестве томилась Елена. Правая рука пленницы была прикована наручником к газовой трубе. Она дулась и тяжело пыхтела.
— Неужто проведать решили? — Завидев следователя, хитро улыбнулась она. — Моя «охрана» куда-то исчезла.
— Мы готовим всех к допросу. — Пояснил Антон, вынимая ключ от наручей из заднего кармана своих джинс. — Все собираются в большой гостиной.
— По какому поводу?
— Убийство Давыдова.
— Это когда же его успели?..
Елена, освобождённая от наручников, бодро потянулась и быстро прошлась по кухне. Она не собиралась покидать её, но не могла не обойти вниманием печенье в шоколадной глазури. Антон не торопил девушку. Елена, как любой хорошо тренированный агент спецслужб, обладала той профессиональной наблюдательностью и памятью, которая могла помочь следователю найти преступника до того, как тот совершит ещё что-нибудь нежелательное.
— Сержант Дубин был с Давыдовым до своего выхода во двор. — Принялся вслух размышлять следователь. — Денис Васильевич сам попросил его найти меня… Значит был жив. Вы помните, что произошло дальше?
— После беседы с Дубиным, вы перешли к машине Юрия «Тромбона».
— Да, потом Толик своей репликой послужил началу суматохи с перестрелкой. Дубин убит. Синяев ранен. Алекс несётся с раненному Толику. Захаров машет руками. Бабы визжат. Их успокаивают Соколов и Богословский. Остальные струхнули. Опять выстрел. Ваш. Убит Юрий «Тромбон». Всё это время, Давыдов был прикован к стулу и являл собой лёгкую добычу. Даже ребёнок при желании мог убить его. Времени в состоянии полнейшего замешательства было предостаточно. Никто ни на кого не смотрел. Далее, я приказал всем вернуться в дом, проводил вас до кухни, попросив Анну Николаевну остаться с вами. Она никуда не отходила?
— Нет, но перед этим взялась собирать грязное бельё с гостей… Стиральная машина с сушилкой здесь, под столешницей за дверцами.
— Да, помню. — Антон поскрёб щетину на лице и потянул носом. Ему бы тоже следовало постирать футболку. — Дальше начался обыск, а я составил компанию Светлане и Толику. Минут десять… Нет, убийство могло произойти только тогда, когда мы были во дворе. Кто-то ухитрился проскочить в дом во время паники и покинуть комнату с трупом тогда, когда все начали собираться в доме. Эх, пожалуй, более половины гостей выпали из поля моего внимания!
— Что вы можете сказать о стиле убийства? — хрустя печенушками, Елена налила себе остатки кофе, предложив половинку своему собеседнику. Тот не отказался и, отглотнув горькой жидкости без сахара, продолжал.
— Орудие — пятнадцатисантиметровая отвёртка. Удар вертикальный, в латеральную область шеи. — Антон пальцем ткнул себя в самую чувствительную зону над левой ключицей, чтобы слушательница представила себе место проникновения стержня.
— Значит, жало достигло сердца? — догадалась Елена.
— Скорее всего.
— А в какую сторону смотрит ручка отвёртки?
— Наклонена влево… если с моей стороны смотреть…
— Значит, убийца — правша. Хотя, если он бил сзади и сверху, то было бы проще всаживать остриё прямо между рёбер…
— Может он невысокого роста. — Догнал мысль собеседницы Антон. — Руки недотягивались…
— Хм, или косил под коротышку. — Елена шумно допила остатки кофе, пальчиками протёрла иголка рта. — При таком раскладе, на рукаве преступника должны иметься хоть какие-нибудь пятна крови… если тот был одет в сорочку.
Тут она остановилась. Её глаза вдруг широко раскрылись, лицо озарилось волнением и….