«Нет, Дубильщик может был вооружён и бросать Саню поперёк свинцовой очереди бессмысленно». — Возразил собственной логике Антон.
Удобное оправдание. В действительности, несмотря на неизбежность трагедии, в нём всё ещё беспокоилась ревность. Он не мог позволить уже забытому в романе персонажу выпрыгнуть на сцену. Имманентное «Я» Антона, силясь затмить собой любое здравое суждение, затаскивало его отношение к жене в сферу пресного детского эгоизма. Он готов был солгать самому себе лишь бы оправдать то бездействие, кое выражалось одним лишь «Это моё дело!».
— Я успею! — настойчиво повторял он. — Я спасу её… Она жива… Я успею…
На перекрёстках пробки. То ли неудачный день, то ли неверная улица. Впрочем, всегда, когда спешишь, всем остальным до этого нет никакого дела, причём в весьма ярко выраженной форме. Впереди тащилась новенькая Лада. Она застревала на каждом светофоре. После включения зелёного сигнала, Лада с трудом отрывалась от своего места и ползла настолько медленно, что никак не могла добраться до линии пересечения дорог до включения красного света. Минута-две ожидания. Снова зелёный свет, а Лада стоит.
— Да спишь ты там что ли? — проворчал Антон, напрягая зрение. В салонном зеркальце заднего вида Лады видна только бейсбольная кепка. Красная, «Феррари». Значит голова опущена. — Спит, гонщик хренов!
Нажал на гудок, не отрывая взгляда от красной кепки. Её длинный козырёк подпрыгнул. Глаза водителя глянули в сторону Антона, затем обратились к освободившейся перед ним дороге. Лада медленно покатилась. Проехали ещё один перекрёсток и снова устроились в «очереди». Козырёк опустился. Всё повторилась.
«Да, он не спит! Этот выкидыш эсэмэски строчит. Писака!».
Антон резанул ладонью по сигнальной подушке руля. «Кепка» раздражено подскочила и серые глаза её хозяина прищурились на вид позади. Антон прочитал движение его губ.
— Ну чё пристал? — выразительно пожал плечами водила.
— Катафалк! — скривился в ответ Антон.
На следующем зелёном свете светофора, «писака» уже нарочно не двигался с места.
«Слезь с хвоста!»
Антон вынул из-под сидения Глок, нажал на гудок и, убедившись в том, что красная кепка глянула в его сторону, вышел из машины. Та метнулась к боковому зеркалу заднего вида со стороны водителя. С такого ракурса, пистолет в руке идущего только слепой не разглядит! Лада зыкнула о мокрый асфальт и сорвалась с места. Антон победно вернулся в своё старенькое Пежо. Теперь, глаза водителя Лады постоянно проверяли поведение соседа позади. Очередь пошла быстрее.
«Постоянно опущенная кепка» — Продолжало колдовать размышление в беспокойном сознании Антона. Его память вернулась к фотографиям высокого незнакомца на селфи гостей. — «Что, если тот высокий человек в синей кепке не был Дубильщиком, а кем-то, кто строчил ему эсэмэски, как и этот недоумок впереди?»
Антон тряхнул головой.
«Какое это имеет сейчас значение?!» Вопил его рассудок. «Дубильщик скоро предстанет перед тобой во всей красе и, если успеешь, без кровавого автографа на теле твоей жены!»
Вскоре Антон выехал на КАД, но время было упущено. Кольцевая, новенькая широкая трасса, не имела ни начала, ни конца. По ней авто словно летело. Дорога будто замерла под колёсами и лишь шум мотора с резким передёргиванием где-то в выхлопном коллекторе, напоминали Антону, что он нёсся со скоростью выше разрешённой.
«Может поменять фильтр на топливном насосе?» Самоуспокаивался он, прислушиваясь к хлопкам под каркасом Пежо, но с пассажирского сидения закрякало спасительное «С какой ты мухи рухнул?..»
— Слушаю!
— На симку вашего мобильника уже подсели, — хрипло провозгласил Димыч, — так что ребята за вами в считаные минуты подлетят!
— Ясно. — Бросил Антон.
Он уже проскочил Кронштадт. Его легковушка выворачивалась из-под грузовиков сотрясаясь и неприлично газуя, подобно «индюшке», застрявшей в туалете ночного поезда. Сто восемьдесят километров в час… максималка! Удивлённые взгляды владельцев новых БМВ и Ауди… Чья-то потёртая копейка альтруистично просигналила ему вдогонку. Блондинка за рулём «мини Купера» чуть не вывернула шею, пытаясь рассмотреть того, кто мужественно выдавал финты на осях двадцатилетнего Пежо… Съезд на Морское шоссе.
Вот Лисий Нос. Белые берёзки. Старинные улочки одной из жемчужин Финского залива. Милые дачки, добрые соседки, свирепые комары… Лишь бы никто на дорогу не выскочил! Антон сбавил скорость, на всякий случай. Здесь полно детей на велосипедах. Беззаботное странствие, каникулярная гопота… Ещё несколько поворотов и вот… До боли знакомый Лэнд Ровер! Пежо чуть не вмазалось в его грязную «задницу». Дубильщик здесь! И давно. Крышка капота уже поостыла. Антон втянул воздух словно его душили. Что бы он там не увидел, думал следователь, он должен арестовать убийцу по всем правилам…
— К чёрту правила! — Сжал зубы Антон, щёлкнул предохранителем пистолета, и рванул к широко распахнутым дверям.
Защитник
«Предбанник» дома Ланы был перекрыт сеткой от влетающих насекомых. Антон остановился перед входом, прижался к стене. Прислушался. Снаружи, со стороны коридора он мог стать лёгкой мишенью, потому что сам ничего не видел, а его силуэт в дверях выделялся как чёрная мишень в подростковом тире. Пару раз глубоко вздохнул. В доме определённо кто-то был. И не один человек. Двое? Одним скачком оказался в коридоре, прошмыгнул в столовую. Голоса на задней веранде. Тихий плач… Это Лана!
— Стоять! — Громко рявкнул Антон, как только ворвался в душную застеклённую пристройку. Раздался испуганный визг. То была его жена.
«Кричит — это хорошо.» — мелькнуло в голове следователя. «Значит живая и даже очень…» Его взгляд, метнувшись по стенам, остановился на картине в углу веранды. Там, неуклюже раскинув ноги, на полу сидел человек. В собственной луже крови. Лицо — кровавое месиво. Тело, словно отбивная, обмякшее и бесформенное, сливалось с формой изгибов стены. Из плеча торчал обух топора. Антон приблизился к мертвецу. Всмотрелся в жуткое зрелище. Кто-то бил этого человека топором настолько неистово и жестоко, что стёртый черен оружия изломался в самом проухе, оставив лезвие в теле жертвы. На полу, в шаге от трупа, белела отрубленная кисть правой руки. Антон глянул на покалеченную руку убитого. Очевидно, человек при первом нападении попытался бороться со своим убийцей. На это указывало изрубленное тело и перебитая ключица. Последнее полностью обездвижило жертву. Дальше человек был загнан в угол, лягался и пытался вывернуться. Но удары преследовали его. Спина, шея, плечи, ноги. Всё измолото сильной рукой. Антон уже где-то видел подобную сцену… Ну, конечно. Дело Сани. Смерть отчима его первой девушки. «Случайное попадание под топор» … Минуточку! Если это подчерк Сани, то кто же распростёрся перед ним?! Антон вгляделся в залитую кровью, грязную одежду мертвеца. Сомнений быть не могло. Перед ним коченел обезображенный труп Дубильщика.
— Приехал, родной. — Процедил сквозь зубы Антон и метнул взгляд к раскрытым дверям веранды. Они вели в просторный сад позади дома. Там, на скамейке, сжавшись в клубок сидел он, тот самый «защитник». Санька Иванов! Он ужасно выглядел, трясся, что-то прерывисто вскрикивал и сокрушённо ревел. Губы разбиты, под правым глазом кровоподтёк. Рядом сидела Лана. Одежда Сани изорвана и в крови, но это не беспокоило девушку. Она успокаивала его, обнимала… сама плачет. Антон опустил пистолет.
«Как ты здесь оказался?» хотел было спросить он, но тот, словно читая мысли следователя, поднял на следователя тяжёлый взгляд.
— Он убил бы её, — тихо прорычал Саня, — я как «Ровер» этот увидел, так сердце у меня так и ёкнуло… Нехорошо, думаю, ох, нехорошо-то как… Мужик чужой, хищником озирается… а она ему лопочет что-то, не смотрит, не видит… не понимает! Я-то заприметил… чую, плохо… душой чую… Не мог я оставить Ланку! Прокрался следом и вижу…
— Он попросил тебя приготовить кофе? — обратился Антон к жене.
— Горячий… — всхлипнула Лана.
Ясное дело, Саня видел, как Дубильщик подлил «коньяку» в чашку Ланы, а сам отпил прямо из горлышка… Чтобы у той все сомнения отмести.
Антон с пониманием кивнул головой и подойдя к скамейке, положил ладонь на плечо жены. Но та прижалась к своему защитнику.
— Ну рожа у него такая подлая была! — Не выдержал Саня. — Лисья, гнусная такая… — Парень широко раскрыл покрасневшие глаза и взревел. — Я к нему без прелюдии подвалил… С кулаками… Ну это… «Чё ты ей подлил?!» спрашиваю. «Заморыш залётный! Бля, ты бройлер тухлый, чем девку травишь?». И ему кирпич свой в морду… а он меня как за горло граблей своей захлобысил… удавить хотел… сильный сволочь!
Антон с пониманием качал головой. Ясно, что Дубильщик не ожидал такого поворота дел и принял Саню за одного из подосланных Антоном. Если бы хоть с секунду подумал! Понял бы что тот лишь ревностью ведом…
— «И с тебя шкуру сдеру!» … это он мне в лицо пидрячит… грозиться… плюнул ещё, паскуда!
Голос Сани сорвался, и зашипел. Его скривившиеся пальцы никак не могли разогнуться. В усилиях их разогнуть, молодой человек перекосился в плечах, неестественно и безобразно. Извечная борьба ненависти и раскаянья. Антон отвёл взгляд. Отшатнулся. Подошва туфлей прилипчиво хрустнула. Пока он стоял перед ними, растекающаяся кровь добралась до его обуви. Пришлось снимать прямо на месте…
— Саня мне о Люде рассказал. — Вдруг холодно промолвила Лана следя за спокойными движениями мужа. — О том, что он уже убил человека… такого же.
Антон смутился, но поднял глаза на жену. Она замолчала, впившись взглядом в его всегда задумчивое лицо. Сколько боли в её глазах!
— Как ты? — Мягко спросил он, протягивая к ней руку.
— Ты обманул меня…
Антон привычно качнул головой в согласии и оттёр вспотевшей ладонью заросшую щетиной щеку. Он «отбил» её у Саньки обманом. Это верно. Теперь вся история возвращалась, повторялась дабы он, Антон Артурович Афонин, выправил неровности событий в ходе их новейшего развития.
— Это я ему топор подала. — Добавила она. — Когда мужик тот глаз Саньке разбил…
— Молодец. — Только и промолвил Антон.
Он вынул мобильник из заднего кармана джинс, выбрал имя Димыча из списка контактов, и вбил в окно чата:
«Всё кончено».
Вместо эпилога