Я мысли свои разглядывал.
Я видел у них иные начертания.
Я чувства свои измеривал.
Я нашёл их близкие границы.
Я телодвижения свои испытывал.
Я определил их несложную значимость.
Я миролюбие своё терял.
У меня не осталось сосредоточенности.
Догадывающийся догадается.
Мне догадываться больше нечего.
О н.
Сейчас я буду говорить.
Пока он говорит, является небольшая комната. Всё рассечено. Где ты наш мир. Ни тебя нет. Ни нас нет. На тарелках сидят Пётр Иванович Иванович Иванович, курсистка, дворецкий Грудецкий, Степанов-Песков и четыреста тридцать три испанца.
Входит Лиза или Маргарита.
О д н а и з д в у х.
Что вижу я.
Здесь общество собралось адское.
Огнём и серой пахнет здесь.
И шеи у вас какие-то пороховые,
и уши, и руки, ноги, и носы
и глаза. Вы все как в столбняке.
Уже зима который час стоит,
не вышло ль здесь убийства.
Д в о р е ц к и й — Г р у д е ц к и й.
Маргарита иди Лиза,
чаю дать вам иль часы.
О н а (о д н а и з д в у х).
Ах Грудецкий вы подлиза
ещё с царских времён
вы Семён.
Я спрашиваю: не было ли здесь убийства.
После этого три часа играла музыка.
Разные вальсы и хоралы.
Кириллов за это время успел жениться. Но чего-то ему недоставало.
С т е п а н о в — П е с к о в.
Убийство. Не говори так много об убийстве.
Мы ещё не поняли убийства.
Мы ещё не поняли этого слова.
Мы ещё не поняли этого дела.
Мы ещё не поняли ножа.
К о с т о м а р о в (и с т о р и к).
Тринадцать лет.
Двенадцать лет.
Пятнадцать лет.
Шестнадцать лет.
Кругом одни кустарники.
Г р и б о е д о в (п и с а т е л ь).
О чём тут быть может разговор,
ясно что он вор.