и щиплют рыжие усы
супруга мечется цените
метанье наше и писк росы
там лебедь беленький летит
дождём он поле моросит
сижу однажды виден в ряд
и ход и щёлканье дерев
и брюхо неба паучка
и вещая их пауза
не сплю не вижу Катеньки
а слышу лишь раскаты
огонь да частый передок
и я сижу где Катя
а стелют деды скатерть
ты скажут филин ватерпруф
я испускаю дух
они грибом меня морят
я тайно щёки надувал
они тогда не вытерпят
оставят мухой на валу
вот Катя каковы они
и вся судьба такой овин
могильной трубкою чернея
твоя рука угря чернее
на пашне ночь как человек
ПЕТРОВ В ДУХОВНОМ ПЛАТЬЕ
И я был тут. В этом Петрове все люди в лежачем и Минин и Ненцов и другие все. Это ведь не почтовый ящик. Ура.
М и н и н (указав на покойного спящим перстом):
и троглодитова чтоб палица
сияла б бомба и металица
П о ж а р с к и й. Скольки лет жил?
М и н и н. Девятки лет жил.
П о ж а р с к и й. Скольки лет жил?
О т в е т. И сами мы словно мысли. Обрей ему бороду она стеарином пахнет.
Ну вот и пишу я вам про жену, что она вас и знать позабыла и приучилась уже пищать.
Она ваша жена прихожане в косичках сидит.
Б а б у ш к а. Вот какие непоседы.
В а р в а р о в а (под лампой лёжа на животе письмо пишет.
Ножки-то у неё, ноги-то какие красивые):
Мейн шнеллер замочек Густав, у нас здесь родина, а у тебя там чужбина.
Я очень добрая женщина, и очень хорошая, когда Гала Петер,
тебе и сую в нос чернильницей. Я узел а ты просто сеял ли, сеял ли,
князь Курбский от царского гнева бежал.
росчерк пера
твоя Варварова ура!
И Густав это съел сидя в ватных штанах.
Б а б у ш к а. Пойду-ка пробегусь.
О т е ц и говорит за столом. Мама ты бы им пошлый час сварила,
калачиком на ковре бо бобо и готово. А я погляжу-ка в окно.