П у з ы р е в а — м а т ь (остается одна). Сонечка, знаешь, когда мы поднимались по лестнице, надо мной все время летала черная ворона, и я нравственно чувствовала, как мое сердце сжимается от тоски. А когда мы вошли в квартиру, и когда слуга Степан Николаев сказал: Она убита. Она убита. — Не закричала беспросветным голосом. Так стало мне страшно. Так страшно. Так нелегко.
С о н я О с т р о в а (бывшая девочка 32 лет) лежит как поваленный железнодорожный столб. Слышит ли она, что говорит ей мать? Нет где ж ей. Она совершенно мертва. Она убита.
Дверь открывается нараспашку. Входит П у з ы р е в — о т е ц. За ним Ф е д о р. За ним л е с о р у б ы. Они вносят елку. Видят гроб, и все снимают шапки. Кроме елки, у которой нет шапки и которая в этом ничего не понимает.
П у з ы р е в — о т е ц. Тише братцы тише. Тут у меня дочка девочка при последнем издыхании. Да впрочем (всхлипывает) даже уж и не при последнем, у нее голова отрезана.
Ф е д о р. Вы нам сообщаете горе. А мы вам радость приносим. Вот елку принесли.
1-й л е с о р у б. Фрукт.
2-й л е с о р у б. Послание грекам.
3-й л е с о р у б. Человек тонет. Спасайте.
Все выходят. С о н я О с т р о в а бывшая девочка 32 лет остается одна. Остается ее голова и тело.
Г о л о в а. Тело ты все слышало?
Т е л о. Я голова ничего не слышало. У меня ушей нет. Но я все перечувствовало.
К о н е ц т р е т ь е й к а р т и н ы и I д е й с т в и я
На часах слева от двери 3 часа ночи.
ДЕЙСТВИЕ II
Картина четвертая
Участок. Ночь. Сургуч. Полиция. На часах слева от двери 12 часов ночи. Сидит п и с а р ь и сидит г о р о д о в о й.
П и с а р ь. У сургуча всегда грудь горяча. У пера два прекрасных бедра.
Г о р о д о в о й.
Мне скучно писарь.
Я целый день стоял затменьем па посту.
Промерз. Простыл. И все мне опостыло,
Скитающийся дождь и пирамиды
Египетские в солнечном Египте.
Потешь меня.
П и с а р ь. Да ты городовой я вижу с ума сошел. Чего мне тебя тешить, я твое начальство.
Г о р о д о в о й.
Ей-Богу,
Аптеки, кабаки и пубдома
Сведут меня когда-нибудь с ума.
Да чем сводить отравленных в аптеки,
Я б предпочел сидеть в библиотеке,
Читать из Маркса разные отрывки,
И по утрам не водку пить, а сливки.
П и с а р ь. А что с тем пьяным. Что он, все еще качается?
Г о р о д о в о й.
Качается как маятник вот этот,
И Млечный путь качается над ним.
Да, сколько их, тех тружеников моря,
Отверженных и крепостных крестьян.
Входят С т а н о в о й п р и с т а в и жандармы.
С т а н о в о й п р и с т а в. Все встать. Всё убрать. Помолиться Богу. Сейчас сюда введут преступницу.
Солдаты, слуги, повара и учителя латинского и греческого языка волокут няньку, убившую Соню Острову.
С т а н о в о й п р и с т а в. Оставьте ее. (Обращаясь к няньке). Садитесь в тюрьму.
Н я н ь к а. Мои руки в крови. Мои зубы в крови. Меня оставил Бог. Я сумасшедшая. Что-то она сейчас делает.
С т а н о в о й п р и с т а в. Ты нянька о ком говоришь. Ты смотри не заговаривайся. Дайте мне чарку водки. Кто она?
Н я н ь к а. Соня Острова, которую я зарезала. Что-то она сейчас думает. Мне холодно. У меня голова как живот болит.
П и с а р ь. А еще молода. А еще недурна. А еще хороша. А еще как звезда. А еще как струна. А еще как душа.
Г о р о д о в о й (к няньке).
Воображаю ваше состоянье,