Мы бесследней огня и дыма.
Но как можно в ночи последней
Призывать Элоима!
11 ноября 1916
-----------------
x x x
Счастие или грусть -
Ничего не знать наизусть,
В пышной тальме катать бобровой,
Сердце Пушкина теребить в руках,
И прослыть в веках -
Длиннобровой,
Ни к кому нс суровой -
Гончаровой.
Сон или смертный грех -
Быть как шелк, как пух, как мех,
И, не слыша стиха литого,
Процветать себе без морщин на лбу.
Если грустно -- кусать губу
И потом, в гробу,
Вспоминать -- Ланского.
11 ноября 1916
-----------------
x x x
Через снега, снега -
Слышишь голос, звучавший еще в Эдеме?
Это твой слуга
С тобой говорит, Господин мой -- Время.
Черных твоих коней
Слышу топот.
Нет у тебя верней
Слуги -- и понятливей ученицы.
Рву за цветком цветок,
И целует, целует мой рот поющий.
-- О бытие! Глоток
Горячего грога на сон грядущий!
15 ноября 1916
-----------------
x x x
По дорогам, от мороза звонким,
С царственным серебряным ребенком
Прохожу. Всё -- снег, всё -- смерть, всё -- сон.
На кустах серебряные стрелы.
Было у меня когда -- то тело,
Было имя, -- но не всё ли -- дым?
Голос был, горячий и глубокий...
Говорят, что тот голубоокий,
Горностаевый ребенок -- мой.
И никто не видит по дороге,