Простоволосая Агарь -- сижу,
В широкоокую печаль -- гляжу.
В печное зарево раскрыв глаза,
Пустыни карие -- твои глаза.
Забывши Верую, купель, потир -
Справа-налево в них читаю Мир!
Орлы и гады в них, и лунный год, -
Весь грустноглазый твой, чужой народ.
Пески и зори в них, и плащ Вождя...
Как ты в огонь глядишь -- я на тебя.
Пески не кончатся... Сынок, ударь!
Простой поденщицей была Агарь.
Босая, темная бреду, в тряпье...
-- И уж не помню я, что там -- в котле!
28 августа 1921
-----------------
4
Виноградины тщетно в садах ржавели,
И наложница, тщетно прождав, уснула.
Палестинские жилы! -- Смолы тяжёле
Протекает в вас древняя грусть Саула.
Пятидневною раною рот запекся.
Тяжек ход твой, о кровь, приближаясь к сроку!
Так давно уж Саулу-Царю не пьется,
Так давно уже землю пытает око.
Иерихонские розы горят на скулах,
И работает грудь наподобье горна.
И влачат, и влачат этот вздох Саулов
Палестинские отроки с кровью черной.
30 августа 1921
-----------------
x x x
Веками, веками
Свергала, взводила.
Горбачусь -- из серого камня -- Сивилла.
Пустынные очи
Упорствуют в землю.
Уже не пророчу, -
Зубов не разъемлю.
О дряхлом удаве
Презренных сердец -
Лепечет, лепечет о славе юнец.
Свинцовые веки
Смежила -- не выдать!
Свинцовые веки
Смеженные -- видят:
В сей нищенской жизни -
Лишь час величавый!
Из серого камня -- гляди! -- твоя слава.