Мятущийся куст над обрывом —
Смятение уст под наплывом
Чувств…
Кварталом хорошего тона —
Деревья с пугливым наклоном
(Клонились — не так — над обрывом!)
Пугливым, а может — брезгливым?
Мечтателя — перед богатым —
Наклоном. А может — отвратом
От улицы: всех и всегó там —
Курчавых голов отворотом?
От девушек — сплошь без стыда,
От юношей — то ж — и без лба:
Чем меньше — тем выше заносят!
Безлобых, а завтра — безносых.
От тресков, зовущихся: речь,
От лака голов, ваты плеч,
От отроков — листьев новых
Не видящих из-за листовок,
Разрываемых на разрыв.
Так и лисы в лесах родных,
В похотливый комок смесяся, —
Так и лисы не рвали мяса!
От гвалта, от мертвых лис —
На лисах (о смертный рис
На лицах!), от свалки потной
Деревья бросаются в окна —
Как братья-поэты — в péкy!
Глядите, как собственных веток
Атлетикою — о железо
Все руки себе порезав —
Деревья, как взломщики, лезут!
И выше! За крышу! За тучу!
Глядите — как собственных сучьев
Хроматикой — почек и птичек —
Деревья, как смертники, кличут!
(Был дуб. Под его листвой
Король восседал…)
— Святой
Людовик — чего глядишь?
Погиб — твой город Париж!
27 ноября 1935