Как жаль, что архитекторы в былом,
немножко помешавшись на фасадах
(идущих, к сожалению, на слом),
висячие сады на балюстрадах
лепившие из гипса, виноград
развесившие щедро на балконы,
насытившие, словом, Ленинград,
к пилястрам не лепили панталоны.
Так был бы мир избавлен от чумы
штанишек, доведенных инфернально
до стадии простейшей бахромы.
И Феликс развивался бы нормально.
1965
-----------------
Фламмарион
М. Б.
Одним огнем порождены
две длинных тени.
Две области поражены
тенями теми.
Одна -- она бежит отсель
сквозь бездорожье
за жизнь мою, за колыбель,
за царство Божье.
Другая -- поспешает вдаль,
летит за тучей
за жизнь твою, за календарь,
за мир грядущий.
Да, этот язычок огня,
он род причала:
конец дороги для меня,
твоей -- начало.
Да, станция. Но погляди
(мне лестно):
не будь ее, моей ладьи,
твоя б -- ни с места.
Тебя он за грядою туч
найдет, окликнет.
Чем дальше ты, тем дальше луч
и тень -- проникнет.
Тебя, пусть впереди темно,
пусть ты незрима,
пусть слабо он осветит, но
неповторимо.
Так, шествуя отсюда в темь,
но без тревоги,
ты свет мой превращаешь в тень
на полдороге.
В отместку потрясти дозволь