Я начинаю год на свой манер,
и тень растет от плеч моих покатых,
как море, разевающее зев
всем женогрудым ястребам галер,
всем ястребиным женщинам фрегатов,
всем прелестям рыбоподобных дев.
Ах, Аполлон, тебе не чужд словарь
аргосский и кудрявый календарь,
так причеши мой пенный след трезубцем!
Когда гремит за окнами январь,
мне нужен буколический букварь,
чтоб август не смеялся над безумцем.
1969(?)
-----------------
x x x
Я пробудился весь в поту:
мне голос был -- "Не всё коту -
сказал он -- масленица. Будет -
он заявил -- Великий Пост.
Ужо тебе прищемят хвост".
Такое каждого разбудит.
1969?
-----------------
x x x
...и Тебя в Вифлеемской вечерней толпе
не признает никто: то ли спичкой
озарил себе кто-то пушок на губе,
то ли в спешке искру электричкой
там, где Ирод кровавые руки вздымал,
город высек от страха из жести;
то ли нимб засветился, в диаметре мал,
на века в неприглядном подъезде.
1969 -- 1970(?)
-----------------
Открытка с тостом
Н. И.
Желание горькое -- впрямь!
свернуть в вологодскую область,
где ты по колхозным дворам
шатаешься с правом на обыск.
Все чаще ночами, с утра
во мгле, под звездой над дорогой.
Вокруг старики, детвора,
глядящие с русской тревогой.
За хлебом юриста -- земель
за тридевять пустишься: власти
и -- в общем-то -- честности хмель
сильней и устойчивей страсти.
То судишь, то просто живешь,