После того, как Вайатт с Максом высказали все, что у них накипело, Вайатт крайне удивил всех, когда взял пиво и сел за стол с парнями из новоприбывших. Бингхем не обрадовался появлению брата Макса, но они не обмолвились друг с другом и словом.
Бингхем оставил меня в покое на весь оставшийся вечер, но поглядывал на меня — примерно половина остальных мужчин тоже за мной наблюдали. Вайатт тоже время от времени бросал на меня взгляды, хоть и старался делать это незаметно. Он сидел в секторе Рут, так что мне не приходилось иметь с ним дел.
«Титаны» победили, от чего у всех поднялось настроение, и гости заказали по еще несколько раундов напитков, чтобы отпраздновать. Многие ушли до одиннадцати, но некоторые засиделись, пока Макс не закрыл заведение в полночь. Бингхем ушел с первой группой. Вайатт ушел следом за ним.
Когда Макс выгнал последних людей — пару стариков — он повернулся ко мне с широкой улыбкой.
— Проклятье, Карли. Ты не только славно потрудилась, но и завоевала расположение ребят. Повтори-ка снова, насколько ты планируешь остаться?
Я не могла не задаться вопросом, спрашивает ли он это из-за разговора, состоявшегося у него с братом.
— Я уеду, как только мою машину починят, и я смогу уехать.
Учитывая тот факт, что я заработала почти две сотни долларов чаевыми, я может на самом деле и смогу позволить себе оплатить ремонт в не таком далеком будущем.
— Если передумаешь, — сказала Рут, — работа твоя. Макс прав. Ты понравилась большинству из этих ребят, а они обычно не благоволят к новеньким, — она перевела внимание на Макса. — Что здесь забыл Вайатт?
— Два брата просто поболтали, ― улыбка Макса стала шире.
— Я не видела его здесь с тех пор, как он вернулся в город, и, кажется, что он проявляет явный интерес к Карли, — заметила Рут.
— Он попросил меня отдать ему чек Карли, чтобы она не подумала не оплатить счет за эвакуатор и бросить машину.
— Он сделал что? — сердито спросила я.
— Не переживай, — душевным тоном произнес Макс. — Это твои тяжко заработанные деньги, не его. Если он с тобой поссорился, это дело ваше.
— Он не попросил меня заплатить! — сказала я, будучи в гневе. — Я бы с радостью заплатила за эвакуатор и внесла залог.
— Просто это мой глупый братец, — сказал Макс так, словно это все объясняло. Он направился в задние комнаты. — Вы, девочки, идите разберитесь с Крохой и Самсоном, а затем я покажу Карли ее комнату.
— Только мои простыни не забудьте, — бросила Рут ему вдогонку, и мы пошли к раздаточному окну.
Парень Рут, Франклин, появился примерно на третьей четверти игры, а я взяла себе столики Рут, чтобы они вдвоем могли посидеть десять минут за баром.
Кроха чистил гриль, а Самсон — небольшой, пожилой мужчина, такой худой, что выглядел, будто переломится пополам как ветка, если в него врезаться, клал последние грязные тарелки в посудомоечную машину.
— Ты молодец, девочка, — сказал Кроха с теплотой и благосклонностью.
— Спасибо.
Я не могла сдержать широкую улыбку, расцветающую на моем лице. Я покинула Роуз и других две недели назад. Слишком долго ни с кем не общалась. Я и не представляла, как мне этого не хватает. Не хватает человеческого контакта. Ощущения хорошо проделанной работы. Принятия. Я лишь надеялась, что найду их так же легко, когда доберусь до Уилмингтона.
Мы с Рут отсчитали их долю чаевых, а затем Кроха спросил:
— Хочешь, провожу тебя через улицу до твоего номера?
Я посмотрела на него с удивлением и благодарностью.
— Я этим займусь, — сказал Макс, выходя из своего офиса в зимней куртке. В руке он держал мой чемодан, вес которого беспокоил его не больше, чем его брата. — Хотя бы для того, чтобы перетащить ее кошмарный чемодан через улицу.
— Ты не обязан этого делать, — запротестовала я.
— Колеса расшатались, и он такой тяжелый, что я гадаю, не спрятан ли у тебя там труп.
Это было шуткой, но слова оказались довольно близки к правде. Мне пришлось подавить улыбку.
— Спасибо, Макс. Я возьму сумочку и куртку.
Мы с Рут забрали свои вещи из шкафчиков, и она вручила мне пакет.
— Не забудь поменять простыни. Иначе, придешь завтра утром на работу, выглядя так, будто спала на наждачке.
— Большое спасибо, Рут, — сказала я, беря пакет. — Ты не представляешь, как я благодарна за то, что ты взяла меня на работу, — я широко улыбнулась. — И, да, я сказала ты. Я знаю, что меня бы сегодня вечером здесь не было, если бы не ты.
— Ах, — произнесла она с улыбкой, — Макс тоже бы до этого додумался, если бы мы не опередили его на пару минут. Ты можешь завтра прийти чуть раньше обеда? В это время мы открываемся на ланч, но предупреждаю тебя, что будет скучновато. Дел мало, чаевых и того меньше, но Лула должна была подменить меня, так как у меня планы. Макс разрешит тебе почитать или еще что, пока нет посетителей.
— Я с радостью это сделаю, — ответила я. — И я могу работать двойные смены, если нужно. Мне нужны деньги, и заняться мне особо нечем. Лучше поработаю, чем буду сидеть без дела.
— Почему ты не составила планы? — спросила она, улыбаясь шире. — Мне и правда понравится с тобой работать. Лула была милой, но, черт, эта девочка лентяйка.
Она сняла мою куртку с крюка и отдала мне.
— Я вернусь завтра около пяти, Макс и Битти могут помочь, если ты не будешь справляться.
— Спасибо, Рут.
Я скользнула в куртку, выходя в обеденную зону, и увидела Макса, стоящего у окон и выглядывающего на улицу сквозь щель между жалюзи.
Он повернулся, услышав мои шаги.
— У тебя нет одежды потеплее?
Ответом было нет, но я не хотела, чтобы он чувствовал себя обязанным достать мне одежду потеплее. Я опустила взгляд на свою тяжелую флисовую куртку.
— Ее будет достаточно, чтобы перейти через улицу.
— Землю припорошило снегом, и ветер усилился. На вид там холодно.
— Все нормально, — сказала я, подходя к нему. — Ты не обязан нести мой чемодан, Макс.
— Я не против, — ответил он, открывая дверь. — Мне все равно с тобой идти.
Я вышла на улицу и задрожала от порыва ледяного ветра. Он закрыл за нами дверь и показал в сторону Г-образного кирпичного здания через улицу и наискосок от таверны. Улица была покрыта тонким слоем снега. У фасада того, что выглядело, как пустующий офис мотеля, собрались сугробы высотой в несколько дюймов. Выцветший лист бумаги с загнутыми краями был приклеен к окну, черным маркером от руки на нем было написано, чтобы все, кто хочет остановиться в мотеле, шли в «Таверну Макса». Ветер сдувал снег с улицы и прибивал его к первой преграде, с которой встречался. Я обратила внимание на то, что здесь не было домов, лишь здания предприятий.
— Не станешь запирать дверь? — спросила я.
— Не, я вернусь, — он кивнул на таверну. — Я живу наверху. Удобно, когда держишься на плаву за счет выпивох.
— Не могу поверить, что ты разлил сегодня вечером столько напитков, — сказала я.
— Опыт, — ответил он со смехом. — И как ты заметила, большинство парней заказывает пиво. Его налить легко.
— Я была удивлена, что они все платили наличными.
— Это потому, что они предпочитают иметь дело с наличкой, так как у нас здесь нет банка, за исключением места, где можно получить деньги до зарплаты, да и там обналичиваются только чеки. Я предпочитаю, чтобы они платили наличными, чтобы мне не приходилось платить комиссию за платежи по кредитной карте. Так выгоднее.
Это было разумно, но во всем мире пользовались электронными платежами. Складывалось ощущение, что люди тут на пятьдесят лет отстали от жизни. Затем в моей голове возникла новая тревога.
— Вайатт принимает только наличку? У меня с собой почти нет наличных.
— Насколько я слышал, он принимает карты, но, как я и сказал, мало кто здесь ими пользуется.
Рут сказала, что многие из этих мужчин мотали срок, и я задумалась, откуда они брали деньги.
Это не мое дело.
— Рут сказала мне, что вы с братом не в ладах, — сказала я, запереживав, что пересекла черту. — Надеюсь, что я не стала причиной новой ссоры.
— Не ты была сегодня причиной наших разногласий, — сказал он, ведя меня через парковку у мотеля. Перед зданиями ближе к улице была припаркована парочка машин, одна из них — ржавый бело-коричневый микроавтобус, которому на вид было лет тридцать или сорок. Макс направился к номерам на противоположной стороне. — Мы не в ладах уже давно и, когда он появился бы, было лишь вопросом времени, — он умолк, затем сказал: — Я не думаю, что Вайатт в действительности пришел за твоим чеком с зарплатой. Думаю, он просто искал повод прийти и поругаться со мной, а ты оказалась, как нельзя кстати.
Я не знала, лучше мне или хуже от такого объяснения.
— Как бы то ни было, — добавил он, ведя меня мимо старых, битых машин, — я всерьез сомневаюсь, что он бы взял твои деньги, если бы я ему позволил. Как я и сказал, он просто искал повод.
— Спасибо.
Не было сомнений, что Вайатт не доверял мне, но я не видела смысла это говорить.
— Рут попросила меня завтра прийти и отработать обеденную смену Лулы, — сказала я, специально меняя тему. — Я сказала ей, что могу вдобавок отработать и вечернюю смену.
— Звучит отлично, — ответил Макс, засовывая руку в карман куртки и доставая ключ, к которому был прикреплен большой пластиковый круг с цифрой двадцать, нарисованной поблекшими синими чернилами. — Я очень благодарен, что ты вышла к нам на замену, но я должен предупредить тебя, что остальная неделя не будет такой же прибыльной, как и вечера понедельника.
Я надеялась, что к тому времени уже уеду.
— Я этого и не жду, но кое-что лучше, чем ничего. Мы оба останемся в выигрыше, — я невесело улыбнулась. — Мы трое, если принимать во внимание твоего брата и те деньги, которые я ему задолжала.
В его глазах зажглось веселье.
Он остановился перед последней дверью справа. Две ржавые таблички с номерами «2», «0» были прибиты к двери. Я наблюдала за тем, как Макс отпер дверь, открыл ее и протянул руку внутрь, чтобы включить свет. Не входя в комнату, он положил мой чемодан за порогом.
— Завтра мы открываемся к обеду, нет нужды приходить раньше. Во вторник в обед к нам приходит мало людей, так что, если у тебя есть дела, пока посетителей мало, свободно занимайся ими.
— Спасибо, Макс, — поблагодарила я, забирая у него ключ.
— Увидимся завтра, Карли.
— Увидимся завтра.
Я вошла в номер и закрыла за собой дверь на ключ, разглядывая комнату.
Рут была права. Номер был ужасным. Очень. Истертый зеленый ворсистый ковер выглядел таким старым и прохудившимся, что местами я видела его нижний слой. Стены, покрытые тонкими деревянными панелями, были испещрены царапинами и вмятинами, больше всего позади деревянного изголовья двуспальной кровати. Я поморщилась, подумав о том, что оставило эти отметины, пока рассматривала покрывало из полиэстера, раскрашенное полинявшими желтыми и оранжевыми цветами. Мебель, должно быть, осталась с 70-х: темные деревянные предметы, выглядевшие так, будто были когда-то куплены задешево, и с тех пор с ними неаккуратно обращались. Половина ящиков в комоде висели вкось и вкривь, а в одной из прикроватных тумбочек один из ящиков отсутствовал полностью. На комоде стоял телевизор, но это был огромный монстр, которому никак не могло быть меньше двадцати лет, и я сомневалась, что он работает. Я взяла пульт, лежащий перед телевизором, и нажала на кнопку включения. К моему удивлению, телевизор заработал.
Рут сказала, что Максу нужно бы приобрести новые простыни, а я бы сказала, что тут нужно менять все. Я запоздало поняла, что не спросила про цену. Единственным моим успокоением, что Макс не будет пытаться меня обдурить, был тот факт, что он приложил все усилия, чтобы облегчить мне сегодня вечером знакомство с посетителями. Такой человек не станет пытаться содрать с меня много денег за отвратительный номер в мотеле или станет? Я спрошу его об этом завтра, потому как сейчас я не могла ничего с этим поделать. Мне буквально больше некуда было идти.
Я по-быстрому перезастелила постель, стараясь не обращать внимания на пятна на матрасе. После того, как я постелила новые простыни — к несчастью Франклин не принес новое покрывало, а то, что было, пахло нафталином — я вошла в устаревшую ванную комнату и приняла душ, испытывая облегчение от того, что здесь была горячая вода.
Напряжение дня с силой нахлынуло на меня, когда вода полилась по моему телу, и вскоре я начала плакать — роскошь, которую я не позволяла себе несколько дней. Плач не поможет мне в дальнейшем — мне нужно смириться со своей судьбой и жить дальше. Сегодня был сложный день, но я знала, что мне повезло. Я добавила Макса, Рут и Кроху в свой список благословенных людей. Я много кому была благодарна с тех пор, как два месяца назад начались мои трудности. Просто мне нужно сосредоточиться на хороших вещах, а не на плохих.
Вытеревшись и надев пижаму, я включила обогреватель и залезла на простыни и под покрывало, которое решила использовать, так как выбора не было. Я подумывала включить телевизор просто для фона, но тишина снаружи моего номера успокаивала тревогу в моей душе. К моему удивлению, вскоре я уснула.
Я резко села на постели, будучи дезориентированной, мое сердце громко билось. Мне снился предсвадебный обед. Только в этот раз все было иначе — Джейк поймал меня за подслушиванием его разговора с моим отцом и достал пистолет, чтобы выстрелить в меня.
Поначалу, я думала, что меня разбудил мой собственный крик, но затем я поняла, что услышала что-то за окном.
Выскочив из постели, я потянулась в сумочку, достала пистолет и проверила его, чтобы убедиться, что он заряжен. Испытывая головокружение от страха, я подкралась к окну и приподняла полоску жалюзи, чтобы выглянуть на улицу.
Двое мужчин вытаскивали кого-то из одного из номеров мотеля. Они швырнули его на землю, а затем встали по обе стороны от него всего примерно в двадцати футах от моей комнаты.
Пойманный человек с трудом встал на ноги, но один из мужчин столкнул его на колени на покрытый снегом асфальт. Освещение было плохим, так что я не смогла разглядеть черты лица этих людей, но смогла различить, что мужчина на коленях, был без куртки. А еще что мужчина, стоящий над ним, наставлял на него пистолет.
Паника заставила меня пошатнуться, перед глазами замелькали темные пятна.
— Что ты делаешь здесь, мальчик? — спросил один из мужчин. Его голос показался мне знакомым. — Да еще и ночью.
— Ничего.
— Ничего? — спросил другой мужчина, изображая преувеличенное сомнение. Я не узнала его голос.
— Я просто загулялся. Понимаете?
— Вообще-то, — сказал второй мужчина, — не понимаем. Я всегда отдыхаю с друзьями. С тобой здесь есть друзья?
— Нет, сэр, — ответил мальчик, по тому, как надломился его голос, я поняла, что он был подростком. — Нет.
— Тогда позволь мне повторить свой первоначальный вопрос, сынок, — произнес первый мужчина ледяным тоном. — Что. Ты. Здесь. Делаешь?
Что я делала здесь? Я стала свидетельницей преступления и просто глазела. Я бросилась к телефону, чтобы позвонить в 911, только чтобы понять, что гудков нет. Телефон не работал. Я завозилась с сумочкой, пытаясь вытащить сотовый. Нет сигнала. Я поперемещала его по комнате, двигаясь осторожно и тихо — если я могла слышать их, вероятно, и они могли слышать меня — надеясь поймать хоть одну полоску связи. Ничего.
— Ты нашел это, мальчик? — спросил второй мужчина.
— Нашел что? — спросил мальчик, а затем я услышала рычание.
— Не держи меня за дурака, сынок, — сказал второй мужчина. — Ты отлично знаешь, о чем я говорю.
Я осторожно вернулась к окну и снова выглянула наружу. Они все еще нависали над ребенком на парковке.
Что мне делать? Броситься на улицу с моим пистолетом, чтобы остановить их? Я подозревала, что они убьют нас обоих.
— Нашел что-нибудь? — спросил через плечо первый мужчина.
Третий мужчина приблизился к нему, выйдя из номера мотеля несколькими дверями дальше, черты его лица скрывала тень.
— Все пропало. Все до последнего, но вам будет интересно узнать, что мы нашли.
Он держал в руке что-то, что я не смогла различить.
— Что это? — спросил первый мужчина.
— Одна из них, цифровых видеокамер. Пацан украл наше дерьмо, затем поставил камеру, чтобы записать нас, когда мы появимся, чтобы его забрать.
— Это правда? — спросил мальчика первый мужчина. Он ударил его тыльной стороной ладони по лицу, прежде чем тот успел ответить. — Где ты это прячешь, мальчик?
— Нигде, — ответил мальчик. — Я не имею к этому никакого отношения!
— Брехня, — прорычал второй мужчина, затем ударил его снова.
— Проверьте другие комнаты, — сказал первый мужчина. Проверьте все. Они спрятали это в номере. Может быть, мы искали не там.
— Как ты объяснишь, что пацан был там? — спросил третий мужчина. — Как и чертова камера?
— Не знаю, — протянул мужчина с презрением. — Почему бы нам не узнать у него?
— Почему ты здесь, парень? — спросил второй мужчина.
Мальчик продолжил хранить молчание.
— Начинайте выбивать двери, — сказал первый мужчина. — Оно должно быть в сумке или в ящике.
Он махнул рукой мужчине рядом с ним.
— Иди с ним.
Второй и третий мужчины пошли к номеру через пару дверей от меня, мой слух наполнил звук разбивающегося дерева. Через пару секунд, я услышала один из их приглушенных голосов.
— Ничего.
— Если ты не расскажешь мне все сейчас, — сказал второй мужчина, вытащив пистолет по пути из номера и приставив его ко лбу ребенка. — Я вышибу тебе мозги.
— Я не знаю! — закричал мальчик. — Я ничего не брал!
— Продолжайте искать, — сказал первый мужчина.
Я сжала руку вокруг пистолета. Если они не найдут то, что ищут, в конце концов они ворвутся в мою комнату, и судя по всему, это будет раньше, чем я думаю. Выстрелю ли я в них? Смогу ли застрелить?
Я чувствовала себя трусом за то, что пряталась в своем номере и не вступилась за этого мальчика.
Я должна была что-то сделать. Что-то, что могло бы спасти нас обоих.
Что, если отвлечь их?
В моей сумочке был запасной брелок от сигнализации. Я могла нажать тревожную кнопку на нем и надеяться, что я нахожусь достаточно близко к гаражу Вайатта, чтобы включить сигнализацию на автомобиле. Но, если я бы это сделала, они, вероятно, поняли бы, что это я ее включила. Поняли бы, что я что-то видела.
Мне пришлось рискнуть.
Мои руки дрожали, так что у меня ушло на несколько секунд больше, чем обычно, на то, чтобы вытащить брелок из сумочки и нажать на кнопку. Я почувствовала огромное облегчение, когда заревела сигнализация.
— Бл*ть! — произнес второй мужчина. — Что за черт?
— Автомобильная сигнализация, — услышала я, как ответил третий мужчина.
— Нам надо убираться отсюда, — сказал первый мужчина.
— Но мы еще не нашли то, что искали! — запротестовал третий, а затем вышиб дверь в комнату рядом с моей.
— Где тайник, мальчик? — потребовал ответа второй мужчина, его тщательно контролируемый голос вызывал больше тревоги, чем если бы он прозвучал безумным.
— Катись к дьяволу, — выплюнул мальчик.
— Как насчет того, что ты отправишься к нему первым, мелкий п*здюк!
Дважды прогремели приглушенные, но безошибочно узнаваемые звуки выстрелов, и мальчик завалился на спину.
Я зажала себе рот, чтобы заглушить крик.
— Зачем ты, бл*ть, это сделал? — с отвращением спросил третий мужчина. — Теперь мы никогда не найдем.
— Тайника не было ни в одной из комнат, которые мы проверили, как и в той, где он прятался. Он перепрятал тайник и поставил эту камеру, чтобы собрать на нас улики, — сказал первый мужчина. — Предлагаю продолжить поиски.
Второй мужчина посмотрел прямо в мою сторону, но фонарь находился за его спиной, и его лицо скрыла глубокая тень.
— Проклятье! — выругался он, а затем направился через улицу к красному грузовику, припаркованному на противоположной стороне дороги. На задней части грузовика виднелась длинная царапина. Я смогла разглядеть фигуру, сидящую за рулем. Второй мужчина сел со стороны пассажира, двое других последовали за ним и прыгнули в кузов, грузовик уехал.
Я, находясь в шоке, смотрела им вслед. Я пыталась спасти этого мальчика, но лишь ускорила его убийство.
Молнией бросившись к двери, я завозилась с щеколдой. Открыв ее, я нажала на кнопку, чтобы выключить сигнализацию, и побежала к мальчику, усомнившись в своем решении лишь тогда, когда до меня дошло, что он может быть все еще жив и тоже может быть вооружен.
— Помогите, — сказал он. В темноте, за синяками и отеками было сложно разглядеть его лицо, но он выглядел молодым. Едва ли старше шестнадцати.
Я упала на колени рядом с ним, уронив пистолет и брелок на асфальт, принявшись высматривать на нем раны. Освещение на парковке было слабым, но было сложно не заметить увеличивающиеся пятна на рубашке на его груди.
— О, Боже…
У меня проскочила мысль сбегать в свой номер, чтобы взять полотенце, но я не хотела оставлять его. В отчаянии, я сняла с себя термофутболку с длинными рукавами, оставшись на холоде в одной майке, но я едва обращала на это внимание. Я сосредоточенно прижимала футболку к его груди, чтобы остановить кровотечение.
Он заплакал от боли.
— Вы это она, так? Вы собираетесь прикончить меня? — спросил он пронзительным голосом, округлив глаза от страха.
Почему он так подумал?
— Нет, уж точно нет. Я здесь, чтобы помочь тебе, — сказала я, пытаясь не паниковать. — Мне нужно позвонить в 911.
Я начала вставать, но он схватил меня за руку. Я легко могла высвободиться из его слабой хватки, но замерла.
— У вас добрые глаза, — произнес он с мягкой улыбкой на губах. — Моя мама всегда говорила, что многое можно сказать о человеке, посмотрев ему в глаза.
Я не знала, что на это ответить, так что спросила:
— Ты позволишь мне помочь тебе?
— Мне нужно, чтобы вы передали моему отцу сообщение, — когда я не ответила, страх в его глазах стал сильнее. — Пожалуйста.
У меня сжалось горло.
— Ладно. Затем мне нужно позвонить в 911.
— Скажите ему, что я должен был это сделать, — его подбородок задрожал. — Скажите ему, что мне жаль, что я причинил ему боль. Что я старался.
Не пытаясь говорить сквозь ком в горле, я кивнула.
— Скажите ему, что у меня есть доказательства, чтобы прижать их. Код на моей руке.
Он развернул свою левую руку ладонью вверх, и я быстро взглянула на цифры — 5346823 — написанные синими чернилами и слегка размазанные.
Эти парни нашли камеру, но может быть он уже извлек из нее то, что ему было нужно — может быть, запись хранилась где-то еще. Я знала, что камеры-няни отправляют запись на сайт. Код, должно быть, был кодом доступа.
Футболка под моей рукой пропиталась кровью.
— Ладно. Я скажу полиции.
— Нет! — закричал он, а затем закашлялся.
Кровь попала мне на руку и на майку, я постаралась не отпрянуть в ужасе.
— Не рассказывайте шерифу, — сказал он, его голос был еле слышен. — Кто-то из них в этом замешан. Меня застрелил один из его помощников.
Мороз, пробежавшей по моему затылку, не имел никакого отношения к прохладному ночному воздуху.
Мне нужно было позвать на помощь, но он быстро истекал кровью, и я боялась оставлять его одного. Кроме того, телефон в комнате даже не работал. Так что я сделала то, что считала лучшим.
— Помогите! — закричала я. — На помощь!
— Я не выживу. Бросьте это, — мальчик грустно улыбнулся мне.
— Нет, — я затрясла головой.
Затем отвела голову назад и закричала изо всех сил.
На втором этаже таверны зажегся свет, как и в одном из номеров мотеля.
Зная, что помощь в пути, я вернула внимание на мальчика.
— Как тебя зовут?
— Сет.
— Я побуду с тобой, Сет.
Его глаза наполнили слезы.
— Спасибо вам, мэм.
Все еще надавливая на его грудь левой рукой, я потянулась к его руке и крепко ее сжала.
— Вы же расскажете моему дедушке, так? — прошептал он. — Вы выглядите хорошей. Вы сдержите обещание?
Я кивнула, пытаясь не зарыдать.
— Я обещаю, Сет. Я расскажу ему.
— Но не шерифу.
Это обещание было сдержать труднее, но, если он не хотел, чтобы шериф знал, я не была уверена, что хочу быть той, кто скажет им, что у Сета на них что-то есть. Кроме того, если помощник шерифа действительно в него стрелял, кому я могла довериться? — Я расскажу только твоему дедушке. Больше никому.
Его дед мог сам решить, что делать с этой информацией.
— Спасибо, — прошептал он, слегка закашлявшись.
— Карли? — услышала я напуганный крик Макса, бегущего через дорогу в джинсах, босиком и без рубашки. — Что произошло? Я услышал твой крик!
— Со мной все в порядке, — ответила я, когда он приблизился. — Нам нужна скорая.
Но рука Сета обмякла, а его грудь больше не поднималась и не опадала под моей рукой. Его широко распахнутые глаза слепо смотрели на меня.
— Ты вся в крови, — сказал Макс голосом, наполненным тревогой. — Что случилось?
— В Сета стреляли — сказала я, чувствуя онемение.
О, Боже. Он был мертв. Он умер, держа меня за руку, пока я впитывала его кровь в футболку, которую проносила всего пару часов. Все это казалось нереальным.
Макс пытался поставить меня на ноги, но я сопротивлялась.
— Нет! Мы должны вызвать ему реанимационную бригаду.
Встав на одно колено рядом со мной, Макс аккуратно убрал мою руку от груди Сета и приподнял рубашку подростка, чтобы изучить кровоточащие раны по обе стороны на его груди. Тихо выругавшись, он опустил рубашку.
— Реанимационная бригада не поможет, Карли. Он потерял слишком много крови.
— Мы должны хотя бы попытаться!
— Нет. Ты должна отпустить его, — он с грустью посмотрел на меня.
Я в шоке смотрела на Сета. Я только что стала свидетелем убийства и не могла доверять офису шерифа.
Моя запутанная жизнь только что стала намного запутаннее.