Я проснулась, услышав шум бегущей воды и не сразу поняла, где нахожусь.
Сет.
Укол боли пронзил мое сердце, когда я вспомнила, как держала его за руку и впитывала его кровь в свою футболку, пока наблюдала за тем, как он умирает. Никто не должен умирать вот так, особенно семнадцатилетний подросток. Убила ли я его, включив автомобильную сигнализацию? Этого уже не узнать, но чувство вины было невыносимым. Я резко подскочила на кровати, пытаясь избавиться от когтей вины, вонзившихся мне в спину.
Я надеялась, что Хэнк Чалмерс поможет мне решить, как поступить с департаментом шерифа. Возможно, стоит обратиться к инстанции выше них? Я могу обратиться к полиции штата, если департамент шерифа коррумпирован. И даже, если помощник шерифа, который приехал на место преступления вчера ночью, не был в этом замешан — Сет настаивал, что в него стрелял помощник шерифа.
Я попыталась перевернуться и поспать еще, но запах кофе в конце концов выманил меня из комнаты.
Когда я вошла на кухню, Франклин готовил за стойкой сэндвич. К счастью, он не выглядел слишком удивленным видеть меня. Я могла понять, почему Рут так влекло к нему. Франклин был солидным мужчиной: выглядел хорошо, но недостаточно, чтобы у него возникли проблемы. Загорелая кожа от работы на открытом воздухе и подтянутое тело тоже от нее. На вид ему было около сорока лет, несмотря на «гусиные лапки» вокруг глаз, также, вероятно, полученных, благодаря работе на улице.
— Мы не имели возможности познакомиться прошлой ночью, — сказала я. — Меня зовут Карли Мур.
Он улыбнулся мне с теплотой.
— Франклин Тейт. Рут зовет меня Франклином, но почти все зовут меня Тейтер.
Я подавила улыбку.
— Ты хочешь, чтобы я звала тебя Тейтер?
— Конечно. Почему нет? — он пожал плечами, все еще широко улыбаясь.
— Наверное, Рут рассказала тебе, что произошло, — сказала я, все еще стоя на пороге кухни.
Он покачал головой, кладя щедрую порцию деликатесной индейки из пластикового контейнера на кусок белого хлеба.
— Это неправильно, что мальчика убили вот так, и определенно неправильно, что тебе пришлось видеть его таким, — он посмотрел на меня, доставая из-под стола бутылочку горчицы. — Рут сказала, что ты была с ним до конца.
Франклин коротко кивнул, его глаза заблестели.
— Ты молодец.
— Никто не должен умирать один, — сказала я, испытывая острый приступ печали.
Он снова кивнул, затем повернулся к своему ланчу и выдавил на индейку щедрую порцию горчицы.
— А еще Рут сказала, что тебе негде жить.
— Надеюсь, что эта проблема решится. Я думаю, они позволят мне вернуться в мою комнату в мотеле, а, если нет, я попрошу Макса дать мне другую.
— Не беспокойся об этом, — сказал он, шлепая еще один кусок хлеба поверх сотворенного им беспорядка и убирая сэндвич в пластиковый пакет. — Оставайся столько, сколько нужно. Все знают, что тот мотель не подходит даже для бродячих псов, поэтому я охотно принес простыни.
— Спасибо тебе, — сказала я. — Вы с Рут добры к незнакомке.
— Рут говорит, что ты хороший человек, — ответил Франклин, бросая сэндвич, большой пакет чипсов и заранее упакованный капкейк в ланч-бокс. — Раз она так говорит, я ей верю.
— Спасибо, Фрэнк — то есть, Тейтер. Если я могу чем-то помочь, вы с Рут говорите.
— Я лишь рад, что она получила помощь в таверне, — Он широко улыбнулся. — Можешь называть меня Франклином, если хочешь. Не стесняйся сделать себе кофе, сходить в душ и прочее. Рут оставила для тебя в ванной вещи, на случай если ты проснешься раньше нее.
— Спасибо, — поблагодарила я снова, когда он направился к двери. — Хорошего дня.
Он снял бейсбольную кепку с крюка у двери, надел ее на голову, а затем отсалютовал мне козырьком.
— Тебе тоже.
После того, как он ушел, я налила себе чашку кофе — нашла сливки в холодильнике — и понесла чашку с собой в ванную. Лицо Сета промелькнуло в моей голове, и я вздрогнула, пытаясь прогнать это воспоминание.
Я сняла с себя огромную кофту Макса и вздрогнула, когда увидела пятна крови на своей майке, полученные тогда, когда Сет кашлял на меня. Рут стерла кровь с моих рук и лица, но под кофтой сохранились свидетельства моей причастности к смерти Сета.
Ужаснувшись, я сняла ее через голову и бросила на пол, села на туалет и заплакала, пытаясь приглушить рыдания, чтобы не разбудить Рут.
Я не могла этого сделать. Мне нужно было убираться из Драма. И не после того, как Вайатт починит мою машину — мне нужно было уехать сегодня.
Когда Рут отвезет меня в Гринвилль на встречу с мистером Чалмерсом, я найду расписание автобусов и составлю план, как выбраться из города. Но сначала мне нужно было забрать свои вещи из комнаты в мотеле. По крайней мере, мне нужны были деньги и совершенно новые документы. В данный момент, у меня из вещей буквально была лишь пижама и окровавленная майка.
Я смыла грязь и оставшуюся кровь, высохшую на моей коже, помыла волосы. Большую часть процесса я позволяла себе плакать, но, когда выключила воду, выпрямила спину и собралась с мыслями. Я могла либо предаться отчаянию или сделать что-либо, чтобы выбраться из этой ситуации. Пожалеть себя я смогу позже.
Выйдя из душа, я нашла вещи, который Рут оставила для меня на полках. Трусики и белое кружевное бра, джинсы и бледно-голубая рубашка на пуговицах. Бра был на один размер больше, а джинсы немного узки в бедрах, но я не выглядела так, будто носила чужую одежду. Рут не просто дала мне запасную одежду. Она продумала наряд с умом.
У меня не было косметики, чтобы скрыть темные круги под глазами, но с этим я ничего не могла поделать. Я просушила полотенцем волосы, а затем направилась на кухню.
Рут сидела за кухонным столом в пижаме, держа обеими руками чашку кофе, и читала бумажный роман. Она подняла взгляд и улыбнулась.
— Чувствуешь себя лучше?
— Удивительно, как помогает принятие душа.
— Как и хорошенько проплакаться, — сказала она с сочувствием.
— Прости, — я поморщилась. — Я пыталась не потревожить тебя.
— Не смей извиняться, — сказала она, откладывая книгу в сторону и вставая. — Ты испытала прошлой ночью сильнейшую травму. Честно говоря, я бы подумала о тебе что-нибудь нехорошее, если бы ты после такого не плакала.
— Просто…
Перед моими глазами снова появилось лицо Сета, и в моем горле тотчас образовался ком.
Рут по-быстрому обняла меня, затем снова отстранилась.
— Никаких извинений. Я пойду приму душ, потом предлагаю выехать в город и позавтракать в кафе. Я хочу проверить, как там Макс, и надеюсь, что мы сможем забрать твои вещи из комнаты. Мы с Франклином хотим, чтобы ты пожила у нас, пока с твоей машиной эта неразбериха.
— Спасибо, Рут. Ты не представляешь, как я ценю твою щедрость.
— Пустяки.
Она пожала мою руку, а затем исчезла в ванной. Двадцатью пятью минутами спустя, она появилась, одетая в джинсы и объемный черный свитер, который хорошо смотрелся на ее фигуре. Она потратила время на то, чтобы просушить волосы феном и нанести на лицо немного теней и туши.
— Нужно будет подыскать тебе какую-нибудь куртку.
— Все нормально, скоро я заберу куртку из своего номера, — ответила я.
— Мне стоило дать тебе свитер.
— Я в порядке, — я махнула рукой.
— Все подошло?
— Грудь у тебя побольше, чем у меня, но чашечки пуш-ап творят чудеса, — рассмеялась я.
Рут засмеялась тоже, но вскоре веселье покинуло ее лицо. Она протянула руки и взяла меня за плечи.
— Я здесь, если надо, девочка. Ты поняла?
Я снова была готова заплакать, проклятье. Я кивнула.
— Спасибо тебе.
— Пошли поищем еду и кофе, который не напоминает по консистенции моторное масло. Черт. Я люблю этого мужчину, но Франклин варит просто отвратительный кофе.
Я внимательно следила за дорогой, пока мы ехали в город. Я поняла, что мы находились не так уж далеко от Драма по прямой. Однако узкая, мощеная дорога петляла влево и вправо, пока мы спускались к городу, отчего путешествие казалось дольше. Снег, припорошивший дороги по краям прошлой ночью, по большей части растаял.
— Дом Хэнка Чалмерса в той стороне, — сказала Рут, показывая на гравийную подъездную дорогу с моей стороны.
Хэнк, так звали дедушку Сета. Дом стоял примерно в семидесяти футах от дороги, и я смогла разглядеть перед домом несколько машин помощников шерифа.
— Что они там делают? — спросила я, чувствуя, как сердце бьется в горле. Что, если они найдут те улики, которые спрятал Сет?
Рут поджала губы.
— Скорее всего, ищут наркотики или пытаются понять причину, по которой его убили, — она повернулась, чтобы посмотреть на меня. — Он ничего не говорил?
Меня охватило чувство вины, и мне пришлось отвернуться, перед тем как ответить.
— Он был напуганным ребенком, который хотел убедиться, что его дедушка знает, что он любил его.
— Так он что-то сказал тебе, кроме того, что попросил не оставлять его одного? — спросила она с удивлением. — Тому помощнику шерифа ты рассказала иное.
Ох. Проклятье. Я посмотрела на нее со стыдом.
— Не знаю, что насчет тебя, но прощальные слова мальчика, адресованные его дедушке, кажутся мне личным. Если бы я рассказала об этом помощнику шерифа, он бы написал об этом в рапорте. Если мистер Чалмерс захочет, чтобы я рассказала об этом помощнику шерифа, я это сделаю, но не без его согласия.
Ее губы округлились, образуя букву «О», и она была так занята разглядыванием меня, что чуть не съехала с дороги. Она выправила курс резким поворотом руля.
— Поэтому ты хочешь встретиться с Хэнком. У тебя для него сообщение.
— Пожалуйста, никому не рассказывай, — взмолилась я. — Во-первых, у меня могут возникнуть проблемы с шерифом, и, как я и сказала, это личное. Если бы я попросила передать своей бабушке прощальные слова, когда умирала, не думаю, что хотела бы, чтобы они стали известны всем.
— Наверное, — ответила она, слегка пожав плечами, она держала руль обеими руками и смотрела на дорогу. — Ты не такая, как все, Карли. Большинство людей не станут нарушать свои планы, доставляя послание.
Я слегка заерзала на сидении.
— Может, и станут, если обещали это умирающему мальчику.
— Может быть, — Рут не казалась такой уж уверенной.
— Твоя семья живет поблизости? — спросила я, чтобы сменить тему.
— Больше нет. У меня есть пара двоюродных сестер, которым повезло, и они переехали в Ноксвилль. Я осталась, чтобы помочь матери платить за аренду, но она начала красть мои деньги на наркотики примерно тогда, когда мне исполнилось тридцать. Мужчины приходили и уходили из ее жизни, но я понятия не имела, кто мой отец. Она родила меня в пятнадцать и никогда не говорила, кто он. Если он такой же, как другие, я не хочу знать.
Я так поняла, что у нее не было детей. Если бы были, они могли бы жить с их отцом, но Рут казалась мне жесткой и обладающей инстинктом защитницы, и я была практически уверена, что она никогда бы по своей воле не отдала своих детей кому-то другому.
— У меня нет детей, — сказала она, словно прочитав мои мысли. — После жизни с моей матерью, я бы ни за что не хотела, чтобы им пришлось проходить через нечто подобное.
— Я крайне сомневаюсь, что ты стала бы такой, как твоя мать, — сказала я.
— Я бы не стала зависимой, это уж точно, но живу в дыре, — Рут покачала головой. — Я не хочу растить детей в таких условиях.
Она не хотела заводить детей, если не могла обеспечить их. Я уважала ее позицию, но надеялась, что она найдет способ родить ребенка, если действительно этого захочет.
Узкая дорога закончилась, сменившись двухполосной сельской, и Рут повернула направо. Земля с ее стороны была ровной, но с моей стороны к дороге примыкал обрыв. Дорогу явно прорубили в скале.
Примерно десять минут спустя, мы увидели город, и я уделила больше внимания деталям, чем тогда, когда ехала с Вайаттом. В первом здании справа располагались прачечная и кафе, а также несколько голых витрин с потрепанными вывесками «Сдается» на грязных окнах. Слева находился «Драм Сити Холл» и небольшая библиотека. Рядом с ними был салон красоты и страховая компания.
Рут остановилась на перекрестке. Таверна находилась справа. Напротив нее, рядом с мотелем, стояло небольшое пустующее здание, окруженное желтой лентой. На полпути слева я видела церковь, за которой следовало несколько домов.
Рут повернула направо и припарковалась позади таверны. Она прицыкнула языком, когда увидела все машины, уже припаркованные там.
— Мне следовало знать, — сказала она. — Зеваки уже здесь, из таверны открывается лучший вид на место преступления. Они будут торчать внутри, надеясь получить место в первом ряду. Максу не хватит здравого смысла прогнать их.
— Может быть, он все еще в постели, — сказала я, открывая дверцу и выходя из машины. — Вчера ночью он много выпил.
— Будем надеяться, — произнесла она, захлопывая дверцу со своей стороны. — Я никогда не видела его таким подавленным. Даже тогда, когда Вайатт опозорил семью.
Я тоже захлопнула дверцу, радуясь тому, что она наконец закрылась, и поспешила следом за ней. Рут одолжила мне пару кроссовок. Мои пальцы соскальзывали вперед, оставляя много пустого пространства у пяток.
Она бросила взгляд на машину, затем широко улыбнулась мне.
— Отличная работа. Обычно люди учатся ее закрывать лишь после полудюжины попыток.
Рут легонько толкнула меня плечом, пока мы шли.
Я широко улыбнулась, зная, что это глупо гордиться чем-то столь тривиальным, но я просто наслаждалась моментом.
— Это особый навык.
Она рассмеялась, открывая заднюю дверь, и придержала ее для меня, чтобы я вошла первой.
Когда я вошла, услышала голоса, и мы с Рут, обменявшись взглядами, направились прямиком в обеденную зону. Макс стоял за барной стойкой, держа в руках то, что я надеялась, было чашкой кофе, в то время как группа мужчин и женщин постарше собралась у передних окон.
Рут не теряла времени и сразу же пошла к Максу, оставив меня догонять ее.
— Какого черта, Макс? — прошипела она, подходя к нему.
Он посмотрел на нее сквозь полуопущенные веки, под его глазами залегли темные круги.
— И тебе доброе утро, солнышко.
— Почему все эти люди в баре?
— А на что похоже? — он широко обвел их рукой.
— Похоже на стаю стервятников, — сказала она, тяжелой походкой направившись мимо меня к группе. — Ну все. Шоу окончено.
Одна из женщин повернулась к ней с надменным взглядом.
— Макс сказал, что нам можно остаться.
— Что ж, Макс может и владеет местом, но менеджер здесь я. И раз уж мы пока еще не подаем ни еду, ни напитки, и вы ничего не купили, уходите.
— Но…
— Можете вернуться в обед, если хотите, но мы рады только гостям, которые платят.
— Мы никому не мешаем, — возразила другая женщина.
— Вообще-то, — произнесла Рут с сильным презрением, — у Макса ужасная головная боль, и ему нужны мир и покой. Он будет готов к наплыву обеденной толпы через четыре часа.
Она подошла к входной двери и придержала ее открытой.
— Так что уходите, встретимся через четыре часа. Не забудьте, что особое блюдо четверга — стейк из куриного филе!
Небольшая толпа поплелась на выход, и несколько человек бросили на Рут воинственные взгляды, когда уходили. Когда последние из них ушли, она закрыла за ними дверь и заперла ее.
— Никто не войдет в эти двери, пока мы не откроемся к обеду.
Я знала, что она говорила это не мне, так что я бросила взгляд украдкой на Макса, который выглядел так, будто готов был выблевать вчерашний ужин.
Рут промаршировала обратно к нему, выхватила чашку из его руки и понюхала ее содержимое. С выражением отвращения на лице, она вылила его в раковину.
— Эй! — запротестовал он.
— Это пойло не поможет тебе, Максвелл Линкольн Драммонд. Тебе нужно позавтракать.
Он угрюмо посмотрел на нее.
— Не смотрите на меня так, молодой человек, — она фыркнула, и я чуть не рассмеялась, так как она не могла быть старше него больше, чем на пару лет. — Сытный завтрак тебе поможет.
— Почему тебе не плохо? — Макс посмотрел на меня, прищурив глаза.
— Потому что ты был единственным дураком, который напился до чертиков, — ответила Рут.
— Если мы пойдем в кафе «У Уотсона», все будут допекать меня, желая знать, что случилось, — сказал он, упираясь пятками в пол. — Я не хочу отвечать на вопросы.
— Тогда почему, черт возьми, ты впустил сюда этих дураков?
— Мне это показалось лучшим способом прекратить стук в дверь.
Входная дверь начала открываться, и Рут посмотрела на нее с выражением удивления на лице.
— Какого черта…?
Вошел мужчина в ковбойской шляпе, коричневой кожаной куртке и джинсах. Рут точно запирала дверь, что значило, что у него был ключ. Он снял шляпу, обнажив густые темные волосы, и закрыл за собой дверь.
— Как быстро, — тихо пробормотала Рут.
Услышав ее голос, он поднял взгляд и удивился, когда увидел, что мы вдвоем стоим бок о бок. Легкая тревога в его глазах подсказала мне, что он надеялся найти Макса одного, но наше присутствие должно быть не побеспокоило его, так как он прошел прямиком в бар. Я не чувствовала от него угрозы, так что расслабилась, особенно потому, что ни Рут, ни Макс явно не собирались вышвыривать его.
— А я гадал, как скоро ты появишься, Карсон, — застонал Макс.
— Не стреляй в гонца, Макс, — произнес Карсон с легкой усмешкой и поднял руки в знак капитуляции. — Просто делаю, как мне велено.
Макс прислонился к барной стойке и свободной рукой описал круг.
— Тогда выкладывай.
Теплые глаза Карсона наполнились сочувствием.
— Как ты понимаешь, твой отец был не рад услышать, что на территории его собственности произошло убийство.
— Да, что ж, я тоже был не рад, — сказал Макс, глядя вниз на свою чашку кофе с напряженным выражением лица. — И не потому, что мой отец расстроится, — он поднял взгляд и встретился глазами с Карсоном. — Сет был хорошим парнем.
— Твой отец планирует лично выразить свои соболезнования Хэнку, — Карсон хотел было сказать что-то еще, но закрыл рот, когда его взгляд остановился на мне. — Возможно, нам стоит обсудить это наедине.
— Да, — ответил Макс, тяжело вздохнув. Затем с ожиданием посмотрел на Рут.
— Карли нужно забрать ее вещи, — сказала она. — Мы пойдем сходим и узнаем, можно ли их забрать, затем вернемся к тебе и отправимся завтракать.
Макс крякнул в знак согласия и подождал, когда мы уйдем.
— Кто это был? — спросила я, как только мы оказались на улице.
— Карсон Парди. Верный лакей Барта Драммонда, — она немного помолчала, а затем добавила: — Он управляет собственностью Драммондов и занимается множеством других дел. Последнее слово она произнесла в кавычках.
Барт владел долей в баре? Иначе почему у Карсона был ключ?
Я бросила на нее удивленный взгляд.
— Он здесь из-за убийства Сета? Он интересуется им или его семьей?
— Барт Драммонд интересуется абсолютно всем, что происходит в Драме, — она криво ухмыльнулась. — Я так думаю, что Карсон спрашивает у Макса не только о Сете, но и о тебе.
— Мне?
— Ничто не ускользает от Барта Драммонда. Если ты застряла здесь, тебе лучше об этом не забывать.
Это прозвучало зловеще, но не было таким зловещим, как сцена передо мной.
Большая часть парковки перед мотелем была окружена желтой лентой, даже две машины, припаркованные там прошлым вечером. Маленькие желтые пластиковые отметки с номерами улик виднелись на асфальте то там, то здесь. К счастью, тело Сета убрали, заменив нарисованным мелом контуром. Огромное темное пятно выходило за границы линий.
Я резко остановилась. Мое сердце бешено заколотилось, так как я вспомнила, как держала его за руку. Смотрела на его избитое лицо. Заглядывала в его напуганные глаза.
— Карли, — сказала Рут, встав передо мной и закрывая вид. — Ты не обязана этого делать. Почему бы тебе не пойти в кафе «У Уотсона» и не подождать меня там?
Так было бы проще, но так поступают лишь трусы.
— Нет, — ответила я, сделала глубокий вдох и выпрямила спину. — Мне нужно забрать свои вещи, но я хочу, чтобы ты пошла со мной, если ты не против.
— Конечно, все нормально, — она положила руку мне на спину.
Поблизости ходило несколько помощников шерифа, и мы привлекли внимание одного из них, который тут же направился к нам.
Я застыла от страха. Помощник шерифа убил Сета, и, насколько я знала, он был на месте преступления и подчистил улики.
На вид этому помощнику шерифа было лет около сорока или сорок с небольшим, а его мрачное выражение лица говорило, что ему не нравится его текущее назначение. Потому что он участвовал в этом преступлении?
— Это место преступления, уходите.
Его голос не казался мне знакомым, и я почувствовала, как спала малая часть напряжения между моих лопаток. Я не знала, что бы сделала, если бы встретилась лицом к лицу с убийцей.
Рут одарила его улыбкой.
— Это Карли, женщина, обнаружившая убитого мальчика. А вон там, — она показала на открытую дверь в комнату, — комната Карли, где лежат все вещи, которые у нее есть. Мы просто хотим забрать ее вещи, затем мы уйдем.
— Нам нельзя никого впускать, — сказал он, меряя Рут взглядом с головы до ног, его взгляд задержался на ее груди, хоть та была скрыта объемным свитером.
Рут подбоченилась и смерила его нахальным взглядом.
— Мы ничего не тронем, кроме ее чемодана и ее сумочки.
— Думаю, если я пойду с вами…
— Нас это устроит, — с энтузиазмом сообщила она.
Он огляделся по сторонам, затем приподнял ленту, показывая нам, чтобы мы поднырнули под нее. Рут пошла первой, и я поймала его взгляд на ее заднице, пока она пролезала под лентой.
Я хотела уличить его в этом, но мне были нужны мои вещи, так что я прикусила язык и последовала за ней.
Он показал в сторону комнаты, и мы пошли туда, но привлекли внимание других офицеров, работающих над местом преступления.
— Она просто хочет забрать вещи, — сказал им помощник шерифа. — Я буду внимательно за ними следить.
Я вошла в комнату и резко остановилась, когда увидела свой чемодан на полу. Повсюду были разбросаны мои личные вещи.
Рут наткнулась на меня сзади, заставив споткнуться. Она протолкнулась мимо меня.
— Только не говорите, что оставили ее вещи вот так.
— Чемодан лежал на комоде, и хоть он не был застегнут, я уверена, что он был закрыт.
Рут повернулась к помощнику шерифа и приподняла брови.
— Что, черт возьми, случилось с ее вещами?
Его щеки покраснели.
— Они обыскали его, мэм.
— Обыскали его? — закричала она. — Почему, черт побери, они обыскивали ее вещи? Она единственная, кто вообще пытался помочь этому бедному мальчику, и вы поблагодарили ее, разбросав ее вещи вокруг? Вы, бл*ть, шутите?
Он перешел из состояния замешательства в состояние ярости меньше, чем за секунду, и я забеспокоилась, что он может вышвырнуть нас, так что присела на корточки у чемодана и начала собирать вещи.
— Все в порядке.
— Нихера не в порядке! — закричала она. — Так обращаются с героями в округе Хенсен? Круша их вещи?
— Успокойтесь, мэм, — произнес помощник шерифа покровительственным тоном. — Она заинтересованное лицо, так что у нас были все права.
Мое сердце сбилось с ритма, когда я услышала его заявление. Я была заинтересованным лицом? Мне нужно было убираться к чертям из Драма. После того, как я поговорю с дедушкой Сета, я поймаю первый автобус, едущий из Гринвилля куда угодно.
— Почему это она заинтересованное лицо? — закричала Рут, сжав руки по бокам в кулаки. — Любой дурак видит, что она не могла этого сделать.
— Все нормально, Рут, — сказала я, засовывая последние вещи в чемодан. Я начала застегивать его.
— Какие-то проблемы? — услышала я знакомый голос, но, к счастью, не тот, что принадлежал одному из убийц.
Я подняла взгляд и увидела детектива Дэниэлса.
— Нет, что вы, — ответила я, вставая и поднимая чемодан в вертикальное положение. — Я просто собираю вещи.
— Планируете куда-то уехать? — спросил он сухим тоном.
— Нет, я гощу у Рут и ее парня, но мне все равно нужны вещи.
— Ясно, — сказал он, было очевидно, что он не поверил мне. Он казался еще более вредным, чем прошлой ночью. — Не забудьте, что вы не можете покинуть город.
— Я везу ее в Гринвилль, — сказала Рут, с вызовом задрав подбородок.
— Это так? — он наклонил голову на бок, его глаза заблестели.
— Я не уезжаю на совсем, — настаивала я. — Я просто еду с Рут, чтобы купить пару дополнительных вещей, так как я не планировала здесь оставаться.
— Это так? — повторил он. От этого вопроса волоски на моих руках встали дыбом.
— Все верно, — Рут подхватила меня под руку. — В этом городе нет ничего, кроме «Доллара Дженерал», так что мы едем за покупками в Гринвилль. Нам нужно вернуться к обеду, у Карли обеденная смена, так что чем дольше вы задерживает нас здесь, тем дольше она не сможет вернуться в Драм.
Он прищурил глаза, перемещая взгляд с нее на меня и обратно.
— Вы Рут Бристол, так? Вы работаете в таверне Макса. Поэтому вы были там прошлой ночью.
Я не помнила, чтобы он спрашивал ее имя прошлой ночью, так что тот факт, что он знал его, обеспокоил меня.
— И? — спросила она, выглядя невозмутимой.
— Если вы вывезете ее из штата, и она не вернется, я возложу вину на вас и арестую за пособничество и организацию побега.
У меня сжалось горло. Он мог так поступить? Теперь я действительно застряла в этом кошмаре.