— Где твои инструменты? — прошипела я, схватив друга за грудки. При этом медленно приближалась к его лицу, отчаянно тараща глаза, потому что эмоции не позволяли объяснить все спокойно. Еще бы, от этого зависела моя жизнь. Если флэшка не обнаружится в ближайшее время, мне конец. Ну, или моей нервной системе конец, не суть. — Что? — сдавленно вопросил Сашка и попятился, углядев, видимо, в моих глазах долю безумия. Собственно, и действия мои были далеки от нормальных.
— Инструменты! — рявкнула, — Которыми копаешь, чистишь, обмахиваешь…
От неожиданности парень сделал шаг назад, споткнулся о лопату и упал, задев стеллаж, на верху которого стояла какая-то ваза. Она покачнулась и начала крениться, угрожая рухнуть Сашке на голову. Я застыла на мгновение, потом метнулась к шкафу, пытаясь удержать раритет. Но видимо грации и скорости пантеры мне не досталось. Зато малость перепало от бегемота. Потому что вместо того чтобы схватить вазу, я сама споткнулась о ту же лопату, пролетела вперед с вытянутой рукой, и подтолкнула ею падающее произведение искусства. Ускорившись, оно рухнуло на землю просвистев в паре сантиметров от Сашкиной головы. Он ошарашенно переводил взгляд с осколков на меня, а я в обратном направлении. С минуту Поиграв в гляделки, мы встрепенулись. — Что это было? — с ужасом спросила я, полагая что угробила будущий редчайший экспонат музея. — Не знаю, это у тебя надо спросить — с укором произнес Саша. — С ума сошел?! А я откуда знаю, что вы пооткапывали? Что я разбила?
Секунду друг обрабатывал информацию, а затем ответил:
— А, это? Это всего лишь кувшин для воды.
— Ценный? — от сожаления голос мой осип.
— Да не, в местном хозмаге с утра взяли. Ринка, ты лучше мне ответь, что это с тобой было.
Я устало опустилась рядом с ним на землю и уткнулась лбом в согнутые колени. Чуть успокоившись, произнесла:
— Я ее спрятала в чехол с твоими инструментами. А ты уехал. — Я не стала говорить, что моя жизнь зависит от кусочка металла с пластиком, зачем зря пугать пафосными заявлениями. — Пожалуйста, скажи, что инструменты у тебя, ты их никому не отдавал, не продавал, не терял, в аэропорту не забывал. А?
— Я одолжил Любе. У нее с багажом проблемы возникли, — невинно ответил друг, даже не подозревая, насколько близко находится сейчас к больничной койке.
— И где Люба? — вопрос прозвучал подчеркнуто спокойно.
Саша почему-то изменился в лице и сглотнул. Ну и что, что я снова ухватила его за воротник рубашки? Она и так вон мятая. Ну подумаешь, глаза выпучила… Они и в спокойном состоянии немаленькие. Мог бы и привыкнуть.
— Спокойно, Рин, — парень ухватил мои кисти, вцепившиеся в воротник, и начал успокаивающе их поглаживать.
— Да я спокойна, — произнесла и удивилась, насколько скрипучим оказался голос.
— У меня нет зеркала, чтобы показать отражение, иначе ты бы так не думала. Да ты выглядишь, как Наталья Варлей в роли панночки. В этом эпизоде, знаешь, когда она в гробу летает.
Да, я знала. «Вия» 67-го года мы смотрели не раз вместе с Сашкой. И честно, до сих пор считаю, что это самый страшный фильм ужасов из всех когда-либо просмотренных. Причем, если спецэффекты вызывали лишь смех, то лицо Натальи Варлей, разгуливающей по церкви и летающей в гробу, вгоняло в ужас.
И я так выгляжу?! Брр. Вдох — выдох…
Видимо, я перестала быть похожей на мертвую ведьму, потому что друг расслабился.
— Пойдем. И это, Рин, ты меня пугаешь. В смысле, ты уверена, что все хорошо?
— Нет!
Вопрос закрыт.
К месту раскопок, где, несмотря на позднее время, копалась Сашина любовь, мы пробрались без приключений. По дороге парень просветил насчет развалин, назвав их некрополем Кыз-Аул, который, по некоторым версиям, принадлежал древнему городу Китей.
— Представляешь, там захоронена вся аристократия Боспора!
— Да что ты говоришь?! — Я изображала интерес, но слушала вполуха, потому что археологией не интересуюсь от слова «совсем». Правда, при упоминании мертвецов остановилась.
— И как они?
— В смысле?
— В смысле, как сохранились? Не люблю истлевшие кости.
Сашка рассмеялся:
— Да им больше двух тысяч лет! Чтобы обнаружить кость, придется попотеть целой группе.
Тем временем мы приблизились к месту раскопок. Осмотревшись, Саша уверенно направился к единственному источнику света, расположившемуся неподалеку.
В густой южной темени рассмотреть что-либо в подробностях не представлялось возможным. Но удалось разглядеть наполовину закопанные лабиринты. Чуть адаптировавшееся зрение выхватило из темноты лопаты и какие-о инструменты, разваленные то тут, то там. К одному из закутков мы и направились.
На дне ямы глубиной около полутора метров увлеченно копошилась блондинка, одетая в свободные брюки цвета хаки и футболку с длинными рукавами. Невольно позавидовала ей, ведь у меня уже все тело, облаченное в короткие шорты и майку, было искусано местными насекомыми.
Саша ловко спрыгнул в яму на какой-то большой ящик, подав руку мне. Только тут девушка соизволила обратить к нам светлый лик. Я с любопытством уставилась на нее, отметив, что из карих глаз потихоньку уходит выражение, как у маньяка, дорвавшегося до очередной жертвы, а тени прошлого уступают место осознанию настоящего.
Лицо ее показалось смутно знакомым. То ли потому, что живем в одном подъезде, то ли потому, что все Сашкины девушки чем-то всегда напоминали одна другую. Ну, просто каждый раз, встречая его с очередной блондинкой, я боялась называть ее по имени — вдруг это не прошлая дама сердца, а уже следующая.
Друг тем временем кратко пересказал суть проблемы и представил нас друг другу. Люба дружелюбно улыбнулась, но все-таки ненавязчиво вклинила между нами с Сашкой свое тело. Мне польстило, что меня считают угрозой. Вдруг захотелось подразнить ревнивую подружку. То ли задело ее отношение, то ли самооценку захотелось поднять. То ли просто характер пакостный.
Я обошла Любу по кривой, приблизившись к Сашке с другой стороны, положила руку ему на предплечье и чуть прижалась. Заметив нахмуренный взгляд девушки, не смогла сдержать смешка.
— Спокойно, Люба! Не претендую! — и отлепилась от парня.
Подруга чуть свободнее выдохнула, но бдительности не потеряла.
— Так где там инструменты, Саш? — надоело ломать комедию, да и устала я, будто весь день кофе не только варила, но и вручную кофейные ягоды собирала.
Люба подняла с земли знакомый чехол. Сцапав его, я прощупала кармашки, но ничего не ощутила. В панике залезла в самый маленький потайной карман и с облегчением обнаружила крохотную флешку.
Чуть не расплывшись от радости прямо тут, на камнях и песке, я выдохнула. И ощутила, насколько напряженной все это время была. Скоро все закончится.
Вдруг на смену облегчению пришло иррациональное чувство страха. Видимо, интуиция сработала раньше органов чувств. В какой-то момент я услышала то ли сильный шорох, то ли слабый топот.
— Ты кого-то ждешь? — схватила Любу за руку.
Та с недоумением посмотрела на меня.
— Рин, вряд ли в такое время сюда кто-то соберется, — сказал Сашка, тоже уловив непонятный звук.
Парень выглянул из ямы, благо, рост позволял и прошептал:
— Ошибся. Кто-то идет. Но все свои пьют по кустам. Это точно.
Взращенная за последние несколько дней паранойя всколыхнула во мне желание немедленно куда-нибудь спрятаться. Взгляд упал на ящик, по которому мы недавно спускались в яму. Оценив его внушительные габариты, я кинулась к крышке и начала с усилием дергать ее вверх.
— Ты что делаешь?! — во взгляде друга читалось какое-то двойственное чувство. С одной стороны, он опасался за состояние моего ума, с другой — и сам, зная предысторию даже в общих чертах, начал впадать в панику.
Подлетел ко мне, одним махом поднял тяжелую крышку.
— Залезайте!
Я схватила ничего не понимающую Любу, буквально загрузила ее в свободный, к счастью, ящик, залезла сама, а сверху забрался Сашка.
— Нет, так не пойдет, ты нас задавишь! — сдавленно прошипела я, толкая друга в грудь. Невольная соседка была солидарна, потому что тоже замолотила по его груди руками. К счастью, молча. Удивительно умная девушка! Надо Саше сказать, чтобы держался за нее. Но ведь не будет, кобель.
Парень быстро выскочил, и мы поменялись местами. Попутно я схватила с земли фонарь. Но выключателя не нащупала. Видимо, в экстренных ситуациях мозг начинает работать вдвое быстрее. Вмиг осознав, что он слишком большой, чтобы спрятать своим телом, стянула с себя майку, к счастью черную, и нырнула в ящик, одновременно закрывая крышку и отчаянно шипя на всех, чтобы молчали.
Они и так молчали. Сашка — потому что понимал. А Люба — потому что была ошарашена всем происходящим. Ну и друг зажимал ей рот, не без этого.
В последний раз полюбовавшись на ее дико вращающиеся глаза, я накинула майку на фонарь, заглушив свет. Мы погрузились во тьму.
Надо сказать, что ящик оказался великолепным. Не знаю, кому молиться за то, что доски оказались довольно сносно обструганными. А размер позволял спрятаться нам всем троим. Хоть и без комфорта.
Мы замерли. На дне ящика Сашка, а на нем, почти полностью покрывая немаленькое тело, — мы вдвоем с Любой. И фонарь, прикрытый майкой.
— Молчим! — шикнула я снова.
Все, в общем-то, желания поговорить не испытывали. И правильно делали, потому что сверху вдруг послышались голоса.
— Где они?
— Тот парень сказал, что видел двоих, идущих в сторону раскопок.
По спине пробежал сонм мурашек, потому что я узнала эти голоса. Те самые, из подворотни.
По напрягшемуся телу друга поняла, что он ощутил мой страх. Мы все втроем старались не дышать, слушая шаги наверху. Мы не оставили следов своего пребывания здесь, поэтому оставалась надежда, что никому не придет в голову обыскивать ящик.
Повернуть голову я не могла, но сквозь крошечные щели заметила скользнувший луч фонарика. Какое-то время он метался вокруг, затем ноги протопали дальше, оставив осыпаться пески истории. И осыпались они аккурат на ящик, через щели которого пыль проникла, вызвав нестерпимое желание чихнуть.
Видимо, не только у меня, потому что Люба рядом начала как-то подозрительно вздыхать и уткнулась в грудь Сашке. Я последовала ее примеру, пытаясь сдержать чих.
Но ничего не выходило. В носу свербело, как бы я ни чесала языком нёбо. Зажать нос пальцами не было никакой возможности. Сколько времени прошло, не знаю, но в какой-то миг я не сдержалась и чихнула прямо в Сашкину подмышку. Мне вторила Люба, правда, уткнуться к мягкое тело не догадалась или не успела. Звук чиха вышел эпичным.
Вместе с ним сверху раздались шаги, затем кто-то спрыгнул сперва на ящик, затем на землю. В следующее мгновение крышка распахнулась, явив лицо того, кого я вовсе не ожидала здесь увидеть. Ибо это невозможно, если только он не освоил искусство пространственных порталов.
Марк взирал на нашу троицу с таким выражением лица, будто увидел… нечто совершенно обыденное, а вовсе не парня с двумя девушками сверху. Причем, одна из них без верха. Ну, почти. Мой кружевной лифчик не тянул на полноценную преграду, но все же стоял на страже нравственности. В какой-то мере.
— Тебя нельзя оставить одну даже в присутствии телохранителя, Дара!
Против воли губы растянулись в облегченной улыбке, а наружу рвалось слово, которое можно было объяснить только шоком и отходняком.
— Тройничок!
Блондин, скривившись, протянул свои лапы и, ухватив меня под мышками, одним движением вытянул наверх. Краем глаза заметила, как сверху бесшумно скользнул Сергей в какой-то странной полусогнутой позе и с вытянутыми руками.
Смысл той позы стал ясен позже, когда в тишине прозвучал оглушающий выстрел. После него последовал вскрик, шум какой-то возни, а вслед за этим наверху показалось лицо Сергея.
— Готово, — коротко отрапортовал он.
Все это время мы так и оставались: я почти в объятиях Марка, Люба — в объятиях Сашки, обретавшегося на дне ящика.
Обожаю мужиков! Они не акцентируют внимания на незначительных мелочах. Вот и Сергей сделал вид, что не видит нашей двусмысленной позы. Марк быстро считал местность, обнаружил мою майку и сунул ее в руки. И даже шалопай-Сашка вмиг сориентировался, сопоставив какие-то ему одному ведомые факты. И благоразумно помалкивал. Я, закаленная событиями прошедших дней, не задавала вопросов. Но это пока.
Только Люба, которая была, очевидно, на сто процентов незакаленной женщиной, вдруг, начала судорожно всхлипывать. Саша тут же применил самый действенный успокоительный прием — начал ее целовать.
Взглянув из-под ресниц на Марка, обнаружила на его лице странное выражение. Он как будто ожидал и от меня истерики. Но истерика не желала брать меня в крепкие объятия.
Я надела майку, пока Сергей то ли деликатно отворачивался, то ли сканировал окрестности. Облегчение, испытанное при виде замороженного блондина, вдруг уступило место апатии. Марк выжидающе на меня смотрел.
— Ах да, — я выудила из кармашка флэшку и вложила ее в ладонь Марка. Ну не ожидал же он, в самом деле, что я тоже начну рыдать, а он сможет утешить поцелуями? Бррр!
Мгновение растерянно взирал на девайс, потом отмер.
— Идем, — короткий приказ, затем сильные руки подхватили, поставили на ящик, а там меня перехватил Сергей.
— Молодые люди, — строго обратился Марк к влюбленной паре. Сашка осоловело уставился на блондина. Но взгляд его тут же обрел ясность.
— Вам лучше убраться отсюда. И не оставлять следов.
Друг кивнул и потянул свою девушку на выход.
— А эти? — пискнула я, неопределенно кивнув в сторону.
— Несчастный случай, — коротко ответил Сергей.
— Но я слышала выстрел.
— Предупредительный.
Я предпочла пока не вдаваться в подробности. Сергей повел меня к машине, а Марк остался с Сашкой. Я изнывала от желания узнать, что там происходит, но понимала, что парни договорятся сами.
Меня оперативно затолкали на заднее сиденье. Сергей порылся в своей дорожной сумке и явил свету кожаную фляжку. Протянул мне. Не знаю, что там было, но к моменту возвращения Марка я уже готова была пасть в объятия Морфея. Только последний вопрос не давал покоя.
— Марк.
Голова устроившегося на переднем сидении блондина чуть повернулась.
— Ты как тут оказался?
— Когда позвонил Сережа, я был в Москве и по счастливой случайности успел попасть на рейс буквально в течение часа. Так что, когда вы подъехали в Яковенково, я уже садился на вертолет в Анапе. И как оказалось, не зря торопился.
Вертолет?! Господи, да что на этой флэшке такое? План расположения секретных баз ЦРУ?
— А эти люди… ну…
Казалось, он понял, о чем я.
— Жить будут. Но только потому, что нам невыгодно поднимать шум. Скажут, упали пьяные, разбили головы.
— А они… — повторила я, имея в виду совсем другой вопрос.
И снова Марк меня понял правильно. Чудеса!
— Нет, они не будут никого обвинять. Им невыгодно светиться.
— А…
— Спи!
И я заснула.
А проснувшись, обнаружила, что мы стоим в небольшой пробке. Села, осмотрелась и пришла к выводу, что мы едем не в Симферополь. За рулем сидел Марк.
Поймала его взгляд в зеркале заднего вида. Обратила внимание, что под глазами залегли тени. Было ясно, что устал зверски.
— Я могу повести машину какое-то время, — предложила, потому что чувствовала себя отдохнувшей.
— Есть права?
Я пожала плечами. Права были, но где-то у тех парней, которые украли первую сумку. Надо бы восстановить.
Марк косился в зеркало, но молчал. Пока мчались по мосту, я восторженно наблюдала за морем, проносящимися мимо автомобилями, ясным небом. Шок потихоньку отпускал, оставляя после себя вполне ровное настроение.
Через какое-то время Марк затормозил на обочине. Сергей все еще спал в откинутом переднем кресле. Блондин сел, а точнее, лег на заднем, кое как скрючившись. Заняв место водителя, я почувствовала себя уверенней. Быстро не ехала, все-таки не часто оказываюсь за рулем, и опыта маловато. Хотя ехать по трассе было просто, все равно я ощущала напряжение.
Через пару часов меня сменил Сергей. Марк, тоже проснувшийся к тому времени, затолкал меня назад, сам заняв переднее кресло. И я снова провалилась в сон. По пути мы нигде не останавливались и почти не разговаривали. Исключение составила короткая остановка на заправке, чтобы сходить в туалет и перекусить.
Выехав затемно, провели в дороге около суток. В Москву въезжали уже под утро. Это с какой же скоростью они гнали?
Марк на удивление быстро решил все вопросы в аэропорту. К счастью, самолеты до Питера летали часто. Проведя совсем немного времени в воздухе, приземлились, покинули самолет. И тут я оказалась в крепких объятиях Марка.
Но нет, он вовсе не воспылал страстью. Сжав руки на моей талии, блондин безэмоционально смотрел мне в глаза. Примерно десять секунд смотрел. Потом вытащил из внутреннего кармана пиджака флэшку и вложил мне в кармашек джинсовки.
— Дара.
— А?
— Мне нужно, чтобы это пока осталось у тебя.
Я не поняла.
— Зачем? Если тебе не нужна эта штука, нахрена все это?!
— Дара!
— Ну?!
— Просто поверь.
— Я не хочу иметь ничего общего с этим! — все-таки в голосе проклюнулись истерические нотки.
Теплая ладонь легла на голову, прижав к мужскому плечу. Вдруг я ощутила, как земля уходит из-под ног, при этом другая ладонь сильно обхватила за талию. Таким образом Марк буквально перенес меня с одной мобильной ленты на другую.
— С тобой все будет в порядке.
Уверенный голос вселил такую же уверенность и в меня. Иррациональное чувство доверия пугало. С какой стати я чувствую себя безопасно не только в присутствии блондина, но и от одних его слов?!
Злость накатывала волнами. Ощутив изменение моего настроения, Марк убрал клешни с талии и отступил. На следующую ленту я встала самостоятельно. Не хотела ничего — ни разговоров, ни утешений, ни объяснений. Я просто устала!
Из-за испытываемых эмоций мне было все равно, что Марк с Сергеем не стали отвозить такую ценную меня домой, а отправили на аэроэкспрессе. Мозг как будто пребывал в стазисе. В таком же полуотупленном состоянии я добралась до дома. На краю сознания брезжила мысль, что бояться уже ничего не надо. На другом — воспоминания последних дней, говорящие обратное. Где-то посередине затесалось воспоминание о том, что у меня, вроде бы, есть работа. И совсем уж абсурдное предположение, что завтра моя смена, ведь вообще-то она должна была быть сегодня, но я не явилась.
К тому времени, как я подошла к квартире с намерением открыть дверь, я находилась в странном оцепенении.
— Думал, тебя не дождусь, — произнес над ухом голос.
От неожиданности я вскинулась, ударив затылком того, кто находился сзади. Очевидно, в нос.
Короткое, но емкое, ругательство заставило меня отринуть мысли о том, что Макс здесь забыл. Быстро отперев дверь, я втянула пострадавшего внутрь. Собиралась кинуться к аптечке, но вдруг оказалась прижатой к сильному мужскому телу.
Аромат кофе, корицы и немного табака окутал меня. Переживания последних дней взорвались пружиной. Накачанное адреналином и кортизолом под завязку, тело требовало разрядки.
Поэтому, когда мужские губы уверенно накрыли мой рот, мысли о том, продолжать или нет, даже не возникло. Я как будто находилась в двух телах. Одна я отстраненно наблюдала за тем, как Макс прижимает к себе, покрывая поцелуями лицо, шею, нагло забираясь под одежду руками.
Другая я ощущала странное несоответствие всего происходящего уже произошедшему. Что-то неправильное было в этих действиях, но суть ускользала от затуманенного сознания.
Постепенно первая «Я» вытеснила вторую.