Ночью мне не спалось. События последних суток вереницей проходили мимо, как пресловутые овцы, только вместо сна вызывали бессонницу. Мысль о Максе уже не причиняла того дискомфорта, что в первые дни. Очевидно, самый древний и естественный способ борьбы со стрессом работает. Я была благодарна Марку и за тренировку, и за намеренную грубость.
И за рубашку.
Я усмехнулась.
Вчера, поднявшись в комнату, где ночевала в прошлый раз, и помывшись, я задалась вопросом, в чем же мне спать. Голышом залезать в кровать в чужом доме показалось неуместным. Выискивать Марину внизу среди гостей не было никакой возможности, ведь униформу уже забрала экономка, обещав выстирать и высушить к утру.
Поэтому я завернулась в полотенце и пошла на штурм соседней комнаты, которая, как я поняла, принадлежит блондину. Спальня совсем не походила на мою. Никакой белизны и классики. Основательную долю в комнате занимала кровать из массива дерева, раза в полтора больше той, что стоит у меня. Это удивило, не ожидала от замороженного страсти к подобным интерьерам. Небольшой столик у окна тоже был деревянным и тоже был уставлен разномастным алкоголем. Интересно, это такая причуда богатых?
Представила, как он накачивает литрами дорогого французского шампанского какую-нибудь томную барышню, и без стимуляторов готовую прыгнуть в безразмерную постель, передернула плечами.
Поплутав взглядом, обнаружила дверь, за которой скрывалась гардеробная. Эта комната впечатлила меня больше всего особняка. Наверно, полсотни костюмов — от классики до кэжуал-стиля — аккуратно распределены по вешалкам. Внизу пространство занимают полки с обувью, количеству которой позавидует любая девушка. Рубашки в упаковках аккуратно поместились в индивидуальных ячейках. Я помедлила и выбрала одну из новых. Надевать ту, что уже носил Марк, показалось чересчур интимным. Надеюсь, он не будет против.
Да вряд ли вообще заметит отсутствие одной. Я махнула рукой и отправилась восвояси.
Сон не шел, звуки вечеринки постепенно стихали. Наконец, раздался шелест гравия под колесами последней машины.
Наступила тишина.
И вот, лежу, мучаюсь от бессонницы. Хлопнула соседняя дверь, раздался шум воды в ванной. Перед внутренним взором вновь встала фигура Марка. Капли воды стекают по плечам, груди, очерчивают рельефный пресс и устремляются к…
Я застонала и накрыла голову подушкой, не желая слышать плеск воды, раз уж он вызывает столь странные фантазии. Я же н аднях спала с другим парнем! А теперь мечтаю о другом… Бррр.
Сколько пролежала так, не знаю. Вынырнув из-под подушки, услышала тишину. Меня мучили жажда и голод, поэтому выбралась из постели, тихой поступью прошла к двери и высунула наружу нос.
Носа оказалось недостаточно, я же не гамбийская хомяковая крыса, обоняние которой позволяет даже найти туберкулез у человека. Поэтому пришлось высунуть и лицо с присутствующими на нем глазами.
Коридор пуст. Хотя, какая разница. Надеть все равно нечего, придется щеголять в рубашке, благо она мне доходит до середины бедра.
Полагая, что кухня должна быть внизу, отправилась туда. К счастью, дом уже погрузился в сон, и мне никто не мешал. Спустившись по лестнице, нерешительно помялась на месте. Кажется, во время приема блюда носили с правой стороны. Туда и направилась.
Но кухня так и не нашлась. Странно, я была уверена. Как вообще можно жить в таких хоромах, где для ориентировки требуется навигатор?!
Для очистки совести стала толкать двери одну за другой, хотя на кухонные они вовсе не походили. Так, здесь, похоже, бильярдная. Здесь пустая комната. Интересно, для кого?
Толкнув третью дверь, поняла, что попала в кабинет. Ряды стеллажей с кипами документов и книг занимали все стены. Огромный письменный стол распростерся на полпомещения. Письменные принадлежности, бумаги-бумаги…
Любопытство — не порок, особенно, если его проявление не грозит потерей носа. Я подошла к столу и провела рукой по гладкой поверхности из какого-то дерева красноватого оттенка. Взгляд упал на стопку кодексов и сводов законов, скользнул к ноутбуку.
Флэшка! Та самая!
Я подобралась и схватила ноут, повернув к себе.
Жадно открыла крышку ноутбука. Загорелся экран с требованием ввести пароль. Черт! Вряд ли он установил пароль qwerty или 123456.
И все же просто ввела первый вариант, не надеясь на что-то. Экран на мгновение погас, и началась загрузка.
Да ладно?!
Я уже ничего не слышала, кроме стука собственного сердца. Нашла в проводнике флэшку, дважды щелкнула. Открылось окно с информацией. Но… она все еще была зашифрована. Черт! Я надеялась, что Марку код дешифровки был известен.
Я вгляделась в экран, пытаясь вычитать хоть что-то из тарабарщины символов, хаотично размещенных на экране.
— Надо сказать, на тебе рубашка выглядит лучше, чем на мне, — раздался от двери негромкий, с хрипотцой, голос.
Я вздрогнула и обернулась, пытаясь закрыть телом следы преступления. Марк, постояв с минуту в дверном проеме и выразительно оглядев меня с ног до головы, стал медленно приближаться, а у меня подкосились ноги. Щеки опалило жаром — было жутко стыдно. Но не за свой внешний вид или попытку взлома личного ноутбука, а за то, что так бездарно попалась.
Он подошел почти вплотную.
— Но в следующий раз для сна бери что-нибудь более бюджетное.
— В смысле? — У меня в последние пару недель какой-то непорядок со смыслами, столь часто я задаю этот, в общем-то, риторический вопрос.
Я задержала дыхание, настолько неожиданная близость Марка вывела из колеи. Он был в трикотажных домашних брюках и майке, босиком. Волосы растрепаны, а не зализаны, как обычно, одна светлая прядь спадала до скулы. Таким я точно его не видела. Только одетым в классику. А еще в трусах и голым.
Но не таким… домашним. Он выглядел как прирученный дикий кот. И это было намного привлекательнее всего ранее виденного.
— Это Kiton, — сообщил блондин таким тоном, будто это все объясняло.
— И что?
— А то, что ее стоимость в районе сотни тысяч, — он тронул пальцем воротничок, слегка задев мою шею и переместив пальцы на ключицу. Сердце забилось. Гипофиз явно дал команду яичникам вырабатывать все, что там нужно, ибо внизу живота стало жарко.
— Сто тысяч?! — я всеми силами пыталась держать себя в руках и смотреть Марку куда-нибудь выше груди. В идеале в глаза, потому что вид столь близко находящихся губ меня тоже лишал мозгов. Весьма соблазнительных и несколько опухших после моего укуса губ. Уууу, черти тебя раздери!
— Плюс-минус, — лениво так пробурчал блондин и начал наклоняться. А я — отклоняться.
Отклонялась до тех пор, пока не оказалась прижата к столу так, что пришлось на него сесть. Марк же одну руку положил мне на спину, придерживая и не давая окончательно упасть, а второй потянулся к ноуту, не отрывая от меня взгляда и приближая лицо на неприлично близкое расстояние. Нащупал флэшку, выдернул ее и, чуть отстранившись, помахал у меня перед носом.
— Мне кажется, или это мое? — в голосе не было злости, только ирония.
Дабы нейтрализовать нежелательные действия со стороны мужчины, лучше всего обрушить на его голову тяжелый и тупой… аргумент.
— Строго говоря, еще вчера было мое, — я закусила губу, и взгляд мужчины мгновенно сфокусировался на ней. — То есть, я же ее добывала, хранила у себя, пожертвовала своим… эээ, телом.
Последнее слово я почти прошептала. Марк молчал, только в глазах его вдруг заплескалось что-то новое. Находясь и так слишком близко, он лишь чуть качнулся в мою сторону и накрыл губами мой рот. Я не подумала сопротивляться, потому что моральных сил на борьбу уже не было.
Этот поцелуй отличался от предыдущих, как взбитые сливки от скисшего молока. На этот раз со стороны мужчины не было желания подчинить или что-то доказать. Ну, разве что доказать свое право на гран-при в конкурсе поцелуев.
Руки Марка обвили мою талию, притиснув сильнее к крепкому торсу, а мои поднялись к его шее и запутались в волосах. Дыхание сбилось. Я приоткрыла рот, чтобы глотнуть воздуха. Он тут же воспользовался моментом и углубил поцелуй, нежно исследуя и играя языком с моим. Одна рука его легла на мое бедро и потянула рубашку вверх, задирая ее. От прикосновения горячей ладони к обнаженной коже будто оставались ощутимые следы.
Мужские пальцы были в опасной близости от самых сокровенных мест, пробираясь все выше и массируя внутреннюю сторону бедра. От чего в этих самых местах стало горячо и влажно.
Во рту я ощутила сладковатый и свежий ментоловый привкус. Невольно пришло сравнение с Максом, поцелуи которого имели вкус кофе и корицы. И эта мысль отрезвила.
Что я делаю? Я пару дней назад была с другим мужчиной, а теперь самозабвенно целуюсь с этим. Это уже не легкое поведение, а разврат какой-то. Я оторвалась от губ Марка и слегка его оттолкнула, тяжело дыша. Он не сопротивлялся, явно тоже несколько ошарашенный произошедшим.
— Марк… — я прокашлялась.
Внешне он уже почти взял себя в руки, хотя некоторые анатомические особенности, проступившие под брюками, явно показывали совсем иное.
— Будем считать это компенсацией за рубашку.
Повернулся и вышел, унося с собой флэшку. А я медленно стекла со стола на пол, пытаясь прийти в себя.
Ничего себе компенсация…