Проснулась я, как и засыпала, в кольце мужских рук. И эти руки весьма недвусмысленно путешествовали по моему телу. Махровый халат давно распахнулся, моя нога оказалась закинула на бедра Марка, а рука покоилась на его груди.
Краска бросилась в лицо, и я попыталась отстраниться. Наткнулась на внимательный чуть ироничный взгляд, который тут же, стоило приподняться, прилип к вырезу, который вообще уже ничего не скрывал. Попытка запахнуть полы одеяния была пресечена самым наглым образом — блондин просто перевернулся, подмяв меня под себя. От ощущения тяжелого мужского тела со вполне такими твердыми намерениями жар разлился по позвоночнику в низ живота, где скрутился в тугой сладкий узел. Я выдохнула, ощутив прикосновение чуть шершавой ладони, которая по-хозяйски пробиралась к внутренней стороне бедра, слегка поглаживая нежную кожу.
— Кажется, ты куда-то собиралась, — поднял бровь мужчина, всем своим видом давая понять, что я была не права.
— В душ хотя бы, — голос вдруг осип.
— Ну нет. Если ты уйдешь в душ, то вернешься чересчур одетой, а меня это в корне не устраивает. — Марк ухмыльнулся и вновь окинул жарким взглядом, чуть приподнявшись на локтях.
В голове творился полный сумбур. С чего этот замороженный тип, вдруг, воспылал страстью? Хотя, женское чутье подсказывало, что никакого «вдруг» не было. И если непонятную мне заботу объясняла желанием блондина решить вопрос с флэшкой, а еще работой на моего отца, то взгляды и прикосновения, которые Марк позволял себе в течение всего знакомства, прозрачно намекали на флирт. Так почему бы ему не перейти в секс?
Но что будет потом?..
Поцелуй выбил все мысли из головы, оставив мне лишь ощущение чужой жажды, которая просачивалась через возведенные мной барьеры, ломая их, подчиняя волю желаниям тела. И я сдалась. Потом будет потом, а сейчас я плавилась от желания.
Горячий язык властно проникал в мой рот, не оставляя шанса на капитуляцию. Горячая рука скользнула по телу вверх, обхватив грудь. Горячее тело прижималось плотно, бедра к бедрам, до идеального совпадения. Все вокруг стало слишком горячим.
Я судорожно избавилась от халата, освобождая руки, чтобы запустить их в соломенные волосы, провести по шее, твердой подрагивающей груди, напряженному прессу и ниже. Марк вздохнул и переместился губами на шею, грудь, живот и ниже, творя языком что-то невероятное, вызывая сонмы мурашек и неконтролируемую дрожь. Удовольствие накатило резко и остро, а Марк, не дожидаясь прохождения пика, поднялся выше и настойчиво раздвинул мои колени, сразу толкнувшись глубоко.
Чувство наполненности заставило выгнуться в попытке прижаться сильнее. С каждым мигом, с каждым толчком я терялась в ощущениях все больше, отдаваясь страсти без остатка. Вторая волна оргазма накрыла еще ярче, до потемнения в глазах. Еще пара толчков, и Марк со сдавленным стоном-рыком упал на меня. Или эти звуки издавала я?
— Дара, — хриплый голос и нежные поцелуи лица заставили вернуться в реальность.
Тяжело дыша, приходила в себя на мужской груди. Запоздало испугалась за рану, но внешне все выглядело нормально, повязка не пропиталась кровью, как вчера. Марк поглаживал мои плечи, тоже восстанавливая дыхание. Было невероятно хорошо, невольно вспомнились ощущения от близости с Максом, и сравнение было не в пользу последнего. Раз в десять не в пользу.
Правда, был один момент, который заставил мгновение понервничать. Пробежавшись взглядом по обнаженному мужскому телу, уверилась, что он каким-то образом успел надеть презерватив. Облегченно выдохнула. Марк, проследив за мной взглядом, хмыкнул и избавился от ненужного уже девайса. А затем прикрыл нас одеялом.
А я не знала, куда деть глаза, потому что вдруг ощутила неловкость. Не от того, что произошло, нет. В конце концов, мы оба взрослые люди. Просто в голову вновь полезли мысли о том, что будет после. Но им снова не суждено было оформиться в полноценный акт уныния, потому что дверь в спальню без стука распахнулась, явив Леру во всем великолепии. А именно — в коротком халатике, чуть подвязанном пояском, ровно до той степени, чтобы это выглядело приличным, но при этом давало достаточный обзор, не оставив мужской фантазии шанса на работу.
— Марк, хотела прове…
Девушка резко осеклась, уставившись на нас. Взгляд метнулся к сбившимся подушкам, валяющемуся на полу халату, затем вернулся и оценил позу, в которой мы лежали. И в этом взгляде мне почудилось что-то нехорошее. Даже в Марка крепче вцепилась, наверняка оставляя на коже следы от ногтей. Он поморщился.
— Лера, я, пожалуй, поговорю с твоим отцом. Кажется, он уделил недостаточно времени твоему воспитанию.
От ледяного голоса Лерины глаза сначала расширились, затем сузились, и она вышла, ничего не говоря, но многозначительно хлопнув дверью.
Блондин тяжело вздохнул:
— Пока в этом доме съезд твоих родственников, расслабиться нам не дадут.
Нехотя выпустив меня из объятий, мужчина встал и прошествовал в душ нагишом, полностью удовлетворив мое чувство прекрасного.
***
Спустившись в гостиную, попала под перекрестье мужских взглядов. И каких! Статный и солидный отец, обаятельный улыбающийся Герман, подтянутый серьезный Сергей, с которым я вполне неплохо сблизилась за время приключений… И мой замороженный невероятно привлекательный блондин. Хотя, мой ли? Об этом надо подумать.
С усилием отвела глаза от стального взгляда, который с первых секунд поймал меня в капкан. Затем, решительно прошла к одному из кресел и села, всем своим видом показывая, что сейчас будут вопросы. Марк, что удивительно, перестал изображать бога льда Ицтлаколиуки, подошел и уселся на подлокотник, недвусмысленно положив тяжелую ладонь мне на плечо.
Оставив в стороне реакцию окружающих на неоднозначный маневр, решила сперва удовлетворить собственное любопытство:
— Что там с Дракулой? — тем самым вогнав окружающих в легкий ступор.
— Ну, с Дракулой, этим типом с замашками маньяка? — видя, что меня не поняли, пояснила я.
— А, Савельев! — Сергей уселся на край дивана, ровно так, чтобы не утонуть в жутко неудобных подушках оного. — Ему, так скажем, крупно не повезло.
— Погиб?
— Может, лучше бы погиб. Потому что в том состоянии, в котором он находится сейчас, годится только на борщ.
— Он совершенный и стопроцентный овощ, — подсказал Марк, передвинув пальцы на мою шею и поглаживая ее. — В той аварии его чуть не сплющило с концами. Он в реанимации и вряд ли сможет хоть когда-нибудь восстановиться.
Не могу сказать, что это меня сильно огорчило. Но был еще один человек, судьба которого почему-то была мне важна. Не смотря ни на что.
— А… Макс? — я подняла голову, в упор взглянув на Марка.
Его рука тут же замерла, напрягшись, а взгляд заледенел. Тем не менее спросил вполне спокойно и даже мягко:
— Тебя так сильно волнует его судьба?
— Да, — не стала скрывать и ответила твердо. Если кому-то это не нравится, их проблемы. — Как бы то ни было, он в итоге меня спас. И я знаю, что у него были свои мотивы для совершения всех поступков. В том числе по отношению ко мне. Я это пережила. И, в конце концов, вряд ли среди здесь присутствующих много людей с кристально чистой совестью.
На последний словах я прямо посмотрела на отца. А тот усмехнулся. Правда, в глазах застыло что-то, похожее на грусть.
— Дарина, — он сделал шаг ко мне и присел на корточки, оказавшись ниже меня. — Я вижу в тебе черты своего характера.
— Весь характер, который у меня есть, исключительно мой, — может, чересчур резко, зато откровенно. — Я его воспитала сама. А еще детдом.
В горле встал ком, но я твердо договорила:
— А вы уж извините. Но к вам я не испытываю сейчас ничего.
Юрий Анатольевич едва заметно дернулся от моих слов.
— Понимаю. Понимаю. — Устало потер переносицу, закрыв глаза. Потом вновь взглянул на меня. — Но я хотел бы наладить с тобой отношения. Попытаться. Это возможно?
— Возможно, — не стала кривить душой. — И с Германом мы могли бы подружиться. И с Лерой… наверно. Кстати, где она?
— Эмм, понятия не имею, — это уже голос Марка.
— В общем, бог с ней! Вы ушли от ответа. Что с Максом?
Отец вновь усмехнулся, как бы намекая, что и в этом моем упрямстве видит черты собственного характера.
— С ним все в порядке, — сообщил неохотно Марк. — И… я в курсе, почему он так поступил. К нему претензий нет, учитывая проявленное содействие.
— И почему же?
Блондин встал и отошел, уставившись в окно.
— Видишь ли… Савельев когда-то спас жизнь его родной сестре. Ну как спас… Дал денег на сложную и дорогостоящую операцию в Европе. А потом поместил ее в какой-то пансионат. Так сказать, из благих намерений. Но по факту…
— Держал в заложницах, — закончила я.
Марк пожал плечами, а я испытала непонятное облегчение. Нет, видеть Макса, наверно, пока не хочу. Но осознание того, что у него практически не было выбора. Ну, оно меняет очень многое.
Глубоко вздохнула.
— Ладно, ребят! Теперь давайте о деньгах!
Не знаю, что именно всех так рассмешило, но дружный хохот буквально сотряс стены. А я… я присоединилась, потому что в этом смехе смогла выплеснуть все накопившееся напряжение. Поэтому смех мой был чем-то средним между здоровой разрядкой и истерикой.
Марк будто ощутил мое состояние. Подошел, поднял с кресла и обнял. А я вскоре утихла, удивленная его поступком. Нет, не то чтобы я была сильно умудренной опытом женщиной, в мои-то годы, но точно знала, что по части распознавания чувств мужики обычно чуть интуитивнее полена.
— Ты в порядке? — уточнил блондин, уткнувшись губами в макушку.
— Да, наверно. Просто… — я не могла сформулировать, что именно меня напрягает. — Я что-то упускаю.
— Ты просто устала. Но миллионы обязательно поднимут тебе настроение.
Хмыкнула. Ну да, миллионы. Я пока никому не сообщала о своем решении пожертвовать эти деньги на благотворительность. Это будет сюрприз.