Как долго я пребывала в анабиозе, не знаю. Я ничего не ощущала и, кажется, заснула прямо на жестком диванчике. В чувство привел стук в дверь. Вслед за этим в дверях появилась моложавая женщина с затянутыми в пучок темными волосами, одетая в черную юбку и белую блузку.
Я вскочила, а дама оглядела комнату, отметив кровавые разводы на кушетке, беспорядок на столике с напитками, небрежно брошенный на пол кружевной лифчик и все еще безупречно заправленную постель. Явно мысленно поставила галочки напротив нужных пунктов в списке дел. Затем взглянула на меня, провела столь же беглый осмотр. Я уверена, что от нее не ускользнула ни одна деталь, но профессионализм не позволил прокомментировать увиденное даже мысленно.
— Марк Вадимович интересовался, готовы ли вы, — произнесла она хорошо поставленным голосом. — Но я вижу, что нет.
Опустив взгляд на повязку на бедре, спросила несколько теплее:
— Может, вам помочь? — и улыбнулась приветливой улыбкой, диссонирующей с холодной внешностью.
Ответить сил не было, ибо у меня раскалывалась голова. Застонала, потянулась к чемоданчику с медикаментами и порылась в поисках лекарства от боли. Вот оно — ибупрофен! Теперь выживу. Держась за голову, проковыляла в ванную и запила таблетку прямо из-под крана.
Когда вернулась, экономки как не бывало. Через пять минут она вернулась со стопкой одежды.
— Думаю, вам будет неудобно на каблуках, поэтому спуститесь босиком, хоть это и противоречит правилам Марка Вадимовича. Из-за вашей раны он сделает скидку.
Я закатила глаза. Что за балет? Сделает скидку? Откуда такие нелепые правила?
— Он эээ… аристократ? Марк? — тактично поинтересовалась.
— Как сказать, — неопределенно протянула дама, повернулась и вышла, оставив одежду на кровати.
Я с вожделением посмотрела на нее и кинулась в душ. Белье и рваную одежду кинула на пол, хотя все внутри протестовало против картины грязного тряпья на белоснежном кафеле. Такими темпами, глядишь, мой невроз успокоится.
Мне так хотелось уже смыть с себя пот вместе с событиями прошедшего дня, что даже не задумалась запереть дверь.
Кое как смыв с себя пот и пыль, сполоснув волосы мужским шампунем, я вышла из ванной и быстро натянула одежду. Предоставленное белье было еще в упаковке. Кстати, вполне провокационное — кремовые стринги с кружевными вставками и такой же бюстгальтер. Не знаю, кому он принадлежит, но девушку природа одарила щедрее, чем меня. Бюстик повис неприглядными складками. Ну и черт с ним! Обойдусь.
Трикотажное черное платье-водолазка длиной ниже колена село идеально, обрисовав немногочисленные изгибы тела. Ну да, я не фигуристая, осиной талией и крутыми бедрами похвастаться не могу. Зато стройная. Хм, ну, вполне стройная — между 44 и 46 размером. Нормальная, в общем.
Волосы высохнуть не успели, расчески я не нашла. Оставим лежать так, спутанными влажными прядями. И пусть этот аристократ сделает еще одну скидку. Оптом, так сказать.
За окном стемнело. Задаваясь вопросом, сколько времени я была в отключке, дернула дверную ручку. К моему удивлению, дверь поддалась. Не заперто. За дверью тоже никого не было. Так. Направо тупик. Значит, мне налево. Подавила нервное хихиканье.
По пути сюда я вряд ли была способна оценить обстановку, но теперь с любопытством осматривалась. Над интерьером явно трудился специалист. Мне импонирует лаконичный дизайн, поэтому обстановка не напрягала. Стопы утопали в ворсе пушистого ковра. Не менее расслаблял и тот факт, что до сих пор никто не покусился на мою честь и не угрожал насилием. Ха-ха, скорее это я в соавторстве с алкоголем покушалась на нравственность замороженного «аристократа».
Провела рукой по шершавой стене, выкрашенной в молочно-белый цвет. Да, я бы добавила цветовых акцентов. А то как-то все… безлико. А вот пушистый ковер доставлял ногам прямо-таки неземное удовольствие. Интересно, как за ним ухаживают? Выглядит совсем новым.
Когда меня привезли, я не видела размеров жилища, но широкая и довольно пологая лестница навевает мысль, что это нехилый особняк. Спустившись вниз, побрела на звук голосов, стараясь справиться со смущением. Сейчас мне стыдно, что повела себя как озабоченная маньячка. Надеюсь, Марк поймет, что это было следствием стресса, и не воспримет, как приглашение продолжить близкое общение.
Стоп. С чего бы ему хотеть близкого общения? Я обычная среднестатистическая девушка, с обычной фигурой, приятным, но не выдающимся лицом. Эээ, и с дрянным характером, заставляющим влипать в истории. И со специфическим неврозом. Да. Такой коктейль вряд ли его возбудит.
Снова стоп. Я не хочу возбуждать всяких подозрительных блондинов. Нет, нет и нет. И вообще, есть же Макс. Или нет?..
«Твои прошлые отношения закончились несколько месяцев назад, пора бы замутить с кем-то, чтобы снять напряжение», — провокационно зашептал внутренний голос.
— Заткнись! — вслух уверенно сказала я паршивцу и именно в этот момент наткнулась на чью-то широкую грудь. Оказывается, я так погрузилась в размышления с околоинтимным подтекстом, что не заметила, как дошла до столовой. Мужчина никак не отреагировал на мое общение с пустотой. Я раздраженно дернула плечом — идеальное воспитание, чтоб его!
Взглянула вокруг. Огромный круглый стол был накрыт на три персоны. И очевидно, что одна из означенных персон стоит передо мной.
Подняла глаза и уткнулась взглядом в безупречно завязанный галстук темно-бордового цвета, гармонирующий с костюмом глубокого синего цвета. Ощутив на талии прикосновение руки, торопливо отступила. Но Марк всего лишь хотел вежливо направить меня к столу.
— Ты задержала ужин, — упрекнул он таким тоном, будто распекал за опоздание супругу, прожившую с ним двадцать лет и знакомую с внутренним распорядком замка… то есть особняка.
— Меня переклинило, — отвечаю.
Он озадаченно выгнул бровь, как будто вовсе не имел подобного слова в лексиконе.
— Прошу прощения, — исправилась я. — Я чересчур утомилась за этот невероятно длинный день и, кажется… меня переклинило! Вырубилась я. Отъехала. Двинула кони. Спала без задних ног…
— Кажется, двинуть кони — это фразеологизм для несколько иной ситуации, — невозмутимо перебил меня этот представитель современной аристократии и, несомненно, доктор филологических наук.
Я угрюмо взглянула на него, но ничего не ответила. Интересно, что блюститель культуры не отодвинул для меня стул, а стоять в демонстративном ожидании я не стала. Голодный взгляд уперся в блестящий бок запеченной целиком утки. На серебряном блюде. На. Серебряном. Блюде.
Чтооо?!
Начавшееся неконтролируемое слюноотделение заставило прокашляться, прежде чем спросить:
— Будет кто-то еще? — взгляд в сторону третьего прибора.
— Еще одна дама.
Дама, значит. Ага. Уж не ее ли шмотки на мне сейчас? И как она отреагирует на факт, что я щеголяю в ее трусах? Да черт с ней, ее реакцией. Я изнемогаю. Изнемогаю от голода.
— Я могу приступать? — голодный блеск моих глаз мог бы испугать кого угодно, но Марк был невозмутим.
— Чувствуй себя как дома.
Я аки коршун набросилась на добычу, отрезав кусок птицы и шмякнув на тарелку, не глядя на растерянного официанта, застывшего рядом с кулинарными щипцами и ножом в руках. Мне было все равно. Закинула кусок сочащегося соком мяса в рот, даже не замечая его вкуса, и проглотила не прожевав. Господи, как вкусно! А когда-то я всерьез подумывала стать вегетарианкой.
— Я искренне извиняюсь, — произнесла с набитым ртом. — Просто последний раз я ела, дай бог, вчера в обед… Кстати, который час? — Мой мобильный остался… неизвестно где.
Блондин взглянул на запястье, украшенное стильными часами, вежливо сообщил:
— Двадцать минут восьмого.
И наставительно добавил:
— Нельзя себя так истязать.
Я не поняла, к чему этот менторский тон. Это такой имидж? Но когда он лапал мое тело в поисках флэшки, на джентльмена совсем не походил. Решив оставить скользкую тему, я попыталась завести светскую беседу:
— Так, значит, я нарушила какие-то правила? У тебя каждый день ужин по расписанию?
— Ну что ты. У меня ненормированный график работы. Но когда удается провести вечер дома, стараюсь следовать традиции.
— Ага-ага…
— Да, — скривившись, поправил Марк.
— Да… А когда присоединится вторая… дама? — я невольно фыркнула, произнося это старомодное слово.
— Думаю, скоро.
— Ей не обязательно придерживаться правил?
— Иногда я даю поблажки. Например, раненым…
… Или чересчур горячим, закончила я про себя, уставившись на красотку, неожиданно появившуюся в дверях столовой. Пока она плыла к своему месту, я успела хорошо рассмотреть. Двенадцатисантиметровые шпильки подчеркивали тонкие щиколотки и удлиняли и без того бесконечные ноги. Тонкая талия — ах, черная зависть! — перетекала в пышную грудь размера минимум третьего. Теперь понятно, чье белье мне сегодня предложили. Венчала все это телесное совершенство аккуратная голова с каштановыми волосами, уложенными в ракушку. Злорадно отметила, что впечатление портит чересчур короткая шея. Впрочем, на девушке платье с высоким горлом. Вероятно, это оно искажает облик.
Дама уверенным шагом пересекла столовую, обвила руками шею Марка, оставив на его щеке кроваво-красный поцелуй. Тот лишь слегка приобнял девушку и, взяв со стола текстильную салфетку, невозмутимо стер со щеки след от губной помады.
— Дарина, это Марина. Марина, это Дарина.
Та повернулась ко мне лицом, демонстрируя ярко-зеленые глаза, не чета моим:
— Приятно познакомиться.
— Да ты ведьма, — придя в себя, бестактно сообщила я, видимо, находясь под стереотипами многочисленных поглощенных книг в жанре фентези. Она радостно засмеялась.
— Да, так и есть. Владею магией. — и склонила голову набок, изучая меня. — Милое платье.
— Ах, это. Да. Надеюсь, я вас не стеснила, — я поднесла к губам стакан воды и сделала щедрый глоток, чтобы скрыть неловкость.
— Ну что ты! Друзья Марка — мои друзья, — кажется, она говорила искренне. — И давай без церемоний, на «ты», раз уж начала. Или нам выпить на брудершафт?
Я поперхнулась, закашлялась и метнула взгляд на Марка. По его лицу ничего не понятно. Решила поддержать светский разговор:
— Ты здесь живешь? А то Марк сказал, я нарушила правила, спустившись к ужину несвоевременно.
Брюнетка бросила на него неопределенный взгляд.
— Живу. Но у нас особые отношения, — лукаво произнесла она.
Особые. Это значит… ну, то, что значит. Такая горячая штучка даже слепого соблазнит одним своим голосом. А уж Марк Вадимович на зрение не жалуется. И наверняка…
Но тогда какого черта его язык делал у меня во рту?! Ведь это он перевел, в общем-то, невинный поцелуй в совершенно иной статус. Или это типично шовинистический способ указать женщине на ее место? Порабощение с помощью сексуального насилия? Внутри начало разгораться раздражение — на него, на себя, на всю донельзя странную ситуацию, заложницей которой я стала.
Так, что там советовал психолог? Вдох-выдох. Внутренний голос игнорировать. Принимать ситуацию как есть. Я закрыла глаза. Да, скоро забуду это, как страшный сон. Выйду на любимую работу. Наверно, любимую… Увижу друзей, точно любимых. Я позволила себе увлечься мечтами. Но тут угомонившийся было внутренний голос ехидно прошелестел: «Строя планы на будущее, помни: чтобы туда попасть, надо пережить настоящее».
— Убила бы! — сквозь зубы выругалась я, заставив вздрогнуть сидящих за столом. Тут поняла, что некоторое время в столовой было тихо, потому что все занялись, собственно, трапезой. А моя угроза несколько вывела из равновесия это чинное общество.
Проигнорировав удивленный взгляд блондина, решила последовать всеобщему примеру и взялась за вилку. Наконец, голод был утолен, а на столе еще оставалась приличная порция еды.
— Вина? — возник чересчур близко над ухом официант.
— Нет, пожалуй, не надо, — передернула плечами, вспомнив абсент. А Марк взял быка за рога:
— Итак, мы остановились на том, что нужный мне предмет спрятан в надежном месте. Это банковская ячейка? Сейф?
Ха.
— Марк, при всем моем уважении к тебе и вот этому вот всему, — я обвела руками дорогую обстановку, — я понятия не имела, что сей предмет имеет какую-то особую ценность и его следует спрятать в сейфе. Все это просто сплошное недоразумение. Я не хочу иметь ничего общего с этой темной историей. Я просто помогла пострадавшему. И случайно влезла куда не следует.
— Максиму?
— Вы знакомы? — встрепенулась я.
— Встречались, — туманно ответил блондин, пожав плечами, и сделал глоток коньяка из пузатого стакана. Я зачарованно наблюдала, как поднимается и опускается его кадык. Зажмурила глаза. Я слишком устала. Как можно пялиться на мужика, у которого есть жена. И жена сейчас сидит рядом. Ну, или не жена, а любовница. Не суть…
«Да он и сам не блюститель нравов!» — внес разумный довод внутренний голос.
Так. Глубокий вдох. Игнорировать.
И я продолжила:
— Эээ, Марк. Я расскажу все, что хочешь, но мне надо понимать, кому я это рассказываю. И в чем вообще причина переполоха.
— Ты же сказала, что не хочешь иметь ничего общего с этой историей.
Резонно. Но не говорить же ему, что шило в попе мешает сидеть спокойно. И вообще, Макс мне приглянулся. И я бы хотела выяснить подробнее причины всего происходящего, чтобы спокойно позволить ему… Аааа!..
— Да замолчи ты!
— Чтооо? — мужчина поперхнулся коньяком и надсадно закашлял. Марина встрепенулась и похлопала его по спине.
А я поняла, что произнесла фразу, адресованную внутреннему голосу, вслух. Снова.
— Я пытаюсь угомонить свое второе Я, — сообщила, как будто это совершенно нормально. Собеседники переглянулись с сомнением.
— Слушайте, — я пытаюсь спасти свою репутацию, прежде чем мне вызовут скорую помощь. — Я не буйная. Просто это был чертовски длинный день. У меня стресс, вероятно, обезвоживание, и я явно не отвечаю за свои поступки! — многозначительный взгляд на Марка, который столь усердно сверлил взглядом, будто вознамерился пересчитать мои ресницы. И молчал. Опять.
Он вообще какой-то слишком молчаливый. И закрытый. Замороженный, короче. Я не могла его понять. Предпочитаю общество более открытых людей. Вот как Макс, например. Весельчак и обаятельный.
— Ладно! — Марина хлопнула ладонями по столу, прекратив это безмолвное противостояние. — Я, пожалуй, пойду. Меня ждут.
— Идешь развлекаться? — понимающе вопросил Марк.
— Если развлекаться в твоем понимании — это соблазнять миллиардера, то, пожалуй, да! — Игриво наклонила голову, послала ему воздушный поцелуй и, полностью проигнорировав законы логики, вместо того, чтобы двинуться на выход, удалилась наверх.
Я ничего не поняла. Там незримо присутствует миллиардер? Вопрошающе гляжу на блондина.
— Ты насытилась? — вместо ответа на мой безмолвный вопрос, спросил он.
Насытилась? Серьезно?! Ну что за средневековье. Хотя, ему, должно быть, около 35. Древность, а не мужчина. Попытка убедить себя в том, что он древность, провалилась с треском, стоило только вспомнить поцелуй. Он не вел себя, как древность. Да и самой прикрываться неадекватным состоянием малодушно. Стоило признать — этот темный блондинистый тип волновал.
Я повернулась к стоящему поодаль официанту и кивнула на свой бокал.
— Красное сухое, пожалуйста.
Парень наполнил бокал и дисциплинированно отдалился на несколько шагов.
— Уверена? — ироничный тон мужчины заставил назло ему выпить вино залпом. Марк кивнул официанту, чтобы тот повторил. На этот раз я не спешила пить, а обхватила ножку фужера пальцами. Тепло алкоголя разлилось по телу и развязало язык.
— Итак? — начала я, но тут же остановила себя, не в силах удержать челюсть на месте — через холл вышагивала Марина.
Но теперь на ней не платье-водолазка, а нечто атласное, сверкающее, ниспадающее складками до пола. В ушах и на шее бриллианты — о, я уверена, что настоящие! Волосы все так же уложены в скромную ракушку, но прическа дополнена изящной сверкающей заколкой. Это тоже бриллианты?
— Она сногсшибательна, — выдыхаю я с завистью.
К удивлению, Марк кинул весьма равнодушный взгляд на Марину.
— О да, она профессионалка.
— Прости, что? — я совсем некультурно вытаращилась на его бесстрастное лицо. В моем понимании профессионалка — это женщина легкого поведения. Он встречается с проституткой? Это настолько не вязалось с его щегольским образом, что я не выдержала:
— Ты встречаешься с проституткой?
От столь неожиданного заявления выдержка на минуту отказала Марку, глаза округлились, и на скулах выступили красные пятна. Ого, да ты не столь идеальный, со злорадством порадовалась я.
— Обалдела?! — совсем неаристократично вскинулся мужчина, но тут же успокоился — Марина — моя помощница. Для деликатных дел.
— Деликатных?
— Да. Но она не профессионалка интимной сферы. Я использовал это слово в отношении ее актерских качеств. Марина — мастер перевоплощения. Умеет добывать информацию. И вообще незаменимый человек в моем деле.
В каком деле? Я все еще ничего не понимала. Этот лощеный мужчина с манерами английского лорда вызывал во мне чувство когнитивного диссонанса. Сначала производит непристойный обыск, затем строит из себя оскорбленного праведника. И все вкупе выставляет меня полной дурой.
Вдох-выдох. Принимать как есть. Окей. Так и буду. Мне все равно. Вернемся к нашим баранам. Эээ… к блондинам.
— Марк, — проникновенно сказала я. — Нужная тебе вещь находится в доме моего друга, запрятанная, так скажем, весьма удачно. Завтра же я заберу ее и вернусь к своей обычной жизни. Как тебе план?
— Отличный план.
Ужин явно завершился, поэтому я встала, сжимая бокал с вином в руке. Марк последовал моему примеру. Я не понимала, куда себя деть, а вообще предпочла бы совсем здесь не находиться. Но мне оказали первую помощь (точнее, я сама ее себе оказала), накормили, не угрожали. Поэтому чувство самосохранения притупилось.
— Анна, подготовьте все необходимое для нашей гостьи, — обратился мужчина к кому-то у меня за спиной. Обернувшись, поняла, что это та самая экономка.
— А пока готовят, прошу, — он со сдержанной улыбкой положил руку мне на талию, возможно, чуть ниже, чем следует, и направил в гостиную прямиком на мягкий диван. Большой черный кожаный диван. Я такие видела в порнофильмах. И обычно они имели скрытые механизмы, позволяющие быстренько трансформировать их в кровать.
— Полагаешь, сработает? — приглушенный голос оторвал меня от размышлений. Я вздрогнула. Он понял, о чем я думаю?
— Что? — пискнула.
— План сработает?
Ах, это. Я села. Диван оказался мягким, я такие не люблю, в них так глубоко тонешь, что выбраться без посторонней помощи нереально.
— Надеюсь, — выдавила с трудом, потому что мужчина уселся рядом, провалившись вместе со мной так, что наши бедра почти соприкоснулись. Я поежилась под пристальным взглядом, ощущая это привлекательное и, несомненно, опасное тело слишком близко.
— Ты меня боишься, — не спрашивает, а утверждает.
В ответ мои мышцы непроизвольно напряглись, по телу пробежали мурашки, а соски затвердели, к моему стыду отчетливо обозначившись под тонким трикотажем.
— Или нет, — добавил Марк, кинув мимолетный взгляд на грудь.
Я мигом осушила половину бокала. Подумала чуток и проглотила остаток. Бокал поставить было некуда. Марк взял его из моих рук, легко поднялся с этого неудобного дивана, чем вызвал восхищение своей физической формой. И облегчение.
— Скорее не понимаю, — честно призналась я. — Люблю людей более открытых.
— Как Максим?
— Макс? Ну да.
— Ты действительно считаешь его открытым? — он деловито стучал стеклом за барной стойкой.
— Почему тебе интересно, что именно я считаю?
— Скажем так, мне интересно не твое мнение, а его объект. — Он вернулся и протянул наполненный бокал. — Который, по моему мнению, вовсе не так открыт, как ты полагаешь. Впрочем, субъект тоже вызывает вопросы.
— То есть себя ты считаешь открытым человеком? — проигнорировав его намеки относительно себя, скептически поинтересовалась и тут же одернула себя. Ну зачем я ввязываюсь в бессмысленное обсуждение?
— До некоторых пределов. Например, сейчас я совершенно открыто пытаюсь тебя напоить, — он вновь присел рядом и также совершенно открыто коварно улыбнулся.
Я поперхнулась и уставилась на блондина. Впервые видела, как он улыбается. Нет, скорее, ухмыляется, приподнимая один уголок губ. А в глазах сверкает дьявольский огонек. Он похож на Криса Хэмсворта на тех фотографиях, где актер позирует, глядя в объектив пронзительным взглядом, заставляя девушек в воображении вытворять неприличные вещи. Взять бы его прилизанную шевелюру, сжать волосы в кулак, притянуть к себе и… Стоп! Я очнулась и сглотнула, отводя глаза.
— Если честно, не понимаю, зачем ты это делаешь.
— Что? Пытаюсь напоить?
— Пытаешься соблазнить.
Ответом мне явился откровенный хохот. Но в следующее мгновение он замолкнул и напялил на лицо невозмутимое выражение.
— Пожалуй, я чересчур расслабился, — он указал на свой почти опустошенный стакан. — Не у одной тебя был тяжелый день. Невинный флирт — неплохой способ снять напряжение. Но ты права, вернемся к теме, — неожиданно закончил он.
Я была несколько ошарашена тем, что он так нагло обсуждал попытку затащить меня в постель. Но и не настаивал. Что подтверждало полное отсутствие настоящего интереса ко мне. Это успокаивало. И бесило.
Прокашлялась:
— Эмм да. Так что мне нужно сделать, чтобы забыть все это? — обвожу рукой гипотетическое это.
— Позволить себя напоить до потери памяти? — невинно поинтересовался он.
— Ты меня понял, Марк. Я не дура. Во что именно вляпалась, не понимаю. Но пахнет оно не цветами. Я просто хочу отдать твое имущество и больше ничего не знать. Никогда. Ни об этой вещи, ни о тебе.
— А вот это вряд ли.
— Что ты имеешь в виду? — от нехорошего предчувствия во рту пересохло.
— Вряд ли удастся забыть обо мне, — ставший вмиг ледяным тон дал понять, что он имеет в виду вовсе не свою привлекательность.
Я с ужасом воззрилась на мужчину, из облика которого куда-то испарилась игривость. На первый план выступил жесткий и бескомпромиссный характер. Меня обдало волной жара, на этот раз не имеющего ничего общего с возбуждением. Я поняла, что ситуация куда хуже, чем я предполагала.
— Но ты не переживай, — успокаивающе проговорил блондин, — мы решим этот вопрос к обоюдной выгоде. Я не склонен принимать чрезмерные меры.
Меня это нисколько не успокоило, а лишь вызвало еще большие опасения за будущее. Ситуация приобрела оттенок нереальности. Я снова почувствовала себя героиней малобюджетного детектива, снятого по откровенно слабому сценарию. Так не бывает!
Пережить настоящее, всего лишь пережить настоящее, твердила про себя как мантру. Опрокинула в себя еще один бокал вина. Уже третий по счету. Пожалуй, пора притормозить.
Мне осталось прояснить одну вещь:
— Так кто ты все-таки такой? — язык отчего-то перестал слушаться и у меня вышло нечто вроде «тыкххтотсетакой». Но он, видимо, понял, потому что ответил:
— А об этом мы поговорим не сегодня.
У меня потемнело в глазах, комната закружилась, и все пропало.