2
Тихо в прохладном дому у философа Манлия Руфа,
Сад - до тибурских ворот.
Розы там в полном цвету, гиацинты, нарциссы и
мята,
Скрытый журчит водомет.
В комнатах окна на юг (на все лето он Рим
покидает),
Трапеза окнами в сад.
Часто заходят к нему из сената степенные мужи,
Мудрые речи ведут!
Часто совета спросить забегают и юноши к Руфу:
Он - как оракул для них.
Галлий - знаток красоты; от раба до последней
безделки
Все - совершенство в дому,
Лучше же нет его книг, что за праздник
пытливому духу!
Вечно бы книги читал!
Ласков Манлий со мной, но без крайности,
без излияний:
Сдержанность мудрым идет.
3
Я белым камнем этот день отмечу.
Мы были в цирке и пришли уж поздно:
На всех ступенях зрители теснились.
С трудом пробились с Манлием мы к месту.
Все были налицо: сенат, весталки;
Лишь место Кесаря еще пустело.
И, озирая пестрые ступени,
Двух мужей я заметил, их глаза
Меня остановили... я не помню:
Один из них был, кажется, постарше
И так смотрел, как заклинатель змей,
Глаз не сводил он с юноши, тихонько,
Неслышно говоря и улыбаясь...
А тот смотрел, как будто созерцая
Незримое другим, и улыбался...
Казалось, их соединяла тайна...
И я спросил у Манлия: "Кто эти? "
- Орозий-маг с учеником; их в Риме
Все знают, даже задавать смешно
Подобные вопросы... тише... цезарь.
Что будет, что начнется, я не знаю,
Но белым камнем я тот день отметил.
4
С чем сравню я тебя, тайной любви огонь?
Ты стрела из цветов, сладкую боль с собой
Нам всегда ты несешь; ты паутины сеть,