Я нервно сжимаю руль, пока мимо проносится очередной светофор с зелёным сигналом. Ругаю себя, ругаю неудачное утро, ругаю чёртовых летучих мышей и ночные кошмары. Голова идёт кругом от всех этих странностей и загадок. Мортимор преподносит сплошные сюрпризы. Поэтому не скупаюсь на выражения, разглядывая ухабистую дорогу.
За это утро я успела поссориться с мамой. Она слишком обеспокоена моим вчерашним поведением и успела обвинить в этом и одержимость Германом, и моё никому не нужное расследование. У меня на этот счёт иное мнение. К общему знаменателю не пришли. Паршивей всего для меня стало то, что Алиса присутствовала при скандале. Хотела это остановить, но меня будто переклинило, и я вывалила на плечи мамы весь свой негатив и страх, скопившиеся за несколько дней. Хорошо что папа забрал Алису на прогулку с Леди. Ей явно не стоило слышать и половину того, что было сказано в стенах этого дома. В порыве злости, на эмоциях.
Позднее нам вроде как удалось замять этот конфликт, но осадок остался. Не в таком настроении стоит ехать на "свидание". Но что поделать, я умею подстраиваться под ситуацию в экстремальных случаях, так что перестроюсь.
Проезжаю собор на Площади и вдруг всерьёз задумываюсь над тем, чтобы заглянуть в церковь. Вдруг меня прокляли? Это должно помочь защититься от непонятных сущностей. Сама удивляюсь, как глупо это звучит. Но понимаю, что в глубине души допускаю существование чего-то подобного. Ночные сны и непонятные странности пугают меня, и я ничего не могу с этим сделать. Хочу почувствовать себя в безопасности, иметь возможность защититься. Просто узнать как. Посоветоваться со знающим человеком: либо посмеётся, либо правда подскажет. Только вот уже опаздываю на встречу. Так что в другой раз.
Через какое-то время вхожу в кафе "Меридия". Ищу глазами Олега. Замечаю за одним из столиков знакомого кучерявого мужчину с пленительными голубыми глазами. Одет по-простому, в мирской одежде. Так сразу и не узнать без полицейской формы. Но я лукавлю: такого можно узнать где угодно. Всё дело в странной энергетике, которую он излучает.
Олег замечает меня и машет рукой, привлекая внимание. Я сдержанно улыбаюсь и пробираюсь к его столику. Усаживаюсь напротив. Рядом с ним стоит только стакан воды. Заказ не делал. Вероятно, ждал меня.
— Ну привет! — с обворожительной полуулыбкой произносит мужчина. Нас разделяет стол, но всё равно чувствую исходящий от него приятный запах. — Рад вновь тебя увидеть.
— Привет! Взаимно! — мои слова звучат как-то более враждебно. Беру себя в руки и стараюсь выглядеть заинтересованной. — Прости за опоздание.
— Ничего, это я пришёл слишком рано! — подмигивает Олег и жестом подзывает официантку.
— Как прозаично! — вырывается у меня, но он воспринимает это как шутку.
— Готова сделать заказ? — вместо ответа передаёт мне меню. — Скажу сразу, здесь просто отменные куриные крылышки. А ещё обожаю здешний борщ. И пюре. Про рыбу вообще молчу!
— Понятно, в общем, здесь хорошо готовят!
Я задумчиво просматриваю меню. Когда подходит официантка, Олег первым делает заказ, давая мне время подумать.
— Я буду, пожалуй, грибной суп, а на второе пюре и жареную рыбку. Ты знаешь, как я люблю, подробно описывать не буду.
Девушка согласно кивает. Значит, они довольно близко знакомы. Хотя чему я удивляюсь в маленьком городе. Но меня занимает её улыбка и этот взгляд: она явно питает симпатию к Олегу. А он строит из себя дурака, либо намеренно игнорирует сигналы, чтобы я не сорвалась с воображаемого крючка.
Официантка продолжает мило улыбаться, и я кашляю, напоминая о своём присутствии. Улыбка сразу тает.
— А Вы что будете? — с деланной вежливостью интересуется она.
— Борщ и салат с креветками! — с такой же неискренней вежливостью отвечаю я.
Её улыбка становится шире, пока она записывает.
— А из напитков?
— Мне, пожалуйста, чай с лимоном и листиками мяты! — просит Олег и добавляет более томным голосом, я бы даже сказала сексуальным. — Только не переборщи с сахаром, умоляю!
— Ни в коем случае! — заверяет его девушка, скрывая румянец.
Обо мне снова забыли.
— Мне простой кофе! — говорю я и протягиваю ей меню, как бы намекая, что пора уходить.
Она нехотя оставляет нас наедине. Я успела проголодаться, но отчего-то не хочу, чтобы она возвращалась. Не нравится мне, когда откровенно флиртуют с моим спутником прямо при мне. Даже если мне он не нравится.
Олег завладевает моим вниманием, окунув в голубизну игривого взгляда. Обычно такая манера поведения меня раздражает, но с ним как-то иначе. Шутки и игривые взгляды помогают расслабиться. Это именно то, что мне сейчас нужно.
— Ты какая-то напряжённая! — подмечает мужчина. — Не бойся, я не кусаюсь. Только если чуть-чуть, но когда сама захочешь.
— Я, кстати, тоже, но это если разозлить! — ухмыляюсь я.
— Какие мы свирепые! — я вновь слышу этот бархатный смех, звучащий вчера по телефону, и мной овладевает волна необъяснимого трепета. Как школьница, ей-богу! — Только давай оставим это до следующего свидания. А пока расскажи, как сложилась твоя жизнь.
— Может, лучше сперва ты?
Не особо хочу делиться историей своей жизни, хоть и понимаю, что придётся. Олега пока ничего не смущает.
— Со мной всё понятно! — пожимает он плечами. — Живу в Мортиморе, закончил юридический институт МВД в Ростове. Дом-работа. Иногда развлекаюсь.
— Главное, что есть с кем! — подмечаю я, намекая на влюблёную официантку.
Как ни странно, он понимает с полуслова.
— Уже ревнуешь, Арсенева? — улыбается Олег. — Я польщён.
— Размечтался!
Мужчина откидывается на спинку стула и глядит на меня изучающим взглядом. Бронзовые кудри как будто сияют в немного приглушённом освещении заведения. Словно впитывают в себя весь свет.
— А что насчёт тебя? — задаёт он вопрос, и я понимаю, что настало время открывать дверь, которая была заперта уже много лет.
— Я планировала стать юристом. В школе меня привлекала адвокатура. Наверное, насмотрелась тематических сериалов. Поступила на юридический факультет в Таганроге, продержалась всего год. Поняла, что не моё. Если честно, понятия не имела, что делать дальше. Ещё во время учёбы нравилось писать статьи на различную тематику, выражать мысли. Пробовала вести собственный блог. Вот и решила попробовать себя в журналистике. Оказалось, не прогадала. Со временем заработала хорошее место в издательстве.
— Знаешь, а я почему-то так и подумал, что на кассе в магазине не сидишь! — с улыбкой признаётся одноклассник. — У тебя и в школе был острый язык. С таким напором только далеко идти. И в политике бы не пропала.
— Политика точно не моё. У них там другие законы.
В какой-то степени Олег прав: в школе мне частенько приходилось заступаться за Германа. Не потому что я такая хамка или задира, просто никто другой этого не делал. А сам Герман всегда был слишком замкнутым. Только со мной открывался.
— А жаль, я бы за тебя голосовал!
— За красивые глазки? — огрызаюсь я.
Он отрицательно мотнул головой:
— Потому что прямо говоришь, что думаешь. Такой у тебя характер. Думаю, и в работе такая.
Я усмехаюсь: срабатывает защитный механизм. Этот странный психоанализ начинает меня напрягать. Нужно как-то повернуть разговор в нужное русло. Это он должен говорить, а не я.
— Откуда такая уверенность? — интересуюсь я, направляя на него прямой и открытый взгляд.
— В каком издательстве ты работаешь? — вместо ответа спрашивает он.
Я с подозрением щурюсь:
— Не слишком ли много вопросов задаёшь?
— Прости, это моя работа. Иногда заносит.
И всё же решаю ответить.
— Это небольшая контора, вряд ли слышал. Включает разные направления. Тебе больше даст информация о том, в каком журнале издают мои статьи: "Потерянное поколение".
Олег начинает смеяться, будто услышал забавный анекдот. Я непонимающе всматриваюсь в его лицо.
— Прости, это очень похоже на название паблика для школьников! — сквозь смех выдыхает он. — Ну, знаешь, шутки про классных руководителей, закосы под взрослых, угарные фотографии.
Я испытываю внезапную потребность защитить честь своего журнала.
— Теперь я знаю какую информацию ты впитываешь в свободное время! — хихикаю я. — Считай, что спалился. И нет, изюминка нашего журнала заключается в том, что он подходит всем: и людям из девяностых, и современным подросткам. Детей в наше время часто называют потерянным поколением, хоть это далеко не так. Но и любое другое поколение можно так охарактеризовать. Потому что это время уже прошло, утрачено.
— Кажется, это что-то на философском! — хмыкает мужчина, но признаёт поражение. — Сдаюсь, убедила! Так какую роль в "Потерянном поколении" играешь ты?
Он нарочито подчеркивает название журнала. Всё ещё подшучивает, ладно. Пока я объясняю, достаёт мобильник и принимается что-то искать.
— Я веду новостную колонку. — поясняю я. — У меня нет каких-то строгих рамок. Главное, чтобы тема статьи устраивала главного редактора. Ты там что делаешь?
— Ищу твои статьи! — непринуждённо отвечает Олег. Прежде, чем я успеваю ответить, уже начинает лихорадочно цитировать. Будто намеренно повышает голос. Я неловко озираюсь по сторонам. Другие посетители иногда посматривают в нашу сторону. — Двадцать первый чемпионат мира по футболу ФИФА вошёл в историю, как первый в истории чемпионат, проведённый в России. В турнире приняли участие все 210 национальных ассоциаций, входящих в состав ФИФА… Чемпионом мира по футболу 2018 года стала сборная Франции, победившая в финальном матче сборную Хорватии со счётом 4:2.
Его действия вгоняют меня в краску. Я прекрасно помню эту статью, написанную пять лет назад. Не самая моя любимая: тема большого спорта мне не близка. Но никогда не упускаю возможность экспериментировать. Тем не менее, не считаю эту статью лучшим примером своих работ.
Олег на этом не останавливается. Порывшись дальше, находит статью, которая вышла в недавнем выпуске "Потерянного поколения". Кажется, два месяца назад. Я проводила исследование о проблемах заболеваемости ВИЧ, и как ВИЧ-диссиденты оказывают негативное влияние из-за недостаточной просвещённости населения. Этой статьёй я больше довольна. По моему мнению, важно знать о таких вещах. И почему необходимо регулярно обследоваться.
— Просвещаем население? — улыбнулся мужчина, пробегаясь глазами по статье. — Теперь вижу, что контрацепция необходима не только для того, чтобы не появлялись дети.
— Как будто сам не знаешь о ЗППП! — закатываю я глаза.
— Знаю, конечно, но поверхностно, как и многие примитивные люди! — пожимает плечами Олег и вновь повышает голос, будто обращается к публике. — Незащищёный секс, контакт с кровью заражённого и от матери к ребёнку при родах: вот главные причины, способные вызвать болезнь. Если работать в этом направлении, тогда угроза начнёт сходить на нет.
— Спасибо за прогноз! — недовольно отзываюсь я, невольно вжимаясь в спинку стула. — Если ты закончил глумиться над моими статьями, может, поговорим о тебе? Почему не уехал из Мортимора?
Официантка незаметно подходит с нашим заказом и неспешно ставит на стол. От глубоких тарелок вверх поднимается пар, размывающий очертания наших лиц. Олег мило улыбается девушке. Я чувствую, как она зарделась.
Но вот мы, наконец, одни. Отвечать он не торопится. Неспешно размешивает сметану в супе, пробует и довольно мычит. Чтобы заполнить ожидание, начинаю ковыряться ложкой в тарелке. Красноватый бульон оказывается очень вкусным.
— Я много где успел побывать, — между очередными ложками говорит Олег. — Видел прибрежные набережные, театр в Ростове, таганрогские парки и музеи, бывал в Крыму, отдыхал на Красном и Чёрном море, видел Петергоф вечно дождливого Питера. Он-то и напомнил мне о том, что не столь важно где жить — всё равно приестся, будь у тебя за окном высоченные небоскрёбы или старый коровник (если понимаешь о чём я). Ездить куда-то периодически мне нравится, но жить пока предпочитаю здесь.
Позиция достойная. В какой-то степени разделяю. Сама стремилась скорее сбежать из Мортимора, добилась чего хотела, но живу примерно так же: дом-работа. Лишь Алиса приносит в мою жизнь тот свет, которого многим не хватает. Главное не место, а люди.
— А ты, наоборот, стремишься расширить границы. — констатирует Олег.
Я согласно киваю.
— И как, помогло вырастить крылья?
— Как видишь, не жалуюсь. И тебе не приходится. Мы оба на своих местах.
— Да, но… — он на мгновение опускает взгляд, словно смущаясь, а потом мимолётно заглядывает в мои глаза. — Сложно понять, действительно ли это наше место, пока не встретим того самого человека. Он может круто перевернуть весь внутренний мир.
Я теряюсь в словах, поэтому просто молча смотрю на него. Каких-то несколько секунд мы всматриваемся в лица друг друга. Мир вокруг будто замедляется. И "Меридия" распадается на миллионы крошечных атомов. Через мгновение наваждение проходит. Я вновь слышу голоса посетителей, звон столовых приборов и тихое вещание старенького приёмника.
Олег как ни в чём не бывало переключается на суп. Какое-то время молча наблюдаю как он ест. Странные ощущения. Меня вдруг тянет на откровенность.
— Однажды я уже подумала, что встретила того самого человека! — признаюсь я, думая об Игоре. Мой спутник догадывается о ком речь. — Не сложилось.
— Людям свойственно ошибаться. Это не страшно. — отзывается одноклассник. — Значит, он никогда не был тем самым.
Но зато подарил самое дорогое, что у меня есть. В голове проносится мысль: а что я вообще здесь делаю? Нужны ли эти тайны и расследования? Не лучше ли вернуться домой к дочке… Герману уже всё равно, а его родители не хотят искать правду. Получается, это нужно только мне. Как же я устала пребывать в постоянной дилемме.
— А что насчёт тебя? — спрашиваю я, и почему-то очень хочу услышать ответ. — Повезло встретить ту самую? Если, конечно, захочешь рассказать.
— Почему нет, — хмыкает Олег. — Встречал, и даже не одну. Но потом понимал, что всё не то.
Он не стал говорить подробнее, а я не стала спрашивать. Эта тема явно не для первого свидания, да и я не планирую повторять. Главное, получилось расположить его к себе. Не стоит рисковать из-за больных тем.
Я расправляю плечи. Стараюсь выглядеть непринуждённой и не выдавать излишний интерес. Так, оброняю между прочим:
— А что сподвигло тебя идти в полицию? Насколько помню, в школе у тебя были другие интересы.
Главная проблема всех учителей: постоянные жалобы, замечания в дневнике, вызов к директору. А родители Олега, пожалуй, бывали в стенах школы в несколько раз чаще других родителей. Дважды поднимался вопрос об исключении. А уж проступки… Всякий день без срыва уроков со стороны Олега Китова был редкостью. Порча школьного имущества, не раз ловили за школой с сигаретой в зубах, издевательства над другими учениками. Такими как Герман.
И теперь, вспоминая в первую нашу встречу улыбчивого мужчину с ангельскими чертами лица и погонами на идеально выглаженной форме, я вижу совершенно другого человека. Даже когда выглядит как простой гражданский.
— Скажем так, я многое осознал и решил, видимо, таким образом очистить совесть, — признаётся мужчина. На его губах больше не играет улыбка, словно мы коснулись неприятной темы. — Повезло с родителями. Они боролись за меня до последнего. Можно сказать, вытащили со дна, хоть я и сопротивлялся. Стараюсь не забывать, как и всех кто помог. Ты тоже извини за то, что было в школе. Вам с дружком тогда здорово от меня доставалось.
Сердце ёкнуло при упоминании Германа. Значит, Олег его помнит. Доводилось ли им общаться после окончания школы?
— Проехали, я всё равно почти не помню! — решаю соврать я. — Главное, сейчас осознаёшь, что был настоящим козлом.
Мои слова вызывают у него улыбку:
— Да уж, действительно, был!
Я соскребаю остатки супа: тарелка незаметно опустела. Придвигаю к себе салат и запускаю в него вилку. Непринуждённо грызу лист салата.
— Работа хоть нравится? — продолжаю аккуратно подступать к сути. Пока вроде всё неплохо.
— Скучать не приходится! — неопределённо отвечает Олег.
С напускным удивлением приподнимаю брови:
— А мне всегда казалось, что в Мортиморе ничего не происходит, разве что пьяных школьников ловить по подворотням.
— Это моё любимое! — смеётся мой собеседник. — Все такие борзые поначалу, а стоит прижать к стенке, так начинают умолять не звонить родителям.
— Они лишь хотят казаться взрослыми, но не могут стать ими по одному хотению.
— Рано или поздно придётся учиться принимать ответственность.
Я игриво улыбаюсь.
— Значит, не даёшь им спуску? — интересуюсь я, рассматривая его глаза, напоминающие бирюзовый горизонт на таганрогском пляже.
Олег тоже принимается за второе. Но почти не смотрит в тарелку.
— Стараюсь быть снисходительным, когда получается! — говорит он. — В основном всё зависит от них.
— А бывали такие случаи, когда дети просто бесследно пропадали? — задаю я первый по-настоящему волнующий вопрос.
Но он сразу меня раскусывает. По взгляду понимаю, что ему не нравится эта тема. Замешательство быстро сменяется чувством осознания.
— Только не говори, что позвонила только для того, чтобы меня обработать! — сухо умоляет он.
— Обработать? — я не понимающе хлопаю ресницами.
Мужчина тычет в меня вилкой:
— Твои вопросы. Надеялась, что я просто проболтаюсь?
Я предпринимаю попытку как-то спасти положение. Получается явно не слишком убедительно.
— А разве не в этом суть свиданий? Задавать вопросы и узнавать друг друга?
— Теперь это, значит, называется свиданием? — с явным раздражением уточняет Олег. Затем откидывается на спинку стула и ухмыляется собственным мыслям. — А я ведь всерьёз подумал, что мой интерес взаимный. Теперь скажи мне, что мы на самом деле здесь делаем?
Я понимаю, что теперь нет смысла притворяться. Это только разозлит его. Правда тоже не сыграет мне на руку, но я и не планировала получать информацию через постель. Будь что будет. Надеюсь, я смогу быть достаточно убедительной.
— Ты ведь слышал о том, что произошло с Германом Мартыновым? — задаю я вопрос, который объясняет все мои сомнительные решения.
Олег молча смотрит на меня. Невольно прищуривается, словно строит собственную версию.
— Слышал, конечно. Он здесь причём?
Я понижаю голос и наклоняюсь ближе:
— Что если он узнал то, что не следовало знать?
К моему недовольству мужчина рассмеялся. Но это лучше, чем злость.
— А ты, значит, решила поиграть в Нэнси Дрю? — догадывается Олег. — Нет в этом деле никаких тайн и загадок. Человек просто устал от жизни.
Во мне вдруг вспыхивает злость.
— А тебе откуда знать? — рычу я и демонстративно отстраняюсь. — Вы никогда не были друзьями. Сомневаюсь, что вообще когда-либо нормально общались.
— Ничего себе! — вдруг выдыхает Олег, чем вызывает во мне недоумение. — Ты не перестаёшь меня удивлять.
— О чём ты?
— Решил, что ты просто-напросто планируешь написать статью и используешь меня в качестве источника информации. Но, похоже, у тебя есть к нему чувства.
Я собираюсь возмутиться, но почему-то не нахожу слов. Олег смотрит на меня с каким-то разочарованием. Затем переводит взгляд на вилку. Медленно вертит её в руке. Зубчики сверкают, ловя отражение светильников.
Глубоко выдыхаю и вновь наклоняюсь к нему. Этим действием показываю готовность довериться, свою открытость и уязвимость. Когда начинаю говорить, в моём голосе слышится мольба. Наши руки находятся так близко друг к другу, что достаточно просто вытянуть пальцы, чтобы коснуться.
— Глупо было надеяться, что смогу обхитрить копа, — мягко произношу я, пытаюсь поймать его взгляд. — Я хочу разобраться в произошедшем исключительно для себя. Герман просил меня о помощи год назад, но тогда я даже не знала об этом. Хочу попытаться исправить это сейчас, очистить свою совесть.
Олег поднимает на меня голубые глаза. Буду надеяться, у меня получилось затронуть его чувства. В какой-то степени мы похожи: оба стремимся исправить прошлые ошибки.
— О какой помощи идёт речь? — спрашивает он.
Я слушаю, как стучит в ушах бешеный ритм сердца.
— Пропала девочка. Он знал её. По какой-то причине это сохранилось в секрете для общественности. Ты слышал об этом деле?
Мужчина хмурится, затем довольно резко отвечает:
— Если полиция принимает решение сохранять детали следствия в тайне, значит, на это есть веские причины. Ты всё равно не сможешь ничего изменить. И лучше оставь это.
Но я не сдаюсь:
— Можешь не говорить о деталях и причинах. Просто скажи, правда это или нет?
Он сжимает пальцы в кулаки. Вижу, как от напряжения белеют костяшки. Спустя несколько мучительных секунд расслабляет. Небрежно кидает вилку в тарелку.
— Правда. — сухо отвечает Олег. — Теперь можем сменить тему?
— Как её зовут? — почти шёпотом спрашиваю я.
Узнать такие подробности очень маловероятно, но не могу не попытаться. Олег устало закатывает глаза.
— Если скажу, пообещаешь перестать копать? — выдвигает он условие, на которое я не готова пойти.
— Могу пообещать не задавать больше вопросов на эту тему! — предлагаю ответное условие.
Знаю, он может просто послать меня и уйти. Наверняка нельзя распространять подобную информацию. Это может понести за собой последствия. И кто я такая, чтобы ради меня так рисковать. Тем более, даже не могу предложить ничего взамен.
Олег медлит, принимая решение. Мимоходом оглядывается по сторонам. Проверяет, не подслушивает ли кто.
— Милана Солнцева! — почти шёпотом сообщает он. — Я не связан с этим делом, так что почти ничего не знаю. Но и то, что знаю, не могу рассказать. Тебе тоже советую помалкивать, иначе подставишь меня.
— Я всё понимаю, спасибо! — я так благодарна, что хочу его обнять. Но сдерживаю себя. Спрашиваю тоже шёпотом. — А у тебя лично есть какие-то догадки?
Одноклассник пожимает плечами. Взгляд всё такой же хмурый. От весёлого парня, который шутил через каждое слово, не осталось и следа.
— Когда-то давно в наших краях орудовал один маньяк, — задумчиво произносит он, а я жадно ловлю каждое слово. — В восьмидесятых, если не ошибаюсь. Дело до сих пор не раскрыто. Хранится в архиве, засекречено. Неизвестный похищал людей. Найти удавалось далеко не всех. Я предполагаю, что у нас появился подражатель.
У меня возникает догадка. Если он и правда считает, что в Мортиморе появился подражатель, значит…
— Уже были подобные случаи?
Олег вдруг придвигается ближе и накрывает мои руки большими ладонями. Они без труда помещаются под красивыми длинными пальцами. Его тепло вызывает приятную реакцию. Я смущаюсь, но его слова заставляют забыть об этом:
— Перестань, пожалуйста, думать, что тебе всё по плечу! Что бы не произошло с твоим другом, тебя это не должно касаться. Я не знаю, что случилось со всеми этими людьми, но точно знаю, что доверять никому нельзя. Убийца может быть где угодно. Если Мартынов и правда раскопал что-то весомое, охотно верю, что его могли убрать. Продолжишь в том же духе, и с тобой может произойти то же самое. Доверь дело полиции.
— Какое ещё дело? — я зло выдёргиваю руки и гордо выпрямляюсь. — Дело Германа закрыто, в этом и проблема. Никто, кроме меня, не станет этим заниматься.
Мужчина разводит руками:
— Найми частного детектива. Необязательно всё делать самой.
Я устало вздыхаю, отпуская злость. Вижу перед собой человека, который, кажется, искренне пытается помочь. Он поделился важной информацией. Нельзя отплачивать грубостью.
— Спасибо за всё, правда! — с лёгкой улыбкой благодарю я. — Не буду больше компрометировать тебя. Считай, что между нами не было этого разговора.
Олег запускает пятерню в бронзовые кудри. Лицо разглаживается, но прежняя заинтересованность не возвращается.
— Давай поступим так: я сам займусь этим вопросом! — неожиданно предлагает он. — Попробую узнать какое отношение к этим делам имел Герман Мартынов. Если что, будь на связи.
Мне даже интересно, как он собирается это проверять. Родители Германа на контакт не пойдут, останется только опрашивать знакомых. Отказываться от помощи не стану, но и сама продолжу копать. Вдруг он предлагает только, чтобы я успокоилась. Может, вообще покрывает кого-то?
— Буду очень благодарна! — соглашаюсь я, никак не выдавая своих истинных намерений.
Олег выразительно кивает, как бы ставя точку в нашем разговоре. Просит принести счёт.
— Извини, мне уже пора убегать! — предупреждает он, но только после этого глядит на часы. — Я оплачу.
— Нет уж, пополам! — отказываюсь я. — Пусть это будет компенсацией за моральный ущерб.
— Ещё чего!
Он начинает спорить. В итоге уступаю, раз так хочет. Продолжать все эти баталии мне не интересно. Официантка, чувствуя витающее напряжение, не скрывает улыбку. Я сразу вспоминаю, как она меня разозлила совсем недавно. Но молча наблюдаю, как Олег оплачивает счёт. Не в моих привычках устраивать сцены на ровном месте. Кафе покидаем вместе.
Останавливаемся снаружи. Каждый хочет скорее уйти, но не знаем как. Я до сих пор ощущаю неловкость из-за того, что не оправдала его ожиданий. Почему-то кажется, что он и правда неплохой.
— Ну, тогда ещё увидимся! — неловко произносит мужчина, избегая смотреть мне в глаза. Никакой самоуверенности, никакой пленяющей улыбки. — Я позвоню, если что узнаю. Твой номер уже есть в телефонной книге.
Он трясёт телефоном в воздухе, затем семенит к машине. Я медлю, кусая губы. В последний момент выкрикиваю:
— Олег, подожди!
Он удивлённо оборачивается. Я быстрым шагом догоняю его и к удивлению для самой себя крепко обнимаю. Незаметно наслаждаюсь мягким ароматом одеколона. Мужчина застывает на месте, как восковая фигура. И стоит так до тех пор, пока я не отстраняюсь.
— Это ещё за что? — осведомляется он.
— За помощь! — коротко поясняю я. — Ты был не обязан.
Что-то в моём взгляде заставляет его улыбнуться.
— Тогда теперь точно надеюсь на повторную встречу! — подмигивает он и садится в машину.
Я отворачиваюсь, скрывая улыбку. Задумчиво бреду к своему джипу. Плюхнувшись на мягкое кресло, достаю мобильник и быстро набираю сообщение для Антона:
"Хай, если не затруднит, проверь, пожалуйста, ещё кое-какую информацию. Милана Солнцева, пропала в Мортиморе год назад. Хочу знать адрес её родителей".
Короткое звуковое оповещение при отправке сообщения даёт понять, что обратной дороги теперь не будет. Посмотрим, что ему удастся выяснить. Если ниточка оборвётся, возможно, пока закончу на этом.
Меня отвлекает странная неестественная тень за окном. Кажется, за мной кто-то следит.