Из бездны*
Опадающие стих блуждающий согласбежать к вершинам тяжелои упадешь — не низкокуда мудрее в колесосвернуться… повезло…не упадешь и не зацепишьсяа так — все катишься на днои там полон нелепостино небо виднов себя войдешь в себяи все дальше внутрьзабудешь что? едваль! все туто уверяю вас: на вышинестоящий измеряет низвсе кажется: прилезут теи стащут внизодин на высотемудрец и то соскучитсяиди ка к чернотене все на золоченой улицеты на низу спокойно умудряйсвой короткий опытпусть быстроногий в краймчит далекийа только — ногу сломитна потеху задних…как узывен вечери звонзвонить не думай кулакамине перешагнуть без возмездьяни единой ступеничтоб достигнуть надзвездьянадо вглубь спуститься где теньтам увидишь сияние любимыха рукой все равно не достать!ноги сломятся шумно ретивы —засияет тебе благодатьголос слышен отшедшей…как живые кричат!убивают потвержепо земле бьют лопаты.<1913>
Из Сахары в Америку
Пятеро кто хочет считать нас? Пять востронососедогривых черноруких ясно видно у каждого пять учеников сверху нависли на уши слушают щетины большие по ошибке шепчем
когда мы шагали по небоскребампорхали легче от первогодо последнегокто верует тому не жаль серебрабростье и мы престолвсе углубилися за станкамиразлетаются кудрисекуточеи ударилвеет дальшее моредрагоценные чаши кидаются в негобритые чашии знает кто их… да?кривобокоубогие пещернаших псы углах пятишести головах простые не выдержат что пьют тихий полусвет ночной холодно смотрит в черноходы
нас нет мы кинуты край мира за скалою видим в церковь ходим позлословить
когда псы уходят остается их коготь худ шерсть по полу дрожит
тех знаков ни рыбе ни горе не расщелить
псы лают на деревья птицы нападают в пасти
псы лютующие меж деревьев облаки летят в ту сторону псы зевают нам тихо нас не вешают не вешаются а как будто в тумане спускаются пули уколят ускользнут а мы ожидаем одевайте пули разорвать их сделать для живота
блины не помещаются
прыткие
никто не знает
как бы обмануться когда у людей одинакие почерки и плюнул я в сосуд мерзости и встала она дыбы и зареготала а я мокрее гриба стоял перед ней падая головой и показалось воздух чадный смело мне уши чертят что-то и сельди нависли на плечи а на середине лба изрекла молодая старуха и когда нас пять усядет на камне и вперим мы очеса меж планет что видны меж былой листвы нам видится пропасть нам кажется что мы упадаем туда без платьев наши чуткие уши чу ют и и что по чугунному скрипит планета что черночервь точит числа
что
мы вникаем в бессмыслицу их трения и считаем ченк кину со мкам пробуждаемся когда из нор пыль летит в пещеру чиниая пришла навестить сгоревших дев царица кадка с салом на плече руки сплелись цапля чиниая зовут славии ястреба красноудлиненные рыбы
ход царицы изменялся другой начинался уже но ровно оба прямые и пепел серой пыли посыпал дорогу и сожженные кости шевелятся знаки псы подбирают жемчуга ее глаз хранят и камень руки утаят
черный камень черты чиниаи о который разбивались многие ветры
мы в стороне
горек наш овес нас не любят конские оки царицы девы а сколько молили жгли жертву
если не возле нее то возле дома стоим согнувшись незаметно ссыхаясь бы бин засвистели рога полено заблестели убить надо
рассмеялись нож упал ноги остриг разрубил только псы не чихают
невинный
э э зеи
чашки шевелятся кость кости сростется окрепнет?
ин эзгаи кости тело тын торчком ребра гвоздем трава на быке
притихли прислонился сосет сок кости мы все сохнем
множь камни перытые
лес тож деревья трудно указать границы концы
когда малы то больше кажется
менвше больнее
топаз несгораем
появляется замученная рыба кричит спасите рим опять утонет
стерлись имена на коре
прорастаем как трава на быке
все ее богатства у нас
не стали богаче
и жемчуг ее не согреет худеющие тела и рук не побелеют
псы не найдут нас хоть и траву следят на брюхе извиваются
сложились кости
горчеи бани
не смеются псы
на ноге вертятся
окаменели стволы
когда я разбежал подняться остроостров чер нике принял меня
не слышат нас псы не скавчат опять жалобно вытянут шеи и отбросив по земле стелятся нюхают головой кусаются
ту юр ща накрапывает
топаз трудно отличить от алмаза
мозг змеи целебен
наши головы прели когда мы были стары уменьшались телеса в пуху
кость мамонта под бурой мочалью
если не исцелит
и приложились мы к кости ладонь к кости и око стенели
стал лес как из ножа
повисли платочки
и псы наши потеряли носы по ветру
все покрыла рашетка
унесли бороды люди
одели на усы что торчат оглоблей
под бородой слюнявой пса лег усталый далека гроза веселых охотниц орава я издалека пришел к родной собаке у домов острый кол так и просится в драку в конуре блохи жалят часто и пыль столбом но малым я счастлив хоть белье кругом хоть слышу ход сводов тяжелых колес… но прижал я морду ты бес! не пес…тепло с чернявым рядомкожу жуюлишь соли надоразмягчить шею твою помню как меня били за дружбу с тобой но отхлынули хвили над нами дом крутой как часовые стучат жуки как раньше вздрагивал чуя толчки ноги мои достали доски за ней дрожит песня много там пустой тоски а мне совсем не тесно вся наша посуда пустая чашка не давит под спудом синяя бумажкас другом свернулись в калачикдышать тяжелоповернуться — задача —горло ко мне легло зубы мои без устали шкура крепка — чешешься псина, устами давишь на доске клопа…там вилка в углу привешена… мне нужно тебя обгрызть — когда будет плешина спустимся вниз… какие сны мне снятся я скоро выздоровею тогда стану гонять зайцев соской не будет борода и проветрюсь солью прокопчусь смолой но навеянных пылью не отведаю снов…<1913>
45° жары
Куда деваться от мечтаньяо твоей коралловой странезаглушишь как трепетаньякак пробраться к лунесветел день ало пламяземля и деревья шипятне укрыться сверканьязмеи золотые меня сторожатвокруг горят ведьмовства макисквозь хвои сосн сверкнет дозоркак совесть мучит камень всякий —и ветка гибкая — укорвидно сон навевает жаравидно околдован пароми с землею проститься порагде призывы звучат мои даром…я в гроб вошел — там кости дышаттам несносно зловоньеи опять выползаю на крышугде столбы сплелись в целованьев воде ловлю пушистых зайцевплавает лебедь… вдали цапляв тумане не увижу хоть пальцевно несносна длинная лапа —зарычал я бросаясь на днокувыркаясь как мельниц колеса…и ухо волной снесенои дух мои вопит безголосый…<1913>
«где тесен пыл бойница…»
где тесен пыл бойницазаплекает рыжья спицагоголя падвол калошашагая улицам сельди висельв запоры саить сулылег беззаботно пали тулывы вероки облачь сказальоблачье болое вбить наповал<1913>
«к прекрасным далям нас зовет…»
к прекрасным далям нас зовети кличет земля худаякуда я?или наступает тот потопчто в бок ударясядет на сельдвисеть будет удалой?браво!всегда так было с оравой…Мощь и тощ теперь пара!Ломая веткупрыгаяв воздушную сеткуигривая жизньвспугнула наседкуикра язамечай обмельчение рекжелезный вол плывет поперекбойницам теснокак тесто всходит пыл телесныйсудрец был силен высшимкниги его грызут мышиначертают черные флагиспать легко на бумагегде то звенит пустотавезде гласит смех острие ртаранит невесомая иглапритупила зубы пила.<1913>
«не зримов у стен…»
не зримов у стен будызамечало песнь родыкрайне чтец боитсяпаровозил сто копытца<1913>
Отчаяние
из под земли вырытьукрасть у пальцапрыгнуть сверх головы сидя итти стоя бежатькуда зарыть кольца виси на петле тихо качаясь<1913>
«поскорее покончить…»*
поскорее покончитьнедостойный водевиль —о конечноэтим никого не удивишьжизнь глупая штука и сказкастарые люди твердили…нам не нужно указкии мы не разбираемся в этой гнили<1913>
«Хрюкает конь и учиться не хочет…»
Хрюкает конь и учиться не хочет(лень обуяла ретивых)конь улыбается в одиночкувпереди скорых и сильныхпробежав тмени метрови всех перегнавизмеряет оком незаметноплетущихся шагомленивей всех быстрыйи судрый — глупееи храбрый под выстреламипрячет уши в шею<1913>
Памятник
уткнувши голову в лоханья думал: кто умрет прекрасней?не надо мне цветочных баньи потолке зари чуть гаснущейпро всех забудет человечествопридя в будетлянские странылишь мне за мое молодечествопоставят памятник странный:не будет видно головыни выражения предсмертного блаженствани даже рук — увы! —а лишь на полушариях коленца<1913>
Памяти Елены Гуро*
Из тетради заметок А. Крученых
…Когда камни летней мостовой
станут менее душны, чем наши
легкие,
Когда плоские граниты памятников
станут менее жесткими, чем
наша любовь,
и вы востоскуете и спросите
— где?
Если пыльный город восхочет
отрады дождя
и камни вопиют надтреснутыми
голосами,
то в ответ услышат шопот
и стон «Осеннего Сна»
«…И нежданное и нетерпеливо — ясное
было небо между четких вечерних
стволов…» — («Шарманка» Е. Гуро)
Нетерпеливо-ясна Елена Гуро…
<1914>
Охлаждение
Моих детей не узнаете?Родились здесь в неисчислимомВерните в школу пусть желт и реекНе нарушают глину<1914>
«Луной гнилою…»*
Луной гнилоюЧасы отсталиКормили сволочьГуди с толпоюХоть 2? едва лиПятится ночьНажавши пальцемЗайти ли? с вывеской?Я вольный благодарЯзык чернильницыПопал под наковальнюЧур чур кручеЛовите — тайнаЕсли пред обедомПройтись хочу я просто к воротамИ подаю ей знак летельбищНа что иной взирает не терпя<1914>
Песня шамана
КотероПероБясоМуроКороПороНдороРо<1914>
«копи богатства беги отца…»*
копи богатства беги отцаего оставив в ломовикахзамо́к покрепче на дверяхпусть с взглядом смуглой конницыон за тобою гонитсяпусть шепчет заклинанияи в дверь без смысла бьетпускай подымет он народне верь его страданиямпусть плачет — детям в назидание<1914>
На Удельной*
Гвоздь в голову!Сам попросилПоложил ее на траву —Пусть простукает нарыв.Раскрыл пасть— Там плюхался жирный карась —А тот говорит: нишкниИначе трудно попасть!Слышу: крышку забивают громкоЯ скусил зубы— Карась нырнул под нёбо —Лежи, а то принудят родныеНе открывайся — ни крови… ни звука…Кто помогал мне — не узнал сперва…Гвоздил в висок заржавленным здорово!Потом огляделся — моя жена!Пошла и долго смеясь рассказывала докторуЗалепили… поправился… вышел из больницыЖаль толькоОстался там китайчонокМой сын от китайской царицы<1915>
И. Терентьеву на локоны мозга*
В кудри мозга моегоОна заплелась ногамиИ завила в излом егоПрижгя горячими щипцами!Муза подбрасывала углиКрючками кочерги ногСкрыть смогу ли? —Как лягухушку мое сердце прочмокнул Али!.. я был влюбленно — строг…<1919>
«Когда девушку…»*
Когда девушкуКозулеподобнуюС черными зернами глазНа снежном шелке лицаТолстый кавалерРобко спросил:— После обеда вы что делаете дома?Та отвечалаБасом профундо:— С п л ю!И толстоватный кавалерОт смущенияПроглотил свою шею…1920 г. Баку
Веселая жертва*
В грязи на кухне мировойВалялось много городов и трупов,Парламентеры с веткой сиротой,Как школьники, ревели глупо.А мы, узнав, что бог — верховный людоед,Отсчитали ему процентов двадцать,С весельем бросили на обедИ предались работе с ненасытной страстью!Себя мы обожгли в кирпич,Душа огнеупорней глины,Ослеп верховный сычИ наши векселя повыронил!..И, заключив похабный мир,Мы сделали святей всего, что знают святцы!Теперь идем воистину громитьПоследнюю опору англичанскую!Какой на небе поднялся кабакПод визг нетопырей и желтых херувимов!Цари теперь душа бурлацкая,Что всех святых отринула!— Стареньких подслеповатых СергиевС ехидной книгой,Что за девчонкой куцой бегали,Вертя поддельною веригою!.. —Мы само боги, над нами НИКОГО!Удобно жить, развалясь в своей квартире,Когда заштукатурен крепко потолок,И не сочит небесной сыростью!..<1920>
Обманутая
Коньяком опоили Богоматерь;— Она думала, что росой окропили цветы, —Покрова валялись алые под альковом ресторана,Кружились хамелеоном восковые черты…И перегарно спиртные дымыПолзли к ней на амвон,Стопудово чугунные бабыГуляще ухали с куцых колонн!Хихикали носы шакальи,Облизывая рваные десна:— Полюбуйся, обманутая Богоматерь,Как мы грациозны!Дай поцеловать тебя, красотку,Давно не видали таких прелестей,Не вороти ротик от зубастой глотки,Лучше с нами браги смертной испей.Змеился рот Небесной судорогами отвращения,Отрекаясь своей невинной святости.И только в мокрых бульварных аллеяхОбезумевший рыцарь в бреду целовал ее прозрачные кистиЕя уповальные рукиТонким жемчугом обвились вокруг его склоненной шеи,И в небе изломанно — ясномОпавшие листья хоругвями рдели…<1920>
Убийство от жары
Нет, не хватило квасу!Пылью завален порт.На порыжелую шхуну льют известку;Собака, прицепленная к музыканту,От безветрия — сдохла…К вечеру оскалом бешенным смотрит солнце,В нефти качается сплющенный шар,Чадит прокисшим маслом,На жесткие сваи сядет без плеска перегруженный корабль…А сухой ночью угольная луна крадется еще тишеКто-то кажется в слуховом окне.В 12 появляется удавленный на крыше.Старуха напротив задыхается,Кривляясь от хохота на ЧУЧЕЛЕ.<1920>
Боен — Кр*
ДредОбрядыкДрададак!!!ах! зью — зью!зумдбр жрл!.. жрт!.. банч! банч!!фазузузузумб!.. бой! бойма!!вр! драх!..дыбах! д!вз — з — з!..ц — ц — ц!..Амс! Мае! Кса!!!ЛОПНУВШИЙ ТОРМ A3— ПОСТРОЕНО ПО МЕХАНИЧЕСКОМУ СПОСОБУ —В Р З Н Б … К …Ц… Р Ц П… Р Ж Г… р…НАДГРОБНОЕ СЛОВО ПРОШЛЯКУ:Бе — тя! Бе — ля!Незве мена э-эйла!Иe еиу наеЭйла ла — ла ейля ли у-у лiя-яЛiе нае уска!Минна ли — ле велли Левин вилаМОКА! РОКА! ФОКО! ФЛАКОН!Мафо! ложа! фера!Рзее Вирзе ВинтеАма не — ли лаха — дочь потерявшая башмаки попала в рай!..<1922>
Цвесна
ТЦАК ЗЯРОСТНОПосле снежных завесовC края бездо-о-нногоВонзится в ухоТеплая капля бродяга!Сердце, с цепи сорвавшись оттаяло,Полнокровные Набухают солнечных рук жилы,Тащут деревья за жидкие кудри,Свистят атласно,Маникюрят стебли и стволы!..УЖЕМЕЖ ГЛЫБ эфираЯички голубыеВесенних туч порхают,И в голубянце полдняНевыразимые весныБла — го — у — ха — ют!Там авиаторы,Взнуздав бензиновых козловХохощут сверлами,По громоходамСкачут!Задрав хвостыКовырком —В небьеИ землю32 кукиша!..ПонижеМюр-МерилизЗапыхавшись— Зок — Зок! —Машине ЗингераСтрекочет темяИ юрких птиц оркестрПо стеклам небаКак шалугунТрезвоном:— Ц-цах!Синь — виньЦим — бам, цим — бам, цим — бам!А на пригорке пропотевшемВ сапожках искристыхЯсавец ЛельГубами нежными,Как и Иосифа пуховагоПеред зачатием Христа,Целует пурпур крылЕще замерзшегоЭрота!<1922>
Вороная восень
Дылдонит небо…Обломок крепости грохочет в лужеИ черное яйцо, что антрацит, взошло на западе,Дырясь корякой…Яма выпивала циферблат…Но пуще гулаКочегарных вод могучихТАНК ДОТРОГАД СОПИТ МОТОР —Лаха — а — а — н — ный океан!В половинчатых шляпахСовсем отемневшиеГоргона с ГаргосомСму-у-тно вращая инфернальным умомИ волоча чугунное ядроПрикованное к ноге,Идут на базарЧтобы купить тамДело в шляпеДля позументной маменькиМормо!Их повстречалMe — фи — ти — ческий мясник ЧекундаИ жена его Овдотья —Огантированные ручкиПредлагая откушать голышей:Дарвалдайтесь! С чесночком!Вонзите точеный зубляк в горыню мищучлуБерите кузовом!Гарго!Горго!Вот остроголовый стреолин и сыролехВ рогоже!Закусывайте зеленой пяточной морского водоглаза,Слизните языком в салфетке кардинальский обед!Дорогоги,Дыр-бул-щики,Ую-юники —Глотайте из бобовой рюмочки душистый изотвас!Долюбите нас этот вечерЧерняки,Цю-цю-кайте!Снимите черный нагар с ваших улыбок!Право, вы так редко прорезываете дорогу к намА мы —Всегда с рас-тег-ну-той душей!Пускай сифонит небоУстроим здесь веселый и пьяный разгалдай!.. —РядышкомВ зыбке игралИ рыбкой брыкалсяИх бордюрный эпуз;Вителью золотой звучало солнце,И паутица села на окняк.Резвийца муха прожужжала билинтряс…Протабаченый перст Вячеслава ИвановаКивал, говоря:— Все это отлично странно!Неужели в меня вселилось бритвенное Бри — Бри,Луча бурунов ядыИ стрекоча стрекалом,ИлиСтрелою СкрябинаЯ опрокинутБ пяти магических зеркалах?!<1922>
Зима
Холод до мозга всех позвонков,Иду сквозь заборы метелиРаздет, ничего на ногах,Колючки в зубахИ волчие клочья во рву цепенеютХо-о-лодно… мороз с ножем,Писк небес недорезанных,Треснул земли водоемСломаны осиНасевшею льдинойВ пластырь солоныйВсе сплощены!..Мизиз…Зынь…Ицив —Зима!Взошло колесоВсех растрясло!..— Уа! — родился цап в дахе,Роет яму в парном снегу…На кожаный костякВскочил шамайЩамайВсех запорошил:Зыз лыз!Мизиз-з-з-з — зз!!Шыга Цуав!…Ицив…<1922>
Зима Bis
В странах без света и крови,Где плавают глыбы холедные,Где морщатся волныЦарствует зябкий мизиз,И в свисте застыломЗыньИ ИцивЗамерзают…Но с жарких небесВыпало колесоВсех растряслоЛихорадкой и громомИ к жизни воззвалоХаркнув в тундры пронзительной кровью<1922>
Разрез завода*
ф — форточка …маятникстальной уголаршин небо — газажужжит жироскопстук… марш… синкоп…под цейсом — пластинки радия секут,синтарис… альфа — бета — гамма — луч…плавает хрустальпо ребрам арматурыфольга в торийзолотник… кривошип шатундрелитшуршат бронейлезу в зондземля… зл… зх… чм… бронзызавьюзг… завиток… зарр — стружки— ж— ж— з— з— з!.. — завод в ходу!..<1922>
Вомбат*
(маленький ленивый зверек)
— Любите ли вы улыбку ленивого Вомбата? —Пропел ацетелинНа ухо ангелу— Она мяхчеПовязки на лбу,Она снисходительнейКуриного пера,Она нежнее, чем пещераГде ходят босоногие адмиралы!<1922>
Мароженица богов*
БОХ по-по-чка Овощь!И ты — ПАМЕР!..…Желтухой зака-а-лянный,На груди — замерзлая эпитрахиль;В подмышках — хворост, пустырь…Водянкой пузе-е-ет мороз…Во рву цепью волчие клочья,И твои ци-пи-не-ет цилиндр…Святителям хо-о-о-лодно…Вдовица лазурь — вся — простокваши!В сугробах мумиики кошек,Монашеских крыс, голубей,Мощи нохтей серафимов….Кряха Иосиф-леденец непорочный —Дует в муфту…Никола угодник — буксирной сиреной завыл: В-в-в-в-ву!..Ободранной проволкойБеле-е-ются космыМамзелей божиих матерейМер-зло-хво-стиц!..Проволке хо-о-о-лодно….Снимает мороз позвонки…На сейфе застыльномИгольным желеПредглав всех церквейБанкир Дермандоер рас-полз-ся,Обвиснул кистями глазетовых луз,И сбоку попик в зазябке свечой Запева-а-ет Гнусавит Свистит Гн-н-н-н-с!..…Трясогузки…Сливочки божьи…Под струпьями ладана прокимен зачах…ЩетинкойПоистрепалась фелонь благочестья.Присоски молящихся губ — охладели. Снегом покрытый В больничном халате Алтарь за-хе-рел…— Прихо-о-жане!Кто пожертвует свои ноги на дрова?Жир — для божиих свеч?В воздая-я-ниеПолучит высший сорт небесного маслица!.. Приход — глух, На амвоне клуб, Гимнаст комсомол — на библии скачет, Дым чадит в мундштуках…Крест пауком убежал в подворотнюПищит,Святцы и чаши слиплись холедные…— Плащаница, не плачьте,Мы вам споем марсельезу: Над дикими льдами вбита звезда И знамя на мачте алью горит!..У плащаницы ямы адамовых глаз засверкалиНалились кровью,Шипят:— Что же на место любви?— Солидарность удара! Даешь!— Ха-ха-а-а-а! — Истерика…… ах!Плащаница рассыпалась:Вдребезгт дамское мыло БрыкараЛюфчики, тухли, чулки,И косточки с гроба господняВ тонком дессуЗаскакалиПод иглами льда,Осел частоколом с-под Христа убежал,По хлопушкам снега хрипит,Ребра врозь,Пар из ноздрей застыл Филипповским калачем,Хрупики мучениц сороконосицПод ногами трухлявой трещь!..Костям зя-я-бкостно….Целит громийца — взюк!Мороз с ножем!ПискНебесНедорезанных!Вот лопнет пузырь…Ангелы в ямах вопящут…Треснул крещенский водоемГрр! Крака!Гр-р-р-р-р!..Батарея — копер ледяной!КаргаГых!ЯДРАМИ ЛЬДАВСЕ СВЯТИТЕЛИКак селедкиР-а-с-к-р-о-ш-е-н-ы!..<1923>
Траурный Рур!
РурРейнКоридоры угольных сот!Горы вниз!..РурБассейн темнокровных рек.Ру-у-у-ур! Рупор побед!..Рур!Дортмунд!Катакомбы грызущих трубТебя не раздавит мор Мильерана!РурПод облаком чернымПоселок на мутно-зеленой траве,РурВ трауре сад,РурЗатмивший солнце!!..Дым…В дыму…Копоть…Гарь…Дышешь дымомЖдешьКорявый чернеет башмак…Рур!Чахоткою харкаяГреешь странуБрыжжешь лихорадкой огненных руд!…Тревоги гудокГоры ревут…Шахты гудят…В трауре Рур!Перед расстреломРур дрожит…<1923>
Рур радостный
Рур, ура!Ура Руру!В реве реваншаНад грудью твоеюСшиблись АнтантыИз-за черных костей!Казнь радуяТузят друг другаГолодною плетьюМертвых шахтеров!Темный камень раздораРурУра-ра-ра-руРу-бка!Сквозь горькие клубы дымов,Черный твой лоб в крови!— Ружья, нацельтесь!Офицер не моргнётВотСтаей голодные волкиВзревут…Но…Но —Дрогнули горыРужья сами вспять повернулиГорны за горлаГром из землиПо жирным икрам играть,Канальи раком!МаршемГруды рабочихКрасный флагИнтернационалТра-ра-ра-ра!Рур ура!Ура-pa Рура!..<1923>
1-ое Мая*
Грузной грозоюЛивнем весеннимРасчистятся земли!В синьЗеньЯсьТрель ИнтернационалаИдиРассияйШире улыбки первых жарРабочеправствиеНашМеж-нар-май!..Триллианы надежд!Миллиарды дел, событий!Что бесчислье звезд?! —Точность сгинула с зимой побитой!Нам — только плясать!Сегодня — недо хилой хмури!Пусть скажут: Китай! —Но и там виден красный плакат!На солнце — тоже пылают революции реомюры!Земля завертелась… красный Гольфстрем —Не остановят все инженеры Америк.Земля запылала, жарче чем Кремль,Все клокочут на левый берег!Тут и мы — Лефы —Бросаем канат!Хватайся, кто ловок и хват!..Май тепларь!Сегодня — все надежды — «на бочку»!Воздух от радости лопнул!ЗвучиЗвучарВо всю меднолитейную глотку!..<1923>
Аэро-крепость*
«Последнее достижение военной техники — это бактериологические бомбы, которые производятся в весьма гуманном учреждении — институте Пастера во Франции… Будет распространять разные холерные, тифозные бациллы…
В Америке изобретен новый газ луисит (ливисит); от действия этого газа поражаются дыхательные пути, кожа покрывается нарывами и появляется обильное слезотечение…
Затем надо отметить аэропланы с пушками… имеют возможность брать более 5000 килограмм бомб…
Такова подготовка к грядущим благам американской и обще-европейской „цивилизации“, которые стоят у нашего порога и против которых мы должны вести ожесточенную и священную войну».
Из доклада тов. Бухарина на 12-том съезде Р.К.П. («Правда» 1923 г. № 87).
Гворон-чорон,Брат оврагу,Грязь карболка,Язв дыра в грудиГолу — небес!На рогах дымит гора!Это — «ЧРМ»Темнокрылищ нефтежилье,МорныйЗубошумный людорез!..Он брохочетВ стаде полчищЧто мотором режут череп неба,Точат твердь.Это — броне-крепостьЭкскаватор толпищ,Аэро-бэст!Ровно в восемь-стрелка восемь! —Из-за облака карнизаАхнул, сбросил,Эпилепсий, левисита,Газа корчей, жога, пляски Витта,И безумства 10.000 килограмм!..А внизуВ тот же мигДробь…Бег…Торопь брызг…Разгул… жуткий рык…Их подвалов заплясали привиденья:— Эй, холодчики, ухари,Выходите вы на улицу!Мы заскачем кверху брюхами,Закружимся похоронной ту-ше-ю… —На моторах кувыркальцы мертвецы:— Прощай лю-би-ма-ая Москва! —Бледней голодной рыбы,Под колесом лихачЧасы свои нюхаетИ — паф! — проглотил!..Эйщик нэпщик грыз банкноты:— На пуд даю!.. Вексель! Мерсель!. Сукотин!.. —Вы-ы-ли трубы…Взрывы легких…Загудела, в корчах смеха закатилась,Взвыла площадь:— За-ху-ху-ху-гу!Сканчался! скан-чал-ся…Ха-а-а! Здравствуй пуп!..<1923>
На смерть вождя*
На снегутупо ударило…Воздуха гул…Что-то внутри порвалось:— Умер!..«Смерть товарища Ленина…» —Бежать… позвать… —но куда?Кругом пустота…Горько у горла…Помощь где?..Замешалася голова…Бежит комсомолец Сергейслезы — глаза,руки — дрожь,побледнел…— Слышали?.Что ж теперь будет!.. —Он, бедный, совсем не в себе…И вот — весть облетела станции, города, селения,скорбь кипятком поползла, и дальше и дальше, крепом шурша…Застыли веселые рты, танцы, театры, бывшие зрелища…Черный шрам вьется на флагах…Слышно, как в траур погружается наша земля!В трауре СССР,в трауре все рабочие мира,печаль одна у всех:нету любимого,чье имя каждый рабочий звал!..Весть прожгла…Все на улицу —как будто выгнал большой пожар— Клянемся в память вождя — разрушим гарцующий мир продажный!.. —Руками рабочихпамятник грозныйв честь Ильичана Красной площади закрасуется!А за ними в других городахСССР!Миллионы рабоче-крестьянских рук памятник Ильичу день и ночь куют!..Памятник Ленину — вся земля!И видит вражье, сквозь страх и визг, надпись на нем краснеется: Коммунизм!..1924
Из жизни вождя*
ПЛАКАТ
Был у Ленина костюм не новый,— нет, не совсем так! —Кепка фабричного, улыбка, в работе веселойтри года один и тот же пиджак!Был Ленин крестьянского рода— нет, и еще не так! —он чуял, что крепкий он сын народа,а что учитель отец советником стал, —не расшаталоверный фундамент!Был у Ленина лоб огромный,чтоб думать за весь земной шар,из разбросков всесветных проклятий и стоновновую жизнь построить резким ударом!..Был у Ленина голос громовый,— нет, да еще не так! —это за него, вся Россия в тревоге,орала,когда наступал из Сибири Колчак!Это он дал голос заводам,— больше не стонут стоном гудки!вера победы, угрозы тревогаслышны в нажиме рабочей руки!Ленин поднял флаг в октябре,— нет, и еще не так! —это он кипел на самом дне,был повсюду бодрящий товарищ и вождь и брат!Он вечной угрозой старому строюверен делу его товарищ — мировой бедняк!не было выше вождя и герояне было лучше пахаря, воина — нет, и еще не так!..1924
Похибель хиляка*
(Рефлекс слова: хиляк = хляк = хляча, голубой = холубой и т. д.)
Холеной лысинойХолубые пуговицыМяхкеса пижаль, —Хляк влюбился в хохотку Фитюш! Сто тысяч золотом И шкатулку каратов О — б — е — щ — а — е — т Если пришелестнет!— Нет!.. — в мюзик — холле шепотунья змея Злой отказ: — Не приду-у-у!.. —Хряк! туфлей ответа Придушена хляча!В зеркале треснула трость, Ноги — врозь!Хляч задержи мозг!Прут… паук… мороз…Каемкой ежится кровь…В поясницу пятится зонт. Через копчик на зуб. Дззынь, зудеж! Стынь, студеж… Память кокаин грызет, Плетью хляк на лед! Бал затевает прощальный пурга, В мюзик — холл подымает стакан, — Звонный чок, Сквозь оркестр Костей треск! Тут беленится лицо, Хрип — болесницею зоб Вы-ы-пер-р-р! И — ах! — И — ох!Финтифирюлька в кружевах — Смерть —Леденец над ним сосет!А злодейка ТитюшУ артельщика биржЧервонцы сманув,По рыхлому облаку В АмерикуЗасвет — и — и — ла лыжей!В Нью — Иорк — юрк! — тю — тю — ю — ю!..1924
1914-24 гг*
(Вольный перевод с немецкого)
I.
Вы думаете, я натуральный?Тысяча чертей!Я — Иоганн Протеза!..Все тело в — деревяшках,я облицован медью,а скрепы — проволока и сталь!Я по утрам скребусь песком,и начищаюсь меломи смазываюсь маслом, как наган!Подпрыгиваю,сияю весь,как на параде солнечномтромбон!..II.
Прислушайтесь —не пьяный негр чечотку чешет, —то весело суставчики мои звенят!Шарниры гайки — первый сорт,в груди — все ребрышки отличнейшей чеканки,курю и пью я через шланг —в работе фабрик специальных нет изъянки!III.
Поглядьте:я хорошо зачерепашен,не мерзнут руки — камышевые влещи,не знают пальцы ревматизма,мясцо лишь на щекахстервец — мороз клюетто ласковей, то крепче!..IV.
Смотрите —на визжащем роликеКузькиной подскокойкачусь по тротуарув плоском тазике,и, словно гильотина,вскользну по цементув молящуюся церковь.Там, под мычание органа,зажмуриваю глазаи масляно примериваю,смакуя,ту массу мясасвиней в сметанедля наслойки на себя.Вылезают от ужасаи студенеют глазюшкиу женщин —телес постельных,и мужчинысудорожно,как перед дуэлью,запахивают воротники…V.
Смеюсь…Зачем я бегал за врагом,когда он тут, перед отгрызенным войною носом!Зажму,зашаркаю вставными челюстями,чтобы не впиться в икрыи —задний ход.Я уезжаю громко,напрягая все пружины!Смотрю в плевательницуоправляю волосыи —вскачь домойв сундук!VI.
Когда ж развинчиваюсь на-ночь,снимаюкости по порядку,скулу и ухо в формалин,устраиваю локти.Со мною остается голова— а в ней восьмушка мозга —желудка два отростка,кусочек легкого,печеночный пупоки сердце —тикалкана часовой цепочке!<1925>
Акула и червяк*
Шаркнув хвостом, модница акула — накрахмаленные крылья, молния в боку!Зубами крепко заскрипя,встает из белой бездныв парном окне.Комфортно нежатся во чреве: три дюжины брюк, сотня консервов и множество фигур —на десять тысяч червяков. Фыр-р-р — бей, воробей — Жрр-рр-рр-рт-т-т!Жужжит за-фрах-то-ван-ный, рвет упорный коленкор, конкурент Великобритании, летчик на чеку — Вверх! вверх!Беспересадочные рейсы…Торговый аэроплан из Америки летит в СССР — враж-ж-ж-ж!..— Алло! Алло! — Радио говорит:— Чемберлен со злости жрет свой цилиндр!..<1927>
Эмилии Инк ликарке[74] и дикообразке*
Публичный бегемот[75] питался грудью Инки,он от того такой бо-о-льшой во мху закруглый она же — сплинка.Больница — это трепет, вылощенная тишина,стеклоусталость — отдых ликаря,мускулатура в порошках…Туда в карете Инка, зубы крепко затворя.Когда ж ей пятый позвонок проколет доктор раскаленной до-бела иглой,она, не удостоя стоном «ох»,под шелест зависти толстухгулять пройдет в пузыристо-зеленый кино-сад,где будет всех держать в ежовых волосах.Слоенный бегемот храпит под ейною ногой,и хахали идут, как звезды, чередой<1928>
ПРИМЕЧАНИЕ: последние 4 строчки читаются нараспевмаршем. (Примеч. автора).
В этой книге я писал преимущественно о картинах, виденных мною с осени 1926 г. по осень 1927 г. (Примеч. автора).
Ликарь — актер. (Примеч. автора).
Отталкиваясь от популярной джаз-песенки (шепчущий бас — «Чекита»), — я варьирую имя героини: Ирина — Ирита — Чекита. В дальнейшем мною выдумано еще несколько имен мною же выдуманной героини. (Примеч. автора).
HP = аш-пе = лошадиная сила. (Примеч. автора).
Ликарь — актер. (Примеч. автора).
Так я называю толстокожую публику. (Примеч. автора)