В густой траве на поле роковом.
IT
Сгорел аул - и слух об нем исчез.
Его сыны рассыпаны в чужбине...
Лишь пред огнем, в туманный день, черкес
Порой об нем рассказывает ныне
При малых детях. И чужих небес
Питомец, проезжая по пустыне,
Напрасно молвит казаку: "Скажи,
Не знаешь ли аула Бастунджи?"
В ауле том без ближних и друзей
Когда-то жили два родные брата,
И в Пятигорье не было грозней
И не было отважней Акбулата.
Меньшой был слаб и нежен с юных дней,
Как цвет весенний под лучом заката!
Чуждался битв и крови он и зла,
Но искра в нем таилась... и ждала...
VI
Отец их был убит в чужом краю.
А мать Селим убил своим рожденьем,
И, хоть невинный, начал жизнь свою,
324
Как многие кончают, преступленьем!
Он душу не обрадовал ничью,
Он никому не мог быть утешеньем;
Когда он в первый раз открыл глаза,
Его улыбку встретила гроза!...
vn
Он рос один... по воле, без забот,
Как птичка, меж землей и небесами!
Блуждая с детства средь родных высот,
Привык он тучи видеть под ногами,
А над собой один безбрежный свод;
Порой, в степи застигнутый мечтами,
Один сидел до поздней ночи он,
И вкруг него летал чудесный сон.
тш
И земляки-зачем? то знает бог
Чуждались их беседы; особливо
Паслись их кони... и за их порог
Переступали люди боязливо;
И даже молодой Селим не мог,
Свой тонкий стан, высокий и красивый,
В бешмет шелковый праздничный одев,
Привлечь одной улыбки гордых дев.
Сбиралась ли ватага удальцов
Отбить табун, иль бранною забавой
Потешиться... оставя бедный кров,