И этот Кремль зубчатый, безмятежный.
Напрасно думал чуждый властелин
С тобой, столетним русским великаном,
Померяться главою и обманом
Тебя низвергнуть. Тщетно поражал
Тебя пришлец: ты вздрогнул - он упал!
Вселенная замолкла... Величавый,
Один ты жив, наследник нашей славы.
Ты жив!.. Ты жив, и каждый камень твой
Заветное преданье поколений.
Бывало, я у башни угловой
Сижу в тени, и солнца луч осенний
388
Играет с мохом в трещине сырой,
И из гнезда, прикрытого карнизом,
Касатки вылетают, верхом, низом
Кружатся, вьются, чуждые людей.
И я, так полный волею страстей,
Завидовал их жизни безызвестной,
Как упованье вольной поднебесной.
Я не философ - боже сохрани!
И не мечтатель. За полетом пташки
Я не гонюсь, хотя в былые дни
Не вовсе чужд был глупой сей замашки.
Ну, муза, - ну, скорее, - разверни
Запачканный листок свой подорожный!..
Не завирайся, - тут зоил безбожный...
Куда теперь нам ехать из Кремля?
Ворот ведь много, велика земля! Куда?
"На Пресню погоняй, извозчик!"
"Старуха, прочь!.. Сворачивай, разносчик!"
Луна катится в зимних облаках,
Как щит варяжский или сыр голландской.
Сравненье дерзко, но люблю я страх
Все дерзости, по вольности дворянской.
Спокойствия рачитель на часах
У будки пробудился, восклицая:
"Кто едет?"-"Муза!"-"Что за черт!
Какая?" Ответа нет. Но вот уже пруды...
Белеет мост, по сторонам сады
Под инеем пушистым спят унылы;
Луна сребрит железные перилы.
Гуляка праздный, пьяный молодец,
С осанкой важной, в фризовой шинели,
Держась за них, бредет - и вот конец
Перилам. "Все направо!" Заскрипели
Полозья по сугробам, как резец
389
По мрамору... Лачуги, цепью длинной