В толпе завистливой и злой,
Не спас ты, чудный и живой?
XXIV
Скажу короче: в две недели
Наш Гарин твердо мог узнать,
Когда она встает с постели,
Пьет с мужем чай, идет гулять.
Отправится ль она к обедне
Он в церкви, верно, не последний;
К сырой колонне прислонясь,
Стоит все время не крестясь.
Лучом краснеющей лампады
Его лицо озарено:
Как мрачно, холодно оно!
А испытующие взгляды
То вдруг померкнут, то блестят
Проникнуть в грудь ее хотят.
XXV
Давно разрешено сомненье,
Что любопытен нежный пол.
Улан большое впечатленье
На казначейшу произвел
Своею странностью. Конечно,
Не надо было б мысли грешной
Дорогу в сердце пролагать,
Ее бояться и ласкать!
Жизнь без любви такая скверность!
А что, скажите, за предмет
Для страсти муж, который сед?
32
С)
XXVI
Но время шло. "Пора к развязке!
Так говорил любовник мой.
Вздыхают молча только в сказке,
А я не сказочный герой".
Раз входит, кланяясь пренизко,
Лакей. "Что это?"-"Вот-с записка;
Вам барин кланяться велел-с;
Сам не приехал - много дел-с;
Да приказал вас звать к обеду,
А вечерком потанцевать.
Он сам изволил так сказать".
"Ступай скажи, что я приеду".
И в три часа, надев колет,
Летит штаб-ротмистр на обед.
XXVII
Амфитрион был предводитель
И в день рождения жены,