В целом день шёл нормально, химичка меня игнорировала, чему я был только рад. А вот не рад был многозначительным намёкам и взглядам Макса с Ариной, которых разрывало от желания обсудить нашедшегося соседа, пропади он пропадом (каламбур, ха-ха!). Черчение прошло очень весело, а на биологии я получил пятёрку. Последним долен был быть русский, но сегодня я от классухи подлянки не ждал, поэтому её сообщение о том, что вместо русского языка проведём классный час, меня нисколько не насторожило. А зря.
— Как вы уже знаете, Вера Савостикова сложила с себя обязанности старосты. — Недовольно начала она. — Мы, конечно, уважаем её решение, но теперь нам необходимо избрать нового. Предлагайте кандидатуры.
Класс ответил гробовым молчанием. То ли все были настолько безынициативными, и им было всё равно, то ли боялись привлечь к себе внимание, чтобы вдруг не избрали. Был и ещё вариант — все понимали, что выборы — туфта, и назначат того, кого выберет Ольга Борисовна.
— Ну? Я жду предложений.
Молчание длилось. Ученики украдкой поглядывали друг на друга. Я скосил глаза на Анжелику — она безучастно смотрела в стол. Арина непонимающе оглядывалась на соседей. Макс, подперев щёку ладонью, скучающе пялился в окно. Длинный Карпов, сидящий рядом с ним, съехал под парту, чтобы не выделяться, видимо.
— Ну что же, — в тишине произнесла учительница, с какой-то затаённой насмешкой обведя глазами класс. — Тогда назначу я. Старостой будет Иван Белов.
Я чуть со стула не упал! Сказать, что я был удивлён — это ничего не сказать. Я был огорошен, ошарашен, ошеломлён! Короче, я полностью охренел. Зачем ей это? И охренел не только я: по классу прошелестели удивлённые возгласы.
Конечно, первым порывом было возмутиться и отказаться — что за фигня вообще? Но… ведь она именно на это и рассчитывает — вон как выжидательно смотрит на меня, змея. Мне вдруг так захотелось ей всё поломать, что бы она там не задумала! Чисто из противоречия я решил — соглашусь. Отказаться всегда успею.
Я встал.
— Польщён вашим доверием, Ольга Борисовна. Думаю, сумею оправдать. — В её глазах мелькнула досада. — Но рассчитываю на вашу помощь тоже. Я смутно представляю, в чём заключаются обязанности старосты, и какими документами регламентируются. Кроме того, не успел запомнить даже имена-отчества учителей, не говоря уже об одноклассниках. Да я даже здание школы не успел изучить, и её правила и всякие традиции тоже. Не знаю ни плана школьных мероприятий, ни как взаимодействовать с родительским комитетом. — По мере того, как я говорил, шёпот в классе становился всё громче, а лицо учительницы вытягивалось всё больше. — Но раз вы считаете, что я самый подходящий человек на эту должность, не смею спорить.
— Ну, если ты отказываешься… — начала она.
— Нет-нет, что вы, Ольга Борисовна, — кротко прервал я её, — Я не отказываюсь. Как я могу, ведь вы меня НАЗНАЧИЛИ.
Первой фыркнула моя соседка Анжелика, смешки покатились по классу, но в полноценный ржач не перешли, классуха хлопнула линейкой по столу.
— Так… Так, — повторила она, сведя брови и что-то соображая. — Я только хотела сказать, что ты можешь взять помощников. Двоих, я думаю, будет достаточно.
— Отлично, — лучезарно улыбнулся ей я, поворачиваясь к классу. — Тогда, думаю, Карпова Сашу и… кого-то из девочек, кто-нибудь хочет?
Поднялся шум. Бочкарёв возмущённо взглянул на меня, видимо, рассчитывал, что я выберу его. Я подмигнул ему и одними губами прошептал «Потом». Карпов растерянно переводил взгляд с меня на классную, с неё на других учеников, кажется, не понимая, возмущаться ему или не стоит.
Девочки, видимо, стеснялись прямо сказать: «Я хочу!», и поэтому предлагали друг друга, предложенные типа стыдливо отказывались.
Классная стояла и с поджатыми губами слушала гвалт — было ясно, что она уже потеряла контроль над ситуацией и ничего не решит. Пока она бездействовала, я уловил имя, которое звучало чаще всех, и принадлежало невзрачной девочке в веснушках, сидящей на третьей парте третьего ряда. То есть, получается, во время уроков я её и не видел толком, когда украдкой обозревал класс.
— Наташа Петрова, ты согласна стать заместителем старосты? — спросил я, и, не дожидаясь ответа, громко сказал, — Голосуем!
Все руки взметнулись вверх. Я специально обернулся — даже Анжелика была «за».
— Принято! Голосуем за Александра Карпова как второго заместителя! За? Против? Воздержались? Ээээ, ну, насколько я вижу, явное большинство «за». Как вы думаете, Ольга Борисовна, стоит ли оформить бюллетени с подсчётом голосов?
Классуха нервно раздувала ноздри.
— Я думаю, и так всё понятно, — процедила она.
— Итак, — объявил я. — По итогам классного часа старостой назначен Иван Белов, его заместителями выбраны Наташа Петрова и Александр Карпов. Сведения о ближайших мероприятиях в классе будут объявлены дополнительно. Так ведь, Ольга Борисовна?
Я с милой улыбкой повернулся к учительнице. Она нервно кивнула.
— Урок окончен, можете идти.
Все похватали сумки и бросились к дверям. Я же подошёл и сел на первую парту перед учительским столом.
— Чего тебе ещё? — прошипела Ольга Борисовна, собирая со стола ручки, журнал и тетради. Кажется, она тоже намеревалась покинуть кабинет.
— Ну как же? А документы, регламентирующие обязанности старосты? — наивно спросил я. — А план мероприятий? Кажется, в фонд класса была собрана совсем не маленькая сумма! Нужно ведь решить, на что её тратить.
— Фонд класса тебя никоим образом не касается!
— Да? Почему это? Я представитель этого класса, вообще-то.
— Потому что это решает родительский комитет!
— Ну отлично. И кто в него входит? И когда ближайшее собрание?
— Это не твоё дело!
— Да неужели? Там и деньги моих родителей, на минуточку. И я, как староста, просто обязан проследить за целевым использованием средств.
Классная злобно прищурила глаза, прямо как тогда в фойе, но сейчас мне страшно не было. Сама меня старостой сделала, идиотина, получи же! Но она внезапно улыбнулась.
— Что ж, пожалуйста, в родительском комитете пять человек: мамы Петровой Наташи, Малыгина Игоря, Карташова Саши, Насти Галденковой и папа Анжелики Олейник. Когда собрание, меня пока не проинформировали.
Я быстро достал тетрадку и записал фамилии.
— А что насчёт обязанностей старосты, где о них узнать?
— Обязанности простые — следить за соблюдением графика дежурств, передавать журнал на следующий урок, и в целом помогать учителям с оргвопросами. Ну и участие в мероприятиях.
— То есть отдельного документа по старостам нет? — вцепился я в тему, с которой мне не хотелось съезжать.
Она пожала плечами.
— Я уточню, но вроде нет.
— Значит, разработаем, — пробурчал я под нос, записывая.
— Ну, это всё наконец-то? — с раздражением спросила она.
— Ещё про план мероприятий вопрос, где его посмотреть?
— В первой четверти из общешкольных — концерт ко Дню учителя и Осенний бал. С классными мероприятиями должен определиться родительский комитет — какие экскурсии и куда. — И, увидев, что я уже открыл рот для уточнений, резко сказала: — Всё, мне некогда, Белов, выметайся из кабинета.
Я решил не обострять и вымелся, вежливо попрощавшись. Звеня ключами, Ольга Борисовна удалилась по коридору, а я остался. Подошёл к окну и прислонился лбом к холодному стеклу. Было грустно, домой не хотелось. Я не то чтобы жалел, что ввязался в эту тягомотину — просто шквал эмоций, захлестнувший меня после назначения старостой, иссяк. Однако попробовать себя в общественной работе было интересно. Ничего доказывать нашей училке я не собирался, но раз уж так получилось, то выложиться я собирался по полной. Медленно я побрёл на выход, и удивился, увидев в школьном дворе не только Макса с Ариной, но и Карпова с Наташей Петровой. Карпов решительным шагом устремился ко мне.
— Что за хуйня, Белов? Зачем ты меня назвал замом? — Он попытался грозно нависнуть, видимо, забыв, что я ненамного ниже него. О, а мальчик-то интеллигент — я уловил и заминку перед «хуйня», и пятна на щеках, когда страшное слово всё же выскочило из него. Ути какой!
— А чего? Не хочешь, что ли? — простодушно спросил я. — А почему сразу не сказал?
Он растерянно замигал.
— А… это…
— Ну, — я потёр переносицу. — Я просто подумал, ты ведь и так лидер в классе, тебя все любят, слушать будут…
— Я? Лидер? — недоверчиво переспросил он, отступая. — С чего бы?
— Не знаю… Мне показалось. Ну там, на МХК за тебя все поднялись. Да и на физ-ре видно было, что ты толково командовал… Нет, что ли?
Карпов недоумевающе вглядывался мне в лицо, ища насмешку, я лупал на него честными глазами.
Подала голос тоже подошедшая Наташа Петрова.
— Лидер у мальчишек — Дима Гайворонский, — тихо сказала она.
— Какой ещё Гайворонский? — нахмурился я. Такая звучная фамилия показалась мне знакомой, я явно её слышал, но не понял, про кого она говорит.
— Да он ещё с каникул не вернулся, — объяснила она. — В понедельник придёт, наверно. Я слышала.
— А-а. — Больше я не знал, что сказать. Во я осёл — всю неделю пытался выявить лидера, который, оказывается, ещё отдыхает.
— А почему ты нас не позвал в замы? — спросила Арина, ревниво поглядывая на Наташу.
— Ну ты новенькая, тебя бы не выбрали, — сказал я. — А про Макса я потом скажу, раз сами не поняли.
Макс хмуро глядел на меня, слушал, но ничего не говорил.
— И что теперь? — в пространство спросил Карпов.
— Ну, я думал, ты журнал поносишь… А ты бы, Наташа, мне на переменах школу показала. Ну давайте хоть на недельку, до следующего классного часа, — просяще посмотрел я на них. — А там уже откажетесь, придумаем что-нибудь. А?
— На недельку? — явно приободрившись, переспросил Карпов. — Ну ладно, на недельку можно. Тем более, если только журнал носить.
— А чего ещё-то? Только ты смотри, журнал никому не давай, а то наставят себе пятёрок, ты же крайним окажешься.
— Да ну, не дураки же у нас! — отмахнулся он.
— Ну вот и ладушки!
Мы вместе вышли за ворота и разошлись. Макс с Ариной пошли по обе стороны от меня.
— Я так распереживалась! — возбуждённо начала Арина. — Чего это ей в голову пришло тебя старостой выбрать?
— Чтобы я облажался, конечно. Чтобы было, чем мне в нос тыкать — или тем, что я отказался, или тем, что я облажался. Что за Гайворонский там? — вспомнил я, обращаясь к Максу.
— Ну такой, — скривился он. — Крутой, типа.
«Крутой» в это время могло означать всё, что угодно. Арина тоже заинтересовалась, перебежала по другую сторону от Макса.
— Богатый, что ли? — небрежно спросила она. — Или шмотки крутые, или что?
— Понятия не имею, какие у него шмотки. Ну, не бедный. И такой… На всех смотрит, как на говна кусок.
— А почему лидер тогда? — не отставала Арина. — Харизматичный?
— Какой? — не понял Макс.
— Ну, харизма у него, значит?
— Это что? — подозрительно глянул на неё Макс. Не знал такого слова, значит. Бывает.
— Ну, такая внутренняя сила как бы, которая людей привлекает. Вроде как обаятельная авторитетность. Стержень будто. Ну вот как у Вани, — неожиданно сказала она. Я аж с шага сбился. Она считает меня харизматичным? Я почувствовал, что краснею, причём очень сильно.
Макс оценивающе поглядел на меня, видимо, сравнивая с Гайворонским.
— Что-то да, такое есть… лидерское. Может, и эта… харя.
— Харизма, — закатила глаза Арина.
— Ну! — подтвердил Макс. — Только Ваня нормальный, а Гайворонский стервятина.
— А учится он как? — спросил я.
— Нормально учится. Хорошо даже.
— Поня-ятно, — протянул я, хотя мне ничего не было понятно. Крутой, стервятина… Что-то мне подсказывает, что мы не подружимся. Но стало интересно.
— Так почему ты нас в замы не позвал? — вернулась к теме Арина.
— Да потому! Она того и хотела — чтобы я вас позвал. Макса, по крайней мере. Чтобы вместе нас сгнобить. Наверняка у неё уже несколько подстав готово. А так вы, со стороны, может и заметите чего, и поможете. Да и вообще так лучше. Получается, что нас больше как бы стало.
— Нас? — переспросил Макс.
«Тех, кто за меня», — хотел сказать я, но как-то это было… самонадеянно.
— Тех, кто против её произвола, — аккуратно подобрал я определение. Но всё равно получилось не очень.
— На Петрову не очень-то рассчитывай в этом смысле, — посоветовал Макс, останавливаясь у перехода, куда мы должны были с Ариной идти.
— Слушайте, мы же совсем не поговорили про наше дело, — спохватилась она. — Про пропавшего соседа!
Я вздохнул.