Гувернантка - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 5

ГЛАВА 5

В девять часов вечера вся хозяйская семья собралась в холле перед телевизором, чтобы попить чай. Ольга подала поднос и ушла готовить спальни к ночи. Мы с Николашей, рискуя быть схваченными, просочились в коридор и дожидались, когда Ольга перейдет из комнаты Анны в другую спальню. Через пять минут девушка вышла и, даже не посмотрев в нашу сторону, скрылась за поворотом коридора. Мы с Николашей немедленно прошмыгнули в нужную дверь. Не теряя времени, я подошла к кровати, взяла в руки подушку и пошарила в наволочке. Сердце мое екнуло — там ничего не было.

— Что? — тихо спросил Николаша, видя мое замешательство.

Я, не отвечая, стала методично обследовать всю постель — шарфика не было. Тогда я встала посреди комнаты и огляделась. Пожалуй придется проверять все и делать это очень быстро и аккуратно. В бельевом шкафу шарфа тоже не оказалось. Николаша заметно нервничал и был прав, потому что, если нас здесь застукает Анна, то скандала не миновать. А может быть даже и увольнения, что сейчас было бы совсем некстати. Я пребывала в растерянности. Среди аскетической обстановки комнаты больше не было мест, где искать. Тут мой взгляд упал на узкую дверь в дальнем углу, я открыла ее и оказалась в туалетной комнате — душевая кабина, унитаз, раковина. Справа на крючке висел банный халат. Моя рука сама потянулась к карману халата и достала оттуда злосчастный шарф.

— Есть! — громким шёпотом сказала я Николаше и помахала шарфом.

— Фу. — облегченно вздохнул он. — Пошли скорее отсюда.

— Ты что? Его же нужно осмотреть и вернуть на место.

Я подошла к окну, чтобы было лучше видно. На первый взгляд вещь казалась совершенно целой, и я чуть не лопнула с досады, но не в моих правилах отступать. Под нетерпеливые вздохи Николаши я начала тщательно осматривать бахрому. С одного края все было в порядке, а вот с другого в одном месте бахрома была оторвана и длина ниток, как я помнила, совпадала с оставшимися на подзорной трубе. Я торжествующе сунула находку Николаше под нос и мы быстро удалились, не забыв положить улику на место. Меня не покидала уверенность, что впоследствии она нам очень пригодится.

Мы успели вовремя, потому что чаепитие уже практически закончилось. Илья увидел меня и подошел, чтобы я отвела его в комнату. И тут Олег, следуя нашему плану, громко сказал.

— Сын, пошли ко мне, пообщаемся.

Я кивнула Илье и они в обнимку с отцом скрылись в коридоре, а мне удалось перехватить красноречивый обмен взглядами двух милых сестричек. Наталья, глядя на Анну, слегка кивнула, а та прикрыла глаза, давая понять, что все сделает как надо. Вот змеи! Я повернулась, чтобы уйти, и увидела Клавдию Васильевну, наблюдающую за сестрами из-за пальмы. Ее взгляд выражал такое отчаяние, что мне стало не по себе. Можно подумать, что у нее личное горе. Но разгадывать взгляды было некогда, мы должны оказаться в саду раньше Анны. Точнее — это я должна, потому что Николаша уже наверняка там.

Я нашла приятеля в беседке, как и договаривались. Сумерки накрыли сад, и я засомневалась, будет ли что-нибудь видно. Но тут зажегся свет в комнате Олега, а следом и в комнате Натальи. До беседки свет не доставал, но под дубами стало гораздо светлее. Обе спальни были как на ладони. Мы увидели как Олег и Илья устроились рядышком на кровати и о чем-то оживленно заговорили. Наталья же, напротив, не стала ложиться, а нервно заходила по комнате. Я не сводила с нее глаз. Эта женщина меня очень интересовала. Я никак не могла понять, почему такой мужчина, как Олег оставляет ее полностью равнодушной. Не похоже, чтобы у нее был любовник. Она сидит за городом безвылазно, к ней никто не приезжает, а с Олегом, по его словам, у нее давно уже нет интимных отношений. Может она фригидна? Тогда это многое объясняет. Мои умственные изыскания прервало появление Анны из-за дальнего угла дома.

— Вот она, смотри. — ткнул меня в бок Николаша.

— Да вижу я, тихо. — осадила я напарника.

Анна же, как ни странно, даже не остановилась возле кустов, где был спрятан баллон с газом. Она прямиком направилась к первому дубу и подняла руку в поисках лески. Отыскав ее, заняла удобную позицию, чтобы видеть окно. Мы с Николашей напряженно уставились туда же. Вот оно, начинается — свет в комнате начал постепенно тускнеть. Олег поднял голову, посмотрел на светильник, потом на Илью и что-то у него спросил. Илья тоже взглянул на лампу и пожал плечами. Тем временем Анна ослабила натяжение лески и свет снова стал прежним. Так повторилось несколько раз, но я не могла понять, почему Анна только слегка приглушает свет. Ведь Олег мог бы и не заметить таких незначительных колебаний. Но тут до меня дошло. Расчет был до смешного прост. Олег, измученный фокусами со светом, должен был заметить даже самое малое изменение, а Илья, который понятия не имел обо всем этом, наверняка не обратит никакого внимания на игру света. Дети вообще редко реагируют на такие мелочи, тем более, если чем-то заняты, а я увидела у мальчика в руках большую книгу с картинками.

Ну и коварные эти сестрички! Илья только что невольно подтвердил отцу, что колебания света — плод больного воображения Олега. Наталья пытается мужу внушить то же самое. А ведь сработало бы, не знай Олег сути всего происходящего. И глава семьи был бы уверен, что потихоньку сходит с ума.

Анна неожиданно оставила манипуляции с леской и направилась к третьему дубу. Пошарив в траве, она нагнулась и мы услышали тихие завывания. Я чуть не лопнула от сдерживаемого смеха. Николаша недоуменно таращился на меня, ведь он не знал, что Олег, по моей просьбе, заткнул отверстие в своей комнате и теперь все потуги Анны напрасны. Ей же, из-за позы, которую она приняла, ничего не было видно. По этой причине завывания доносились до нас еще пару минут. Цирк, да и только!

Потом цирк закончился, потому что Анна направилась к кустам, явно собираясь вытащить баллон. Она принесла его к трубке, подсоединила и стала ждать. Мне сделалось не по себе. Если бы не меры предосторожности, Илья и Олег сейчас вдыхали бы газ. Ну, стервы, вам это так просто не пройдет! У меня созрел план, которым мне не терпелось поделиться с Николашей. Олега я не считала нужным ставить в известность, потому что он мог нам помешать.

Наконец Анна завершила свои дела, поставила баллон в кусты и скрылась за углом. Мы перевели дух.

— Ну что, отпали сомнения? — спросила я.

— Какие уж тут сомнения. — покрутил головой Николаша. — Что дальше-то делать будем? Это все уже слишком серьезно. Ого! Смотри-ка!

Николаша рукой показывал через мое плечо в сторону дома. Я оглянулась и замерла, не веря своим глазам.

Окно Натальиной комнаты было по-прежнему освещено, но в комнате она находилась уже не одна, а в обществе Анны. Вроде бы нечему удивляться, ведь Анна должна была отчитаться о проделанной работе. Но дело в том, что Анна и не думала отчитываться, а Наталья не думала принимать отчет. Женщины стояли вплотную друг к другу и лихорадочно снимали с себя остатки одежды. Самое начало стриптиза я пропустила, но его завершение до сих пор стоит у меня перед глазами. Последние предметы туалета упали на пол и сестрички неистово обнялись. Целуя друг друга, они упали на кровать и началось такое, от чего у меня к горлу подкатила тошнота. Я не пуританка и порой, чтобы получить максимум удовольствия от секса, раскрепощалась и вела себя очень даже раскованно. Но это с МУЖЧИНОЙ! А тут лесбос в чистом виде, который я совершенно не принимала и, честно говоря, не понимала. Все происходящее вызывало у меня чувство отвращения.

Сглотнув подкативший к горлу комок, я вдруг вспомнила, что являюсь не единственным зрителем в этом театре под открытым небом. Оглянувшись на Николашу, я увидела, что он тяжело дышит и постоянно отирает пот со лба. Меня это так разозлило, хотя я и понимала, что реакция на происходящее — это реакция сексуально здорового мужчины.

— Что уставился? — зашипела я. — Порнушку никогда не видел?

Николаша перевел взгляд на меня и я подумала, что сейчас он набросится с поцелуями.

— Только попробуй, сразу получишь по яйцам. — как можно свирепее сказала я.

Николашин взгляд утратил ярость желания и мужик постепенно начал приходить в себя.

— Чего ты, Тань, я же не маньяк какой-нибудь. — попытался возмутиться он, а потом пробормотал. — И чего эти дуры шторы не задергивают.

— Да потому что одного подглядывальщика они уже устранили. Понял или пояснить? — мстительно сказала я, кивая на окно соседской мансарды.

— Ну и стервы же они! — с чувством выдал мой напарник.

— Ладно уж, пошли, прогуляемся по улице. У меня идея появилась.

Николаша покорно поплелся за мной, честно стараясь не смотреть на злополучное окно. Оказавшись на улице, я сочувственно на него взглянула, потому что злость уже прошла. За что мужик страдает, за то, что оказался нормальным?

— Я вот что предлагаю. — перешла я к делу — Давай подключим ко всему этому Максима, внука Юнлена Семеновича.

— Зачем? — не понял Николаша.

— Затем, что у него деда пытались угробить, на полном серьезе, причем! Ты еще не понял, что эти дамочки все делают без дураков? Мы расскажем Максиму все, что знаем, но только в том случае, если он горит желанием привлечь к ответственности того, кто покушался на жизнь деда. Без компетентных органов, я чувствую, нам не обойтись, но будет лучше, если этим займется Максим. Ну как?

Мне было важно, чтобы Николаша поддержал мою идею. Я не хотела единолично отвечать перед Олегом за все непредсказуемые последствия этого дурно пахнущего, в прямом и переносном смысле, дела.

— А что, пожалуй, ты права. — неожиданно воодушевился Николаша.

— Тогда пойдем к соседям прямо сейчас. Видишь, у них свет горит, значит, еще не спят. — скомандовала я.

Мы привычно толкнули сначала калитку, а потом и дверь на веранду, но последняя почему-то не поддалась. Юнлен Семенович сдержал обещание и дверь была заперта изнутри. Пришлось стучать.

О! Кого я вижу! — неподдельно обрадовался Максим. — Вы-то нам как раз и нужны!

Оказывается у нас с Николашей открылась удивительная способность — приходить вовремя. Максим провел нас в комнату, где был накрыт стол с водкой и закусками. За столом сидели Лина Семеновна и незнакомый молодой человек, по виду чуть постарше самого Максима. На диване страдал Юнлен Семенович, но не столько от телесных повреждений, сколько от невозможности полноценно составить компанию своим гостям. Хотя, возле него на табуретке и было всего в достатке. Мы поздоровались и сели на предложенные места. Лина Семеновна засуетилась, расставляя перед нами тарелки и рюмки. Пить я сразу отказалась, уж очень не к настроению это было.

— Знакомьтесь. — сказал Максим. — Это Вадим Столяров, частный детектив.

Николаша посмотрел на меня и удивленно покачал головой, а я застыла с рукой над столом, так и не наколов на вилку огурец. Вид у нас, наверное, был тот еще, потому что Вадим, подивившись на нас с минуту, спросил.

— По какому поводу столбняк, господа?

Я не совсем вежливо ответила вопросом на вопрос.

— А вы здесь по личным или по служебным делам?

— Хм, как вам сказать? — замялся детектив.

— По служебным, по служебным. — ответил за Вадима Максим и добавил. — Это я его вызвал. Максим, это те самые люди из соседнего дома, о которых я тебе говорил — Николай и Татьяна.

Вадим понимающе кивнул и все чокнулись за знакомство. У меня вместо рюмки был стакан с компотом.

— Хочу сразу объяснить ситуацию. — начал Максим, пока все закусывали. — Я этого дела так не оставлю. В моем собственном доме чуть не убили моего собственного деда. Это как называется, а?!

Поскольку вопрос был явно риторическим, все промолчали. Максим продолжил, оживленно жестикулируя.

— Я пригласил своего товарища, чтобы он, для начала, нашел того гада, а там посмотрим, что с ним дальше делать. Правильно, Вадик?

— Не совсем. Я же тебе уже говорил, если обнаружу покушавшегося на убийство, то может так сложиться, что потребуется поставить в известность правоохранительные органы. — пояснил детектив.

— Думаю, что потребуется. — вмешалась я, чем всех страшно удивила, а особенно Вадима.

Он выжидательно уставился на меня, видимо, пытаясь понять для чего я это сказала. Для поддержания разговора или правда знаю что-нибудь по делу? Я не стала тянуть.

— Мы с Николашей знаем, кто пытался убить Юнлена Семеновича. — кивнула я в сторону дивана, а Лина Семеновна ахнула, испуганно прикрыв рот ладошкой.

— И кто же? — серьезно спросил Вадим.

— Анна. — коротко ответила я, а Николаша кивнул.

— Ну, что я вам говорил?! — донеслось со стороны дивана.

— Да, мы уже слышали это имя, но все так голословно. — пожал плечами Вадим.

— У нас есть доказательства. — я была настроена очень решительно. — Вы уже осматривали землю под окном?

— Нет, когда я приехал, уже стемнело. Завтра осмотрю. — пообещал Вадим.

И тут нас с Николашей как прорвало. Перебивая друг друга, мы выложили молодому детективу все, что знали. Все слушали очень внимательно, что несомненно льстило нашему самолюбию.

— Та-ак, теперь мне многое понятно. — сказал Вадим, когда мы закончили, и спросил у Максима. — Ну что, нанимаешь меня на это дело?

— А ты как думаешь, конечно! Мы же договорились.

— Значит завтра с утра я начну собирать улики и опрашивать свидетелей, пока широко не афишируя своего расследования. Вы же приходите сюда вечером, но Олегу пока ничего рассказывать не нужно, рановато еще. — предупредил нас Вадим.

На этом мы и распрощались.

Утро следующего дня практически не отличалось от предыдущего, разве что время сместилось и переполох не поднял меня с постели, а настиг в холле, когда мы с Ильей, взяв ракетки, собрались поиграть перед домом в бадминтон.

Мимо нас промчалась Клавдия Васильевна, а за ней Оля с тазиком. Я испытала чувство «дежавю», что меня сильно расстроило. Поэтому, оставив Илью перед телевизором, я решительно направилась следом за женщинами в комнату Олега. Что-то мне подсказывало, что тазик снова предназначается ему. Конечно же я не ошиблась.

Олег сидел на кровати, безвольно свесив руки между раздвинутых коленей, а Ольга уже убирала использованный таз. Вдруг Олега согнуло пополам в новом приступе рвоты, а Ольга еле успела вернуть таз на место.

Мужчина, который был мне небезразличен, страдал — это было написано у него на лице. Я страдала вместе с ним, холодея от мысли, что промедление в распутывании узлов этой истории, может обернуться настоящей трагедией.

Олег поднял глаза и увидел меня. Такой взгляд бывает у раненой собаки — она просит хозяина о помощи, одновременно недоумевая, почему ей так больно. Я понимала невысказанный вопрос Олега. Откуда появились эти симптомы, если трубка в плинтусе была надежно заткнута? Газа не было, а симптомы повторяются. Я непроизвольно шагнула к Олегу, готовая обнять и утешить дорогого человека, но наткнулась на монумент по имени Клавдия Васильевна.

— Что вы здесь делаете, милочка? — высокомерно осадила меня она.

— Простите? — не мудрено, что я растерялась.

— Можете быть свободны, ваша помощь не требуется. — ее высокомерие поднялось еще на градус.

Конечно, это было трудно, почти невозможно, но я сдержалась. Мало того, я подчинилась и вышла из комнаты, успев бросить на Олега взгляд, полный сочувствия. В холле меня послушно ждал Илья. Он был напуган и растерян.

— Папе снова плохо? — осторожно спросил он.

— Да, Илья, и это странно. Ведь с тобой все в порядке?

— В порядке. — кивнул он.

— А ведь вы вчера вечером были вместе в комнате. — начала я, но тут меня постигло озарение.

Почему бы нет? И более сумасшедшие версии имели право на существование. Мы уже вышли на крыльцо, держа в руках ракетки, но играть никому из нас уже не хотелось.

— Илья, а что у вас было на завтрак? — остановилась я.

— Как всегда. — мальчик начал вспоминать. — Вареные яйца, сыр, колбаса, джем с булками и чай.

— Все ели одно и то же?

— Нет, мама джем не любит. Да у нас его никто не любит, кроме папы. Мне больше нравится варенье — там целые ягоды бывают.

— Значит джем ел только папа? — насторожилась я.

— Да. Его и подают-то в такой маленькой тарелочке — одному папе хватает.

— Слушай, вспомни, пожалуйста, было ли так, что папе становилось плохо, а тебе нет? Хотя вы и были до этого вместе?

— Да, помню. Я тогда садился возле папы и мне хотелось плакать, ведь он сильно мучился. — на глаза ребенка навернулись слезы.

— Ладно, крепись, друг! Прорвемся! — взбодрила его я.

Не стоило и дальше распалять детское воображение, лучше поговорить на отвлеченные темы, иначе можно ребенка вогнать в депрессию. Мы заговорили о динозаврах. Толчком к разговору послужил маленький зеленый кузнечик, неожиданно прыгнувший Илье на руку. Ну чем не динозавр в миниатюре? Илья начал фантазировать, я подключилась и парень совсем отвлекся от грустных мыслей. Вдруг мое внимание привлекло какое-то движение в мансардном окне соседнего дома. Я пригляделась и узнала детектива Вадима. Он тоже узнал меня и приветственно махнул рукой. Молодец, время зря не теряет. Обещал с утра осмотреть место происшествия — пожалуйста, осматривает, улики собирает. На этой мысли меня подбросило. Как же я забыла про улики?

— Илья, отведи меня в вашу столовую. — попросила я. — Попьем водички или печенье с конфеткой возьмешь.

Парень был или не любопытный, или хорошо воспитанный. Просто молча кивнул и мы отправились в столовую. Там, на счастье, никого не было. Илья честно попил, а потом еще и взял печенье с конфеткой. Я же в это время лихорадочно осматривалась в поисках блюдечка с джемом. Его нигде не было видно.

— А сегодня папа весь джем съел или что-то оставалось на блюдечке? — спросила я.

— Оставалось. Я видел, как тетя Клава выбросила остатки в ведро. — показал он на большой мусорный контейнер, стоящий под раковиной.

Надо же, какая расточительность. Это же не кости куриные, чтобы в ведро. Я открыла контейнер, а Илья с интересом наблюдал за мной. Слава Богу, в мусоре рыться не пришлось — большая ляпушка сливового джема расползлась по банановой кожуре. А парень-то не слишком наблюдательный — забыл сказать, что на завтрак были еще и фрукты. Я огляделась, на разделочном столе лежала стопка тонких целлофановых пакетов. В один из них я и положила кожуру, испачканную джемом.

— А теперь навестим соседей. — скомандовала я и мы отправились на улицу.

Когда мы с Ильей вошли во двор, Вадим как раз вывернул из-за угла дома, держа в руках покореженную подзорную трубу.

После вежливых приветствий и представлений Вадим спросил.

— Что у нас плохого?

Я молча показала пакет с мусором. Вадим театрально нахмурился и изрек с умным видом.

— Бананус вульгарис, вернее, шкурка от него, измазанная чем-то похожим на…

— Дальше можешь не продолжать. — засмеялась я.

— Чем может помочь эта обезьянья еда такому человеку, как я? — торжественно спросил Вадим, а потом стал серьезным. — Откопала что-нибудь?

— Я описала утреннее состояние Олега и высказала все мои подозрения на этот счет. Вадим задумался, потом взял у меня из рук пакет и куда-то ненадолго ушел. Вернулся он уже без пакета и на мой недоуменный взгляд пояснил.

— У меня здесь помощник. К вечеру будет результат, так что обязательно приходите.

Эх, кто же знал, что вечером мы действительно соберемся, но не там и не тем составом, как планировалось.

Олег весь день оставался в своей комнате. Мне удалось повидаться с ним лишь благодаря Илье. Имеет же право сын, в сопровождении гувернантки, навестить своего приболевшего отца. Клавдия Васильевна, которая с утра практически не покидала комнату Олега, была вежливо выдворена, и ушла с поджатыми губами. Взглядом, которым она меня одарила, можно было нарезать резьбу на титановой трубе. Олег выглядел неважно. Да что там — плохо он выглядел. Осунувшийся, с темными кругами под глазами, ослабевший. Двухдневная щетина делала его лицо каким-то неопрятным. Илья сел на кровать и начал гладить безвольно лежащую руку отца, кажется собираясь заплакать от жалости. Вот этого я бы уже не вынесла. Пришлось вмешаться.

— Ты ел что-нибудь? — нарушила я скорбную тишину.

— Нет, ничего не хочется. Резь какая-то в желудке. — пожаловался Олег.

— Пообещай мне, что сегодня устроишь себе разгрузочный день. — попросила я, ничего не объясняя.

— Клянусь. — вяло улыбнулся Олег.

Смотреть на это не было никаких сил.

— Ну, отдыхай. Не будем раздражать твою сиделку. Пока.

Илья поцеловал отца в щеку и пошел к двери. Я махнула рукой на прощание, отчаянно завидуя привилегии сына на неограниченные поцелуи.

— Таня. — неожиданно окликнул меня Олег. Я обернулась. — Подойди.

Я вернулась от двери и склонилась над Олегом.

— Спасибо тебе за все. — тихо сказал он.

Я смутилась, покраснела и собралась что-то пролепетать в ответ, но Олег вдруг попросил.

— Поцелуй меня, пожалуйста.

Внимательно посмотрев ему в глаза, я наклонилась и прижалась губами к его щеке. Получился пионерский поцелуй, но сердце все равно колотилось где-то у горла и мешало дышать. Я отступилась и попятилась к двери, Олег улыбался, провожая меня взглядом. Оказавшись в коридоре, я наткнулась на Илью.

— Теть Тань, папа не должен есть, потому что его отравили, да? Джем был плохой?

— Ты не по годам сообразительный. — покачала я головой. — Да, я подозреваю, что в джеме была какая-то гадость и…

Тут я услышала негромкий вскрик, донесшийся из холла и прижала палец к губам. Проклятый коридор, я и забыла о том, что сама слушала чужие разговоры, находясь в холле. Что делать? Я растерялась, не зная, бежать ли мне в холл, чтобы увидеть того, кто слышал наш разговор или наоборот переждать. Пока я раздумывала, в коридоре послышалась твердая поступь и из-за поворота показалась Клавдия Васильевна. По ее лицу невозможно было догадаться слышала она мои слова или нет. На этот раз домоуправительница вообще не удостоила нас взглядом.

Мы с Ильей предпочли убраться на улицу, а когда подошло время обеда, я попросила Олю передать Клавдии Васильевне, что мальчик захотел поесть с нами. Возражений не последовало, а я была рада, что парень будет под моим присмотром. В свете последних событий для меня это было важно.

Все началось с Чифа. Я в одиночестве сидела в холле перед телевизором и смотрела какую-то передачу о животных и не сразу обратила внимание на странное поведение собаки. Чиф был неспокоен и старался обратить на себя мое внимание, положив свою большую голову мне на колени. Я машинально поглаживала его высокий лоб, но продолжала смотреть на экран. Чиф настырно наваливался на мои ноги все сильнее и сильнее, когда же мне стало тяжело, я просто его прогнала. Он ушел, но через некоторое время я услышала легкое посвистывание. Не понимая, откуда оно доносится, я покрутила головой — явно из коридора, но Чифу туда нельзя и он прекрасно об этом знает.

Я пошла посмотреть. Чиф сидел у двери Натальиной комнаты и преданно смотрел на меня. Нетрудно было представить, что будет, если Наталья его здесь застукает. Я поманила пса за собой, но он и не думал двигаться с места и снова начал посвистывать.

— Пойдем, глупый, а то тебе сейчас нос отполируют, будешь знать, как по коридорам шляться.

Никакого эффекта. К свисту прибавилось недовольное ворчание, но с места пес не сдвинулся.

— Ну и черт с тобой, сиди, если приспичило. — разозлилась я и вернулась к телевизору.

Как раз начинался фильм, который я очень люблю — «Сердца четырех». Конечно, я видела его уже много раз, но игра актеров, в особенности молодой Целиковской, большеглазой и обаятельной, неизменно доставляла мне удовольствие. А то, что большую часть фильма действие происходило на даче, мне особенно нравилось. Увлекшись фильмом я совершенно забыла про Чифа, тем более, что он не появлялся. Выключив телевизор, я снова услышала тихое поскуливание и удивилась. Да что ж его там так держит? Я подошла к псу и присела перед ним на корточки.

— И что ты тут сидишь, наказание мое? — заглянула я в собачьи глаза.

Чиф скосил взгляд на стену, а потом снова на меня.

— Ну конечно, обычная история — все понимаешь, но сказать не можешь.

Я встала, ухватила Чифа за толстый загривок и потянула, пытаясь сдвинуть его с места. Он недовольно заворчал, но во взгляде не было агрессии, а лишь безмолвная просьба. Я немного подумала и решила сходить за Николашей. Когда мы вдвоем появились в коридоре, Чиф с надеждой вильнул хвостом.

— Ну, Чиф, рассказывай, что сторожишь? — обратился к нему Николаша.

Пес стал взволнованно топтаться на месте, но, видя, что на нас это не производит должного впечатления, вдруг поднялся на задние лапы и толкнул передними запертую дверь в Натальину комнату.

— Ты что делаешь? — зашипел Николаша, пытаясь оттащить собаку.

— Подожди. — остановила его я. — Чиф терпеть не может Наталью, поэтому без веской причины не стал бы себя так вести.

— Но не можем же мы врываться… — растерялся мой приятель.

— Постучи, а потом войдем. — предложила я.

— Вообще-то Наталья в это время никогда не разрешает себя беспокоить, как, впрочем, и Анна. — Николаша посмотрел на меня со значением.

— Не думаю, что Чифа привлекли лесбийские игрища. — возразила я.

Николаша тяжко вздохнул и осторожно постучал в приоткрытую дверь. Мы подождали, но никто не отозвался. Николаша постучал еще раз, уже гораздо громче, но результат был тот же. Зато неожиданно открылась дверь соседней комнаты и оттуда выглянула недовольная Анна. Надо было видеть, какое надменное изумление отразилось на ее лице, когда она поняла, кто нарушил ее покой. Честное слово, еще неделя в обществе этих дамочек, и я поверю, что родилась ничтожеством.

— Вы что, рехнулись?! Кто позволил?! — не стала церемониться Анна.

Николаша заметно сдрейфил, но меня было не так просто взять на голос. Я показала на дверь Натальиной комнаты.

— Уже два часа собака не отходит от этой двери. Что-то тут не так, потому что раньше никакой любви к Наталье за псом не замечалось. — мстительно сказала я.

Анна мрачно посмотрела на меня и подошла. Чиф недовольно заворчал.

— Пшел отсюда! — шикнула на него дамочка.

Чиф тут же показал ей правый клык, и она благоразумно решила не связываться.

— Наташа, открой, это я — Анна. — громко сказала она, стуча при этом в дверь.

Мы все напряженно прислушивались, но из-за двери не доносилось ни звука. Анна еще несколько раз постучала, потом неожиданно развернулась и ушла в свою комнату, не удостоив нас взглядом. Мы ошарашенно переглянулись, но не успели облечь в слова свое недоумение, как Анна появилась вновь, держа в руке ключ. Этим ключом она свободно открыла дверь и прошла в комнату. Николаша замялся, а вот меня сейчас могла остановить разве что группа вооруженных чеченских боевиков, и то, смотря чем вооруженных.

Николаша, сколько я его знала, совершенно не годился в лидеры, но всегда был отличным вторым номером, что и доказал, отстав от меня лишь на пару шагов. Так получилось, что захлебывающийся крик Анны, и то, что ее так напугало, предстало нашему вниманию одновременно.

— На кровати, прямо поверх аккуратно застеленного сиреневого покрывала, лежала Наталья. Она была абсолютно спокойна, я бы даже сказала, мертвенно спокойна. Ее голова, повязанная красивой сиреневой шалью, почему-то на старушечий манер (все волосы были прибраны под спущенную на лоб ткань, концы ее туго перекрещены под подбородком, а края расправлены по плечам ровными складками), покоилась на сиреневой подушечке с милыми кружевными оборками. Домашний, опять же сиреневый, халат Натальи доходил ей почти до щиколоток и открывал мягкие сиреневые тапочки с пушистыми шариками на подъеме. Руки были сложены на груди. Создавалось впечатление, что кого-то очень заботила мысль, чтобы поза Натальи точно соответствовала положению покойника в гробу. Глаза ее были плотно закрыты и не хватало только свечи в застывших руках. Но, следуя общему антуражу, здесь сгодилась бы и ветка сирени, только, увы, не сезон.

Теперь сиреневый цвет навсегда будет у меня ассоциироваться со смертью. Я вспомнила, как мама в детстве рассказала мне одну историю. У ее приятельницы погиб муж — это была страшная трагедия для семьи. Он крутил на турнике «солнце» и сорвался вниз головой, сломав себе шею. Мгновенная смерть. Когда его хоронили, жена, на глазах у всех, подошла к гробу и отстригла у покойного прядь волос, спрятав ее в коробочку из-под духов «Серебристый ландыш», очень популярных в то время. С тех пор запах этих духов стойко ассоциировался у мамы с похоронами. Вот и для меня теперь сиреневый цвет — цвет смерти.

Черты лица Натальи уже заострились, а вокруг губ залегла синева, странно гармонируя с общей цветовой гаммой. Из состояния ошалелого созерцания нас вывел нечеловеческий вой — это Анна, наконец, дала волю своему горю. Из коридора немедленно послышался такой-же вой, только более протяжней. Чиф, недавно так рвавшийся в запертую дверь, не решился войти в комнату и теперь оповещал дом о случившейся трагедии.

— Беги за Клавдией Васильевной. — сказала я Николаше и добавила. — Илью оставь с Ольгой, нечего им тут делать.

Анна же, оглушенная случившимся, уже не выла, а ползала возле кровати и причитала, невнятно бормоча какие-то ласковые слова, из которых я смогла разобрать: «На кого ты меня покинула?» и «Милая моя Наташенька!». Ей Богу, я бы искренне посочувствовала горю сестры, если бы перед глазами не стояла давешняя любовная сцена. В этом ракурсе причитания Анны приобретали двойной смысл и сострадания не вызывали. У меня, по крайней мере. Испугавшись, что в порыве горя Анна начнет карабкаться на кровать, я приподняла ее и посадила в кресло. Она обмякла в нем, даже не пытаясь сопротивляться. Тогда я налила в стакан воды и сунула ей в руки. Анна стала лихорадочно пить воду, проливая ее на свой халат, а я подошла к тумбочке возле кровати, потому что меня кое-что заинтересовало. Это был лист почтовой бумаги, согнутый пополам, внутренняя сторона вся исписана. Я отогнула верхнюю половину и прочла первую строку: «Не судите меня строго, я не могла поступить иначе».

Боже мой, так это самоубийство — успела подумать я и тут же услышала за спиной окрик.

— Что ты там делаешь?! — голос Анны дрожал и прерывался, но в нем явственно сквозила лютая ненависть.

Скорее всего в этот момент она ненавидела весь мир в целом, потому что вряд ли моя скромная персона могла вызвать такую бурную эмоцию.

Прежде чем повернуться, я совершенно сознательно спрятала листок под кофту, а потом спокойно ответила.

— Ищу салфетку, у вас все лицо мокрое.

— Принеси полотенце из ванной и сходи за Клавой. — приказала Анна, начиная понемногу приходить в себя.

— За ней уже пошли. — сказала я, подавая полотенце.

Именно в этот момент в комнате появился Николаша и растерянно развел руками.

— Клавдии Васильевны нигде нет, я весь дом обыскал.

— Как это нет? Может она к соседям вышла? — предположила я.

— К каким соседям?! Она ни по каким соседям не шляется Этого еще не хватало! — грубо оборвала меня Анна. — У Олега был? Она целый день там просидела.

— Ой, у него не был. — рванулся к выходу Николаша.

— Подожди, я сама схожу. — остановила я его и, не обращая внимания на Анну, вышла в коридор.

Сделав три шага по направлению к комнате Олега, я вдруг сорвалась на бег. Я испугалась, что и там могу увидеть жуткую картину смерти, напоминающую обряд. Ворвалась я, естественно, без стука. Олег лежал в кровати на спине и с закрытыми глазами. Руки его были вытянуты вдоль туловища. Больше в комнате никого не было. Я схватилась за сердце и невероятным усилием воли заставила себя подойти. В мозгу билась одна единственная мысль: «Господи, спаси и сохрани! Спаси и сохрани!». И тут я увидела, что Олег дышит. Схватив его за руку, я затрясла ее, что было сил. Олег испуганно вскинулся и недоуменно уставился на меня, а я, не в силах совладать с собой, утирала внезапные слезы, горохом катившиеся из моих глаз. Он сел на кровати и притянул меня к себе.

— Что случилось, почему ты плачешь?

— Плачу потому, что ты живой. — прохлюпала я ему в плечо.

— Перестань, глупости какие. Почему я должен быть неживой?

— Да, глупости?! Я сейчас из Натальиной комнаты. Она умерла, Олег! — прокричала я ему прямо в лицо.

— Что? Что ты сказала?! — он встряхнул меня за плечи.

— Не тряси. Я сказала, что она умерла. Пока не знаю как, но тебе стоит самому все это увидеть — обмякла я, ощутив вдруг непомерную тяжесть всего, происходящего в доме.

Олег уже завязывал халат и надевал тапочки, а я все еще сидела на кровати и не находила в себе сил подняться.

— Пошли, скорее! — окликнул он меня уже в дверях.

Когда мы вошли в Натальину комнату, я увидела, что мизансцена за это время не поменялась. Анна сидела в кресле с полотенцем в руке, а Николаша привалился к стене возле двери. Олег сразу же подошел к кровати и долго смотрел на свою мертвую жену. Потом протянул руку и пощупал у нее пульс. Напрасный труд.

— Как это случилось? — спросил Олег у всех сразу.

— Тебя это так волнует? — зло прошипела Анна из глубины кресла.

— Я понимаю твое горе и не хотел бы лишний раз травмировать тебя, но, если не оставишь свои злобные выходки — пеняй на себя! — неожиданно жестко отреагировал Олег, отвернувшись от кровати и глядя Анне прямо в глаза.

Я тут же напряглась в предчувствии скандала, но ничего не произошло. Анна медленно отвела взгляд и, с трудом совладав со своими эмоциями, сказала почти спокойно.

— Мы ничего не знаем. Вошли, а здесь все так, как ты видишь.

— Где Клавдия? — снова спросил Олег.

— Мы думали, что она у тебя, потому что нигде в доме ее нет. — сказала Анна.

— А где Илья? — вдруг встревожился он.

— Не волнуйся, он с Олей. — успокоила я.

Олег еще раз внимательно осмотрел кровать, Наталью, комнату и сказал.

— Нужно вызывать милицию.

— А частный детектив подойдет? — спросила я, переглянувшись с Николашей.

— Какой частный детектив? — удивился Олег, а Анна метнула в мою сторону настороженный взгляд.

— Может быть, выйдем отсюда. — предложила я, кивнув на кровать.

— Да. — согласился Олег. — А комнату я закрою. Где-то был ключ.

Я показала ему глазами на Анну. Олег подошел и молча протянул руку. Анна неохотно полезла в карман и вложила ключ в руку Олега.

Мы все вышли, Олег тщательно запер дверь и поманил меня в холл. Анна демонстративно скрылась в своей комнате.

— Ну, говори. — нетерпеливо сказал Олег.

Я рассказала ему про последние события, про джем и про частного детектива Вадима, который уже фактически приступил к расследованию.

— Да, много чего я пропустил, пока отлеживался. — сказал Олег.

— Ну, джем-то ты точно не пропустил. — напомнила я.

— Что же в нем могло такое быть? — приложил он руку к области желудка.

— Может быть, Вадим уже знает. Давай я его позову.

— Да. Пусть придет как можно быстрее. — напутствовал меня Олег.