Там белочки подняли блядский свой визг,
Смотрю, как гора поднимается в гору
И медленно яма спускается вниз.
Идет дурачина в тулупе овчинном -
Видать, не по чину бобры и песцы...
Чу! - блядь одинокая шествует чинно,
И, шествуя, держит сосцы под уздцы.
И бляшки, и ляжки, и денег навалом,
Поскольку сияло ебло, как табло.
И будто забрало, раскрыл я ебало,
И, речь заготовив, прищелкнул еблом.
- Здорово, блядина! Откуда деньжата?
- Из лесу деньжата, ох ё ты мое!
- Спецом ли поджаты они иль лежат там?
- Какое лежат там! Отец раздает.
(В лесу раздавались рубли и пятерки)
- А что, у отца-то большая шиза?
- Шиза-то большая, да больно он верткий -
Поскачет по лесу, и сразу назад.
- Куда ж, говорю, ты деньжата вместила?
(В ту пору, признаюсь, сидел без гроша)
- Куда я вместила? В карманы, вестимо, -
И шествует мимо, деньгами шурша.
Стою и вздыхаю, пытаюсь запарить:
- Постой, не плохая ль, случайно ты блядь?
А коли плохая - с такою-то харей
Наверно, опасно по лесу гулять.
Намедни, видала, неслись феодалы -
Видать, феодалы - суровый народ?
- Да что феодалы? Я в рот их ебала
Однажды студеною зимней порой.
* * *
А. Пушкину и К. Чуковскому.
Глава 1.
Мой милый друг в халате белом,
Скажи, прошу тебя, скорей,
Чем болен я. Такое дело,
Мой сват и брат, мой доктор Фрейд,
Мой врачеватель импотенций,
Размерь мой пагубный удел!
...Давным-давно, когда младенцем
Еще звался я меж людей,
Когда не мог сказать ни слова,
Но брата различал с сестрой,