Утонул-таки мячик в реке.
А с другой стороны горизонта,
Перерезав усталый конвой,
Шел парнишка с седой бородой,
Возвращаясь с восточного фронта.
Много неба и мало песка,
Вечерами он синий и хрупкий,
Он как будто насыпан из кубка,
И трещит под ногой, как треска.
И мальчик шел по незнакомым
Запоминавшимся местам -
Он ждал найти кого-то там,
Где все уехали из дома,
Где только звон металлолома,
И уходил по облакам.
И бреющий полет души
В нем растворял ночное время,
Мелькали редкие деревья,
Как на асфальте беляши.
И мальчик сделал шаг и встал
На тротуар чужого мира,
И тихо вспыхнули квартиры -
Квартиры можно пролистать.
Он вышел в город и остался
Смотреть на лица и любить,
Не обернувшись уходить,
И кашлять, поправляя галстук.
Потом сидеть вверху вдвоем
И вниз кидать гнилые груши,
А дети не нашли игрушек,
И их засыпало песком.
* * *
Вовочке Бурдину
Я на жизнь наплевал - слегонца, как плюют на ладошки,
Я из дома ушел - в западло будет этот сюрприз.
Я насрал на крыльцо - то ли в наглую, то ль понарошку,
И упал на скамейку - шикарно, как падают вниз.
Что ли был я с похмелья, трясло меня с утречка, что ли?
У меня был фингал, а у времени был перелом.
Я хотел поебаться с красивой девушкой Олей,
А ее раскрутили, пока я ходил за вином.
Было небо в пыли и в снегу, был асфальт перекошен,
И водилы боялись меня - тачки мчались бегом.
Я ловил эти тачки, как ловят во сне мандовошек...
Не поймал ничего, и уснул, и увидел Его.
Он стоял надо мной, ухмыляясь кривым заголовком,
Будто камень стоял на дороге, на трассе большой: