Струны: Собрание сочинений - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 8
СТИХОТВОРЕНИЯ, НАЙДЕННЫЕ В СЕТИ (Не вошедшие в бумажное издание «Струн»)
«Беспечен я беспечностью твоею…»
Прекрасен я твоею красотою
М. Кузмин
Беспечен я беспечностью твоею.Я заблудился в свежей, яркой чаще –И вот дышу свободней, глубже, слаще;В душевной тьме тобою пламенею.Вокруг тебя – все, точно ты, блестяще.Но ведь судьба подобна фарисею –Лелея тайно хитрую затею,Меня пьянит все пламенней и чаще:Ведь глубока, как жизнь, моя беспечность;Она и скорби вечное жилище;Миг вечности в ней целостней и чище.И в ней самой – разгадки бесконечность:Слиянье двух миров едва ль не проще,Чем наша встреча в тихой, светлой роще.1905«Давно я не был в глухом краю…»
Sowandl' ich wieder den alten Weg,
Die wohlbekannten Gassen
Heine
Давно я не был в глухом краю,Где был сегодня снова;Туда пришел я и вот стою, –Не вымолвлю ни слова.Как стало тесно сюда идтиПо улице знакомой:Поникли – серы – на всем путиДома с седой истомой.Но вот до моря уж я дошелС неясною печалью –И сколько волн я там нашелС широкой, нежной далью!Опять уйти бы – да в край другой.Он глуше, край далекий.И там бы встретил меня покойЗадумчивый, глубокий.Там стены улиц еще тесней,Дома так странно низки,Как тесны дали тех юных дней, –Но явственны и близки.И нет там моря, но вот – простор:С гор видишь лес и поле;Не здесь ли призван спокойный взорК широкой, нежной воле?1905«Испуган ты был не раз…»
Испуган ты был не раз.По ночам удивлен:Бывает кошачий глазНа тебя устремлен.Не лампа шипит сейчас,Не огонь все растет:Блестит то кошачий глаз,И мурлычит здесь кот.Неясный тебе значок,Непонятная вещь –Один тут горит зрачок,Раскален и зловещ.Кот, хитрый, закрыл другой –Не покажет он зла –И спину согнул дугой,И идет из угла.Как черный косматый чорт,Улыбаясь, глядит.Он втайне и зол, и горд,Но приветлив на вид.Все ближе, все больше он…Подошел. Берегись!И ужас со всех сторон…И мурлычит… И – брысь!Спокойно. Огонь горит.Нету больше кота.Один ты. Обычный вид.За окном темнота.Потемки. И вдаль, и ввысь –Без конца глубоки…У ночи – смотри: зажглисьОгневые зрачки.1907«Как странно с тонким запахом весны…»
Как странно с тонким запахом весны –Предчувствием блаженным <и> отсталым,Повеявшим над городом усталым, –Сливаются загадочные сны.И как они отрадны и грустны!Как вдумчиво с покоем бледно-алымЛаскают душу милым и бывалым,Картинами любимой ст<оро>ны.Как будто осень любящим крыломКоснулась дум и песен о былом,И прояснились жизни очертанья…Как в час заката блеклая листва,Моих стихов приветные словаЗарделись под лучом воспоминанья.1908ПЕСНЯ
Глаза твои – как небо,А волосы – как лен.Кто раз тебя увидел –Навек в тебя влюблен.Любовь тебе лишь внемлет,Бездумна и чиста:Слова твои как песня,А песня – как мечта.Слеза твоя – как жемчуг,Печаль – как свет луны;Одной сияют росы,Другой вздыхают сны.Я звуками взлелеян,Мечтами утолен;Глаза твои – как небо,А волосы – как лен.1911«Для Вас когда-то я в Бобровке…»
Анне Петровне Остроумовой
Для Вас когда-то я в Бобровке,При свете звезд иной поры –Поэт сердечный, хоть неловкий –Воспел вечерние костры.И было то давно ль, сейчас ли(Всегда я буду песни петь), –Костры в Бобровке не погасли,Но будут долгий век гореть.Январь 1913«Как милой Башни сердцу жаль…»
Как милой Башни сердцу жаль,Так жаль и старого альбома.Все в нем так близко, так знакомо.И смех, и самая печаль.Но изменились времена,А песня все ж не стала новой:Стальной, воинственной, суровойИ громкой – будет ли она?Как прежде, голосом душиОна и ныне остается;Пускай же громче сердце бьется,Но и смиряется – в тиши.27 января 1913. Утро, Петроград«Мне не отведать нового вина…»
Мне не отведать нового вина:Им старые мехи уже налиты.Пусть кровь зальет смущенные ланитыВино стыда – красней вина она.Но мне не в мочь воспрянуть ото сна.Вечернею зарей мечты повиты.Меня к себе, о слава, не зови ты:Уж ты судьбой другому отдана.Меня тревожит любиков смеяньеВ грустилищах томящейся зари.Вечернее, предсмертное сиянье!Гори в душе, медлительно гориТы ждешь меня в пылании закатаО, сладкая богиня <?>! О Геката!<1908>В ПЕРМИ
В аллеях городского паркаТак долго осень молода.И золото пылает жарко,И пурпур, царственный всегда.По улице блуждают козыИ отдыхают на крыльце.Не страшны здесь судьбы угрозыИ злая дума о конце.Тут не считали жизнь веками.Но безответная текла –И отражала только в КамеКрасу бездумного чела.Хоть лик ее порою страшен,Но дышит верою земля.И бором берег изукрашен,И часто море тучных пашенСменяют светлые поля1913«Огонь не ставят под сосуд…»
Огонь не ставят под сосуд,Но на светильнике высоко,И в ночь торжественно несут –Всеозаряющее око.В ком пламень веры не потух,За теми – торжество и сила;Она б и мертвых воскресила!Верь: побеждает только дух.1913ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ
1. «Когда в мороз хоть на мгновенье…»
Когда в мороз хоть на мгновеньеЗвезда проглянет из-за тучИ на душу приветный лучПрольет отрадное забвенье, –Тогда, сияньями полна,Раскрыта прелесть ночи зимней,Радушней и гостеприимнейЕе родная глубина.И не загадкою бесплоднойВ той осиянной глубинеДуше является вполнеВся сила вечности холодной.2. «Переживи и вьюги, и метели…»
Переживи и вьюги, и метели.Сложив покорно руки на груди,В своей холодной снеговой постелиИ смертный сон – последний – пережди.Когда снегам уплыть настанет время,По вековому мерному пути,Узнаешь ты, что в каждой смерти семя –Да возрастет, чтоб снова зацвести.1913ДРУГУ
Уж не впервые говорю с тобой,Хотя и знаю: ты теперь далече;Бог весть, когда придем мы к новой встрече,Разрозненные смутною судьбой.Волны разгульной прядает прибой,Влечет пловца в пылу невнятной речи, –Но вдруг переплеснется через плечи,Его обдав лишь влагой голубой.Так, мысля о тебе, душой милуюЖивое упованье, что твояЦела достигнет пристани ладья;А сам не верю в непогоду злую,Когда кругом среди неверной мглыИ пенятся, и плещутся валы .1913«Мы ходим, говорим, смеёмся, спорим…»
Мы ходим, говорим, смеёмся, спорим,А втихомолку плачем — и поём;И делимся то радостью, то горем,Оставшись с другом иль с женой вдвоём.А между нами смерть неслышно бродитИ, ласково вонзая взгляд во взгляд,По одному обнимет и уводит;Чуть отойдёт — и уж глядит назад.4/17.III.1925 Москва«Любить – зачем? Ведь рано или поздно…»
Любить – зачем? Ведь рано или поздноПо новому, безвестному путиК лицу судьбы, раскрывшемуся грозноТебе и мне опять придется розно,Как шли сюда, отсюда в ночь идти.Ты говоришь: сужденные друг другу,В закатной ли, или в рассветной мглеМы, отданы священному испугу,Доверились таинственному кругуКак верные владычице-земле;Так не она ль в положенную пору,Во сне дневном, иль в явности ночей,Нас уведет к неслыханному хору,Где духу дух, где взор ответит взору,Поток миров – игре ее ключей.И взор открыв, как внове, за могилой,Мы потечем, средь света или тьмы,Разрознены, но вновь единой силойВливаясь в круг, и жуткий вновь, и милый,Влюбленные, найдем друг друга мы…Зачем любить? Нет, поздно или рано,И встретясь вновь, и возжелав цвести,Узнаем мы – и грустно так, и странно,Что не любовь – любовь, не рана – рана,Наш пыл – не пыл, и хлад – не хлад. Прости…16/29 мая 1928, Москва«Дождь стучит в окно разбитое…»
Дождь стучит в окно разбитое,Горе мое, горе, –Вейся, горем перевитое,Веревочкой, горе.Из деревни я из Гришнева, –Город Духовщина, –Не хвалюсь, ведь не пил лишнего, –Эх, видный мущина!Думал – ну про жись столичную,Так сказать к примеру,А попал на неприличнуюЭкую квартиру.Ветер, дождь в окно разбитое,Ты, горюшко-горе,Вейся, горем перевитое,Веревочкой, горе.Эх, губерния Смоленская,Ерема, Ерема,Твоя доля деревенская,Сидел бы ты дома.6/19 июня 1928, МоскваРАЗЛУКА
Когда и жар чуть-чуть, да и знобит немного,И утомление, и лёгкая тревога,В начале августа, в деревне, в вечераДлиннее и темней — близка моя пора.Все тишиной наполненною слитьсяТак хочется — вот-вот — и крылья обрести,И силы цельные для стройного пути,Где всё, что здесь в плену желанья и броженья,Найдёт единые живые выраженья —Хотя бы в шорохе, в звучащей тишинеС её гармонией. И как же грустно мне,Что эти близкие, душе родные звукиУже поражены дыханием разлукиИ, чуть уловлены, замрут, обреченыВоспоминанию — несбывшиеся сны.6/19 августа 1932 Покровка.«Недавно здесь о Пушкине узнали…»
Т.Г. и М. А. Цявловским
Недавно здесь о Пушкине узнали,Что свой канун изгнанья из ОдессыОн, щеголяя званием повесы,Провел на людях в театральном зале.Листочки календарные сказалиДень и число; а уж названья пьесыНе скрыли, пусть ревнивые, завесы.Но хуже ли вторая весть? Едва ли.Поэт – один, в пути пред тем отметил(Сносней чиновной саранча простая)Заветный день двадцать шестого мая:Бутылкою вина его приветил –И, хоть с пером он жил не неразлучно,А в календарь вписал собственноручно.О том поведал звучноДимитрий – с рифмой в отчестве – ПетровичВсем нам небезызвестный Якубович.29.Х.1939 Ленинград«Эпистолярная строка…»
Татьяне Григорьевне Цявловской-Зенгер
Эпистолярная строкаС трудом ложится на бумагу,Над ней работа не легка,Засяду ль я или прилягу.Совсем не то мой старый стих,От детства мне приятель чудный, –Послушлив, ласков, нежен, тихИ верен в жизни многотрудной.Но не под силу и емуПоверх ярма навьючить грузы,Что переполнили сумуЖитейской тягостной обузы.А потому, покой храня,Минуя пни и буераки,Перескочу к «повестке дня»….Да лих, и тут-то западняИли возня открытой драки.Сказать по правде, не чинясь,Ведь перепашет разве тракторТо месиво, ту гниль, ту грязь,Что стряпает «из грязи князь» –Для переводчика редактор.Таков-то здесь А. А. Смирнов, –«Желанием честей размучен»,Хоть в диалектике и нов, –И хоть учен, да мало учен.Срамит меня под старость летМозглявый этакий молодчик:В издательстве я не поэт,А заурядный переводчик.Здесь говорят: мой слог тяжел,Изящной Щепкиной не пара(«Дух века вот куда зашел!»):Я ловкости не приобрелСмягчать Петрарку и Ронсара.Я не поэт – ну что ж? О томЯ не печалился б нимало,Когда б уж заодно, гуртомМой толстый «юбилейный» томРедакция не прижимала.Обидно толстяку худеть,Осанистому – молодиться…Куда ж себя, свой пыл мне деть?Тут кровь моя, а не водица!«Тебе пора бы на покой,Вот – редактируй Теплякова».Да, знаем мы, покой какой:Согнет дугой, пошлет с клюкой…«Пообожди годок-другойДо договора: не Благой,Потерпишь малост <так>, что ж такого?»Хоть в ней намек, а сказка – ложь,Был разговор таков не сплошь,Но суть правдива и в намеке;Для книг – закон: вынь да положь,Тогда пойдут рубли и сроки.Пусть это временный указ(Меня утешил Петр Иваныч), –О нем я, не смыкая глаз,Порой боюсь подумать на ночь:Тут времени подпал точь-в-точьМой Боратынский, мой Евгений –И от меня уходит прочьВ недосягаемую ночьЕго печальный, мудрый гений.Нет, право – без элегий в дрожьВогнать бы мысль могла простая:И матерьял, и план хорош,Да ненароком глядь – помрешь,И пропадет все ни за грош, –Так тут-то вот и запятая.Такие думы – ну, хоть брось! –Способны лошадь огорошить;Да мой ямщик кричит: «Небось!»И, помня русское авось,Бодрится подставная лошадь.И, к цели сладостной влекомПо жизненному захолустью,Все ж от поденщины тайкомЯ с музой милою знакомИ с тихой стариковской грустью.Нет-нет, украдкою втроемВслед Боратынского идем,И дух смятенный уврачеван.Судите же, каким огнемПри вашей весточке о немЯ и обласкан, и взволнован.Ночь 24-25 декабря 1940, Ленинград«Коль хочешь плакать, плачь, но плачь один…»
Коль хочешь плакать, плачь, но плачь один:Пускай другой не ведает, какоюТы болен неизбывною тоскою,И каждый тащит молча груз годин.А лучше, воли бодрой господин,Раз навсегда познай, себе к покою:Наш долг – мириться всем с судьбой людскоюВ превратностях ее. Так – до седин.Их ветер треплет как твои одежды;Ему навстречу раскрывая грудь,Доверчиво на предлежащий путьРасширишь ты внимательные веждыИ к вечеру приляжешь отдохнутьПод сенью утешительной надежды.<1940>«Голос дружбы из Москвы…»
Ивану Никаноровичу Розанову
Голос дружбы из МосквыПодаёте вы, —Сердце сердцу в свой черёдВесточку несёт.В дни геройства и победСлаще звуков нет.И тускнеют все словаПред одним: Москва!Хоть по ней, родной, тоскаНа миру легка, —Всё же сердцем оживу,Увидав Москву.Крепко жду свиданья с ней:Обниму друзей, —В дружной песне хоровойЗазвенит напев живойМилою Москвой.18 февраля 1942, Свердловск«В воспоминании останется жива…»
Анне Петровне Остроумовой-Лебедевой
В воспоминании останется живаОсенняя пора семнадцатого года,Ширь безмятежная – кристальная Нева,Чиста и радостна, просторна, как Свобода.Так счастье общее всех творческих сердец,Служа народному святому бескорыстью,Согласно с яркою магическою кистьюНавек отпечатлел тончайший Ваш резец.8 июня 1951 Москва«Всегда из моего окна…»
Всегда из моего окнаМне надоедливо виднаСлепая серая стена,Одна она, она одна.Но в солнечный погожий деньСлегка воображенье вспень, –Следить на ней не будет леньЖивых деревьев светотень.С ее легчайшею игройТебе дарится некий строй, –Но шире, шире взгляд раскройТой благодатною порой.Не нужны высшие края:Вот здесь, улыбки не тая,Поймет, возьмет мечта твояПростую радость бытия.4.IX.1952. Москва«Никогда не просыпаться…»
Никогда не просыпатьсяБез насильственных толчковНе сынишки или братца,А чертовских кулачков, –Потому что крошки-чертиК тем людишкам нанялись,Что меня морить до смертиБескорыстнейше взялись.Эти все – так, между делом,Не желая людям зла,Метят углем или меломСкотобратские дела, –Чтобы знала вся столица,Кто столпы, кто шалуны,Где стыдиться, где хвалиться, –Все источники даны.Разлетятся чертенятаСловно листья в ноябре!Ах, и так душа измята:Плохо сплю в своей норе.7.Х.1952. Москва«Ночлег осенний в дождь и мрак…»
На память Евгению Леонидовичу Кропивницкому, поэту –
Юрий Верховский
Ночлег осенний в дождь и мракПод опрокинутою лодкой;Товарищ добрый; кое-какЕдва налаженный бивак;Простые речи; сон короткий.Дрожь серым утром натощак,Взлёт за мгновенною истомой, –И бодрый путь, и лёгкий шагВдоль повитой седою дремойСпокойной речки незнакомой.