Польский громко топал на второй этаж, вздымая со ступеней облака пыли. Я потихоньку шагал вслед за ним. Ноги слушались уже намного лучше, но от ходьбы слегка потемнело в моих глазах.
Наверху возле перил лестницы стояла Лирия Роуз. Я видел её безобразное лицо я увидел в окне второго этажа. По плечам безобразной старухи свисали длинные тонкие седые волосы, напоминающие мне паутину. Лирия весила целую тонну: раздувшаяся шея, мясистые предплечья, распухшие ноги, будто напоминавшие стволы деревьев. Старуха грузно опиралась на палку, которая опасно гнулась, едва с трудом выдерживая её чудовищный вес.
— Кто это такой? — обращалась она к сыну, но не сводила с меня глаз, сварливым голосом громко спросила она. И снова этот жуткий, леденящий за душу взгляд, как и у Элисон.
— Мам, ты только не волнуйся. Это просто лечащий врач Элисон. Он приехал из клиники, чтобы пообщаться со мной, — спокойным тоном ответил Польский.
— Что ему от тебя нужно? Ты что-то натворил?
— Он хочет поговорить об Элисон. Вот и всё что ему нужно.
— Да ведь это журналист, придурок ты этакий! — Голос Лирии сорвался на визг. — Гони его в шею!
— Нет, мам это не журналист. Я видел его документы. Мам, всё хорошо. Давай я помогу тебе прилечь на постель.
Необъятная старуха со злобным ворчанием позвонила увести себя в спальню. Польский кивком пригласил меня следовать за ними.
Лирия обессиленно откинулась на две подушки. Кровать жалобно скрипнула под её тяжестью. Роуз поправил две подушки. В ногах Лирии клубочком свернулся дряхлый рыжий кот. Я не видел более уродливого кота: вся голова в старых боевых шрамах, местами проплешины, одно ухо отгрызено. Это чудовище ещё и порыкивало во сне.
Я потихоньку осмотрелся. Повсюду в комнате валялся ненужный хлам: стопки выцветших от старости журналов и пожелтевших газет, кучи старого тряпья. У стены виднелся кислородный баллон, на прикроватном столике стояла коробка из-под печенья, битком забитая различными упаковками таблеток. Я чувствовал на себе враждебный взгляд Лирии. Её глаза не оставляли сомнений в диагнозе: старуха явно уже была душевно больна.
— Что ему нужно? — Глаза Лирии заметались по мне сверху вниз и потом обратно. — Кто этот человек?
— Мам, я уже тебе говорил, — терпеливо объяснял Польский. — Эти психотерапевт Элисон. Он хочет узнать о ней немного побольше, чтобы назначить ей верное лечение.
Старуха почистила горло и смачно плюнула на пол у моих ног, ясно давая понять, какого она мнения о психотерапевтах.
— Мам, ну, пожалуйста… — застонал Польский.
— Заткнись! — Лирия смотрела на меня с ненавистью. — Зря Элисон упекли в психушку!
— Интересно, а куда её нужно поместить? — отозвался я.
— В тюрьму! — рявкнула Лирия. — Хочешь узнать побольше об Элисон? Я сейчас тебе расскажу. Маленькая дрянь! С самого детства она росла гадиной!
В голове снова запульсировало. А Лирия продолжала, постепенно распаляясь:
— Мой несчастный брат Верстин так и не смог пережить смерть Еванжелины. Я заботилась о ней. И об Элисон тоже. И ты думаешь, я получила о неё хоть каплю благодарности?!
Мнение Лирии мне было понятно. Мой ответ не требовался.
— Знаешь, чем эта сучка мне отплатила? — Старуху прямо на моих глазах трясло от злости. — Что она сделала со мной?
— Мам, пожалуйста не надо…