Снаружи дом, в котором прошло детство Теренса, был похож на любой другой дом на Иден-роуд. Но внутри это была пустая оболочка — холодная и сырая, как пещера. Даже мебель не придавала ему жизни. Он ненавидел приходить сюда, ненавидел мысль спать под этой крышей. Это напомнило ему о детстве, которого у него никогда не было, о боли, разочаровании, гневе.
Он закрыл дверь и. потянувшись к руке Лэйси, сжал ее.
— Добро пожаловать в наш новый дом. Ты превратишь это место в дом.
— Мне нравится.
Лэйси отпустила его руку и прошлась по гостиной, проводя кончиками пальцев по пыльной мебели, и разглядывая фотографии на каминной полке. Сердце Теренса сжалось, пока он наблюдал за ней, ищущей его лицо, но не находящей ни на одной из фотографий. Когда Лэйси обернулась, в ее глазах стояли слезы. Она притянула его к себе и, коснувшись ладонью щеки, заглянула ему в глаза.
— Нам необязательно переезжать в этот дом. Знаю, это, должно быть, болезненно для тебя — находиться в месте, где ты никогда не чувствовал себя любимым.
— Ты стираешь всю боль, Лэйси. Пока ты со мной, мне без разницы, что я буду находиться здесь. Мы сделаем из него свой уголок.
Девушка прильнула к нему и крепко обняла.
— Мы так и поступим. Я сделаю из него прекрасный дом для нас. Обещаю.
Они долго стояли в объятиях друг друга, Теренс слушал звуки из своего детства в голове. Несмотря на все его усилия, слова отца снова и снова возвращались в его мысли, сводя его с ума. В последние несколько недель он изо всех сил старался игнорировать те последние слова, что ему сказал отец; он до сих пор не упомянул об этом Мариону. В конце концов, ему придется посмотреть правде в глаза. Но прямо сейчас, в объятиях Лэйси, он хотел быть счастливым. Поэтому мужчина заставил себя сосредоточиться на их новой совместной жизни.
Заставив себя улыбнуться, Теренс мягко оттолкнул ее, взял за руки и повел по дому, показывая все вокруг. Они начали с кухни, со стола, за которым обычно сидели за ужином, притворяясь семьей.
Он не сказал Лэйси, что нахождение на кухне перенесло его в прошлое. Теренс слышал ругань отца, видел слезы матери. Как она незаметно вытирала их кухонной занавеской или притворялась, что ищет что-то в холодильнике, просто чтобы отвлечься от человека, который мучил их всех. Тогда Теренс испытывал жалость к своей матери, часто обнимал ее, когда отец не видел, но сейчас к той женщине у него осталась лишь ненависть. Ей было известно, каким человеком был ее муж, и все же оставила их с ним наедине. Должно быть, она знала, что они заплатят за это. И то, что она все это время лгала Теренсу о его настоящем отце, было непростительно.
Он не осознавал, что замолчал, пока Лэйси не подтолкнула его локтем.
— Я знаю, что этот дом навевает на тебя плохие воспоминания, — она сжала его руку. — Может, нам следует остановиться?
— Нет, — мужчина вывел ее из кухни и повел наверх.
Когда они поднялись, девушка остановилась и он повернулся к ней лицом.
— Как только мы обустроим здесь все по-своему, ты даже не узнаешь это место, — она махнула рукой в сторону. — Но тебе не обязательно проходить через это прямо сейчас. Я могу быстренько осмотреться одна. Если хочешь, можешь подождать в машине.
Подержанный внедорожник был свадебным подарком Теренса им. Возить Лэйси на мотоцикле по холоду не входило в его представление о романтике.
— Не беспокойся насчет меня, — ответил Теренс. — Я хочу быть здесь, с тобой.
Он повел ее в спальню, которую раньше делил с Марионом. Двухъярусная кровать была точно такой, какой он ее помнил. Раньше у него была нижняя койка. Это был его законный дом, маленький уголок, в котором мог спрятаться, когда становилось плохо. И такое было часто. Сидя на ней сейчас, на выцветшем покрывале в бело-голубую полоску, Теренс оглядел комнату. Стол, за которым он обычно делал домашнее задание. Окно, из которого смотрел на мир, откуда наблюдал за другими семьями, желая принадлежать им.
Мужчина остановил взгляд на пятне на старом ковре, которое появилось после того, как однажды отец разбил ему голову и пинал парня до крови. Подойдя к ковру, он свернул его. Он должен был исчезнуть отсюда. Все воспоминания. Вся кровь.
Оставшаяся часть экскурсии была короткой. Он показал Лэйси хозяйскую спальню, кладовку и пару других комнат. Они миновали подвал, единственное место, куда Теренс не был готов войти.
В машине он поцеловал свою жену.
— Спасибо тебе за то, что ты есть, — мужчина широко улыбнулся. — Говорил же, что тебе не понадобится работа. Этот дом будет занимать у тебя все время.
Улыбка Лэйси дрогнула.
— Ты в порядке? — он спросил.
— Да. Просто… я правда хочу однажды пойти на работу, как только мы отремонтируем это место и начнем новую жизнь.
— Не понимаю, почему ты хочешь этого, — мускул на челюсти Теренса дернулся. — Почему ты не хочешь позволить мне позаботиться о нас, позаботиться о тебе?
— Это не только из-за денег, Теренс. Я думаю, что работа пойдет мне на пользу. Мне нравится работать.
— Строить жизнь для нас будет так весело, что ты не почувствуешь, что что-то упускаешь. Давай больше не будем это обсуждать, — Теренс включил радио.
Лэйси наклонилась и убавила громкость.
— Теренс, я знаю, что ты сильно переживаешь по этому поводу, и я не хочу ссориться, но я снова буду поднимать этот вопрос. Я не перестану хотеть найти работу. После того, как я закончу с ремонтом, я хочу поработать, — девушка снова прибавила громкость.
Кровь пронеслась по венам Теренса, словно раскаленная лава. Он был слишком зол, чтобы говорить, поэтому смотрел прямо перед собой, сосредоточившись на вождении и дыхании.