За стенами приюта «Солнечный» бушевала гроза, сотрясая крошечное окошко в подвале, словно желая вырвать его прямо из рамы.
Теренс Пирон сморщил нос от запаха плесени, смешавшегося с вонью его собственного пота. Его сердце стучало в груди, когда он тащил свое тело по холодному и грязному цементному полу, а шершавые трещины царапали его обнаженную кожу. Он втиснулся между коробками, набитыми пластиковыми украшениями для вечеринок с одной стороны и частями сломанной мебели с другой.
Парень посмотрел вверх со страхом в глазах. Яркий свет исходил от ничем не прикрытой лампочки, свисающей с низкого потолка. Он лился на голову Бретта Смитерса, отчего его потная лысина заблестела.
Теренс наблюдал как Смитерс натянул штаны и застегнул ремень под своим трясущимся животом. Парень тяжело сглотнул, желая избавиться от горького привкуса желчи и крови, который появился, когда он укусил себя ранее.
Смитерс прочистил горло и прищурился, его густые брови сошлись на переносице.
— Скажешь кому-нибудь хоть слово и окажешься на улице. Такая тварь как ты, поверь мне, не выживет там долго.
Теренс прижался спиной к холодной стене.
«Пошел ты, — подумал он. — Где угодно я буду в большей безопасности, чем здесь, в этом так называемом детском приюте, сукин ты сын».
Из-за того, что Теренс продолжал молчать, Смитерс сильно ударил его по голове.
— Ты что, глухой, мальчик?
— Нет, сэр, — Теренс отвернулся в другую сторону, в голове пульсировало. — Я никому ничего не скажу.
— Вставай, — Смитерс сложил руки на груди. — Иди немного поспи. Будь завтра здесь, в это же время.
Теренс внутренне улыбнулся. Он не планировал возвращаться в этот подвал — ни завтра, никогда ли еще. Сегодня будет последний раз, когда он слышал голос Смитерса или вдыхал его воняющее луком дыхание. После сегодняшнего дня он никогда больше не почувствует грубые руки Смитерса на своей коже.
Смитерс бросил на него еще один предупреждающий взгляд и поднялся по скрипучей лестнице, исчезая за дверью. Он вошел в другой мир, в котором притворялся хорошим человеком, почтенным основателем самого большого приюта для сирот в Серендипити, штат Висконсин.
Если бы только мир знал, какой гнилой мразью он был.
Теренс и другие парни пытались донести на Смитерса другим сотрудникам, но пока это не дало никаких плодов. Смитерс был боссом. Никто не мог тронуть его.
Оставшись в одиночестве, Теренс порылся в одном из ящиков рядом с собой и вытащил нож, который принес в подвал чуть ранее, когда выполнял свои обязанности по заполнению полок консервами.
Он положил нож на пол и натянул шорты, сжимая зубы от боли. Схватив футболку, парень надел ее через голову. Затем вышел из подвала с мыслями об убийстве в голове, последствия которого были приглушены яростью.
Он шел по коридору в темноте, словно невидимый ангел смерти. Через шесть дверей он найдет Смитерса в ванной комнате для персонала. После он всегда туда уходил.
Когда Теренс крался по коридору, он наступил на что-то скользкое и упал вперед, приземлившись на одновременно твердую и мягкую поверхность. Нож вылетел из его руки. Он с трудом поднялся на колени, вскинув голов, когда что-то скрипнуло. Теренс уловил слабый свет в конце коридора, когда дверь на лестницу открылась. Копна рыжих волос появилась в поле его зрения за долю секунды до того, как человек исчез за дверью. Веснушчатый Джаспер Горди. Сосед Теренса по комнате.
В темноте Теренс ощупал вокруг себя пол, пытаясь понять, из-за чего упал. Он поднялся, снова чуть не поскользнувшись и нащупал выключатель. Его сердце замерло, когда желтый свет пролился на окровавленное тело Бретта Смитерса. Из впадины на его шее хлестал фонтан крови, и еще больше из живота. Нож Теренса лежал в липкой луже рядом с его телом — нож, который должен был убить мудака. Но Смитерс уже был мертв, а его убийца сбежал.
Когда приехала полиция, они задержали Теренса. После долгого судебного разбирательства, подкрепленного доказательствами из дневника Теренса, в котором было подробное описание того, как он планировал убить Смитерса, Теренс был признан виновным в убийстве первой степени (прим.: неправомерное убийство человека совершенное с заранее обдуманным злым умыслом). В возрасте шестнадцати лет, Теренс Пирон был заключен в тюрьму.