Москва, Кремль, Дмитрий Алексеевич Романов
Утро Его Величество любил начинать с чашечки кофе и сводки новостей. Как правило, в роли газетного листика у него выступала подборка от секретарши, но сегодня на доклад напросился князь Толстой, глава внешней разведки. И судя по кислому выражению лица Толстого, настроение императору собирались испортить с самого утра.
— Государь, ночью было совершено покушение на всех членов нашей делегации в Британии, — отчитывался Алексей Львович с видом практически похоронным. — Охрана отработала отлично, но пленных взять не удалось.
Романов поморщился.
Извечная проблема силовиков: хороший враг — мертвый враг. Хоть бы некромантию изобрели на этот случай, что ли…
— Среди нападавших был искомый куратор наемников, которые пытались убить господина Мирного, — продолжил князь. — Он успел убить двоих наших спящими, а третий, точнее, третья убила уже его в процессе самообороны.
— Женщина? Наемника? — удивленно приподнял брови Дмитрий Романов. — Это кто у нас такая талантливая?
— Анна Румянцева, — ответил Толстой и под выразительным взглядом императора добавил: — Забила бедолагу настольным светильником.
Государь всея Руси неприлично заржал.
— Ох уж эти русские женщины! И коня на скаку остановят, и в избу горящую войдут… Нет, серьезно, прям сама забила? — чуть успокоившись, уточнил император.
— Показать фотографии с места происшествия? — вежливо предложил князь.
— Ну, покажи, отчего б и не посмотреть…
Спустя пару минут Дмитрий Алексеевич задумчиво рассматривал фотографию трупа с размозженным черепом на экране своего компьютера. Отдельным файлом шло изображение орудия убийства.
— Впечатляет, — наконец произнес император. — Безотносительно к ситуации, девчонка впечатляет. Надо подумать, куда можно такое сокровище приложить с пользой для государства.
Дмитрий Романов закрыл малоприятные фотографии и посмотрел на Толстого мрачным, недовольным взглядом.
— Но в целом паршивые новости принес ты, Леша, — произнес император. — Раз такая заварушка случилась в Лондоне, значит, британцы к событиям у нас не имеют никакого отношения. Они ж никогда свои маленькие ладошки в белых перчаточках не марают, предпочитая действовать через третьи страны.
— Его Величество уже пригласил Голицына в Букингемский дворец для приватного разговора, — подтвердил Алексей Львович. — Боятся огласки.
— Правильно боятся, это ж какое позорище, когда в твоей столице на дипломатов уважаемой шестой части суши нападают оголтелые наемники, — усмехнулся император. — Пусть Голицын выжимает из них по максимуму. Где там они последнее время рожи кривили и носы задирали? В торговых договорах? Вот пусть и подписывают в нашей редакции.
— Я передам ваше поручение князю, — поклонился Толстой.
— Свободен, — Романов отпустил князя небрежным жестом и, как только за главой внешней разведки закрылась дверь, нехорошо прищурился.
С этими продажными наемными шкурами ни в чем нельзя быть уверенным наверняка. Сегодня они за британские деньги нападают на наследника русского престола, а завтра за чьи-то еще компрометируют британскую корону.
И все это из-за того, что какая-то падла решила сменить правящую ветвь в роду Романовых.
Москва, деловой центр «Аурум», Александр Мирный
Сказать по правде, после посещения нотариуса и благополучной отгрузки Ивана приключаться, я чувствовал себя максимально расслабленно и умиротворенно. Мы немного потолкались в начинающихся пробках по пути в «Аурум», но время пролетело незаметно. Как хорошо воспитанные молодые люди мы держались за руки, Корсакова весело трещала о том и об этом. Немного интересных идей, немного веселых историй, немного сплетен. Милая девичья болтовня работала как белый шум.
Так что, когда мой мобильник пиликнул входящим текстовым сообщением, я был настроен максимально благодушно. Послание пришло от Максима Меншикова, с которым я никак не ожидал диалога в ближайшее время.
«Господин Строганов проявлял нездоровый интерес к твоей персоне»
Строганов, Строганов… Никаких особых ассоциаций эта фамилия у меня не вызвала, хотя где-то на границе памяти что-то царапнуло. Но состояние у меня было слишком миролюбивым, чтобы думать про очередного идиота, решившего со мной закуситься.
Это подождет.
Офис встретил нас приятным шумом разгара рабочего дня. Сотрудники Лобачевского никаких диверсий не совершали, работали штатно и вообще были бы идеальными наемными работниками. Если бы не прекрасное стремление сделать лучшее.
Я посидел на планерке у Василисы пятнадцать минут, и после трех докладов о статусе у меня задергался глаз. Эти ребята с фанатично горящими глазами уже в четвертый раз переписывали ветку комментариев. И хотели переписать в пятый!
— Так, — произнес я, прерывая жаркую дискуссию о каких-то там несущественных бантиках. — Господа, я впечатлен вашим энтузиазмом, и мне действительно нравится, с какой отдачей вы участвуете в проекте госпожи Корсаковой. Но что мне не нравится, так это регулярное переписывание одного и того же.
— Но мы действительно хотим как лучше! — пискнул какой-то паренек в заляпанном кофе свитере.
— Охотно верю, — не стал спорить я. — Но вы же наверняка в курсе, что лучшее — враг хорошего? Нам важно запустить проект до наступления нового года. Все это помнят?
Руководители направлений разработки вяло согласились.
— И мы с вами не делаем коробочный продукт, — продолжил я, оглядывая сотрудников. — Об этом тоже все помнят?
Ответом мне было чуть более бодрое согласие, но все еще не настолько уверенное, как хотелось бы.
— И мы с Василисой будем заинтересованы в сохранении текущей команды для дальнейшей работы над проектом, который нам всем так нравится. Но если сроки будут сорваны, то команду придется сменить на более компетентную, — толсто намекнул я оторванным от реальности разработчикам.
Вот тут у народа действительно возникло некоторое воодушевление.
Вообще, прием понятный. Вытягивай из заказчика бабло в попытках сделать идеального сферического коня в вакууме, а потом еще и за техподдержку с дурака поиметь.
Но в этот конкретный раз им не повезло — мы тут не в игрульки играем, а делаем перспективный бизнес, который со временем станет частью государственной инфраструктуры.
Так что всем надо шевелиться.
Совещание закончилось, и заряженные на продуктивную работу сотрудники ускакали передавать мотивацию дальше по пищевой цепочке, а мы с Василисой поднялись на верхний этаж. Корсакова хотела показать мне варианты названий и эскизы логотипов.
Пока девушка загружала компьютер и делала подборку документов, я подошел к окну полюбоваться начавшейся метелью. Было чертовски красиво, хотя мысль о том, что в такую погоду придется по доброй московской традиции не столько ехать, сколько стоять на дороге обратно в университет, печалила.
Зимой хорошо сидеть в своем доме, греть косточки у камина с бокалом чего-нибудь вкусненького и женой в обнимку. Смотреть киношку и слушать, как дети скачут на втором этаже.
Да, пожалуй, потом надо будет обзавестись домиком.
Размышления о том, достаточно ли мне будет дачи или придется соответствовать местным стандартом и строить усадьбу, были нарушены телефонным звонком.
— Александр, добрый вечер, — поздоровался Алексей Ермаков.
— Добрый, — ответил я, уже не так безмятежно наблюдая за падающим снегом.
— Я звоню по одному не очень приятному поводу…
Парень замолчал, но на театральную паузу это не походило. Скорее, он пытался подобрать корректные слова.
— До меня дошла информация, что Сергей Строганов очень активно наводит справки о тебе, — продолжил Ермаков. — Пожалуйста, будь осторожен и благоразумен. У него хватит ресурсов устроить тебе неприятности.
Хотелось пошутить, что сукины дети могу становиться в очередь, но на самом деле у меня был другой более важный вопрос:
— Информация ценная и к сведению принята, — вежливо ответил я. — Но ты не напомнишь мне, кто такой Сергей Строганов?
Алексей кашлянул.
— Это наследник рода промышленников Строгановых, — пояснил он. — И, насколько я знаю, он заявляет, что заключил предварительное соглашение о помолвке с Василисой.
Ах, вот оно что!
— Я понял, — коротко ответил я Ермакову.
— Если нужна будет помощь — обращайся. Ты — один из нас, и в любых конфликтах интересы своих выше интересов прочих.
— Спасибо, Алексей, — поблагодарил я парня.
И вполне искренне, хотя вряд ли бы представился случай обращаться за помощью к княжичу. Как правило, мои проблемы предпочитают сразу превращаться в открытое столкновение. Кто только этим аристократам внушил, что простого человека можно легко обидеть?
— Кто звонил? — спросила Василиса, подойдя ко мне и прижавшись к моему боку.
— Ермаков, — ответил я, убирая телефон в карман. — А до этого Меншиков писал. И оба говорят, что некий Строганов в тебе чрезвычайно заинтересован.
Девушка недоуменно приподняла брови:
— Алекс, я видела его один раз, и мы танцевали один танец. Я не понимаю, откуда у господина Строганова такой интерес к моей персоне!
— Ну, ты девушка видная. Красивая, умная, с высоким магическим резервом, — перечислил варианты я. — Странно, что никто раньше не попытался тебя соблазнить.
Корсакова возмущенно вспыхнула:
— Алекс!
— Молчу-молчу… — посмеялся я, прижимая к себе символически сопротивляющуюся девчонку. — Мне иногда сложно понять, что в головах у этих богатеньких мальчиков и что ими движет, — признался я после короткой паузы. — Но одно могу сказать тебе точно: я тебя никому не отдам. Так и знай.
Василиса смущенно спрятала лицо в моей груди, и я погладил ее по волосам.
Если какой-то сопляк решил подкатить яйца к моей женщине, это значит, что скоро ему их прищемят. В конце концов, драконий трофей от Ивана все еще у меня, и с этим аргументом никому не поспорить.
Предыдущий обладатель драконьих яиц, кстати, обнаружился мной в общежитии тем же вечером. Пьяный в говнище наследник престола совершенно не по-царски храпел, прижимая к себе какую-то голую бабцу вместо любимой плюшевой игрушки.
«Послало же провидение ребенка для присмотра…», — со вздохом подумал я, прикрывая распахнутое окно на проветривание и набрасывая одеяло на горе-любовничков.
Надо будет не забыть утром устроить ему нудную лекцию на тему того, что домашних зверюшек в общежитие водить запрещено. А то такими темпами жадный до разгульной жизни цесаревич у нас дома организует притон.
Императорский Московский Университет, полигон, Александр Мирный
— Щит, Мирный! Щит создан не для того, чтобы бить им противника, а чтобы защищать себя и своих товарищей! — орал Разумовский.
Я сделал максимально невинное выражение лица. Задача какая была поставлена? Отразить атаку. Ну и где я не отразил?
Господин тренер, которому чуть-чуть по лицу не прилетело смачным куском льда, со мной на этот счет в корне был не согласен. А потому орал долго и с чувством. Было у меня предположение, что к выпускному курсу тренер охрипнет окончательно, но рекомендовать чай с ромашкой я ему не стал, а то еще на дополнительную отработку оставит ненароком.
— Корсакова! — рявкнул Разумовский, и Василиса вытянулась по струнке. — Стоишь тут рядом красивая. И ничего не делаешь!
Девушка активно закивала и даже руки по швам вытянула.
— Новиков! — продолжил раздавать ценные указания тренер. — Пытаешься достать этих двоих всем, чем умеешь.
— Но Василиса… — попытался было возразить цесаревич, но Разумовский даже не посмотрел на него.
— Мирный!
— М? — отозвался я.
— Ставишь защиту на вас обоих. И не пытаешься никого убить!
— Да в мыслях не было, Дмитрий Евгеньевич! — вполне искренне возмутился я.
Тренер в мою искреннюю искренность не поверил.
— Начали!
С того дня, как я получил наследство, прошла почти неделя. Спокойная, размеренная, даже, можно сказать, совершенно банальная неделя.
И честно говоря, это было прекрасно.
Я кое-как учился, с чувством некоторой изжоги предвкушая приближение сессии. С Василисой мы усиленными темпами гоняли команду, полные решимости выкатить первую версию сайта перед новогодними праздниками, чтобы в начале следующего семестра разгонять активность пользователей всеми доступными методами. Иван время от времени пытался соблазнить меня на какую-нибудь приключенческую авантюру, но я прям чувствовал, что слишком стар скакать по проститутошным и барам с димедрольным пивом.
В общем, прекрасные скучные студенческие будни.
И вот в обед эта блаженная сонная размеренность была нарушена княжной Демидовой.
—…И вы знаете, прошел довольно интересный слух, — с видом зачинщицы минимум государственного переворота проговорила Дарья. — Говорят, что в этом году в Кремле возобновят традицию проводить новогодний бал с лучшими студентами страны.
— Серьезно? — округлил глаза Тугарин. — И кто дает бал, Ее Величество?
Предположение было логичным, ведь императрицы, как правило, занимались благотворительностью, культмассовыми мероприятиями и прочими общественными делами, являя собой, по сути, образ матери всей Российской империи.
— Нет! — сверкнула глазами княжна Демидова, демонстрируя высшую степень осведомленности в таких важных делах. — Его Высочество!
— Цесаревич⁈ — ахнула Нарышкина.
— Лучшие студенты, Мария, — напомнил Нахимов с плохо скрываемой ехидцей.
— Да-а-а, — протянул я, посмотрев на Ивана. — Тебе туда уже вряд ли получится попасть с твоим-то средним баллом.
Цесаревич, в этот момент пивший кофий, поперхнулся и закашлялся.
— Переживу, — просипел Иван, вытерев губы салфеткой. — Расскажете потом, как оно там было.
— Нет, я решительно настроена туда попасть. Бал у цесаревича! Когда еще такое будет⁈ — заявила Нарышкина.
— Мария, будь реалистом, — посмеялся Тугарин.
— Меншиков вполне может ее подтянуть, — возразил Лобачевский, которому, как мне казалось, все эти светские телодвижения были вообще малоинтересны.
— Максим последнее время очень занят, — погрустнела Мария.
— Я могу тебя подтянуть, — предложила Василиса.
Мне, с одной стороны, хотелось стукнуть ее по макушке — куда там двоечницу-гуляку подтягивать, когда сама Корсакова практически ночует на работе. С другой стороны, девчонке нужны были полезные девичьи связи.
— Девочки, нам нужно срочно попасть к моей швее, — произнесла Демидова так, словно они собирались на баррикады. — Иначе рискуем остаться без платьев на бал.
— Что, все магазины закроются до весны? — не удержался от шпильки Юсупов.
— Готовое платье на императорский бал? — ахнули девчонки в один голос.
Мы с парнями выразительно переглянулись, и я молча протянул Василисе свою карточку. Ермаков, заметив мой жест, протянул Демидовой свою.
— Слава богу, я родился мальчиком, — покачал головой Нахимов. — Утром побрился — уже красавец. Костюм надеть не забыл — еще и нарядный.
Мужская часть нашей компании рассмеялась, а девчонки дружно фыркнули и отправились к демидовской швее и куда еще там надо ездить, когда собираешься явиться на бал к цесаревичу.
Который покатывается от смеха под артефактом личины прямо за твоим столом.
Кафе «Рим», Василиса Корсакова
Ходить по магазинам с карточкой своего мужчины — удивительно волнительное занятие! Василиса хотела быть скромной и экономной, но ее аристократические подружки быстро объяснили, что бал в Кремле — это парад роскоши и достатка, и являться на него серой мышкой — все равно что высказать неуважение к члену правящего рода.
Так что большую часть времени девушки провели у демидовской швеи, рассматривая модные журналы и выбирая фасон платьев, ткань, отделку и прочую бесконечную мелочь, незаметную, но такую важную для бального наряда.
— Еще нам нужны туфли! — заявила решительно настроенная Нарышкина.
— Новые туфли на бал? — ужаснулась Корсакова.
— Да! — кивнула боярышня.
— Ну уж нет, — возмутилась Дарья. — И вообще, мы уже полдня на ногах, я требую перерыв!
Итальянское кафе, так удачно попавшееся им по пути, подходило как нельзя лучше для отдыха, беседы и обсуждения таких крайне важных для девушек вещей, как выбор прически и макияжа.
Василиса слушала подружек и невольно отмечала некоторую пропасть между ними. Что Мария, что Дарья — обе принадлежали весьма небедным семьям и с удовольствием тратили деньги на себя с детства. Василиса себя бедной не считала, наоборот, была из крепкого среднего класса. Но масштаб, с которым подходили девушки к подготовке к мероприятию, ее немного пугал.
Чего только стоили пробные макияжи и прически!
Но Корсакова свои мещанские привычки старательно держала при себе, внимательно слушая и запоминая поведение аристократок. У Василисы не было оформившейся мысли на этот счет, но присутствовала какая-то внутренняя уверенность, что ей эти тайные знания обязательно пригодятся в будущем.
Девушки успели пообедать и перейти к кофе с десертом, когда их милую болтовню нарушил неожиданный гость.
К столу подошел симпатичный молодой человек. Темно-русый, в неплохой физической форме, ростом высокий. Парень излучал такую уверенность, словно он — хозяин этого мира. Впрочем, за это Корсаковой он в свое время и не понравился. Ей тогда хватило одного танца с Сергеем Строгановым, чтобы понять для себя — нет, не он.
Как оказалось, решить для себя было проще, чем убеждать другого.
— Здравствуй, Василиса, — произнес молодой человек, останавливаясь на таком расстоянии, чтобы охранникам не пришлось подниматься из-за их столов. — Очень рад нашей встрече. Дамы, позвольте украсть вашу подругу для приватного разговора?