— «…Мне не интересно знать про людей, которых я никогда не видела!» — передразнивала Аню мама. — «Я уже сто раз слышала рассказ про то, как ты яблоки в детстве воровала…»
— Мама! — закричала разнервничавшаяся Аня. — Просто скажи, были или нет у нас богатые в роду! — Гюнтер сдерживал улыбку.
— Вообще, у нас все крестьяне были, — наконец, отвела душу мама. — Была, конечно, байка про то, что через нашу деревню проезжал один князь и после него трое ребятишек в деревне родилось, но вряд ли он вообще про их существование узнал. Да почему ты спрашиваешь-то?
— Думаю, почему дом такой драный мне достался! — выпалила Аня. — Значит, одна нищета у нас была? — Аня разочаровалась и почти вернулась на землю.
— Никогда нищих у нас не было! — взвизгнула мама — Всегда колбасу на хлеб клали! Говорят, даже какой-то купец был! Или торгаш какой-то, уж не знаю… брат бабы Нюси, вроде.
Аня заинтересовалась:
— Какой купец?
— Да не знаю я.
— Ну что ж ты ничего не знаешь, мама?!
— Да потому что когда мне бабушка рассказывала, я так же, как ты, слушала. А сейчас уже спросить не у кого. Вот говорила же твоя тетка…
— Имя, мама! — умоляюще перебила Аня.
— Чье имя?
— Имя купца того хотя бы скажи! Знаешь?
— Имя знаю. Дмитрием его звали. А ты смотри там, веди себя хорошо… Местные пацаны знаешь какие прыткие…
Аня быстро отключила громкую связь и молча, с кислой миной дослушала мамин монолог.
— Ну, вот видишь, — бодренько сказала она, когда, наконец, телефон был отложен. — Был у нас купец какой-то. Дмитрий.
— «Баба Маруся», которую ты случайно на улице встретила, ни про каких купцов в Ильинске слыхом не слыхивала и знать не знает. Как говорят бабы Маруси, «слышала звон, да не знаешь, где он».
Аня посверлила его взглядом, а Гюнтер продолжил:
— Баба Нюся жила в 20-м веке, соответственно, ее брат тоже, никаких купцов уже в помине не было. У тебя даже мама про него ничего не знает. А был ли мальчик?..
Аня задумалась.
— У кого бы узнать?.. Я же никого здесь не знаю! А ты мог бы и помочь, вообще-то. Вы же тут все если не дальние родственники, то по крайней мере знакомые, — она надулась и надолго погрузилась в чтение писем. Гюнтер давно пообедал, помыл посуду, а она всё копалась в письмах, сиротливо поджав ноги. Наконец, Гюнтер бросил полотенце и сжалился.
— Ну что мне с тобой делать? Ладно, поможет «баба Маруся» твоему горю еще раз… Ты права, в деревне все и всё друг про друга знают, может, кто обмолвится. Только сначала мне нужно по своим делам съездить.
— А мне пока чем заняться?
Гюнтер подумал.
— На велосипеде ездить умеешь?
— Нет.
— Ну вот, учись.
Провожая взглядом удаляющуюся машину Гюнтера, Аня в задумчивости держала за руль сунутый ей в руки желто-белый велосипед. По каким таким делам отправился бы «выписанный» уголовник?.. Убивать каких- то троих людей, о которых говорили в магазине?
Да вообще… Что за глупости? Зачем ей этот велосипед? В последний раз она каталась на велике в детстве. Тогда ещё тормоз ножной был. Поставить его на место. Или попробовать разок?.. Аня закинула ногу и осторожно оттолкнулась от земли. Велосипед покатился. Ну, вроде бы, и ничего. Осталось только понять, как тут тормозить. Разбираясь в цифрах на руле, Аня не заметила, как подол ее платья попал в колесо велосипеда и запутался в спицах. Неожиданно что-то дернуло её назад, Аня чуть не упала и запрыгала на одной ноге по дороге. Поняв, что всему виной ее платье, она попыталась освободиться, но одной рукой у нее не получалось, а второй нужно было держать велосипед. Какой-то мужик бомжеватого вида, заметивший ее беду, поспешил ей на помощь. Аня уже начала привыкать, что без помощи местных не обходится ни один ее самостоятельный поход на улицу.
— Обожди, дочка, я подсоблю! — Ловко провернув колесо, он отцепил платье.
— Спасибо! — поблагодарила Аня и узнала его по «ухоженному виду» — этот тип рассматривал ее, когда она красилась в первый день на колонке. «Не суди человека по его платью, — подумала Аня. — Похоже, я уже запоминаю местных. Здесь в велосипедах даже бомжи разбираются.»
— К чему был этот цирк с велосипедом? — спрашивала Аня Гюнтера, когда они отправились наводить справки у местных.
— Маленькие радости. Ты боишься получать удовольствие от них.
— Так я и сейчас не получила.
— Этому нужно учиться.
— Зачем?
— Неужели ты во всем ищешь смысл? Если все свои действия совершать с конкретной земной целью, то зачем тогда вообще жить?
— Зачем совершать действия, если они не ведут к какой- то цели? Это глупо!
Гюнтер внимательно посмотрел на нее.
— Ты хоть попробуй. Просто скажи себе: я разрешаю смыслу отсутствовать! И тогда ты заметишь, что вся жизнь состоит из приятных мелочей. Птицы поют, облака плывут, колесо велосипеда подскакивает на мелких камушках… Приехали. Пункт номер один — дед Василий.
После Василия была баба Люся, потом баба Валя… Гюнтер спрашивал у старожил села, не знал ли кто Дмитрия, брата Анны Матвеевны с Иики. Но никто о таком не знал. Вариантов имен братьев Анны Матвеевны у всех интервьюируемых было столько, что хватило бы, казалось, на роту солдат, но Дмитрия среди них не было. Дела давно минувших дней про какого-то неизвестного брата никого не интересовали. Деревню взволновало иное событие, которого все так ждали: сработала ставка тех, кто утверждал, что после «выписки» уголовника первым помрет тракторист. Все разговоры сводились к одному:
— …нашли Кольку под собственным трактором на ремзоне. Полез ремонтировать, а трактор поехал.
— Алкаш твой Колька был, надо было трактор хоть на ручник поставить…
— Колька-то? Ты что, он уж три года, как в завязке! Не мог его трактор придавить! — громко спорили старушки.
— А чё он вообще ремонтировать-то полез? У него ж трактор новый!
— Ну конечно, вчера уголовник вышел, а сегодня Колька «случайно» под трактор угодил… Да никогда я не поверю!
В Аниной голове снова зашевелились подозрения: Гюнтер съездил «по делам», и вот теперь все обсуждают тракториста… Да ну, глупость какая-то. Она стряхнула с себя нелепые предположения. Что за дурацкие тайны она выдумывает!
Опрос населения не принес результатов, вернулись они ни с чем. Гюнтер, казалось, расстроился больше, чем Аня. Может, конечно, этот тракторист еще… В отличие от Ани, Гюнтер знал его лично. Ане не хотелось отвлекаться от поисков на нелепые сплетни и случайные совпадения. Глаза ее горели.
— Ничего страшного, надо просто систематизировать имеющуюся информацию и сузить круг поиска. — Она отобрала несколько писем, показавшиеся наиболее информативными. Все они сводились к двум потенциальным источникам информации. Потенциальным — потому что было не понятно, кто из людей, упоминавшихся в письмах, был жив в наше время, а кто канул в лету. Ане не терпелось проработать обе версии.