Она тихо-тихо подошла к Гюнтеру, боясь его разбудить и в то же время ужасно желая, чтобы он сейчас проснулся сам. Встала рядом и помедлила в нерешительности. «Гюнтер, — хотелось прошептать ей, — мне страшно, можно я залезу к тебе под одеяло? Я хочу спать здесь, с тобой…» — но ее воспитанные губы никак не могли произнести этот бред. В темноте Аня едва различила его анфас. «А он в царстве Морфея, и не знает, что я здесь стою и всего боюсь… Он даже спит идеально, хоть стой любуйся… На спине спит тот, кто ничего не боится», — вспомнилась Ане очередная присказка. — Но в конце концов, это смешно… Гюнтер вообще здесь не при чём, он не обязан возиться со мной в две смены. Надо вернуться и достойно встретить страх в одиночестве.» Она стала медленно разворачиваться, чтобы уйти, но вдруг «спящий» Гюнтер схватил ее за локоть. Аня дернулась от неожиданности. Он притянул ее к себе.
— Зачем ты ходишь ко мне каждую ночь? — прошептал он ей на ухо. — Тебе что-то нужно? — он замолчал в ожидании ответа. Ане так многое хотелось сказать ему, поделиться мыслями, нырнуть к нему под одеяло, прижаться и спрятаться… С ним не страшно. Но губы сами по себе сказали:
— Нет…
Он разжал пальцы и отпустил ее. Она выпрямилась, сказала «извини» и, ругая себя, вышла из комнаты.
На следующее утро Аня специально встала пораньше. Незаметно выглянув в окно, увидела, что он подтягивается на турнике. «У меня есть немного времени…» — подумала она.
Пока он не видит, Аня зашла на кухню, придвинула стул и, встав на него, достала советскую книгу, которую он убрал на шкафчик. «Браун Д. Галогениды лантаноидов и актиноидов. 1972 год.» — прочитала она на обложке. «Что это за хрень?» — она быстро пролистала страницы. — Похоже, это химия. Ну то, что после радия идет актиний он и без меня знает… Только зачем ему это? — мысли бежали быстрее, чем пальцы по страницам. Начались всевозможные догадки. — Химия в деревне… Помогает выращивать помидоры? Он не сажает помидоры. Чем вообще он занимается? Кто он такой? Он говорил, что он в отпуске. А в отпуске от чего? От тюрьмы? А вдруг он всё же и есть этот самый сбежавший маньяк, укокошивший тракториста?.. Да нет, как-то нелогично… Посмотрим, что интересного у него здесь хранится…» Она открыла шкафчик. Внутри в два ряда стояли бутылки с алкоголем — водка и какие-то заморские напитки. «Ничего себе… Похоже, он ещё и алкаш. "
— Мало того, что ты жадная, так ты еще и чрезмерно любопытствующая! — вдруг раздался за спиной голос Гюнтера. От неожиданности Аня дернулась, выронила книгу и обернулась. Гюнтер стоял, прислонившись спиной к дверному косяку и сложив на груди руки. — Фигов из тебя Джеймс Бонд… Белыми нитками шито… — он подошел и, подняв книгу, убрал ее на место. — Что тебе не ясно про меня? Спрашивай сейчас или никогда. — Он встал напротив Ани и выжидательно смотрел на нее. Стоя на этой табуретке, Аня хоть и смотрела на Гюнтера сверху вниз, но чувствовала себя клопом — неловко, как провинившаяся школьница. Она не знала, куда себя деть и уж тем более не собиралась ни о чем его расспрашивать. Но он ждал.
— Эээ… Где ты взял эту книгу?
— Это лучший твой вопрос за все дни, Брунгильда! «Золотая малина» ему! Просто гениально, надо записать… — Он даже не улыбался. — Взял в городе. Еще вопросы есть? Сейчас или никогда. Но будь добра — больше не ищи инфу про меня за моей спиной. Мне это не нравится.
«Что-то я безбожно туплю… Надо собраться и всё спросить. Такая возможность», — решила Аня. Она, наконец, подняла на него глаза:
— А если ты соврешь?
Он вновь взял книгу про эти самые галогениды, положил на нее руку и торжественно произнёс:
— Клянусь химией, что буду говорить правду и только правду! Этого достаточно или мне кровью в паспорте расписаться?
Ладно… Отвечай, раз хочешь. Аня начала:
— Ты пьешь?
— Никогда.
— Зачем тогда у тебя хранится водка?
— Ты в деревне, не забывай. Это местная валюта.
Аня решилась и задала главный вопрос. Будь что будет…
— Ты уголовник?
— Нет.
Поверить наслово?..
— Что ты делал в городе?
— Я там жил.
Аня удивилась. Она привыкла считать его деревенским в доску.
— Долго?
— 6 с половиной лет.
— Ты же местный?
— Местный.
— Почему тогда жил в городе?
— Я там учился.
— Где?
— В Политехе. — Аня удивилась еще больше.
— Почему так долго — 6 с половиной лет?
— Магистратуру заканчивал, аспирантуру через полгода бросил. Вернулся в деревню.
«Ничего себе…» — подумала Аня и замолчала. Она бы легче восприняла информацию о том, что он уголовник… Он увидел произведенное этой информацией впечатление на Анином лице и добавил:
— Ну неужели ты правда думала, что в деревне не могут жить люди с высшим образованием?
— Если честно, то да… — призналась Аня — И родители одобрили твой выбор? То, что ты бросил учебу и вернулся?
Он отошел и поставил на огонь чайник.
— Да. Еще вопросы есть, товарищ начальник?
— Есть. — Аня решила добить мучавшие ее вопросы до конца, вопреки элементарной вежливости. — Где ты работаешь?
— В Починках на Газопроводе.
— Что это?
— Не вникай. Всё законно.
— Кем?
— Главным инженером. Допрос окончен? — он взглянул на Аню. Она молчала, теребя краешек подола. Он смилостивился. — Слезай с табуретки и садись завтракать, горе моё луковое…
В довершение этого глупого утра у бабкиного дома Аню остановил полицейский и отвел ее в сторону. У него были свои вопросы про местное население.
— Я никого не знаю, я не местная, — пыталась увильнуть от него Аня.
— Это очень хорошо, что Вы приезжая. Вы можете не опасаться, в отличие от местных, и сказать правду.