— Ну а чего тянуть-то? До него ехать всего ничего.
— А поехали, — согласилась Аня — Прогуляемся в три ночи.
Они сели в его машину и выехали на междугороднюю трассу. Аня разулась и уютно устроилась на переднем сиденье, поджав под себя ноги.
— Мне нравится, что ты ездишь босая, — заметил Иван. — Надо тоже снять сандалики.
— Сандалики? Какая прелесть…
Он на ходу сбросил обувь и стал давить на педали босыми ногами.
— Да, в этом определенно что-то есть!
Занимался рассвет, и вокруг уже угадывались очертания деревьев и домов, а навстречу им, в конце шоссе, уходящего за горизонт, поднимались первые лучи Солнца. Шоссе было пустым — нормальные люди еще спали. Аня улеглась, положив босые ноги на переднюю панель перед лицом Ивана, и стала дразнить его. Включила радио. «Радио Этало-он» — запело оно.
— Что? Эталон?? — прыснула со смеху Аня.
— Лукояновское радио, — кивнул Иван, глядя на Анины ноги. — Другое здесь всё равно не ловит.
— Что за нелепое название? Хотя, ты знаешь, музыка вполне себе… и вообще… Удивлена. Пожалуй, это радио действительно может быть эталоном для некоторых других, городских радиостанций. — Она открыла окно и высунула в него ладонь, ловя сильные порывы врывающегося в машину предутреннего ветра и отбивая такт музыки ногами. — Эх, хорошо!..
— Твои ноги… Они отвлекают водителя… Я начинаю думать о… ну, в общем не о дороге…
— Ну вспомни про свой актиний! Радий, что там еще есть…
— Да я теперь из-за тебя вообще не могу адекватно таблицу Менделеева воспринимать! Ты перепрограммировала меня тогда своим актинием и у меня теперь обратная реакция начинается, когда я просто слышу словосочетание «таблица Менделеева»! — сказал Иван и прибавил скорость.
— Куда ты так несешься? Я боюсь!
Он посмотрел на нее:
— Ну ты и трусиха… всего боишься! — он остановил машину и вышел:
— Садись за руль!
— Я??
— Давай веселее.
Она перелезла на его сиденье. Он сел рядом.
— Поехали.
Аня не торопясь тронулась.
— Быстрее.
Аня осторожно ускорилась.
— Еще быстрее.
— Нет, я быстрее ста никогда не езжу.
— Ну тебе же хочется скорости — так возьми ее! Перестань ограничивать себя страхами! — сказал Иван и просунул свою босую ногу к педалям. Поставил свою ногу на Анину, и напрочь прижав ее к газу, «вдавил тапку до пола». Машина взвилась до 160.
— Что ты делаешь? — закричала Аня, вцепляясь в руль. — Мы же разобьемся!
— Значит, про нас напишут: они жили недолго, но счастливо, — ответил Иван, обнимая Аню. — Надо это один раз пережить, и страх больше не вернется. Не бойся. Я же доверяю тебе — значит, тебе можно доверять. И ты доверяй себе.
Дорога шла через высокие холмы, и машина то спускалась в низину, то взлетала до небес, но Аня не успевала замечать, как в низинах еще слоится туман, а по верхушкам холмов уже разливается багряное солнце. Руки ее занемели от напряжения. Но, постепенно привыкая, она «доверилась» Ивану и себе самой, и почувствовала, что от скорости можно получать удовольствие:
— Йе-ху! — кричала она, когда машина подскакивала на вершине холма. — Давай еще! Эге-гей!
Иван давно убрал свою ногу, а Аня вместо того чтобы сбавить скорость, добавила еще. 40 километров до Лукоянова пролетели на одном дыхании, и она с сожалением сбавляла скорость до 60.
— Первый раз в жизни я так быстро ездила на машине за рулем! — сказала Аня, перебираясь на другое сиденье. — Спасибо, что помогаешь мне бороться со своими страхами…
— Лучше сожалеть о том, что сделал, чем о том, о чем всю жизнь бесплодно промечтал, но так и не решился попробовать.
Они стали искать адрес, указанный на конверте письма от Лукьяна, и вскоре нашли: вместо ветхой избушки, которую они ожидали увидеть, на этом месте стоял чей-то коттедж. Понятно, что искать сокровища здесь не имело никакого смысла.
— Похоже, здесь без вариантов, — сказал Иван и развернул машину.
Днем на огонек заглянул дядя Паша. Он опять пришел, когда Гюнтера не было, будто специально выжидая момент.
— Дядя Паша! — Аня обрадовалась ему, как старому доброму знакомому. — Чаю хотите?
— Нет, спасибо, тороплюсь.
— И Ваню не дождетесь?
— Нет, я к Вам.
— Отлично, расскажите мне… что-нибудь интересное, — ей нравилось болтать с дядей Пашей обо всем подряд. Хотелось послушать его философские рассуждения. Но дядя Паша сегодня не отличался словоохотливостью и хорошим настроением. Он внимательно посмотрел на нее и вдруг выдал:
— Вот Вы девушка вроде бы не глупая. Я хочу вам честно сказать: Вам здесь ловить нечего. Ну, поживете Вы здесь две недели, три… А дальше что? Вы уедете, Ваня останется. Для Вас это не более чем легкомысленное увлечение, о котором Вы забудете через месяц, а для него отношения — это серьезно. Ничего личного, но я убежден, что Ваня на Вас никогда не женится. Тем более, что вы с ним слишком разные. Для счастливого брака нужно искать своего поля ягоду.
— Спасибо, что поделились, Ваше мнение очень важно для нас, — Аню зацепили его слова. — Но мы уж сами как-нибудь решим, будет у нас счастливый брак или нет. — Ей не хотелось больше находиться рядом с этим разочаровавшим ее человеком. А она к нему, как к родному… Еще какой-то деревенский мужик не решал за нее, как жить…
О визите дяди Паше она не стала рассказывать Гюнтеру. Слишком обидно было. Тем более, у него свой повод для огорчения представился.
У дома остановился полицейский УАЗик. Из него вышел человек в форме. Иван подошел к забору.
— Иван Николаич, вы ведь знали Антона Калинова?
Иван посерел лицом.