Теперь?.. — у Ани внутри опять все оборвалось.
— Что случилось за этот гребаный час, что меня не было? — крикнула Аня, проглатывая тревогу.
Он молчал.
— Да говори уже! Что? — закричала она.
— Я убил Нахимова, — спокойно сказал Иван.
— Зачем ты сделал это? Ванечка… — Аня опустилась на ступени к нему в ноги. — Ты же не хотел… Говорил, радости не доставит…
— Я и не ощущаю радости. Хотя раньше мне казалось, что я буду счастлив в этот момент… — в его голосе было такое леденящее равнодушие, будто он убивал каждый день.
Аня не знала, что сказать. Ей хотелось оправдать Гюнтера.
— Как это случилось? Ты защищался? Расскажи мне! Тот утренний «интеллигентный мальчик» приходил к тебе с посланием от Нахимова?.. Нахимов искал тебя?
— Нет. Это я его искал… Я всегда знал, где найти его. Мне просто нужно было назначить встречу с этим…
Аня молчала.
— Я хочу, чтобы ты знала: ты ни в чем не виновата. Я сделал это намеренно. Я планировал сделать это с тех самых пор, как моей семьи не стало. Я бы и сделал это раньше, но судьба нас разводила: то я в городе, то он в тюрьме. В этот раз всё складывалось удачно: он вышел, а я уже на месте. Только ты не вовремя приехала…
Я отложил своё дело до твоего отбытия в город. Я знал, что никто из его своры никогда не осмелится шагнуть на территорию моего дома. Но то, что он дождался, когда я уеду, чтобы увезти тебя… Это меня просто выбесило. Я был зол не на тебя. Я знал, что ты бы не стала связываться с убийцей ради своих дурацких сокровищ, я доверял тебе… Но Нахимов мог опередить меня, понимаешь?.. Мне нужно было выпроводить тебя любой ценой. Я воспользовался поводом и обидел тебя намеренно, прости. — Он замолчал.
— Ну рассказывай же уже дальше, рассказывай!
— Да чего рассказывать-то… Мы встретились на кладбище. Наверное, он хотел схоронить меня сразу. — Аня не поняла, шутит он или говорит серьезно. — Он сидел со своими подельниками на могиле моего отца… Они пили из моей же рюмки… — Аня вспомнила одинокую стопку с водкой на белом памятнике. — Я просто … ну…ударил его. Он упал, и башка его раскололась о могильную плиту… Знаешь, я даже разочарован, что он так быстро скопытился…
— А подельники?
— А подельники убежали, — закончил он свой короткий рассказ.
— А вдруг они вернутся, чтобы отомстить?..
— Нет, это простые «шестерки». Им это не нужно.
— Что мы будем делать, Ваня? — Аня с надеждой глядела ему в лицо. — Надо что-то делать…
— Ничего. Я уже позвонил дяде Паше. Он всё знает и сейчас приедет за мной. Всё кончено.
— Давай убежим? — предложила вдруг Аня. Ей всё казалось, что еще не поздно всё исправить, что нужно быстро действовать, что-то предпринимать… Она не понимала, как он может так спокойно сидеть и ждать своей участи, ждать, что его посадят в тюрьму, и судьба его на этом будет кончена. — Сбежим, а дяде Паше скажешь…ну…что пошутил? — она нервно улыбнулась.
— Я никуда не побегу. Во-первых, это глупо, а во-вторых, я должен понести наказание за то, что сделал. Я хочу понести наказание. Ты вообще понимаешь, что я сделал? Я убийца! Ты сидишь рядом с уголовником… И я хочу, чтобы ты знала правду: это не случайность, и ты ни в чем не виновата. Я давно решил сделать то, что сделал.
Дядя Паша пришел пешком, без формы и регалий. Он был спокоен, как и Иван, кивнул Ане, ничего не спрашивал и молча дождался, пока «уголовник» методично соберет свои документы, запрет дом и сядет за руль своего кроссовера. Аню просили не ездить с ними, но она боялась, что если сейчас отпустит Ивана, то больше никогда его не увидит. Глядя на спокойные лица мужчин, Ане не верилось, что произошло что-то чрезвычайное и ужасное. Ей всегда казалось, что в такие моменты все должны бегать, суетиться и орать. Но вместо этого они молча, втроем — мужчины впереди, а Аня на заднем сиденье — приехали на кладбище.
Вчерашнего мужика, лежащего на могиле в неестественной позе, Аня увидела издалека.
— Побудь здесь… — сказал Иван. — Там кровищи море… Аня содрогнулась и остановилась среди кладбища. Мужчины молча подошли к трупу.
— Он вообще-то еще жив, — сказал, осмотрев его, дядя Паша. — Удивительно живучий, как собака…
— Какая разница… — буркнул Иван.
— Будет содействие.
Они взяли мужика за руки и за ноги и дотащили до машины, методично расстелили на заднем сиденье клеенку и забросили его в салон. Он и вчера выглядел отвратительно, а сегодня… Аня старалась не смотреть.
— Ты боишься, что ли? — обратился дядя Паша к Ане. — Ну садись впереди, а я с этим поеду. Аня, с благодарностью к дяде Паше, села рядом с Иваном.
Они, всё так же храня молчание, привезли Нахимова в районную больницу, передали его медсестрам, в двух словах объяснив, что он ударился головой, и сели ждать в коридоре.
— Это Нахимов, что ли? Который Ильинский, тот самый… — спросила их медсестра через открытые двери.
«Видимо, Нахимов был просто звездой, раз даже Починковские медсестры узнали его», — подумала Аня. Она все хотела поглядеть Ивану в глаза, чтобы понять, что делается у него на душе, но он не смотрел на нее. Рядом намывала коридорные полы энергичная бабулька в сером служебном халате. Было тихо, только ее ведро грохотало.
В открытые двери приемных покоев было видно, как пришел уставший хирург.
— Что у нас?.. Готовьте операционную… — доносился до коридора его уставший голос. К нему подошла медсестра, узнавшая Нахимова, и что-то тихо сказала. — Хотя… — врач кинул быстрый взгляд на сидящих в коридоре, — вряд ли у нас найдутся нужное оборудование и дорогие медикаменты… Скорей всего, нужно везти его до города… А кровопотери большие, не знаю, как он перенесет такую долгую дорогу…
Медсестра вышла в коридор.
— А вы езжайте, езжайте, чего ждать-то…
— Так он выживет или нет? — уточнила Аня.
— Ну откуда же мы знаем, — уклончиво ответила медсестра. — Мы сделаем всё, что должны, — и, вернувшись в кабинет, закрыла за собой дверь.
Проходя со шваброй мимо, энергичная бабулька, намывавшая всё это время полы, зашипела им:
— Да зачем вы его, ирода, привезли! Заставляете людей такой грех на душу брать!.. Лучше б сами закопали его под баней — и дело с концом… — демонстративно сплюнув, она быстро ушла по коридору. «Закопали под баней…» — Аня с Ваней переглянулись. Там, в зарослях крапивы, в старом бабушкином огороде, осталась некопанной баня… Как это глупо теперь.
Потом они поехали в милицию. Всё было как в бреду. Аня всё говорила, кричала, убеждала и вносила хаос в спокойный мужской коллектив. Мужчины говорили мало. Сонный участковый писал, Иван и дядя Паша коротко отвечали. Ане всё не верилось, что это происходит с ними, казалось, она со стороны смотрит дурацкий фильм. Ведь всего несколько часов назад всё было нормально! Ведь всё было нормально…
Когда Ивана проводили в «обезьянник», до Ани вдруг разом дошло, что суетиться больше не стоит. «Всё кончено…» — вспомнила она слова Ивана.
Она пробыла там до глубокой ночи.
— Уезжай домой. Смысл тебе здесь торчать, — устало сказал Иван, попросив передать ей ключи от дома и своей машины. — Дома запрись! — наказал он и, наконец, посмотрел ей в глаза. В них не было ничего, кроме усталости и заботы.
Дядя Паша вышел проводить Аню.
— Вот, вишь, как оно бывает, — он достал сигарету и закурил. — Сначала отца не смог уберечь… А теперь вот и сына. Эх, Ванёк, Ванёк… Сколько раз я просил его уехать в город… Но он никогда этого не сделает… Дом еще этот отцовский…
— Ну кто же знал, что так выйдет…