Том 1. Стихотворения - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 3

Стихотворения разных годов

Крест на скале

В теснине Кавказа я знаю скалу,Туда долететь лишь степному орлу,Но крест деревянный чернеет над ней,Гниет он и гнется от бурь и дождей.И много уж лет протекло без следовС тех пор, как он виден с далеких холмов.И каждая кверху подъята рука,Как будто он хочет схватить облака.О если б взойти удалось мне туда,Как я бы молился и плакал тогда;И после я сбросил бы цепь бытия,И с бурею братом назвался бы я!

Черны очи

Много звезд у летней ночи,Отчего же только две у вас,Очи юга! Черны очи!Нашей встречи был недобрый час.Кто ни спросит, звезды ночиЛишь о райском счастье говорят;В ваших звездах, черны очи,Я нашел для сердца рай и ад.Очи юга, черны очи,В вас любви прочел я приговор,Звезды дня и звезды ночиДля меня вы стали с этих пор!

К *** («Когда твой друг с пророческой тоскою…»)

Когда твой друг с пророческой тоскоюТебе вверял толпу своих забот,Не знала ты невинною душою,Что смерть его позорная зовет,Что голова, любимая тобою,С твоей груди на плаху перейдет;Он был рожден для мирных вдохновений,Для славы, для надежд; – но меж людейОн не годился; и враждебный генийЕго душе не наложил цепей;И не слыхал творец его молений,И он погиб во цвете лучших дней;И близок час… И жизнь его потонетВ забвенье, без следа, как звук пустой;Никто слезы прощальной не уронит,Чтоб смыть упрек, оправданный толпой,И лишь волна полночная простонетНад сердцем, где хранился образ твой!

Гость(Быль)

(Посвящается……)

Кларису юноша любил,Давно тому назад.Он сердце девы получил:А сердце – лучший клад.Уж громкий колокол гудёт,И в церкве поп с венцами ждет.И вдруг раздался крик войны,Подъяты знамена:Спешат отечества сыны –И ноги в стремена!Идет Калмар, томим тоской,Проститься с девой молодой.«Клянись, что вечно, – молвил он, –Мне не изменишь ты! –Пускай холодной смерти сон,О дева красоты,Нас осеняет под землей,Коль не венцы любви святой!»Клариса клятву говорит,Дрожит слеза в очах,Разлуки поцелуй горитНа розовых устах:«Вот поцелуй последний мой –С тобою в храм и в гроб с тобой!»– Итак, прости! Жалей меня:Печален мой удел! –Калмар садится на коняИ вихрем полетел…Дни мчатся… Снег в полях лежит…Всё дева плачет да грустит…Вот и весна явилась вновь,И в солнце прежний жар.Проходит женская любовь,Забыт, забыт Калмар!И должен получить другойЕе красу с ее рукой.С невестой под руку женихПирует за столом,Гостей обходит и родныхСтакан, шипя вином.Пир брачный весело шумит;Лишь молча гость один сидит.На нем шелом избит в боях,Под хладной сталью лик,И плащ изорван на плечах,И ржавый меч велик.Сидит он прям и недвижим,И речь начать боятся с ним…«Что гость любезный наш не пьет, –Клариса вдруг к нему, –И что он нить не перерветМолчанью своему?Кто он? Откуда в нашу дверь?Могу ли я узнать теперь?»Не стон, не вздох он испустил –Какой-то странный звукНевольным страхом поразилМою невесту вдруг.Все гости: ax! – открыл пришлецЛицо свое: – то был мертвец.Трепещут все, спасенья нет,Жених забыл свой меч.«Ты помнишь ли, – сказал скелет, –Свою прощальну речь:Калмар забыт не будет мной;С тобою в храм и в гроб с тобой!Калмар твой пал на битве – там,В отчаянной борьбе.Венец, девица, в гробе нам:Я верен был тебе!..»Он обхватил ее рукой,И оба скрылись под землей.В том доме каждый круглый годДве тени, говорят,(Когда меж звезд луна бредет,И все живые спят)Являются, как легкий дым,Бродя по комнатам пустым!..

«Non, si j'en crois mon esperance…»

Non, si j’en crois mon espéranceJ’attends un meilleur avenir.Je serai malgré la distancePrès de vous par le souvenir.Errant sur un autre rivage,De loin je vous suivrai,Et sur vous si grondait l’orage,Rappelez-moi, je reviendrai.[83]

<Н. Н. Арсеньеву>

Дай бог, чтоб ты не соблазнялсяПриманкой сладкой бытия,Чтоб дух твой в небо не умчался,Чтоб не иссякла плоть твоя;Пусть покровительство судьбиныПовсюду будет над тобой,Чтоб ум твой не вскружили виныИ взор красавицы младой;Ланиты и вино нередкоФальшивой краскою блестят;Вино поддельное, кокетка –Для головы и сердца яд!

«Когда надежде недоступный…»

Когда надежде недоступный,Не смея плакать и любить,Пороки юности преступнойЯ мнил страданьем искупить;Когда былое ежечасноОчам являлося моимИ всё, что свято и прекрасно,Отозвалося мне чужим;Тогда молитвой безрассуднойЯ долго богу докучалИ вдруг услышал голос чудный.«Чего ты просишь? – он вещал. –Ты жить устал? – но я ль виновен;Смири страстей своих порыв;Будь, как другие, хладнокровен,Будь, как другие, терпелив.Твое блаженство было ложно;Ужель мечты тебе так жаль?Глупец! Где посох твой дорожный?Возьми его, пускайся в даль;Пойдешь ли ты через пустынюИль город пышный и большой,Не обожай ничью святыню,Нигде приют себе не строй».

«Ах! Ныне я не тот совсем…»

Ах! Ныне я не тот совсем,Меня друзья бы не узнали,И на челе тогда моемВласы седые не блистали.Я был еще совсем не стар;А иссушил мне сердце жарСтрастей, явилися морщиныИ ненавистные седины,Но и теперь преклонных летЯ презираю тяготенье.Я знал еще души волненье –Любви минувшей грозный след,Но говорю: краса Терезы…Теперь среди полночной грезыМне кажется: идет онаМежду каштанов и черешен…Катится по небу луна…Как я доволен и утешен!Я вижу кудри… Взор живойГорячей влагою оделся…Как жемчуг перси белизной.Так живо образ дорогойВ уме моем напечатлелся!Стан невысокий помню яИ азиатские движенья,Уста пурпурные ея,Стыда румянец и смятенье…Но полно! Полно! Я любил,Я чувств своих не изменил!..………………Любовь, сокрывшись в сердце диком,В одних лишь крайностях горитИ вечно (тщетно рок свирепыйВосстал) меня не охладит,И тень минувшего бежитПоныне всюду за Мазепой…………………

«Расписку просишь ты, гусар…»

Расписку просишь ты, гусар, –Я получил твое посланье;Родилось в сердце упованье,И легче стал судьбы удар;Твои пленительны картиныИ дерзкой списаны рукой;В твоих стихах есть запах винный –А рифмы льются <…>.Борделя грязная свободаТебя в пророки избрала;Давно для глаз твоих природаПокров обманчивый сняла;Чуть тронешь ты жезлом волшебнымХоть отвратительный предмет,Стихи звучат ключом целебнымИ люди шепчут: он поэт!Так некогда в степи безводнойПремудрый пастырь АаронУслышал плач и вопль народныйИ жезл священный поднял он,И на челе его угрюмомНадежды луч блеснул живой,И тронул камень он немой, –И брызнул ключ с приветным шумомНоворожденною струей.

«Он был в краю святом…»

Он был в краю святом,На холмах Палестины.Стальной его шеломИссекли сарацины.Понес он в край святойЦветущие ланиты;Вернулся он домойПлешивый и избитый.Неверных он громилОбеими руками –Ни жен их не щадил,Ни малых с стариками.Встречаясь с ним подчас,Смущалися красотки;Он п… их не раз,Перебирая четки.Вернулся он в свой домБез славы и без злата;Глядит – детей содом,Жена его брюхата.Пришибло старика…

«Никто моим словам не внемлет… Я один…»

Никто моим словам не внемлет… Я один.День гаснет… Красными рисуясь полосами,На запад уклонились тучи, и каминТрещит передо мной. – Я полон весь мечтамиО будущем… И дни мои толпойОднообразною проходят предо мной,И тщетно я ищу смущенными очамиМеж них хоть день один, отмеченный судьбой!

«Мое грядущее в тумане…»

Мое грядущее в тумане,Былое полно мук и зла…Зачем не позже иль не ранеМеня природа создала?К чему творец меня готовил,Зачем так грозно прекословилНадеждам юности моей?..Добра и зла он дал мне чашу,Сказав: я жизнь твою украшу,Ты будешь славен меж людей!..И я словам его поверил,И, полный волею страстей,Я будущность свою измерилОбширностью души своей;С святыней зло во мне боролось,Я удушил святыни голос,Из сердца слезы выжал я;Как юный плод, лишенный сока,Оно увяло в бурях рокаПод знойным солнцем бытия.Тогда, для поприща готовый,Я дерзко вник в сердца людейСквозь непонятные покровыПриличий светских и страстей.

«И на театре, как на сцене света…»

И на театре, как на сцене света.Мы не выходим из балета:Захочется ль комуК честям и званиям пробить себе дорогу,Работы нет его уму –Умей он поднимать лишь ногу.

«Это случилось в последние годы могучего Рима…»

Это случилось в последние годы могучего Рима,Царствовал грозный Тиверий[84] и гнал христиан беспощадно;Но ежедневно на месте отрубленных ветвей, у древаЦеркви христовой юные вновь зеленели побеги.В тайной пещере, над Тибром ревущим, скрывался в то времяПраведный старец, в посте и молитве свой век доживая;Бог его в людях своей благодатью прославил.Чудный он дар получил: исцелять от недугов телесныхИ от страданий душевных. Рано утром, однажды,Горько рыдая, приходит к нему старуха простогоЗвания, – с нею и муж ее, грусти безмолвной исполнен,Просит она воскресить ее дочь, внезапно во цветеДевственной жизни умершую… – «Вот уж два дня и две ночи, –Так она говорила, – мы наших богов неотступноМолим во храмах и жжем ароматы на мраморе хладном,Золото сыплем жрецам их и плачем, – но всё бесполезно!Если бы знал ты Виргинию нашу, то жалость стеснила бСердце твое, равнодушное к прелестям мира! Как частоДряхлые старцы, любуясь на белые плечи, волнистые кудри,На темные очи ее, молодели; и юноши страстнымВзором ее провожали, когда, напевая простуюПесню, амфору держа над главой осторожно, тропинкойК Тибру спускалась она за водою… Иль в пляске,Перед домашним порогом, подруг побеждала искусством,Звонким, ребяческим смехом родительский слух утешая…Только в последнее время приметно она изменилась;Игры наскучили ей, и взор отуманился думой;Из дому стала она уходить до зари, возвращаясьВечером темным, и ночи без сна проводила… При светеПоздней лампады я видела раз, как она, на коленах,Тихо, усердно и долго молилась, – кому? – неизвестно!..Созвали мы стариков и родных для совета; решили…»………………

«Тебе, Кавказ, суровый царь земли…»

Тебе, Кавказ, суровый царь земли,Я посвящаю снова стих небрежный.Как сына ты его благословиИ осени вершиной белоснежной;От юных лет к тебе мечты моиПрикованы судьбою неизбежной,На севере, в стране тебе чужой,Я сердцем твой – всегда и всюду твой.Еще ребенком, робкими шагамиВзбирался я на гордые скалы,Увитые туманными чалмами,Как головы поклонников Аллы́.Там ветер машет вольными крылами,Там ночевать слетаются орлы,Я в гости к ним летал мечтой послушнойИ сердцем был – товарищ их воздушный.С тех пор прошло тяжелых много лет,И вновь меня меж скал своих ты встретил,Как некогда ребенку, твой приветИзгнаннику был радостен и светел.Он пролил в грудь мою забвенье бед,И дружно я на дружний зов ответил;И ныне здесь, в полуночном краю,Всё о тебе мечтаю и пою.

«Не плачь, не плачь, мое дитя…»

Не плачь, не плачь, мое дитя,Не стоит он безумной муки.Верь, он ласкал тебя шутя.Верь, он любил тебя от скуки!И мало ль в Грузии у насПрекрасных юношей найдется?Быстрей огонь их черных глаз,И черный ус их лучше вьется!Из дальней, чуждой стороныОн к нам заброшен был судьбою;Он ищет славы и войны, –И что ж он мог найти с тобою?Тебя он золотом дарил,Клялся, что вечно не изменит,Он ласки дорого ценил –Но слез твоих он не оценит!

«Quand je te vois sourire…»

Quand je te vois sourire,Mon cœur s'épanouit,Et je voudrais te dire,Ce que mon cœur me dit!Alors toute ma vieA mes yeux apparaît;Je maudis, et je prie,Et je pleure en secret.Car sans toi, mon seul guide,Sans ton regard de feuMon passé paraît vide,Comme le ciel sans Dieu.Et puis, caprice étrange,Je me surprends bénirLe beau jour, oh mon ange,Où tu m’as fait souffrir!..[85]

Перевод:Нет, веря в этом моей надежде,Я жду лучшего будущего.Преодолев расстояние,Я буду около вас силой воспоминания.Блуждая на другом берегу,Я издали буду следовать за вами;И если над вами разразится гроза,Позовите меня, – и я вернусь.(Франц.).
Тиберий – римский император (14–37 гг. I в. н. э.).
Перевод:Когда я вижу твою улыбку,Мое сердце расцветает,И я хотел бы высказать тебе,Что говорит мне мое сердце. –Тогда вся жизнь встаетПеред моими глазами;Я проклинаю и молюсьИ плачу тайно. –Потому что без тебя, моего единственного путеводителя,Без твоего огненного взгляда,Мое прошедшее кажется пустым,Как небо без бога. –И потом – странная причуда! –Я ловлю себя на том, что благословляюПрекрасный день, – о ангел мой! –Когда ты заставила меня страдать!(Франц.).