[1914]
I. Борьба за освобожденное искусство и поэзия.
1) Философия искусства и философия жизни — два различных мира. Философия жизни — математическая логика, философия искусства — непосредственная интуиция.
2) Живопись и поэзия первые сознали свою свободу.
3) Аналогичность путей, ведущих к постижению художественной истины, у живописи и поэзии.
4) Цвет, линия, плоскость — самоцель живописи — живописная концепция, слово, его начертание, его фоническая сторона, миф, символ — поэтическая концепция.
II. Пройденные этапы русской поэзии.
1) Литературность поэзии.
2) Боязнь индивидуализма.
3) Аполлон и аполлонизм* — рассадники духовного филистерства.
III. Наши достижения — основа свободной поэзии.
1) Связь нашей поэзии с мифом, в частности с русским, культ языка как творца мифа.
2) Свойства слова — поэтический импульс.
3) Возрождение первобытной роли слова.
[1912]
I. Слово — самоцель поэзии (рождение и развитие поэтического произведения обусловливается внутренней жизнью самого слова).
1) Слово против содержания.
2) Слово против языка (литературного, академического).
3) Слово против ритма (музыкального, условного).
4) Слово против размера.
5) Слово против синтаксиса.
6) Слово против этимологии.
II. У нашей поэзии нет предшественников.
Поэзия до нас.
1) Литературность поэзии.
2) Пушкин, Достоевский, Толстой, разница количественная, а не качественная.
3) Отсутствие импрессионизма.
4) Бальмонт: парфюмерия мысли.
5) Брюсов: бумажный оруженосец XX века.
III. Мы.
1) Возрождение истинной роли слова (народная песня).
2) Кубизм в слове.
3) Футуризм в слове.
4) Мы и эго-футуристы.
5) Мы и критики («Аполлон», ощипанный посланец античного мира).
[1913]
1) Ходячий вкус и рычаги речи.
2) Лики городов в зрачках речетворцев.
3) Berceuse[5] оркестром водосточных труб*.
4) Египтяне и греки, гладящие черных сухих кошек.*
5) Складки жира в креслах.
6) Пестрые лохмотья наших душ.
[1913]
I. «Завтрашний день весь в футуризме».
1) Квазимодо. Критика*.
2) Газеты и журналы так милы в смехе.
3) Критика в хвосте поэзии*.
4) Основы научной критики.
II. Мы в микроскопах науки.
1) Взаимоотношение сил жизни.
2) Город дирижер.
3) Группировка художественных сект.
4) Задача завтрашнего дня.
5) Достижения футуризма сегодня.
6) Русские футуристы Д. Бурлюк, Н. Бурлюк, Крученых, Лившиц, Хлебников и Каменский Вас.
7) Различие в достижениях, позволяющее говорить о силе каждого.
8) Идея сегодняшнего футуризма как ценный вклад в идущую историю человечества.
[1913]
1) Вчерашние достижения и сегодняшний день.
2) Группировки художественных сил в России.
3) «Бубновый валет» (переход на амплуа «домашние»).
4) Гончарова, Ларионов (би-ба-бо лучизма*).
5) «Союз Молодежи».
6) Знатные иностранцы.
7) Матисс, Пикассо, Бочиони*.
8) Сказки о русских подражателях.
9) Параллелизм в искусстве.
10) Завтрашний день — футуристы!
[1913]
I. Мы.
Новые гунны.
О меди и о мясе.
Гений без костюма.
Зачем узоры на лицах и галстуки из аршина весны?
Если есть Давид Бурлюк, значит «стальные грузные чудовища*» нужнее Онегина, а если пришел Игорь Северянин, значит Crême de violettes* глубже Достоевского.
Я какой?
II. Состязаются: Вадим Баян* (стихи) Игорь Северянин (поэзы) Давид Бурлюк (стихи)
Владимир Маяковский (стихи и куски трагедии. Шла в Петербурге, Театр Комиссаржевской). [1914]
Под кличкой «русские футуристы» — группа, объединенная ненавистью к прошлому, но люди различных темпераментов и характеров. Оставляя в стороне слоновью игривость с фразами «тухлые яйца», «перронный букет», мы высказываем свое мнение о встрече Ф. Маринетти и наших к нему литературных отношениях. Отрицая всякую преемственность от итало-футуристов, укажем на литературный параллелизм: футуризм — общественное течение, рожденное большим городом, который сам уничтожает всякие национальные различия. Поэзия грядущего — космополитична.
Вот и вся сказка об учителе и учениках.
Авторами письма от 5 февраля были гг. Д. Бурлюк и В. Каменский, подписями же остальных, очевидно, воспользовались как цитатой. Насколько это допустимо, обратитесь к совести авторов.
Константин Большаков,
Владимир Маяковский,
Вадим Шершеневич.
[1914]
М. Г. г. Редактор!
Не откажите в любезности напечатать следующее письмо.
В только что вышедшем под редакцией А. Беленсона втором сборнике «Стрелец» мне пришлось выступить рядом с распоясавшимся В. Розановым. Правда, об участии в сборнике В. Розанова мне было заявлено А. Беленсоном раньше, но прошлое «Стрельца», сборника с чисто-литературными устремлениями, а также фамилия редактора казались мне достаточной гарантией отсутствия каких бы то ни было науськивающих строчек. К сожалению, именно такими строками полна статья Розанова «Из последних страниц истории русской критики». А. Беленсон в своем стихотворении «Автопортрет», помещенном в той же книге редактируемого им сборника, пишет: «Глаз осмысленно прищурен». Едва ли. Если бы глаз был прищурен осмысленно, не трудно было бы увидеть, насколько не идет охотно-рядская гримаса симпатичному лицу «Стрельца». Появление столь неприятного соседа заставляет меня считать себя впредь не имеющим к «Стрельцу» никакого отношения.
Примите уверения в совершенном почтении.
В. Маяковский. 21 августа 1916 года.
Колыбельная (франц.)