Он сделал всё идеально. И я попался.
— И сделал я это как раз для того, чтобы нас уравнять. Ты мог бы легко меня послать. Но теперь — у тебя есть интерес меня слушать. И я хочу, чтобы ты меня послушал. Присаживайся, — он указал на стул.
Я ещё секунду смотрел ему в глаза, но затем всё же сел.
Нет смысла сейчас идти против. Так только идиот сделает. Нужно слушать.
Но сам факт, что меня так легко читают и используют как захотят…
— Ну, слушаю. Наверняка что-то важное? Или хочешь выгнать Вику из школы? Или ещё как-то засрать нам жизнь?
— Я хочу, чтобы ты участвовал во всех трёх номинациях турнира, — ответил он.
—…
"Чего?.."
— Ха?..
Повисла тишина.
Я слышал быстрый топот позади, тикающие часы и ремонт, идущий где-то на улице. Мирная обстановка.
Будто сейчас и вовсе не решаются вопросы, от которых зависит моя жизнь.
— Я знаю многое: о том, что это ты украл три миллиона, что ты сотрудничаешь с Романовыми по какому-то вопросу, что имперцы принялись возить артефакты, что ты заинтересован Екатериной и так далее.
Тц. Ну приехали, твою мать.
— И я знаю, что Европу хотят разрушить изнутри. А вот кто и зачем — нет. Сюда подходят буквально все: от Романовых, чей род вот-вот исчезнет, до имперцев. Буквально всех можно подозревать.
Да Громовы это, отец! Неужели не видно? Почему ты так уверен, что крысы у тебя не под носом?
Так…
А может быть реально? Нет, я-то всё ещё уверен, что это Громовы хотят переворот, но верить в это на сто процентов — идиотом быть.
Может… это реально не они, а я всё это время воевал против союзников? Я всё это время играл на руку реальным врагам?
Чёрт, не говорите, что меня поимели!
— И? Я здесь при чём?
— Ты поможешь вычислить предателя, который наверняка захочет воспользоваться турниром — ты начнёшь вариться в тех коллективах. У тебя будет больше шансов увидеть и разузнать то, до чего не смог дотянуться я. По сути, это всё нужно, чтобы ты смог выйти на подозреваемых. Я же помогу выиграть все этапы.
— Всё ещё не вижу плюсы для меня.
Вижу. Их дохера, если я смогу выиграть все три этапа. Но посмотрим, что скажет отец.
— Вдоволь пообщаешься с Адэлейс — той девочкой с повязкой на глазу. Она участвует в парах.
Ну-у… как-то я уже подостыл. Ну смотрела на меня и смотрела. Бывает. Сейчас я куда больше сосредоточен на Кате, ведь будем честны, именно с ней у меня самая близкая связь. Мы даже в чём-то похожи.
И это не говоря о её идеальной для меня, двадцати семилетнего пердуна, внешности. Она красотка. И если кого и добиваться, то её.
Тем более там немного осталось.
— Ты получишь славу, Константин. Докажешь, что достоин титула.
Не. Ради этого участвовать в трёх номинациях? Славу можно и без риска опозориться полу…
— И… у тебя будешь шанс отбить Екатерину.
В мозгу как током прошибло. Я среагировал моментально, ибо… это не то, что я ожидал услышать.
Что?..
— Поясни.
— Катя, к которой ты испытываешь такую симпатию — превосходная девушка. Красивая, фигуристая, умная, одарённая. Прекрасная партия. Но это заметил не только ты, Константин. Это заметил и Виктор Островский — следующий глава одного из четырёх великих родов Европы. Участник турнира. И… Король. Король Сражений.
Я поднял глаза.
Сука…
— Да. Твой конкурент за внимание Екатерины — маг национального уровня. И стоит ли тебе напомнить, чего больше всего желает Катя?
— Сохранить свой род…, - пробормотал я, сжимая кулак.
— Военные не нужны миру. Романовы — вырождающийся род. И чтобы не исчезнуть, им нужна поддержка, которую могут дать Островские. А что можешь дать ты, Костя? По существу. Кто Ты такой? Перспективный юнец? Безусловно. Ты — тёмная лошадка. Кто такой Виктор? Следующий глава великого рода и маг национального уровня в двадцать три года. Ты ему не конкурент. Чисто объективно — сейчас он лучше тебя.
Да уж…
Да уж…
Да твою мать!
И дело здесь не в Екатерине — я не настолько к ней привязался, чтобы рушить судьбу из-за женщины. Нет.
Проблема в том, что такое может повторяться из раза в раз. Я буду вынужден конкурировать с каждым, везде и всюду. Терять то, что хочу заполучить. И почему?
Потому что в глазах других хуже.
— Силу он пробудил год назад, а после этого решил действовать в сторону Кати. И он участвует в одиночном этапе. Понимаешь, к чему я клоню?
— Побеждаю всех — открываются все двери, — вздохнул я, запрокидывая голову к потолку.