— Ты можешь не драться хоть один день?! — послышался женский голос.
Я был полуголый. И готов поклясться, как-то это аукнулось в глазах чуть удивлённой Кати, хотя виду она не подала.
Её взгляд прошёлся с торса на моё лицо и окончательно там зафиксировался.
— Это моя работа, — пожал я плечами, — Он ведь правда нарушил. А что, переживаешь?
— Ты в моём комитете! И ты уже поднял шум! В первый день работы! Знаешь, что о тебе говорят?!
— О, и что же?
— Тебя монстром называют! Тебя половина боится! Ты всегда появляешься из ниоткуда, и всегда со всеми дерёшься!
— Я рад, — улыбаюсь.
— Таким темпом ты долго не протянешь. Ты не представляешь, как злопамятны аристократы.
— Ты права, милая Катя, только вот…, - я подошёл к девушке и посмотрел ей в глаза, — Ты не представляешь, как сильна моя гордыня. Я не позволю себя оскорблять. И если аристократы хотят моей смерти. Что-ж…, - пожимаю плечами, словно ничего и не происходит, — Значит они умрут первее. Любой мой враг — будет уничтожен. Это аксиома.
Катя раскрыла глаза и отшагнула назад. Она… словно что-то увидела в моём лице. То, чего боялась.
И я ждал любого ответа, но не того, что последовало.
— Твои глаза всегда были такими тёмными? — с осторожностью спросила она, поджимая руку к груди, — Особенно левый. Раньше… они ярче были.
— Тебе кажется, — улыбаюсь, — Ладно, скоро вернусь.
Я прошёл мимо, как вдруг…
— Будь осторожен, — неуверенно пробормотала она в спину.
— Как и всегда, красота моя, — махнул я не глядя.
Катя так и осталась стоять в раздевалке. Задумалась, видать.
Перед выходом на арену у меня ещё раз проверили воротник, — а артефакты проносить можно, если они выполняют вспомогательную функцию, — и выпустили.
Людей было на удивление немного. Видимо, половина боялась меня, а половина — самой злополучной арены, на которой какое только дерьмо не происходило.
Но те что были — вовсю шептались. Обсуждали. Некоторые уже сидели с телефонами наготове. Забавно. На турнире будет раз в сто больше, да и ещё телевидение.
Мой противник нервничал. Он знал слухи обо мне, знал мою репутацию. Знал, что просто не будет. Взгляды, шёпот, запах песка и новенького костюма для дуэлей давал понять, что он влип.
Похоже, он попал.
— Всем всё понятно? — спросил секундант, объяснявший правила.
Я кивнул. Противник тоже, но медленней, со сжатыми кулаками. Он вообще их не разжимал. И взгляд с меня не сводил, будто боялся, что я кинусь раньше времени.
— Разойтись, — приказал секундант из студсовета.
Мы разошлись. Я улыбнулся сосредоточенному противнику, и… моя улыбка вызвала в нём ещё больший ужас.
То есть у меня настолько ужасная репутация? Про монстра это не шутка была, что ли?..
— Бой по гонгу! — крикнул судья и спрятался за каменной дверью
Враг приготовился. Принял какую-то стойку, достал волшебную палочку. Сосредоточился ещё сильнее. Его лицо застыло в одном выражении: сведённые брови, прищуренные глаза и опущенные губы. Страх и ненависть — всё в куче.
Прелестные эмоции…
— Бой! — крикнул человек через колонки.
Раздался гонг.
Оппонент моментально взмахивает палочкой, формирует вокруг себя ледяные спицы и…
— В стену.
Его срывает в каменную стену. Заклинание искрит и исчезает, а на всю арену слышится вскрик.
— Вниз.
Невидимая сила хватает его за грудь и впечатывает в твёрдый песок.
— Ко мне.
Всё вокруг него срывается в мою сторону. Парень летел будто неподконтрольная марионетка, словно тушка, цепляющаяся каждой конечностью за песок. И ничто его не останавливало — он вертелся, бился головой, но продолжал лететь.
Нас разделяло метров пятьдесят, и преодолел он это за несколько секунд.
— Поднимись.
Песок вокруг взбило, и наши силуэты скрылись за облаком пыли.
Я отхожу в сторону и пропускаю летящую тушку, позволяя упасть в метре от ноги. Подхожу. Смотрю.
Жив. В сознании. Хорошо держится.
Прелестно.
Враг приходит в себя, разворачивается, скрещивает руки и…
— Боль.
— КХА! — его вывернуло.