Люди сместились — телекинетики, маги огня и льда встали перед входом, а два мага ветра по обе стороны здания.
Из окон валил плотный, чёрный дым. Даже сейчас я чувствовал невыносимый запах мочи, свойственный соединению, и я представить не могу, что сейчас испытывают люди внутри.
Хотя почему. Могу.
Они не могут вздохнуть.
Первые азиаты выбежали через несколько секунд. Видимо стояли у входа, когда всё это началось. Их было двое.
И оба сдохли мгновенно: огненная пуля в глазницу и ледяной диск в живот.
Они рухнули прямо у входа. Молча. Без криков и стонов. Секунду назад живые враги, ныне же трупы, которых тащат телекинезом подальше, чтобы просто не мешались.
И всё потому что вы, суки, бросили мне вызов.
Затем выбежал ещё один — срезали голову. Затем вторая, уже женщина — мы за гендерное равенство, поэтому сдохла она также быстро.
Они повалили как тараканы. Кашляли, переплетали ногами, кричали. Выбегали группами, поодиночке и один раз даже выбежала пара мужчины и женщины, держащихся за руки — девушка и так была при смерти, задыхалась и едва переставляла ноги, но огненная стрела завершила её страдания.
Её возлюбленный, увидев труп дорогого человека, закричал во всё горло.
Через секунду его крик прекратился. Как и жизнь.
Все, кто покидал бар — умирали. Без исключения. Мы уничтожали их как загнанных животных, не оставляя ни шанса на спасение.
Их судьба была решена мной — в тот момент, когда мне дали время на подготовку. Когда бросили вызов.
Когда пытали самый ценный и памятный инструмент.
И вот, смотря на гору трупов, я не чувствовал ничего. Смотрел пустыми глазами на людей, словно на расходный материал. Будто так и надо. Просто часть процесса для достижения цели.
Убивая, я ничего не чувствую, хотя уверен, что убить дорогих людей вряд ли бы смог. Эмпатия у меня есть. Да я даже приехал сюда, потому что был зол из-за увечий Васи и Мити!
"Но это ведь странно? Ненормально. Может я меняюсь?", — мои волосы развевал проходящий через окно холодный ветер.
Я не слышал ничего, кроме завывания, и не видел ничего, кроме бара, тел погибших и готовых на всё рабов.
Всё моё внимание приковывало лишь одно — цель, которую я должен достичь.
"Что-ж… тогда плевать. Так тому и быть"
Любая цель должна быть достигнута.
До тех пор, пока я побеждаю, ничего не имеет значения.
— Босс, больше не выходят, — сказали по рации.
— Вижу, — ответил я, спускаясь на улицу, — Ждём десять секунд. Не выходят — дальше по плану.
Я уже думал, что никто не выйдет. Что мы перебили всех. Но меня ждал сюрприз.
Выбежал последний азиат. Ну как выбежал — вывалился. Он запнулся о порог, упал лицом в грязь и беспомощно пополз вперёд. Цеплялся за камень, срывал когти, но продолжал ползти в надежде, что выживет. Он едва находился в сознании.
К этому моменту я уже стоял на улице. Смотрел на трупы, на триумф и заранее наслаждался очередной победой.
Я не просто идеально исполнил изначальный план по выкуриванию имперцев, но и просто отомстил мразям, позарившимся на мою собственность.
Да, я намерено расставил фигуры так, чтобы ими пожертвовать. Но всё же, терять то, чем владеешь, особенно столь ценное и памятное…
Меня неимоверно раздражает.
— Это он, босс. Главарь банды имперцев. Я его узнал, — сказал один за рабов.
Это же услышал и азиат. Он остановился, сжал кулак и дёрганными движениями поднял на меня голову.
— Надо же, какие люди, — я заулыбался, чего из-за маски, естественно, никто не видел, — Иронично, не так ли? Пришёл мстить, а теперь лежишь перед ногами и думаешь, как бы выжить. О, но не переживай, котлетка корейская, ты ещё поживёшь, — я кивнул рабам, — Ты пытал четверых моих людей — я уничтожил всех твоих. Вырезал как насекомых. И всё почему? Потому что ты сделал неправильный выбор. А теперь, свинья, очередь дошла и до тебя.
Я дал отмашку, и главаря оттащили в машину.
— Парни, ускоряемся!
Дальше уже пошло намного проще — несколько парней запрыгнули в то окно, где лежали пленники, и вытащили их наружу.
— Босс, там имперцы просыпаются! Что делать?
— Добивать, — я усаживался за руль автомобиля, — У нас и так много проблем, а их жизни… они мне безразличны. Они сами выбрали этот путь. Знали, что умрут, — я закрыл дверь.
У нас было четыре машины, одна из которых — микроавтобус. Спасённых людей мы усадили на задние сиденья обычных седанов, а вот вместительный минивэн пригодился уже под другое.
Туда мы нагрузили трупы.
Ехали долго. Окольными путями, сменяя машины и завершая поездку только под ночь, чтобы отследить было ещё сложнее. Главаря приходилось бить по дурной башке и накачивать снотворным, чтобы он снова укладывался баиньки.
А вот Васю, Митю и ещё двоих, пришлось ждать до самой ночи. Они проснулись в символичное время — именно тогда, когда мы приехали в одно из очередных заброшенных зданий. Их пробуждение будто очертило конец этой истории. Поставлю точку в сюжете с баром и похищением.
Так оно и было — пройдена очередная важная точка в деле с бандами и Громовыми:
Мы захватили имперца, знающего много.
Но за это… пришлось заплатить.
У Васи был огромный шрам через всю правую часть лица. Вы только представьте, как он дёргался от боли, когда ему вырезали глаз? Представьте, какую агонию он испытывал во время пыток?
На месте его правой глазницы была кровавая пустота. Теперь Вася инвалид. Мой первый раб.
У Мити, ожидаемо, было переломано вообще всё, что можно переломать и не убить. Оно и неудивительно — он боли-то почти не чувствует. Сломаны пальцы, вырваны ногти, а лицо не более чем месиво. Митричу досталось больше всех. До сих пор не понимаю, как он жив.