— Среди такого же имперского сброда, откуда ты и сбежал! — он занёс руку для удара.
Я на полной скорости влетаю плечом в аристократа и сношу его в валгаллу. Он отлетает на несколько метров и забавно прокатывается по полу. Девчонки рядом сразу же завизжали.
— Молодец, — прошептал я… другу.
Сбитый Боинг поднялся и с бешеными глазами пошёл на меня.
— Ты… как ты посмел?!
"Как же вами легко манипулировать, кретины"
— Я? — ухмыляюсь, — Я друга защищал. Своего напарника. Эй, мы ведь друзья? — спрашиваю у Ли.
— Почти братья, — кивнул он.
Чёрт… нужно адаптироваться и менять манеру речи. Всё же, я теперь не с быдлом общаюсь.
— И я не мог смотреть как вы, троица, специально хотели нас унизить, облив напитками. И да, я вас обвиняю. Но только если обвинения были мало чем подкреплены, то теперь, когда ВСЕ видели, как ты чуть не ударил моего лучшего друга, когда проявил акт расизма, классовой дискриминации и, внимание, очевидно собирался нарушить правила и нанести физический вред — я могу подкрепить обвинение.
Подбитый воробей захлопнул рот. Он потерял дар речи, не зная, как на это отвечать.
— Слышал?
— Так-то он прав…
— Да какой прав? Он плебей! Он оправдывается!
— Но они ведь реально хотели их облить…
— Ну, заслужено. Выскочки должны знать своё место.
Отлично… отлично. Обстановка накалена, шахматные фигуры сделали свои ходы.
Теперь шах.
— Я не могу полностью обвинить в этом вашего пострадавшего друга, — я говорил всё громче, — Но прямо сейчас я при всех обвиняю вас двоих! Обвиняю в дискриминации и попытке нанести моральный и физический ущерб. Даже если он планировался не ко мне, то к моему другу, которого мне пришлось защитить от готовящегося удара!
Я наслаждался триумфом. Сотней обращённых на меня взглядов.
— И потому… в связи с недоказуемыми обвинениями и нарушением устава школы…, - я указал сначала на одного, затем на второго, — Я, Константин Росс, вызываю вас на групповую дуэль.
Глава 15
Мы стояли возле входа малой арены. С другой стороны виднелась целая очередь из зрителей, желающих посмотреть не просто бой в первый же учебный день, а бой изрядно нашумевших простолюдинов с… кем-то там. Честно говоря, даже я их имён не запомнил.
Очевидно, это чьи-то шестёрки. Кто-то более умный не захотел подставляться, но и ненависть ко мне слишком сильно свербила в жопе. Вот и отправил, скорее всего, кого-то из своих слуг.
Ладно. Мне это только на руку. Всё пока что идёт по плану.
Но злость сдержать я всё равно не смог.
— Какого чёрта? — выпалил я.
Мы шли с членом дисциплинарного комитета, которого выдала школа как секунданта со стороны нашей команды. На стороне врагов был член студсовета. Оба должны следить за соблюдением правил и в случае споров выносить вердикт.
— Где вы были? Почему в школе, где вы должны следить за порядком, два хрен пойми кого позволяют себе такое поведение? Подставы, унижения, угрозы, попытка ударить. Зачем тогда ваш комитет нужен?!
Этого я действительно не понимал.
— Простите, — вздохнул парень в белой форме с красными элементами, — Нас просто не хватает.
— Ха? Людей набрать не можете? Каким образом ни одного из вас не было в столовой? В месте, где конфликтов больше всего. Да там даже несколько охранников было, которые, правда, всё равно хер забили! Но вас-то почему так мало?!
— Это инициатива Екатерины Романовой.
Моей Кати?
— Она упразднила прошлый дисциплинарный комитет и заставила директора передать ей управление, — объяснял парень, — Она всех исключила и набирает только тех, кого посчитает достойным.
— И за два года набрала шесть человек?!
— Даже столько — лучше, чем было. Скажи, какой толк от дисциплинарного комитета, когда там почти все — аристократы с завышенным самомнением? Он был бессмысленен. От него было больше бед, чем пользы. Простолюдины от него вообще могли ничего не ждать, а другие аристо вроде меня получали поддержку только по связям. Госпоже Екатерине это не нравилось, ибо она, всё же, дочь военных. Она распустила комитет и начала заново в него набирать адекватных по её мнению людей. Всего шесть человек, да. К сожалению, в студсовете сейчас примерно то же, что и в комитете два года назад. В этой школе все равны лишь на словах да на бумаге, а по факту… нет никакого равенства.
Ну да, что-то подобное я и представлял. Чёрт возьми! Зря наехал, получается.
Именно поэтому весь этот план с дуэлью и возник. Чтобы уж наверняка.
Я учился в школах. Я знал, что даже в моём прошлом мире обращаться к учителям в половине случаев — бесполезно. Закон? Мораль? Всем плевать. Хулиганов поругают, но ничего им не сделают, пока они не перейдут черту. Ты просто сломаешься раньше, чем кто-то вырвет корень проблемы.
Здесь же, в Первой Московской, такому как мне и подавно ловить нечего. Закон здесь работает у шести с половиной инвалидов, которых ещё вылавливать надо. Да и, в конце концов, жаловаться? Серьёзно? В мире, где авторитет решает всё?
Будет забавно если я, человек задвинувший речь про «вечное поле боя аристократов», пойду со слезами на глазах к учителям и пожаловался на мальчиков.
Это никогда проблему не решало. Ни у кого.
Нет. Здесь надо действовать иначе. Не плакаться перед учителями, не размахивать бумажкой с правилами, а бить сразу в жопу гидре.
— Ой, здрасте-здрасте, — к нам подбежала ученица с косичками и в круглых очках, — Уделите минутку газетному кружку. Один вопросик, — она направила на нас телефон с надкушенной грушей, — Что скажите перед боем?
Интервью? Ну ладно. Один вопрос много времени не отнимет. Тем более это отличный шанс наработать репутации.
— Не буду ничего обещать или утверждать, но скажу одно: тот, кто сегодня выиграет — будет выигрывать и впредь. Всегда и во всём. Первый бой этого года будет важнейшим.
Девушка уже снова открыла рот, как встрял дисциплинарщик.
— Всё, время. Потом поболтаете, — мы последовали за ним, — У вас десять минут. Боевая форма уже подготовлена. Буду ждать на арене, — сказал человек.