В комнате стояло четыре человека. Ещё один сидел за столом. Все азиаты.
А ещё… было очень душно. Воняло пылью и немного алкоголем.
Неприятное место. Хочется прокашляться и выйти на свежий воздух.
— Присаживайся, — сказал босс, и дверь за мной тут же закрылась.
«Твою мать…», — я чувствовал, как все готовы в любую секунду сорваться.
Резкое движение — я труп. Даже сбежать не получится. Вообще. Все выходы для меня перекрыты.
Но они даже не знают, с кем связались. Не знают, на что подписались, когда похитили моего родственника.
— Не надо любезностей. Я здесь по делу, — я сел и посмотрел на босса.
Его правое ухо было покрасневшим и чуть опухшим, а пара капилляров на правом глазу лопнувшими.
— И не надо этого взгляда, — сразу же сказал я, — Я пришёл говорить и договариваться, а не вырезать вас всех под корень, — я взял паузу, достал телефон и положил на стол, — Итак…, - вздыхаю, — Что вам нужно?
«Держись. Не начинай про мать. Потом… потом!»
Я не показывал эмоций.
— О, а это ты ответь, что тебе нужно, Костя. Наше дело просто выполнить заказ, а вот зачем ты подписал себе смертный приговор — я не знаю. Ты действительно думаешь, что сможешь уйти? Ты, твой дружок и твоя банда, прячущаяся за углами?
— Да, думаю. Иначе бы мы не разговаривали, — я отвечал совершенно спокойно.
Азиат нервничал. Он напрягал скулы, а его пальцы едва заметно дёргались. Его подчинённые тоже нервничали — много лишних движений и шороха.
И для всех них одно кривое слово послужит спусковым крючком.
Да, прямо сейчас я на грани — любое движение не в ту сторону, и меня убьют.
— Для начала, как тебя зовут? — спросил я, — Нельзя вести переговоры, не зная имени. Это некультурно, не находишь? Ты же моё знаешь.
— Сяо.
— Откуда знаешь кто я?
— О, два плюс два сложить не так уж и сложно, представь себе.
— Понимаю. Итак, Сяо. Крушить мой район — чей-то заказ, да? — я расслабился и оперся о спинку стула.
— Ты и так слышал.
— Чей, естественно, ты не скажешь?
— Ты догадливый.
— Тогда давай подумаем вместе. Элерс? Нет, это их район, — я наблюдал за реакцией босса, — Романовы? Возможно, но сейчас у них с Элерс и так напряжёнка, а потому этот хаос мог бы окончательно всё подорвать. И не думаю, что там дебилы всем правят — повод для официальной дуэли им не нужен. Кто-то из Европы? — я смотрел прямо в глаза Сяо, — Тоже возможно. Но точно не французы — с ними тоже недавно был заключён договор.
«А ещё на них тоже шли заказы»
— Немцы? Каким они вообще здесь боком? Я разузнал — они лет двадцать гасятся от союзов, войн и конфликтов. У них пацифисты во главе. Кто там ещё есть?..
«Ну же, отреагируй»
Сяо сидел молча. Слушал. Не знал что сказать и как меня остановить, прекрасно осознавая, что любая реакция может быть воспринята как ответ.
Только вот идиот не понимал, что молчание — тоже реакция.
— А, имперцы? Хотя зачем им так мелочиться и рисковать отношениями со всей Европой?
Молчание.
— Хм… кто тогда остаётся?… — я задрал голову к потолку, — Кто ещё способен найти средств достаточно, чтобы заставить вас пойти против Элерс и подкупить ментов? Кто ещё из ближайших на такое способен? А, точно! Громовы!
— Ты реально думаешь, что я тебе что-то скажу? Ты пришёл клоуна из себя строить?! — разозлился он.
— Не-не-не, просто догадки. Мне без разницы, кто вас отправил, на самом деле. Всё, что меня волнует — безопасность моих людей и моего района. И вы её нарушаете, господин Сяо. И это… очень меня злит.
— О, уж постарайся успокоиться, европеец. Ты не в тех условиях, чтобы показывать свой характер.
— Догадываюсь почему, — хмыкнул я, — Где она?
— В соседней комнате.
— Покажите.
Сяо кивнул, и через пару секунд сюда завели маму.
— К-костя! — сразу же воскликнула она.
Я повернулся на её надломленный, звонкий голос.
«Лицо, глаза, шея, одежда…», — я быстро осматривал каждую деталь.
Одежда в порядке. Глаза чуть покрасневшие из-за слёз. А синяки…
Синяки только на руке, из-за того, что её жёстко хватали.
— Убедился? — спросил Сяо, — Уведите.
Мою мать схватили за то же запястье и выдернули из комнаты. Она… вскрикнула от боли.
Он ведь знал, что ей будет больно. Знал, что этого можно избежать, просто взяв за другую руку. Но нет. Нет, он намеренно заставил её вскрикнуть, чтобы надавить на меня. Чтобы я услышал, как матери больно.