Том 1. Стихотворения 1813-1820 - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 7
Том 1. Стихотворения 1813-1820 - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 7
Стихотворения, приписываемые Пушкину
«Dis moi pourquoi l'Escamoteur…»*
Dis moi, pourquoi l'EscamoteurEst-il sifflé par le parterre?Hélas! c'est que le pauvre auteurL'escamota de Molière.
перевод:
Скажи мне, почему «Похититель»Освистан партером?Увы, потому, что бедный авторПохитил его у Мольера.
(Франц.)
«Je chante ce combat, que Toly remporta…»*
Je chante ce combat, que Toly remporta,Où maint guerrier périt, où Paul se signala,Nicolas Maturin et la belle Nitouche,Dont la main fut le prix d'une horrible escarmouche.
перевод:
Пою сей бой, в котором Толи одержал победу,Где погиб не один воин, где Поль отличился,Николая Матюрена и прекрасную Нитуш,Рука которой была трофеем ужасной стычки.
(Франц.)
Двум Александрам Павловичам*
Романов и Зернов лихой, Вы сходны меж собою:Зернов! хромаешь ты ногой, Романов головою.Но что, найду ль довольно сил Сравненье кончить шпицом?Тот в кухне нос переломил, А тот под Австерлицом.
Гараль и Гальвина*
Взошла луна над дремлющим заливом,В глухой туман окрестности легли;Полночный ветр качает кораблиИ в парусе шумит нетерпеливом.Взойдет заря — далек их будет строй.Остри свой меч, воитель молодой!Где ты, Гараль? Печальная ГальвинаЖдет милого в пещерной темноте.Спеши, Гараль, к унылой красоте!Заря блеснет — и гордая дружинаУмчится вдаль, грозящая войной.Где ты, где ты, воитель молодой?Гальвина с ним. О, сколько слез печали,И сколько слез восторгов и любви!Но край небес бледнеет, и вдалиРедеет тень. Уж латы зазвучали;Близка заря; несется шум глухой…Что медлишь ты, воитель молодой?Призывному Гальвина клику внемлет,Тоски, надежд и робости полна,Едва дыша, разлуки ждет она;Но юноша на персях девы дремлет.Призывы битв умолкли за горой,—Не слышал их воитель молодой.Уже суда покинуть брег готовы,К ним юноши с веселием бегут;Прощальну длань подругам подают;Златой зари раскинулись покровы;Но, утомлен любовью и тоской.Покоится воитель молодой.Пылает день. Он открывает очи.Гальвина мнит ласкающей рукойСокрыть от глаз досадный свет дневной.«Прости, пора! сокрылись тени ночи:Спешу к мечам!» — воскликнул и стрелойЛетит на брег воитель молодой.Но тихо всё, лишь у пустого брегаПодъемлется шумящая волна;Лишь дева там, печальна и бледна,И вдалеке плывут ладьи набега.О, для чего печальной красотойПленялся ты, воитель молодой?Она в слезах; в немой воитель думе.«О милый друг! о жизнь души моей!Что слава нам? что делать средь мечей?Пускай другой несется в бранном шуме;Но я твоя, ты вечно, вечно мой!..Забудь войну, воитель молодой!»Гараль молчал. Надменное ветрилоЕго звало к брегам чужой земли;Но с бурею так быстро кораблиЛетели вдаль, и дева так унылоЕго влекла трепещущей рукой…Всё, всё забыл воитель молодой!И он у ног своей подруги нежнойСказал: «Пускай гремят набег и брань:Забыла меч ослабленная длань!»Их дни слились в отраде безмятежной;Лишь у брегов, терзаемых волной,Дрожа, краснел воитель молодой.Но быстро дни восторгов пролетели.Бойцы плывут к брегам родной земли;Сыны побед с добычей притекли,И скальды им хваленья песнь воспели.Тогда поник бесславною главойНа пиршествах воитель молодой.Могучие наперсники судьбиныК ногам невест повергли меч и щит;Кровавый меч героев не лежитУ ног одной оставленной Гальвины.Красавица вздохнула, — и другойЕе пленил воитель молодой.С тех пор один бродил Гараль унылый;Умолк его веселый прежде глас,Лишь иногда в безмолвный ночи час,Уединен, шептал он имя милой.Война зажглась, — и встречи роковойПошел искать воитель молодой.
Исповедь бедного стихотворца*
Священник.
Кто ты, мой сын?
Стихотворец.
Отец, я бедный однодворец,Сперва подьячий был, а ныне стихотворец.Довольно в целый год бумаги исчертил;Пришел покаяться — я много нагрешил.
Священник.
Поближе; наперед скажи мне откровенно,Намерен ли себя исправить непременно?
Стихотворец.
Отец, я духом слаб, не смею слово дать.
Священник.
Старался ль ты закон господний соблюдатьИ, кроме вышнего, не чтить другого бога?
Стихотворец.
Ах, с этой стороны я грешен очень много;Мне богом было — я, любви предметом — я,В я заключалися и братья и друзья,Лишь я был мой и царь и демон обладатель;А что всего тошней, лишь я был мой читатель.
Священник.
Вторую заповедь исполнил ли, мой сын?
Стихотворец.
Кумиров у меня бывало не один:Любил я золото и знатным поклонялся,Во всякой песенке Глафирами пленялся,Которых отроду хотя и не видал,Но тем не менее безбожно обожал.
Священник.
А имя божие?
Стихотворец.
Когда недоставалоИль рифмы иль стопы, то, признаюсь, бывало,И имя божие вклею в упрямый стих.
Священник.
А часто ль?
Стихотворец.
Да во всех элегиях моих;Ты можешь, батюшка, прочесть на каждой строчке«Увы!» и «се», и «ах», «мой бог!», тире да точки.
Священник.
Нехорошо, мой сын! А чтишь ли ты родных?
Стихотворец.
Немного; да к тому ж не знаю вовсе их,Зато своих я чад люблю и чту душою.
Священник.
Как время проводил?
Стихотворец.
Я летом и зимоюПять дней пишу, пишу, печатаю в шестой,Чтоб с горем пополам насытиться в седьмой.А в церковь некогда: в передней ГлазуноваЯ по три жду часа с лакеями Графова.
Священник.
Убийцей не был ли?
Стихотворец.
Ах, этому греху,Отец, причастен я, покаюсь на духу.Приятель мой Дамон лежал при смерти болен.Я навестил его; он очень был доволен;Желая бедному страдальцу угодить,Я оду стал ему торжественно твердить.И что же? Бедный друг! Он со строфы начальнойПоморщился, кряхтел… и умер.
Священник.
Не похвально.Но вот уж грех прямой: да ты ж прелюбодей!Твои стихи…
Стихотворец.
Все лгут, а на душе моей,Ей-богу, я греха такого не имею;По моде лишний грех взвалил себе на шею.А правду вымолвить — я сущий Эпиктет,Воды не замутить, предобренький поэт.
Священник.
Да, лгать нехорошо. Скажи мне, бога ради:Соблюл ли заповедь хоть эту: не укради?
Стихотворец.
Ах, батюшка, грешен! Я краду иногда!(К тому приучены все наши господа),Словцо из Коцебу, стих целый из Вольтера,И даже у своих; не надобно примера.Да как же без того, бедняжкам, нам писать?Как мало своего — придется занимать.
Священник.
Нехорошо, мой сын, на счет чужой лениться.Советую тебе скорее отучитьсяОт этого греха. На друга своегоНе доносил ли ты и ложного чего?
Стихотворец.
Лукавый соблазнил. Я малый не богатый —За деньги написал посланье длинновато,В котором Мевия усердно утешал —Он, батюшка, жену недавно потерял.Я публике донес, что бедный горько тужит,А он от радости молебны богу служит.
Священник.
Вперед не затевай, мой сын, таких проказ.Завидовал ли ты?
Стихотворец.
Завидовал не раз,Греха не утаю, — богатому соседу.Хоть не ослу его, но жирному обедуИ бронзе, деревням и рыжей четверне,Которых не иметь мне даже и во сне.Завидовал купцу, беспечному монаху,Глупцу, заснувшему без мыслей и без страху,И, словом, всякому, кто только не поэт.
Священник.
Худого за собой не знаешь больше?
Стихотворец.
Нет,Во всем покаялся, греха не вспомню боле,Я вечно трезво жил, постился поневоле,И ближним выгоду не раз я доставлял:Частенько одами несчастных усыплял.
Священник.
Послушай же теперь полезного совета:Будь добрый человек из грешного поэта.
Цель нашей жизни*
Любимец божества, природы старший сын,Вещай, о человек! почто ты в свет родился?На то ль, чтоб царь земли и света властелин К постыдной цели век стремился?На то ль, чтоб, огнь и меч прияв в строптиву длань,Он землю обагрял кровавою рекою,С весельем адским нес народам смерть и брань И царства попирал ногою?На то ль, чтоб в роскоши без пользы дни влачилИ, в неге загрубев, скучая в пресыщенье,Собою землю он напрасно тяготил, В холодном мучась упоенье?На то ль во глубине сибирских сложных горИ злато и сребро рождаются покрыты,Чтоб ими услаждал таинственный свой взор Скупец, богатствами несытый?Восстань, о сын небес! и, правдой озарен,Порочное свое восчувствуй униженье,Дерзай на небесах, восторгом окрилен, Свое прочесть предназначенье!Воззри: для мирных стад разостлан в поле дерн,Орлам разверзнуты небесные равнины,Воздвиглися скалы для быстроногих серн, Для рыб изрылись вод пучины.Но ты — природа вся тебе приносит дань:И суша, и моря, и огнь тебе послушны,Ты отражаешь гром*, ты движешь океан, Летаешь в пропасти воздушны*.Воззри: то солнца луч румянит небеса,То в легких облаках плывет луна златая.Рождается в полях весенняя краса, Алеет роза молодая;Таится под травой прохлада ручейка,И в кистях виноград на холмах золотится,И, тихо зыблемый дыханьем ветерка, По нивам желтый клас струится.Всё для тебя! Срывай блаженством жизни цвет,Дарами вышнего спокойно наслаждаясь;Сей мир не есть юдоль злосчастия и бед, Счастливым будь, не заблуждаясь.Всех благ источника вовек не забывай,Чти правду и закон, содействуй благу света,—Тогда без трепета оставишь тленья край И в мгле померкнешь для рассвета!
Вишня*
Румяной зареюПокрылся восток,В селе за рекоюПотух огонек.Росой окропилисьЦветы на полях,Стада пробудилисьНа мягких лугах.Туманы седыеПлывут к облакам,Пастушки младыеСпешат к пастухам.С журчаньем стремитсяИсточник меж гор,Вдали золотитсяВо тьме синий бор.Пастушка младаяНа рынок спешитИ вдаль, припевая,Прилежно глядит.Румянец играетНа полных щеках,Невинность блистаетНа робких глазах.Искусной рукоюКоса убрана,И ножка собоюПрельщать создана.Корсетом прикрытаВся прелесть грудей,Под фартуком скрытаПриманка людей.Пастушка приходитВ вишенник густойИ много находитПлодов пред собой.Хоть вид их прекрасенКрасотку манит,Но путь к ним опасенБедняжку страшит.Подумав, решиласьСих вишен поесть,За ветвь ухватиласьНа дерево взлезть.Уже достигаетНаграды своейИ робко ступаетНогой меж ветвей,Бери плод рукою —И вишня твоя,Но, ах! что с тобою,Пастушка моя?Вдали усмотрела,—Спешит пастушок;Нога ослабела,Скользит башмачок.И ветвь затрещала —Беда, смерть грозит!Пастушка упала,Но, ах, какой вид.Сучок преломленныйЗа платье задел;Пастух удивленныйВсю прелесть узрел.Среди двух прелестныхБелей снегу ног,На сгибах чудесныхПастух то зреть мог,Что скрыто до времяУ всех милых дам,За что из эдемаБыл изгнан Адам.Пастушку несчастнуС сучка тихо снялИ грудь свою страстнуК красотке прижал.Вся кровь закипелаВ двух пылких сердцах,Любовь прилетелаНа быстрых крылах.Утеха страданийДвух юных сердец,В любви ожиданийСупругам венец.Прельщенный красою.Младой пастушокГорячей рукоюКоснулся до ног.И вмиг зарезвилсяАмур в их ногах;Пастух очутилсяНа полных грудях.И вишню румянуВ соку раздавил,И соком багрянымТраву окропил.
Завещание Кюхельбекера*
Друзья, простите! ЗавещаюВам всё, чем рад и чем богат;Обиды, песни — всё прощаю.А мне пускай долги простят.
На женитьбу генерала Н.М. Сипягина*
Убор супружеский присталоГерою с лаврами носить,Но, по несчастью, так их мало,Что нечем даже плешь прикрыть.
На Аракчеева («В столице он — капрал…»)*
В столице он — капрал, в Чугуеве — Нерон:Кинжала Зандова везде достоин он.
«За ужином объелся я…»*
За ужином объелся я,А Яков запер дверь оплошноТак было мне, мои друзья,И кюхельбекерно и тошно.
«Мы добрых граждан позабавим…»*
Мы добрых граждан позабавимИ у позорного столпаКишкой последнего попаПоследнего царя удавим.
Наденьке*
С тобой приятно уделитьЧасок, два, три уединенью:Один желаньям посвятить,А два последних наслажденью.
«Она тогда ко мне придет…»*
Она тогда ко мне придет,Когда весь мир угомонится,Когда всё доброе ложитсяИ всё недоброе встает.
Про себя*
Великим быть желаю,Люблю России честь,Я много обещаю —Исполню ли? Бог весть!
К портрету Молоствова*
Не большой он русский барин.Дураком он не был ввек,Он татарин, он татарин,А не русский человек.
«Всегда так будет, как бывало…»*
Всегда так будет, как бывало:Таков издревле белый свет:Ученых много — умных мало,Знакомых тьма — а друга нет!
На К. Дембровского*
Когда смотрюсь я в зеркала,То вижу, кажется, Эзопа,Но стань Дембровский у стекла,Так вдруг покажется там….
На Гнедича («С тобою в спор я не вступаю…»)*
С тобою в спор я не вступаю,Что жесткое в стихах твоих встречаю; Я руку наложил, Погладил — занозил.