Том 2. Стихотворения 1921-1941. Переводы - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 2

Поэтические переводы

Из австрийской поэзии

Райнер Мария Рильке«Кто нам сказал, что всё исчезает…»

Кто нам сказал, что всё исчезает?Птицы, которую ты ранил,Кто знает? — не останется ли ее полет?И, может быть, стебли объятийПереживают нас, свою почву.Длится не жест,Но жест облекает вас в латы,Золотые — от груди до колен.И так чиста была битва,Что ангел несет ее вслед.

Из английской поэзии

Вильям ШекспирПесня Стефано(из второго акта драмы «Буря»)

Капитан, пушкарь и боцман —Штурман тоже, хоть и сед, —Мэгги, Мод, Марион и Молли —Всех любили, — кроме Кэт.Не почтят сию девицуНи улыбкой, ни хулой, —Ибо дегтем тяготится,Черной брезгует смолой.Потерявши равновесье,Штурман к ней направил ход.А она в ответ: «Повесься!»Но давно уж толк идет,Что хромой портняжка потный —В чем душа еще сидит! —Там ей чешет, где щекотно,Там щекочет, где зудит.Кэт же за его услугиПлатит лучшей из монет…— В море, в море, в море, други!И на виселицу — Кэт!

Народные баллады

Робин Гуд спасает трех стрелков

Двенадцать месяцев в году.Не веришь — посчитай.Но всех двенадцати милейВеселый месяц май.Шел Робин Гуд, шел в Ноттингэм, —Весел люд, весел гусь, весел пес…Стоит старуха на пути,Вся сморщилась от слез.— Что нового, старуха? — Сэр,Злы новости у нас!Сегодня трем младым стрелкамОбъявлен смертный час.— Как видно, резали святыхОтцов и церкви жгли?Прельщали дев? Иль с пьяных глазС чужой женой легли?— Не резали они отцовСвятых, не жгли церквей,Не крали девушек, и спатьШел каждый со своей.— За что, за что же злой шерифИх на смерть осудил?— С оленем встретились в лесу…Лес королевским был.— Однажды я в твоем домуПоел, как сам король.Не плачь, старуха! ДорогаМне старая хлеб-соль.Шел Робин Гуд, шел в Ноттингэм, —Зелен клен, зелен дуб, зелен вяз…Глядит: в мешках и в узелкахПаломник седовлас.— Какие новости, старик?— О сэр, грустнее нет:Сегодня трех младых стрелковКазнят во цвете лет.— Старик, сымай-ка свой наряд,А сам пойдешь в моем.Вот сорок шиллингов в ладоньЧеканным серебром.— Ваш — мая месяца новей,Сему же много зим…О сэр! Нигде и никогдаНе смейтесь над седым!— Коли не хочешь серебром,Я золотом готов.Вот золота тебе кошель,Чтоб выпить за стрелков!Надел он шляпу старика, —Чуть-чуть пониже крыш.— Хоть ты и выше головы,А первая слетишь!И стариков он плащ надел,Хвосты да лоскуты.Видать, его владелец гналСоветы суеты!Влез в стариковы он штаны.— Ну, дед, шутить здоров!Клянусь душой, что не штаныНа мне, а тень штанов!Влез в стариковы он чулки.— Признайся, пилигрим,Что деды-прадеды твоиВ них шли в Иерусалим!Два башмака надел: один —Чуть жив, другой — дыряв.— «Одежда делает господ».Готов. Неплох я — граф!Марш, Робин Гуд! Марш в Ноттингэм!Робин, гип! Робин, гэп! Робин, гоп! —Вдоль городской стены шерифПрогуливает зоб.— О, снизойдите, добрый сэр,До просьбы уст моих!Что мне дадите, добрый сэр,Коль вздерну всех троих?— Во-первых, три обновки дамС удалого плеча,Еще — тринадцать пенсов дамИ званье палача.Робин, шерифа обежав,Скок! и на камень — прыг!— Записывайся в палачи!Прешустрый ты старик!— Я век свой не был палачом;Мечта моих ночей:Сто виселиц в моем саду —И все для палачей!Четыре у меня мешка:В том солод, в том зерноНошу, в том — мясо, в том — муку, —И все пусты равно.Но есть еще один мешок:Гляди — горой раздут!В нем рог лежит, и этот рогВручил мне Робин Гуд.— Труби, труби, Робинов друг,Труби в Робинов рог!Да так, чтоб очи вон из ям,Чтоб скулы вон из щек!Был рога первый зов, как гром!И — молнией к нему —Сто Робингудовых людейПредстало на холму.Был следующий зов — то ратьСзывает Робин Гуд.Со всех сторон, во весь опорМчит Робингудов люд.— Но кто же вы? — спросил шериф,Чуть жив. — Отколь взялись?— Они — мои, а я Робин,А ты, шериф, молись!На виселице злой шерифВисит. Пенька крепка.Под виселицей, на лужку,Танцуют три стрелка.

Робин Гуд и Маленький Джон

Рассказать вам, друзья, как смельчак Робин Гуд, —Бич епископов и богачей, —С неким Маленьким Джоном в дремучем лесуПоздоровался через ручей?Хоть и маленьким звался тот Джон у людей,Был он телом — что добрый медведь!Не обнять в ширину, не достать в вышину, —Было в парне на что поглядеть!Как с малюточкой этим спознался Робин,Расскажу вам, друзья, безо лжи.Только уши развесь: вот и труд тебе весь! —Лучше знаешь — так сам расскажи.Говорит Робин Гуд своим добрым стрелкам:— Даром молодость с вами гублю!Много в чаще древес, по лощинкам — чудес,А настанет беда — протрублю.Я четырнадцать дней не спускал тетивы,Мне лежачее дело не впрок.Коли тихо в лесу — побеждает Робин,А услышите рог — будьте в срок.Всем им руку пожал и пошел себе прочь,Веселея на каждом шагу.Видит: бурный поток, через воду — мосток,Незнакомец — на том берегу.— Дай дорогу, медведь! — Сам дорогу мне дашь! —Тесен мост, тесен лес для двоих.— Коль осталась невеста, медведь, у тебя, —Знай — пропал у невесты жених!Из колчана стрелу достает Робин Гуд:— Что сказать завещаешь родным?— Только тронь тетиву, — незнакомец ему, —Вмиг знакомство сведешь с Водяным!— Говоришь, как болван, — незнакомцу Робин, —Говоришь, как безмозглый кабан!Ты еще и руки не успеешь занесть,Как к чертям отошлю тебя в клан!— Угрожаешь, как трус, — незнакомец в ответ, —У которого стрелы и лук.У меня ж ничего, кроме палки в руках,Ничего, кроме палки и рук!— Мне и лука не надо — тебя одолеть,И дубинкой простой обойдусь.Но, оружьем сравнявшись с тобой, посмотрю,Как со мною сравняешься, трус!Побежал Робин Гуд в чащи самую глушь,Обтесал себе сабельку в ростИ обратно помчал, издалече крича:— Ну-ка, твой или мой будет мост?Так, с моста не сходя, естества не щадя,Будем драться, хотя б до утра.Кто упал — проиграл, уцелел — одолел,Такова в Ноттингэме игра.— Разобью тебя в прах! — незнакомец в сердцах, —Посмеются тебе — зайцы рощ!Посередке моста сшиблись два молодца,Зачастили дубинки, как дождь.Словно грома удар был Робина удар:Так ударил, что дуб задрожал!Незнакомец, кичась: — Мне не нужен твой дар,Отродясь никому не должал!Словно лома удар был чужого удар, —Так ударил, что дол загудел!Рассмеялся Робин: — Хочешь два за один?Я всю жизнь раздавал, что имел!Разошелся чужой — так и брызнула кровь!Расщедрился Робин — дал вдвойне!Стал гордец гордеца, молодец молодцаМолотить — что овес на гумне!Был Робина удар — с липы лист облетел!Был чужого удар — звякнул клад!По густым теменам, по пустым головамЗастучали дубинки, как град.Ходит мост под игрой, ходит тес под ногой,Даже рыбки пошли наутек!Изловчился чужой и ударом однимСбил Робина в бегущий поток.Через мост наклонясь: — Где ты, храбрый боец?Не стряслась ли с тобою беда?— Я в холодной воде, — отвечает Робин, —И плыву — сам не знаю куда!Но одно-то я знаю: ты сух, как орех,Я ж, к прискорбью, мокрее бобра.Кто вверху — одолел, кто внизу — проиграл,Вот и кончилась наша игра.Полувброд, полувплавь, полумертв, полужив,Вылез — мокрый, бедняжка, насквозь!Рог к губам приложил — так, ей-ей, не трубилПо шотландским лесам даже лось!Эхо звук понесло вдоль зеленых дубрав,Разнесло по Шотландии всей,И явился на зов — лес стрелков-молодцов,В одеяньи — травы зеленей.— Что здесь делается? — молвил Статли ВильямПочему на тебе чешуя?— Потому чешуя, что сей добрый отецСочетал меня с Девой Ручья.— Человек этот мертв! — грозно крикнула рать,Скопом двинувшись на одного.— Человек этот — мой! — грозно крикнул Робин,И мизинцем не троньте его!Познакомься, земляк! Эти парни — стрелкиРобингудовой братьи лесной.Было счетом их семьдесят без одного,Ровно семьдесят будет с тобой.У тебя ж будет: плащ цвета вешней травы,Самострел, попадающий в цель,Будет гусь в небесах и олень во лесах.К Робин Гуду согласен в артель?— Видит Бог, я готов! — удалец, просияв. —Кто ж дубинку не сменит на лук?Джоном Маленьким люди прозвали меня,Но я знаю, где север, где юг.— Джоном Маленьким — эдакого молодца?!Перезвать! — молвил Статли Вильям. —Робингудова рать — вот и крестная мать,Ну, а крестным отцом — буду сам.Притащили стрелки двух жирнух-оленух,Пива выкатили — не испить!Стали крепким пивцом под зеленым кустомДжона в новую веру крестить.Было семь только футов в малютке длины,А зубов — полный рот только лишь!Кабы водки не пил да бородки не брил —Был бы самый обычный малыш!До сих пор говорок у дубов, у рябин,Не забыла лесная тропа,Пень — и тот не забыл, как сам храбрый РобинНад младенцем читал за попа.Ту молитву за ним, ноттингэмцы за ним,Повторили за ним во весь глот.Восприемный отец, статный Статли ВильямОкрестил его тут эдак вот:— Джоном Маленьким был ты до этого дня,Нынче старому Джону — помин,Ибо с этого дня вплоть до смертного дняСтал ты Маленьким Джоном. Аминь.Громогласным ура — раздалась бы гора! —Был крестильный обряд завершен.Стали пить-наливать, крошке росту желать:— Постарайся, наш Маленький Джон!Взял усердный Робин малыша-крепыша.Вмиг раскутал и тут же оделВ изумрудный вельвет — так и лорд не одет! —И вручил ему лук-самострел:— Будешь метким стрелком, молодцом, как я сам,Будешь службу зеленую несть,Будешь жить, как в раю, пока в нашем краюКабаны и епископы есть.Хоть ни фута у нас — всей шотландской земли,Ни кирпичика — кроме тюрьмы,Мы как сквайры едим и как лорды глядим.Кто владельцы Шотландии? — Мы!Поплясав напослед, солнцу красному вследПобрели вдоль ручьевых ракитК тем пещерным жильям, за Робином — Вильям…Спят… И Маленький Джон с ними спит.Так под именем сим по трущобам леснымЖил и жил, и состарился он.И как стал умирать, вся небесная ратьПозвала его: — Маленький Джон!

Из испанской поэзии

Фредерико Гарсиа ЛоркаГитара

НачинаетсяПлач гитары,РазбиваетсяЧаша утра.НачинаетсяПлач гитары.О, не жди от нееМолчанья,Не проси у нееМолчанья!Гитара плачет,Как вода по наклонам — плачет,Как ветра над снегами — плачет,Не моли ееО молчаньи!Так плачет закат о рассвете,Так плачет стрела без цели,Так песок раскаленный плачетО прохладной красе камелий,Так прощается с жизнью птицаПод угрозой змеиного жала.О, гитара,Бедная жертваПяти проворных кинжалов!

Фредерико Гарсиа ЛоркаПейзаж

Масличная равнинаРаспахивает веер.Над порослью масличнойСклонилось небо низко,И льются темным ливнемХолодные светила.На берегу каналаДрожат тростник и сумрак,А третий — серый ветер.Полным-полны маслиныТоскливых птичьих криков.О, бедных пленниц стая!Играет тьма ночнаяИх длинными хвостами.

Фредерико Гарсиа ЛоркаСеленье

На темени горном,На темени голом —Часовня.В жемчужные водыСтолетие никнутМаслины.Расходятся люди в плащах,А на башнеВращается флюгер,Вращается денно,Вращается нощно,Вращается вечно.О, где-то затерянное селеньеВ моей АндалусииСлезной…

Фредерико Гарсиа ЛоркаПустыня

Прорытые временемЛабиринты —Исчезли.Пустыня —Осталась.Несмолчное сердце —Источник желаний —Иссякло.Пустыня —Осталась.Закатное маревоИ поцелуиПропали.Пустыня —Осталась.Умолкло, заглохло,Остыло, иссякло,Исчезло.Пустыня —Осталась.

Фредерико Гарсиа ЛоркаПещера

Из пещеры — вздох за вздохом,Сотни вздохов, сонмы вздохов,Фиолетовых на красном.Глот цыгана воскрешаетСтраны, канувшие в вечность,Башни, врезанные в небо,Чужеземцев, полных тайны…В прерывающемся стонеГолоса, и под высокойБровью — черное на красном.Известковую пещеруДрожь берет. Дрожит пещераЗолотом. Лежит пещера —В блеске — белая на красном —Павою…— Струит пещераСлезы: белое на красном…

Из немецкой поэзии

Иоганн Вольфганг Гёте«Кто с плачем хлеба не вкушал…»

Кто с плачем хлеба не вкушал,Кто, плачем проводив светило,Его слезами не встречал,Тот вас не знал, небесные силы!Вы завлекаете нас в сад,Где обольщения и чары;Затем ввергаете нас в ад:Нет прегрешения без кары!Увы, содеявшему злоАврора кажется геенной!И остудить повинное челоНи капли влаги нет у всех морей вселенной!

Народные песни

«Что ты любовь моя…»

Что ты любовь моя —Пора бы знать.Приди в полночный час,Скажи, как звать.Приди в полночный час,В полночный бой.Спит матушка с отцом,Мне спать — с тобой.Рукою стукни в дверь!На этот стукСпросонья скажет мать:— Еловый сук!И в горенку скорей!Скорей в постель!Тебя теснее обовью,Чем плющ и хмель.Что ты любовь моя —Пора бы знать.Приди в полночный час,Скажи, как звать.

«Как распознаю я твой дом…»

— Как распознаю я твой дом,Скажи, разумница моя!— Ходи по уличкам кругом,Так и узнаешь, где мой дом.Молчок! молчок!Попридержи-ка язычок!— Как мимо пса я проскользну,Скажи, разумница моя!— Псу ласковое слово брось,И снова примется за кость.Молчок! молчок!Попридержи-ка язычок!— Как я по лесенке взберусь,Скажи, разумница моя!— Сапожки на руки надень —Не скрипнет ни одна ступень.Молчок! молчок!Попридержи-ка язычок!— Как двёрочку твою найду,Скажи, разумница моя!— Нащупай на двери кольцо…Подумают, что деревцоСтучит… Молчок!Попридержи-ка язычок!— Как в горенку твою взойду,Скажи, разумница моя!— Рукою стеночку обшарь,И будешь ты с ключом — ключарь.Молчок! молчок!Попридержи-ка язычок!— Как попаду к тебе в кровать,Скажи, разумница моя!— Там ларь высокий под окном,Я в том ларе сплю чутким сном…Молчок! молчок!Попридержи-ка язычок!— А что мне делать поутру,Скажи, разумница моя!— Надень — что снял, забудь — что знал…Свет всюду бел, а мир — не мал!Молчок! молчок!Попридержи-ка язычок!

Орешина

Гуляла девушка в лесу,По кустикам плясала.Зеленая ей на путиОрешина предстала.— Орешина! Сударыня!С чего так зелена ты?— Ах, девушка-красавица,С чего так хороша ты?— Коли и вправду хороша —Ответ мой будет краток:Ем белый хлеб и пью вино —С того и хороша так.— Что белый хлеб твоей красе —С него и хороша так, —То для моей листвы — роса:С нее и зелена так.Ешь белый хлеб и пьешь вино?И спишь ты, видно, сладко!Где твой девический венок?У милого в кроватке!— Орешина! Сударыня!Твой сказ тебя загубит!Три рослых брата у меня,Они тебя порубят.— Сруби орешину зимой —Весной опять ростки даст.Утратит девушка венок —До гробовой доски уж!

«Мне белый день чернее ночи…»

Мне белый день чернее ночи, —Ушла любимая с другим!Мне думалось, что я — любим!Увы, увы, увы, увы!Не я любим — ушла с другим!Что толку мне в саду прекрасном,Что мне жасмин и розмарин,Раз их срываю не один —Цветы — которым, цветы — которымЛишь я — законный господин!Что толку мне в устах румяных, —Будь то коралл, будь то рубин, —Раз их целую не один —Уста — которым, уста — которымЛишь я — законный господин!Придут клобучники-монахи,Заплачет колокол: динь-динь!Поволокут меня с перинС прощальным хором — в тот сад, в которомЛишь червь — законный господин!

Жениховы частушки

Пляшут зайцы на лужайке,Пляшут мошки на лозе.Хочешь разума в хозяйстве —Не женись на егозе!Вся-то в лентах, вся-то в блестках,Всему свету госпожа!Мне крестьяночку подайте,Что как булочка свежа!Мама, во мгновенье окаСшей мне с напуском штаны!Чтобы, как у герра Шмидта,Были икры в них стройны!Как на всех зубами лязгал —Не приласкан был ни разу.Прекратил собачий лязг —Нет отбою мне от ласк!Рвал им косы, рвал им юбки —Все девчонки дули губки.Обуздал свой норов-груб —Нет отбою мне от губ!Хочешь в старости почета —Раньше старших не садись!Хочешь красного потомства —С красной девицей сходись!За свекровьиной кроватью— Точно ближе не могли! —Преогромный куль с рублями —Сплю и вижу те рубли.А за тестевой конторкой —До чего сердца грубы —Преогромная дубина.Для чего в лесах — дубы?!

Доныне о бедных детях

Доныне о бедных детяхЕсть толк у подводных трав.Друг к другу рвались напрасно:Их рознил морской рукав.— Мил-друже! Плыви — отважься!Мил-друже! Седлай волну!Тебе засвечу три свечки —Вовек не пойдешь ко дну.Подслушала их монашка,Раздула щеку-бледну,Задула монашка свечки,Мил-друже пошел ко дну.А день наступал — воскресный,Всем людям хотелось петь,Одна только королевнаНа свет не могла глядеть.— О, мати, — молвила, — мати!Никак не раскрою век.Пусти меня прогулятьсяНа взморье, на желтый брег!— Ах, дочка, — молвила, — дочка!Неладно гулять одной.Поди разбуди меньшуюСестрицу — пойдет с тобой.— Моя меньшая сестрица —Резвушка, дитя-мало:На каждый цветочек льстится —А сколько их расцвело!— О, мати, — молвила, — мати!В очах — все вещи слились…Пусти меня прогулятьсяНа взморье, на желтый мыс!— Ах, дочка, — молвила, — дочка!Неладно гулять одной.Поди, разбуди-ка братцаМеньшого — пойдет с тобой.— Ах, мати, меньшой мой братецДо спутника не дорос:Он в каждую чайку целит, —А сколько их развелось!— О, мати, — молвила, — мати!Мне сердце — мука сожгла!Пусть люди идут к обедне,Пойду — где пена бела.Отправилась мать к обедне,А дочь — где пена бела.Гуляла она, гуляла —На рыбаря набрела.— Ах, рыбарь, любезный рыбарь!Глянь — с перстнем моя рука!Закинь свои сети в мореИ вылови мне дружка!Забросил он сети в море,Забрасывал их стократ,Сто раз опускал, в сто первыйНесут его сети — клад.Сняла королевна с пальцаКольцо драгоценных руд.— Возьми его, милый рыбарь!Спасибо тебе за труд.Сняла королевна, плача,С макушки венец зубчат.— Возьми его, милый рыбарь!Спасибо тебе за клад.Как водоросль морская,Любимого обвила…— Забудьте, отец и мати,Что дочка у вас была!

Девическая могила(стихи неустановленного поэта)

Никому я не открою,А тебя на свете — нет,Как сроднился я с тобоюЗа семь юношеских лет.Ну и годы! — Семь — не мене! —Илиад и Одиссей.И мгновенье за мгновеньемБыл я твой — душою всей.Но пока от дома к домуЯ шагал, тобою полн,Год седьмой ушел к шестому,А любимая — под холм.Почему ты так спешила?Почему так медлил я?Почему ты мне светила,Мнилась, бренная моя?И осталось мне, под хвоиШум — нашептывать холму,Как томился тот, спокойный,Друг — по сердцу твоему!..

Из французской поэзии

Шарль БодлерПлаванье

Максиму дю Кан

1

Для отрока, в ночи глядящего эстампы,За каждым валом — даль, за каждой далью — вал.Как этот мир велик в лучах рабочей лампы!Ах, в памяти очах — как бесконечно мал!В один ненастный день, в тоске нечеловечьей,Не вынеся тягот, под скрежет якорей,Мы всходим на корабль — и происходит встречаБезмерности мечты с предельностью морей.Что нас толкает в путь? Тех — ненависть к отчизне,Тех — скука очага, еще иных — в тениЦирцеиных ресниц оставивших полжизни, —Надежда отстоять оставшиеся дни.В Цирцеиных садах дабы не стать скотами,Плывут, плывут, плывут в оцепененьи чувств,Пока ожоги льдов и солнц отвесных пламяНе вытравят следов волшебницыных уст.Но истые пловцы — те, что плывут без цели:Плывущие — чтоб плыть! Глотатели широт,Что каждую зарю справляют новосельеИ даже в смертный час еще твердят: вперед!На облако взгляни: вот облик их желаний!Как отроку — любовь, как рекруту — картечь,Так край желанен им, которому названьяДоселе не нашла еще людская речь.

2

О, ужас! Мы шарам катящимся подобны,Крутящимся волчкам! И в снах ночной порыНас Лихорадка бьет — как тот Архангел злобныйНевидимым бичом стегающий миры.О, странная игра с подвижною мишенью!Не будучи нигде, цель может быть — везде!Игра, где человек охотится за тенью,За призраком ладьи на призрачной воде…Душа наша — корабль, идущий в Эльдорадо.В блаженную страну ведет — какой пролив?Вдруг, среди гор и бездн и гидр морского ада —Крик вахтенного: — Рай! Любовь! Блаженство — Риф.Малейший островок, завиденный дозорным,Нам чудится землей с плодами янтаря,Лазоревой водой и с изумрудным дерном.Базальтовый утес являет нам заря.О, жалкий сумасброд, всегда кричащий: берег!Скормить его зыбям, иль в цепи заковать, —Безвинного лгуна, выдумщика Америк,От вымысла чьего еще серее гладь.Так старый пешеход, ночующий в канаве,Вперяется в Мечту всей силою зрачка.Достаточно ему, чтоб Рай увидеть въяве,Мигающей свечи на вышке чердака.

3

Чудесные пловцы! Что за повествованьяВстают из ваших глаз — бездоннее морей!Явите нам, раскрыв ларцы воспоминаний,Сокровища, каких не видывал Нерей.Умчите нас вперед — без паруса и пара!Явите нам (на льне натянутых холстинТак некогда рука очам являла чару)Видения свои, обрамленные в синь.Что видели вы, что?

4

— Созвездия. И зыби,И желтые пески, нас жгущие поднесь,Но, несмотря на бурь удары, рифов глыбы, —Ах, нечего скрывать! — скучали мы, как здесь.Лиловые моря в венце вечерней славы,Морские города в тиаре из лучейРождали в нас тоску, надежнее отравы,Как воин опочить на поле славы — сей.Стройнейшие мосты, славнейшие строенья,Увы, хотя бы раз сравнились с градом — тем,Что из небесных туч возводит Случай-Гений…И тупились глаза, узревшие Эдем.От сладостей земных — Мечта еще жесточе!Мечта, извечный дуб, питаемый землей!Чем выше ты растешь, тем ты страстнее хочешьДостигнуть до небес с их солнцем и луной.Докуда дорастешь, о древо — кипарисаЖивучее?.. Для вас мы привезли с морейВот этот фас дворца, вот этот профиль мыса, —Всем вам, которым вещь чем дальше — тем милей!Приветствовали мы кумиров с хоботами,С порфировых столпов взирающих на мир.Резьбы такой — дворцы, такого взлету — камень,Что от одной мечты — банкротом бы — банкир…Надежнее вина пьянящие наряды,Жен, выкрашенных в хну — до ноготка ноги,И бронзовых мужей в зеленых кольцах гада…

5

— И что, и что — еще?

6

— О, детские мозги!..Но чтобы не забыть итога наших странствий:От пальмовой лозы до ледяного мха,Везде — везде — везде — на всем земном пространствеМы видели всё ту ж комедию греха:Ее, рабу одра, с ребячливостью самкиВстающую пятой на мыслящие лбы,Его, раба рабы: что в хижине, что в замкеНаследственном — всегда — везде — раба рабы!Мучителя в цветах и мученика в ранах,Обжорство на крови и пляску на костях,Безропотностью толп разнузданных тиранов, —Владык, несущих страх, рабов, метущих прах.С десяток или два — единственных религий,Все сплошь ведущих в рай — и сплошь вводящихПодвижничество, так носящее вериги,Как сибаритство — шелк и сладострастье — мех.Болтливый род людской, двухдневными деламиКичащийся. Борец, осиленный в борьбе,Бросающий Творцу сквозь преисподни пламя:— Мой равный! Мой Господь! Проклятие тебе!И несколько умов, любовников Безумья,Решивших сократить докучный жизни деньИ в опия морей нырнувших без раздумья, —Вот Матери-Земли извечный бюллетень!

7

Бесплодна и горька наука дальних странствий:Сегодня, как вчера, до гробовой доски —Всё наше же лицо встречает нас в пространстве:Оазис ужаса в песчаности тоски.Бежать? Пребыть? Беги! Приковывает бремя —Сиди. Один, как крот, сидит, другой бежит,Чтоб только обмануть лихого старца — Время.Есть племя бегунов. Оно — как Вечный Жид.И как апостолы, по всем морям и сушамПроносится. Убить зовущееся днем —Ни парус им не скор, ни пар. Иные душиИ в четырех стенах справляются с врагом.В тот миг, когда злодей настигнет нас — вся вераВернется нам, и вновь воскликнем мы: — вперед!Как на заре веков мы отплывали в Перу,Авророю лица приветствуя восход.Чернильною водой — морями глаже лака —Мы весело пойдем между подземных скал.О, эти голоса, так вкрадчиво из мракаВзывающие: — К нам! — О, каждый, кто взалкалЛотосова плода! Сюда! В любую поруЗдесь собирают плод и отжимают сок.Сюда, где круглый год — день лотосова сбора,Где лотосову сну вовек не минет срок.О, вкрадчивая речь! Нездешней лести нектар!К нам руки тянет друг — чрез черный водоем.— Чтоб сердце освежить — плыви к своей Электре! —Нам некая поет — нас жегшая огнем.

8

Смерть! Старый капитан! В дорогу! Ставь ветрило!Нам скучен этот край! О, Смерть, скорее в путь!Пусть небо и вода — куда черней чернила,Знай, тысячами солнц сияет наша грудь!Обманутым пловцам раскрой свои глубины!Мы жаждем, обозрев под солнцем все, что есть,На дно твое нырнуть — Ад или Рай — едино! —В неведомого глубь — чтоб новое обресть!

Бретонские народные песни

«Милую целуя, я сорвал цветок…»

Милую целуя, я сорвал цветок.Милая — красотка, рот — вишневый сок.Милую целуя, я сорвал цветок.Грудь — волне досада, стан — стволу — упрек.Милую целуя, я сорвал цветок.С ямкой — подбородок, с ямкой — локоток.Милую целуя, я сорвал цветок.Ножка — так с ладошку, а подъем — высок.Милую целуя, я сорвал цветок.Млеют городские, думают: дай срок…Милую целуя, я сорвал цветок.Но, могу поклясться, — их обман жесток.Милую целуя, я сорвал цветок.

«Вскочила утречком с зарей…»

Вскочила утречком с зарей.Пошла в зеленый садик свой.Пошла в зеленый садик свойЗа розмариновой листвой.За розмариновой листвой.Чуть сорвала листок-другой,Чуть сорвала листок-другой —Глянь — соловей летит лесной!Глянь — соловей летит лесной.Мне говорит на лад на свой,Мне говорит на лад на свой:— Девица, береги покой!Девица, береги покой!Цена мальчишкам — свищ пустой.Цена мальчишкам — свищ пустой,Цена мужчинам — меньше той!

Всего леса вдоль…

Всего леса вдольЯ ласкал Жанетту.Целовал ЖанеттуВсего леса вдоль.Был бы дольше лес,Я б свою Жанетту,Я б свою Жанетту —Дольше целовал.Вел бы дальше лес,Я б свою Жанетту,Я б свою Жанетту —Дальше целовал.Всего края б вдольЦеловал Жанетту,Целовал Жанетту —Всего б рая вдоль!

Хороводная

— Барышня, прекрасней нету,Цвет сирени с розы цветом,Вам по нраву ли сосед?Розы цвет, сирени цвет.— Барышня, пляшите с нами!Барышня, решайте сами:С кем пропляшете весь век?Цвет сирени, розы цвет.

Торопливая невеста

— Мама, долго ль?Мама, скоро ль?Мама, времяЗамуж — мне!— Голубка, в доме — ни гроша!— Зато пшеница хороша:Ее продавай,Меня выдавай!Мама, долго ль?Мама, скоро ль?Мама, времяЗамуж — мне!— Голубушка, где ж платье взять?— Из льна-то — платья не соткать?Тки, шей, расшивай,Меня — выдавай!Мама, душно!Мама, скушно!Мама, времяЗамуж — мне!— Где жить-то будешь с муженьком?— Есть каменщики — будет дом!Домок воздвигай,Меня — выдавай!Мама, тесно,Мама, тошно,Мама, времяЗамуж — мне!— Голубка, нет у нас вина!— Чай, в винограде вся стена!Скорей отжимай,Меня выдавай!Мама, тошно,Мама, томно,Мама, времяЗамуж — мне!— Нет, дочка, милого у нас!— Есть толстый Жак: он в самый раз!Лови — не зевай,Скорей выдавай!Мама, завтра ж!Мама, нынче ж!Мама, времяЗамуж — мне!

Из болгарской поэзии

Елисавета БагрянаПравнучка

Нет ни прародительских портретов,Ни фамильных книг в моем роду.Я не знаю песен, ими петых,И не их дорогами иду.Но стучит в моих висках — лихая,Темная, повстанческая кровь.То она меня толкает к краюПропасти, которая — любовь.Юная прабабка жаркой масти,В шелковом тюрбане ниже глаз,С чужеземцем, тающим от страсти,Не бежала ли в полночный час?Молнию-коня, чернее врана,Помнят придунайские сады!И обоих спас от ятаганаВетер, заметающий следы…Потому, быть может, и люблю яНад полями лебединый клич,Голубую даль береговую,Конский бег под хлопающий бич…Пропаду ли, нет, — сама не знаю!Только знаю, что и мертвой яВосхвалю тебя, моя родная,Древняя болгарская земля!

Никола ЛанковИсповедь

На этой земле я невольный жилец,Зато самовольно ее не оставлю!Единственный долг мой — прожить как боецИ мир целовать огневыми устами.Как жизнь ни черна — не страшусь ее туч,Тоска тяжела — отрясу ее бремя.Кипит в моем сердце серебряный ключ,Надежда на лучшее близкое время.Одно лишь сокровище есть у меня:То — сердце, которое все возлюбило!Чтоб вольною стала родная земля,Его я с размаху бросаю в горнило.Я жить не просился, я вынужден жить,Зато самовольно земли не оставлю!Единственный долг человека — творитьИ мир целовать огневыми устами.

Людмил СтояновГуслярская

Едва лишь сел я вином упиться,Вином упиться — друзьям на здравье,Друзьям на здравье, врагам на гибель —Над ровным полем взвилися птицы,Что было грезой — то стало явью,От страшной яви — волосья дыбом.Глашатай кличет по Будим-Граду,По Будим-Граду, Демир-Капии,По всем-то стогнам, путям и селам,Его я слышу, и горше ядаВино, и думы, что тучи злые,Застлали мраком мой пир веселый.Соленой влагой полны колодцы.Рыдают нивы, рыдают хаты,Всему народу — лихая туча!— С торгов Афон-гора продается!Мчат богатеи в Солунь треклятый,Не повторится счастливый случай!Гора, где каждый-то камень — подвиг!Здоровье хворых, свобода пленных,Защита сирых, опора слабых!На райских пастбищах овцы бродят,В святых обителях белостенныхМонахи черные Бога славят.Меня в колыске качало Худо,Качало Худо у мерзлой печки,За мною Худо ходило тенью.Как не скучать мне в ночи без свечки,Коль ничего мне и ниоткуда,Ни в будний день мне, ни в воскресенье!Каб богатеем глядел на солнце,Все откупил бы долины-горы,Златые нивы, златые руды…Эх, потекли бы мои червонцыНа радость здравым, на здравье хворым,На сласть и радость простому люду…

Из польской поэзии

Юлиан ПшибосьБегство

Позади горизонты валились пластами, как пашня под плугом,Ввысь взлетали мосты наподобие огненных птиц,И наш дом — для последнего разу — мне брызнул звездою.Я над телом лежащим помедлил.На широких равнинах — их пули со свистом сшивалитесней и тесней, —Как восторгом, охваченный ужасом,Брат!Я укрыл тебя ветвью.Сжала жница тебя не серпом, не серпом тебя сжала, а саблей…В землю торопится кровь.В поле останется тело.И погрузился я в ночь, у которой ни дна нет, ни сна нет.…И необъятная — вся —Стала земля мне однимМестом, запавшимНа объем человека.

Юлиан ПшибосьМатерик

Только глянул — пространство со взгляда,как с якоря, сорвалося!Эти вспышки зеленого дыма — зеленого пыла —Как помыслю листвою?Вместо тени — дичайшая темень.Ввысь скакнула земля.Материк — в небосвод провожаю?Так ударами сердца растрогать гранит этот дикий —Чтобы взмахом одним стал и плотью, и кровью, и жизнью.…Будто гром его только что ранил.Ничего — только волн начинающихся береговая кривая.

Юлиан ПшибосьГоризонт

Может, туча из недр морских вынесет на горизонтЭту землю — как бурю, задержанную в полете.Жду, покамест два вала ее двуединым ударом приблизят.Здесь еще не ступала нога человека.Эти лица — людей или глыб?Ветер дует с начала творенья.Этот остров возьму под стопы и руками его повторю,Разрешу мирозданье по-новому,Сразу.О, поднять бы, руками поднять ту воздушную линию гор,Чтобы стали они,Чтобы стали те горы двумяЗапрокинутыми над головою руками.

Люциан ШенвальдРассвет(Вступление к поэме «Сцена у ручья»)

Глинозема седым бурьяном,Желтым полем, звенящим вслед,В глубь дубового океанаБоязливо бредет рассвет.В темной гуще, где все заглохло,Просыпается каждый листик.В свежих листьях — тысячи вздохов,Грачьих карков, иволжьих свистов.Утирает лицо листвоюЯблонь дикая в чаще сонной.Жемчугами плеснул в лицо ейГоворливый ручей влюбленныйИ красавицу камышамиОбнял нежно и многоруко,Белой пеной одел, как шалью,Быстрой песнею убаюкал.От корней до вершин — и выше —Раздирается тьмы завеса.Стисни сердце, чтоб билось тише,И послушай сказанье леса.Ухнул камень в лесную ночь.В тишь дремучую вторгся глухо.Пробужденная камнем ночьУтра ход уловила ухом.Пал тот камень из жарких рук,В глубь дремучих ветвей врезаясь,Развернулся в гудящий круг,Затрещал в камышах, как аист.Шли крестьяне за сухостоемСонной чащею, утром мглистым.Оглашали жилье лесноеНевеселым мужицким свистом.Шли травою сырою, глиной,Не гуторя, да не толкуя,Шли по сучья да по малину,Шли то кучей, то врассыпную.Вдруг — вся глушь загудела гудом!Да никто, кроме белки быстрой,Увидать не успел — откудаКамень грянул, откуда — выстрел.Снегирей и щеглов не спросят,Кто и кем здесь уложен насмерть.Долго выстрел стихал вдоль просек,Долго дыма качалась проседь,Долго реял над местом ястреб.Ветер дым разнесет по рощам,Ели в думу уйдут по-вдовьи.Лес наместничий новой мощиНаберется, напившись крови.Только гончая на закате,Чутким носом копнувши хвою,Морду вскинет, белки закатитИ зальется протяжным воем.Да ребенок, глядящий дико,Жарким полднем сбежав в канавуЗа черникой и земляникой,Подивится на след кровавый.Таковы-то бои в лабиринте барсучьем,В дикой чаще лесной, полной клычьев и сучьев.Меньше струек в ручье, меньше хворосту в ямах,Чем рубцов на хребте и на темени шрамов.Столько в пении ландыша скрытого скрипа,Сколько белых цветов под отцветшею липой.И не так многочисленна погань грибная,Как железные цепи на страждущем крае.А чем больше мужицких загубленных жизней —Тем щедрее калина кораллами брызнет.А чем больше под елями крови мужицкой —Тем сочнее трава и жирнее землица.А чем больше камней унесется потоком —Тем мудрее дубы на откосе высоком.

Адам ВажикРадость советская

Мало радостных слов нам оставило прошлое нашеОтдадимте ж уста настоящего радостным гудамЖаждет радость советская звуков как полная чашаДа пробьется на свет красотачто в забитых народах веками лежала под спудомИзвлекайте ж народываших пашен слова трудовыеваших песен слова хоровыемолодые словаодыразвернувшейся долгим о!Песни юношей в мореДа участвует в хоребодрой юности торжествоЕсть прекрасные звукиСколько зим они втайнепростояли в гортанижен под черной чадройВ море сброшены чадрыи не высохли руки!Лижет львом прирученнымвольным вольные рукивал впервые зеленыйпеной белой впервойНо тех звуков прекраснейзвук дыхания: ах!в час как счастья избытокпроступает в слезах…

Из чехословацкой поэзии

Ондра ЛысогорскийМаме

О ты, которой не хватало суток!Ты в первый раз сегодня заспалась!Чтоб накормить девятерых малюток,Одеть раздетых и обуть разутых, —Ты до рассвета начинала утро,А ночью шила, не смыкая глаз.Усердная, ты говорила мало,Ты только пела, бедный соловей!Под песни ты растила сыновей.А Лысая Гора, как страж, стояла, —И песни те, которых нет грустней,Как разыгралися в крови моей!Лежишь в гробу. Я продолжаю петь…Спи, труженица! Отдохни, певица!Ты — оттрудилась. Мой черед потеть…В полях, в горах, на синей Островице.Ты — оттерпела, мой черед — терпеть,Устами сына продолжаешь петь.

Ондра ЛысогорскийБаллада о кривой хате

Под ивой хата приткнулась криво.В той хате бабка варила пиво.Входили парни в лохматых шапках,Хвалили пиво, хвалили бабку.Но деньги сплыли, и парни сплыли.Одна Калорка среди бутылей.Согнулась бабка прениже ивы:Куда как страшен налог на пиво!Пять долгих дней не пила, не ела —Все на налоговый лист глядела!Прошел день пятый, настал день платы:Осталась бабке пустая хата.— Пивные втулки — и те прихватим! —Осталась бабка одна с распятьем.У бабки дыбом встают волосья!Глаза — что угли — у переносья!Срывает бабка из сил последнихС гвоздя распятье, с себя — передник.Рвет на полоски передник старый,Из тех лоскутьев — веревка стала!И на гвозде — какова обновка?Где раньше крест воззирал, — веревка.Крестьяне едут с суда, чуть живы.Залить обиду решили пивом.— Простите, други, за сказ мой грубый, —Висит Калорка и скалит зубы.

Ондра ЛысогорскийПесня о работнице

За винтиком винтик, шуруп за шурупом, —Мы в пекле, мы в саже — и так до кончины!Мы света не видим, мы только — машины.Спешат наши пальцы. Шуруп за шурупом.От адского грохота — смолоду глохнем!За винтиком винтик, шуруп за шурупом…А в этот же час, на земле этой самойНебесную музыку слушают дамыВ шелках и напитки небесные тянутИз рюмок… Ответную музыку даме:— За винтиком винтик, шуруп за шурупом, —Скрываем за стиснутыми зубами.А есть же на свете поля золотые!— За винтиком винтик, шуруп за шурупом, —Янтарный ячмень, золотая пшеница…А люди, как псы, подыхают в столицах!Мы, женщины, слышим родящую землю!Мы, женщины, помним о собственном лоне!Сегодня — колесико, винт меж винтами,А завтра мы песню споем — кулаками!К нам с Волги приходят великие вести.Мы видим: смеющееся поколенье,С детьми на руках и с детьми на коленях…Работает время. Шуруп за шурупом.

Ондра ЛысогорскийНа Советской Украине

О, волны золота живого!Краса, которой нету слова,Живого золота равнина, —Подсолнечники Украины!О, край, в котором счастье — дома!О, красные по черноземуПлатки! О, красною малинойПовязанная Украина!Нигде не зрел я в мире этом,Чтоб цвет был — плод, а плод был — цветом!Подсолнечники на равнине:Красавицы на Украине!

Ондра ЛысогорскийСон вагонов

1

Были вагоны, стали — могилы…Крытые снегом, битые вьюгой.Встали — вагоны. Цугом уклоныВ ряд друг за другом, в ряд друг за другом.Нет о нас вести в братственных странах.Ржавчина кровью кроет колеса…Пусты и немы угольных крановПасти и глотки… Зов безголосый.Белые — трубы, белые — грудыШлака: одел их саваном иней.Где-то гудки гудят смерти гудом:Хлеба спросонья просят равнины.

2

В ряд — по край глаза! В ряд — по край света!Были вагоны, — стали гробницы…Вдруг (не забудьте: снится нам это!)Настежь — просторы! Пали границы!Наши составы движутся ходко,Наши составы движутся шибко.И затевают пасти и глоткиЖаркую топку, черную ссыпку.Толпы в заводы рвутся с разгону!— Победоносно! — Многоголосо! —Уж не гробы мы — снова вагоны!И торжествуют наши колеса.

3

Нет! не гробы мы! Требуем пара!Требуем ходу! требуем гуду!Ждут не дождутся нашего дараЦелые толпы бедного люда!Уголь, что парень жилистый вырыл,Станет он жаром, станет он блеском!Каждому краю, целому мируСвет поставляет — край наш силезский!Пало господство! Кончено рабство!С тысячеруким братским приветом —Уголь везем мы, чтобы по-братскиВсех обеспечить счастьем и светом!

Из грузинской поэзии

Важа ПшавелаГоготур и Апшина(Старинная быль)

1

Говорят, хевсур Апшина,Воин из селенья Бло,Из Миндодаури рода,Что добро забыл, что — зло.Грабит верных и неверных,Рубит мужа и жену,Дом сокровищами полнит,Словно царскую казну.Говорят еще — АпшиныЕсть сильнейший: Гоготур.От мизинца ГоготураНавзничь грохнется хевсур.Да и царь про ГоготураРек: «Он тысячи сильней!Стоит тысячи друзей он,Стоит тысячи мужей!Сердце у него — железо,И железная рука.Сколько раз под нею стлалсяВраг, бесчисленней песка!Он в бою подобен смерти,Он, как смерть, неуязвим.С Гоготуром биться — битьсяС смерти ангелом самим.Как волна играет лодкой —Так играет он врагом.Нет сомнения: сей воинБранным ангелом ведом».Царь не раз просил: «Останься!Ты мне друг — как ни один!»Но ответ был неизменный:«Царь! Не вынесу долин!Если на меня не дуетГорным ветром — дел не жди!Сердце плачет, и не хочетПлоть ни хлеба, ни воды.Рта и вовсе не открою!Буду стыть и цепенеть.Мне одна дорога — горцемЖить и горцем умереть.Есть печаль у Гоготура:Стали недруги смирны!Но у истинного пшаваДело есть и без войны!»Говорит: «Одной породыМеч с косой — что брат с сестрой!Поработаем! РазбоемЖив не будет род людской».Ни единого упрекаВ целой Грузии ему.А не то, чтобы безлуннойНочью — вырывать суму!Ломит он платан столетний,На плечи кладет, как трость,И, попыхивая трубкой,В дом несет — чтоб грелся гость.Или, возвратясь с оленем,— Сдался, леса властелин! —Взяв пандури на колени,Сумерничает один.И звенит его пандури,И дымит его табак,Щиплет струны смуглый палец,Сыплет золотом очаг.Запоет — ей-ей на балкахПотолок не улежит!А ногой еще притопнет —Вся-то Пшавия дрожит!

2

Три у женщины приметы:Говорок быстрей воды,Пол-ума (и тот с безумьемСхож) и страсти без узды.Денно-нощно, нощно-денноМелет, мелет языком:Просит подвигов у мужа —Ими хвастаться потом.Кроме «славы», нету словаВ малом доме между скал.Будь супруг ее хоть вором —Только бы мечом махал!Только бы ружья не ржавил!Жеребца не жарил зря.Только бы жену забавилПлатьем красным, как заря!Подступает к Гоготуру:«Муж, на что тебе твой щит?Раз к домашнему порогуХуже хворого пришит!»И опять героя точит:«Муж, на что тебе твой меч?Погляди: слезами плачет!Хочет голову отсечь!Собирай оброк с хевсуров,Грабь чеченца на горе!Говорят, что у Апшины,Конь — что рыба в серебре!» —«Женщина, — ей муж, — что мелешь?Худо с разумом твоим!Ты с воителем венчалась,Не с грабителем ночным.Чем язык чесать о зубы —Шерсть чеши да лен чеши!Худородная, что можешьЗнать про ружья и мечи!Чем безумствовать речами —Хоть чулок вяжи с умом!Лишь тогда рубиться свято,Коли рубишься с врагом!Царь пока не кинул клича:— Враг напал! Пора в поход!За плечами ГоготураСдвинься, Пшавии народ! —До тех пор не будет кровиГоготурову мечу.Страшной кровью — братней кровьюСлавного не омрачу!Было ли, чтобы татаринНа скамье меня нашел?Как гиена на джейранов,На татарина я шел!Я о вражеские спиныСемь мечей — восьмой визжал! —Целых восемь иступил я,А девятый был — кинжал.Женщина, коль ты не демон,Устыдись своих словес!» —«Я о том скорблю, что домуПользы мало от чудес!Слава — слабая одёжка,Варево пустое — честь.Сто порубленных татарскихСпин — их с солью будешь есть?Ну-ка, кроме ран на теле,Что домой принес с войны?В добром имени — что проку,Коли руки не полны?»Сильно огорчился воин;Меч берет (возьмет и щит),Лыком липовым потужеК поясу его крепит,Щит налево взял, направоРужьецо — как есть бревноСтопудовое! — и дуреМолвил слово таково:«Как сказала — так и будет!Без добычи не вернусь!»Может, видели, как ехал,Чуть посмеиваясь в ус?

3

Мимо гор в зеленых шубах,Мимо вод, бегущих в ширь,По фиалковым глазочкамЕдет, едет богатырь.Едет он землею пшавской,Первой зеленью лесной,Едет Пшавией весенней,Едет Пшавии весной.У лесного населеньяТочно сговор в этот день:Древо клонится к оленю,К древу тянется олень.Птицы так щебечут сладко,Что растаял и ледник.Только у одной Арагвы —Грозный говор, черный лик.Мчит, раздутая снегами,Раздробившая броню,Полными горстями брызжаВ очи горцу и огню.Глянь, из-за Копала-камняБогатырь — скалы облом! —Словно оползень тяжелый,Продвигается с конем.А навстречу, глянь, на лурджеСтройном: на коне — синейСиней тучи! (Всадник — лурджи,Лурджа — всадника стройней.)Богатырь другой в черкескеКрасной — что твоя заря!Хороши на поле красномЩит и меч богатыря!Он поет — все горы вторят!Знать, и впрямь непобедим!Свищут конские подковыПо камням береговым.Всадник видит Гоготура,Устремляется — смотри! —И уже вплотную сталиКони и богатыри.С руганью занесши меч свой,Им всю местность осияв:«Пшав, сдавай свое оружье!Мирному без нужды, пшав!Я — Апшина! (И вторичноВыругавшись — что твой гром!)Сказанному — покорися!Либо повторю — мечом!»Думает силач: «ПрикинусьКротким, к братству воззову!Как откликнется АпшинаНа склоненную главу?» —«Друг, одумайся! Иль впрямь я —Грязь, ногам твоим — навоз?Тоже женщиною вскормлен!Чай, не на навозе взрос!Брат, одумайся! Коль впрямь ты —Богатырь, как можешь, брат,Мирного лишить оружья?Или Бог тебе не свят?Без меча — как покараю?Без меча — как пощажу?Родичеву ругань: — Тряпка! —Без щита чем отражу?Коли свят тебе, Апшина,Бог — хоть шапку мне оставь!Не пускай меня без шапки,Сдавшегося не бесславь!Человек ты громкой славы,Муж, прославленный кругом.Обойдись со мной по-братски —Станет брат тебе рабом».Закипел Апшина: «МногоРазговариваешь, пшав!Меч снимай, снимай и шапку!Кто сильнее — тот и прав!Ты за целую неделюПервый будешь мне барыш.Щит давай, давай ружье мне, —Не то землю обагришь!Либо пнем слетишь в Арагву!По весне вода черна.Пусть бревном тебя сосновымМчит арагвская волна!»Отдал Гоготур хевсуруЩит-свой-звон и меч-свой-вес.И уздечки на утехуНе оставил живорез!Вороного шпорой тронул,Конь что молния взвился!Тут у Гоготура лопнулГнев: «Глядите, небеса!Гляньте, скалы, гляньте, горы,Бурная, замедли течь! —На грабителя, у братаВырвавшего щит и меч!Гляньте, горы, гляньте, скалы —Как с седельца сволоку, —Как об этот самый каменьЭтот череп истолку!»Схвачен вор и опрокинут,Богатырским боем бит,Связан и, середь дорогиКинут, идолом лежит.Стал лежачему стоячийРечь держать: «Презренный тать!Как с купцом хевсурским, думалС Гоготуром совладать?На протянутую руку— Вор — ответивший мечом,Подавай сюда чеканныйМеч! — мой меч! и мой шелом!Мой и конь! моя и сбруя!Мой и щит! моя броня!Кто мечом махал на брата —Ниже праха для меня».«Пощади! — ему Апшина,От расправы побелевДозелена, а от гневаДочерна позеленев. —Обознался я — помилуй!Промахнулся я — прости!Ты мне рухлядью помнился,Глиною в моей горсти.Мощи нет твоей превыше,Грудь твоя — скалы ребро.Побратаемся, могучий!Выпьем дружбы серебро!А потом, во имя дружбы,— Стыдно мне, лежу в пыли! —Брат, верни мое оружьеИли им же заколи!» —«Что, легко (ему — каратель)Проходимцу свой шеломОтдавать? Кинжал и меч свойЗреть на поясе чужом?»«Либо возврати оружье,Либо им же и убей!Поумнел, во прахе лежа?Образумился, злодей?Чем от перса и от туркаГрузию оберегать —Путника разоружаешь?И тебя — грузином звать?И чего ты, скверный, рыщешь,Словно дух бесплотный, домПотерявший! Вор несытыйС уворованным кулем!Голоден — сказал бы прямо,Досыта бы накормил.Но — чтоб мирного ограбить!Или Бога позабыл?А без Бога — хоть бы горыСеребра — какой в них прок?Если же подраться хочешь —Меч на поясе высок.Меньше щебня под ногами,Чем у Грузии врагов!На единого грузина —Войско в тысячу голов!Бей их справа, бей их слева!Меч сломал — другой достань!Правая изныла — левой!Меч не стал — рукой достань!Бей неверных, как баранов!Рассыпай врагов, как вихрь!Первый молвлю, что достоинТы доспехов боевых.Но тому, кто мирных грабит,Кому кротость не кротка —Нет убора головного,Кроме женского платка.Грабил ты войны не знавших,Грабил старцев и детей,Не встречал ты рук железныхИ железных челюстей!Не хочу твоих доспехов —Опозорился б мой кров!Мало ли у ГоготураВ доме ружей и щитов?И коня возьми обратно!Будешь, муж непобедим,Мужеством своим хвалиться —Похвалися и моим.Но тебя крестом ХахматскимИ Копала-камнем — свят! —Заклинаю: все, как было,Говори, хевсурский брат!»Развязал Апшине руки,На ноги поставил, щитПодает. Апшина — синий,Весь заплаканный стоит.«Горе, горе мне, Апшине,Вору из селенья Бло!Я, как зверь, уйду в пещеру!Но за все твое доброДай тебя облобызаю!»Тут, словца не говоря,Гоготур Апшину обнял,Богатырь — богатыря.Младший из сумы ковровойСпешно достает бурдюк,Сели наземь, сели рядом —С младшим — старший, с другом — друг.Тут Апшина рог наполнил,Руку поднял, око взвел:«Ты дотоль живи и здравствуй,Пока небо поит дол,Пока солнце греет землю,Пока ночь идет за днем,Пока лес весною зелен,Пока высь дружит с орлом,Пока разом пуда солиНе притащит муравей…Да умножит крест ЛашарскийПодвиги руки твоей!»«Да спасут тебя святые! —Гоготур ему, с душой.А что крепок ты — изведалНынче собственной рукой.Злому демону не следуй,Злого дела не твори,И продлит Господь меж намиРазговоры и пиры».Настрогал хевсур кинжаломСеребра в вино — залогВерной службы, вечной дружбы —Каждый осушил свой рог.Славно пили, складно пели,И, Арагвы на краю,Разошлися побратимыКаждый в сторону свою.

4

Тишь и темень. Спит грузинскийКрай, Георгием храним.Снеговые, ледяныеГоры бодрствуют над ним,Не зеленые — от века,Не зеленые — вовек.По отвесам — турьи тропы:Зверя вековечный бег.Только шуму, что гневливойРечки плеск, да треснет сук.Вдруг вся спящая деревняВздрогнула! — в ворота стук.«Открывай, жена, не медля!Муж пришел — жена встает!Спать не время, вражье семя!Сам Апшина у ворот!Будет спать тебе, обуза!Принимай коня и щит!Не то крест тебя ХахматскийМилости своей лишит!Уж мечом не опояшусьИ щита не подыму!Кого первого завидишь —Щит и меч отдай тому.И коня отдай в придачу,Только платы не взимай!Кого первого завидишь —И коня тому отдай!Чем война была мне, хвату,Стала хворому — постель.Злая хворь во мне, хевсурамНе знакомая досель».Третий месяц на исходе,Тверже мертвого лежит.От его сердечных стоновДом дрожит, земля дрожит.Утаить — обет нарушить,Рассказать — живым зарыть.Вот и мается, не в силах —Рассказать, не в силах — скрыть.Долго думал — скоро сделал:Лег богатым — нищим встал,Что содеял — то поведал,Был неверным — верным стал.

5

Горный праздник у хевсуров:Жарит вертел, льет бурдюк.Вон богатые врагами.Горцы: Минди и Мацук.Вот и Хинча бесподобный.Одаль женское родствоСмотрит скромными глазами —Каждая на своего.На земле — голов бараньих,Что людских в войну голов!Чу! Молельщика Апшины —Хевисбери — слышен зов:«Буди милостив, Георгий,К царству древнему грузин!Даруй мощь его народам!Чтоб не счесть его дружин!Буди милостив, Георгий,К верной Грузии своей!Чтобы не было под небомКрая — Грузии славней!»

* * *

Говорят, в последнем домеГорного селенья БлоПолнолунными ночамиКто-то стонет тяжело.Бесконечный, заунывныйСтон, пугающий зарю:«Горе, горе мне! Увы мне,Мертвому богатырю».

Важа ПшавелаЭтери

1

Выше глаз уходят горы,Дальше глаз уходит дол.Ни жилья бы не увиделПешеход, кабы добрел.Занавешена чинарой,Тростником окружена,На всю дальнюю долину —Только хижина одна.Тесной изгородью гладышС трех сторон ее обнес,Частым лесом — можжевельникОбступил и перерос.Человеку не подвластнаЭта гордая страна;Мощным голосом природы,Песней гор оглашена.Шелест листьев — словно шепотЗатаенной тишины.Звери, ветры и обвалы —Вот хозяева страны.Только речи человечьейНе услышит пешеход.Всё здесь, кроме человека,Говорит и вопиет.То олень осенним ревомПотрясет покой дерев.Громким голосом обвалаВдруг гора проявит гнев.Серна вскрикнет, дятел стукнет,Филин ухнет, каркнет вран,Серебром на всю долинуЗвякнет горлышком фазан…Только звери эту травуМнут да девушка одна.Как луна одна на небе —Так она в лесу одна.Сторожит ее жилищеКуст чилижника в цвету.Соловей ему все ночиЖалуется на тоску.Ах, горька его потеря!Нету бедному житья!Бедной девушке ЭтериЛюбо слушать соловья.«Хорошо поешь ты, — молвит, —Как бубенчиком звенишь!В горле жемчугом играешь!Хоть бы знать — что говоришь!Только этим и страшна мнеСмерть, глубокая земля,Что под камнем не слышна мнеБудет песня соловья.Если б мне судьба судилаБыть пернатым соловьем, —Знала б, знала б, не гадала б,Соловьи поют о чем!Соловьем была бы — ведраНе таскала бы с трудом,В серых перышках ходила б,А не в платьице худом.Не катились бы, как слезы,Дни сиротские мои,Не страшилась бы сироткаСтарой мачехи-змеи».

2

Света первая победа,Мира первая краса.Хрусталями, жемчугамиНа траве лежит роса.Только старая старуха —Что печная головня:И черна-то, и страшна-то —Омрачает чудо дня.

Мачеха

Ты вставай, вставай, лентяйка,Выгоняй, злодейка, скот!Солнце — час уже как встало:Проспала ты, глянь, восход!Берегись теперь расправы!Наколи скорей дровец!Накорми мою корову!Не мори моих овец!Хоть бы волк меня избавилОт ленивицы-слуги!Вихрь тебя смети метлою!Молния тебя сожги!

Этери

Как вода в котле не схожаС речки светлою водой,Так и падчерицы доляС долей дочери родной.Хоть бы образ свой сироткеМать оставила в помин!Им как солнышком бы греласьВ хладном сумраке долин.Хоть бы голос свой, голубка,Завещала сироте!Не плутала бы сироткаВ мокроте и черноте.Хоть бы уст своих улыбкуПозабыла уходя!Не промокла бы подушкаОт соленого дождя.Целый день проклятья, руганьИ во сне и наяву.Обделенная судьбою,Богом кинутой живу.Хоть бы что-нибудь сироткеМать оставила в помин!Хоть бы уст своих улыбку,Взгляд очей своих один!От зари до черной ночиСпину гнуть да слезы лить,Как ни гнись, раба, под ношей —Клятой быть да битой быть!Знать, под красною луноюВ час недобрый родилась!Заглянул к малютке в люлькуЛунный глаз — не в добрый час!Поднялась Этери с ложа:Тюфяком ей был тростник,Плоский камень — изголовьем.Подняла Этери лик, —И всю землю озарилаБедной девушки краса.Подняла Этери очи —Отразила небеса.Погруженная в раздумье,Поглядит Этери ниц —Сонмы ангелов нисходятПо лучам ее ресниц.Шеи горного джейранаШея девушки стройней.Под дубленою овчинойСтан — что лилия полей!Только нет у ней нарядов.В черном рубище, бедна…Хоть бы бусинка цветная,Иль застежка хоть одна!Взяв корзинку через руку,Вывела на волю скот.За овечками — корова,Следом — девушка идет.Поясок на ней — богатый,Ибо косами двумя,Цвета черного агата,Опоясана она.Вдоль спины пустить вожжами —Не управиться самой!То в кустарнике застрянут,То почудятся змеей.Грех на эдакие косыПризывать Господень гром!Вот и странствует ЭтериВ поясе волосяном,От рассвета до закатаНе встречая ни души.Незабвенное виденьеДевушки в лесной глуши!

3

Бродят овцы и корова,Щиплют свежие ростки.Под чинарою ЭтериВнемлет голосу реки.Но другой ему на сменуЗвук: охота! своры плач!Мчит олень, круша орешник,За оленем — конный вскачь,Словно дождь лежачий — стрелыС напряженной тетивы.Не сносить тому оленюВенценосной головы!На голову пав, с откосаПокатила кувырком.Не отдышится Этери,Спрятавшись за тростником.Но тростник, неверный, выдал!На две стороны тростникРазошелся и увиделЮноша Этери лик.Точно дерево сухое,Вспыхнул. И горящих глаз,Как стрелой в того оленя,Взглядом в девушку вперясь,Пуще дерева сухогоПышет: ест его огонь!Как взглянули — не сморгнули,Не дохнули он и конь.Ястреба на куропаткуВзгляд — железо бы прожег!Тростника бы не зажгла быДевушка пожаром щек!Лук и стрелы, бросил наземь,Следом спрыгивает сам;К девушке подходит робко,Телом статен, станом прям.Лишь тростник вокруг высокийДа зеленые леса.К лбу прикладывает руку:«Здравствуй, девушка-краса!Кто ты, милая, откуда?Кто твои отец и мать?Почему ты в рваном платье?Как тебя дозволишь звать?»Как скала, молчит Этери —Впрямь ли потеряла речь?Немотой ее разгневан,Юноша заносит меч:«Говори сейчас же: кто ты?Я не зря тебя нашел.Говори — не то не медляРасщеплю тебя, как ствол!»

Этери

Только с птицами леснымиЯ беседую в лесу.А пугать меня железом —Чести мало удальцу!

Годердзи

Хоть одно, голубка, слово!Кто твои отец и мать?Почему в таких лохмотьяхСтранствуешь, хотел бы знать?

Этери

Всех война взяла, одну лишьМатушку взяла земля.Ест и пьет меня, сиротку,Злая мачеха-змея.Побредешь овечьим следом —Будет хижина в лесу.С мачехой живу, старухой,Скот ее теперь пасу.

Годердзи

Почему глаза отводишь?Мимо глаз моих глядишь?Ведь и взглядом не обидел!Допроси речной камыш.Пусть луны небесной краше,Чище снега на горах, —Человек тебе я равный!Что я — падаль или прах?Нету умысла дурногоУ плененного тобой.Назови, голубка, имя!Напои меня водой!

Этери

И ребенок незнакомцуНе откроется — как звать!

Годердзи

Памятью твоих усопших —Успокой их благодатьГоспода! Могил их радиИ живой моей любви,Утоли, голубка, жажду!Имя, имя назови!

Этери

«День, Этери!» «Дров, Этери!»«Выгоняй, Этери, скот!» —Имя горькое — Этери —Сладкого не принесет.

Годердзи

Видно, в Господа не верит,С окаянными знаком,Кто красавицу такуюВодит в рубище таком.Накажи Господь злодея!Тот на свете не жилец,Кто красавицу такуюШлет пасти стада овец.Выслушай меня, Этери:Хочешь быть моей женой?Я Гургена сын — Годердзи,Будешь царствовать со мной.Осчастливь меня хоть взглядом,Отними от глаз ладонь.Молнию опережая,Понесет нас черный конь…Как прекрасна ты, Этери!Ослеплен твоей красой!Знай, что царства мне дорожеСлед ноги твоей босой.

Этери

Если девушка в лохмотьях —Не спасет ее краса!Смилуются ли колючки,Коль красавица боса?

Годердзи

Милая! Одно лишь слово!Оживи увядший куст!Или слова недостойнаИскренняя просьба уст?

Этери

Царь! Сама я не достойнаРуки мыть тебе и в знойЗаслонять тебя от солнца.Мне ли быть твоей женой?Сирота в простой овчине, —Что и нищему плоха, —Я ли подданным — царица?Повелителю — сноха?Но еще одно, царевич,И навеки — рознит нас:Никогда не выйти замужГосподу я поклялась.От восхода до закатаОпекать своих ягнят,Днем довольствоваться всяким,Не ропща на жар и хлад.Не гляди, что я сиротка —Немала моя родня:Лес, ветвями, как руками,Обнимающий меня;Месяц, мне растящий косы;Чаща, прячущая в зной;Ветер, мне свежащий щеки;Дождик, плачущий со мной…От овец своих — пастушка,Верь, не разнится ничем.С овцами одну и ту жеВоду пью и пищу ем!Знаю я лишь то, что знаетВсякая лесная тварь.Не томи меня! Будь братом!Отпусти меня, о царь!Жарко мне! Совсем сгораю!Одолел меня озноб!Тихо косами ЭтериВытирает влажный лобИ глаза, с которых слезы —Жемчугом в речной песок…Если б их песок не выпил —Был бы жемчугом поток!Что слезинка — то росинкаУпадает на цветок,Имя нежное ЭтериВзял бы каждый стебелек.

Годердзи

Не рыдай, моя Этери!Возвращусь в свою страну!Поверну коня обратно —Головы не оберну.Но куда пойду, несчастный?Некуда — раз не к тебе!От тебя идет Годердзи,Значит — к собственной беде!Сам себя сражу кинжаломИль иссохну, как камыш.Знай: царевича отвергнув,Тысячи осиротишь!Вся земля с ее дарамиПритекает к нам в лари.Бог не трогает алмазов;Звезд не трогают цари.Но такая же — и пуще —Власть над жизнями у нас.Тысячи и сотни тысячРинутся по взгляду глаз.Грозные царевы брови:Только бровью он повел —Тысячи, как я, безусыхСпустятся в могильный дол.Мы, цари, всему владыки,Кто так властен и высок?А царевича пастушкаПрезирает, как песок.Полно, девушка! ДоколеВоду лить на мой огонь?Я возьму тебя с собою,Понесет нас черный конь!Ах, к груди тебя прижавши,Молнию опережу!Раньше тронного подножьяЯ коня не осажу.Все еще молчишь, гордячка?Не проронишь ни словца?Счастья мало? Сердца мало?Мало брачного венца?Или же другой милее?Чем тебе не угодил?Платьем — беден? Родом — скуден?Ликом — бледен? Телом — хил?

Этери

Брат мой, нет тебя прекрасней!Ты — что сокол на скале!Нет двух солнц златых на небе,Двух Годердзи на земле.Но цветов в долине много,Каждый свежестью хорош.С этого цветка на встречныйСкоро взгляд переведешь.И останусь я, печальюСкошенная ниже трав,Богу не сдержавши клятвы,Милого не удержав.Боязно судьбу пытать мне,Огорчать твою родню,Не царица я — народу,Не наездница — коню…

Годердзи

Не зови супруга братом,Даром неба не гневи!Годен ли, Этери, в братья,Кто сгорает от любви?Да лишит меня всевидецСвета солнца своего,Коль хоть взгляд один похищуЯ у лика твоего.Пусть вовеки не услышуКрика серны молодой,Коль хоть раз прельстится ухоСмехом девушки другой.Пусть костей моих не сыщутПо бездонным пропастям,Коль хоть в помыслах приникнуНе к твоим, краса, устам.Для того ль могучим родомЩит мне дан и меч мне дан,Чтобы льстивыми речамиДевушек вводить в обман?Злое б на тебя замыслил —Не сулил тебе венца б, —Гнал тебя бы рукоятьюВплоть до самого дворца,Но, любя тебя, желаю,Чтобы шла со мной — любя.Милая! Любви, не страхаЖду и жажду от тебя!И опять Этери плачет,Голову склонивши ниц,И опять Этери жемчугНижет стрелами ресниц.Ах, не в первый раз на светеНад бегущею водойС хладным разумом не сладитСердце девы молодой!

4

Где-то в трубы затрубили,Свора лаем залилась.То царевичева свитаГосподина заждалась.Откликается Годердзи.Видит: с луками в рукахМчат охотники в звериныхОстроверхих башлыках.Чуть завидели Этери,Так и ахнули они:«Не земная это дева, —Божьим ангелам сродни!» —«Радуйтесь! — сказал Годердзи, —Восхваляйте дар небес!Видите, какую сернуПодарил мне нынче лес!Солнцем Господа клянусяИ Господнею луной —Будет вам она царицей,Мне — любимою женой!»Обнял девушку царевич —Что орел ширококрыл,И с невестою в объятьяхБога возблагодарил.Но невеста и в объятьяхМолчалива и строгаИ, посаженная на конь,Плачет, катит жемчуга.Разноцветными цветамиЗабросали их рабы.Молодым желают счастья,Ладу, веку и судьбы.Но царевичеву счастьюЕсть завистник, есть шакал.Чуть завидел визирь ШерэДевушку — затрепетал,Как подстреленный, не можетГлаз на дивную поднятьА подымет, а посмотрит —Глаз не может оторвать.Мать родная не узнала б:Ликом — темен, взором — дик.Как гроза меняет местность —Так любовь меняет лик.Две змеи его снедают,Две — высасывают кровь:Злая ненависть к счастливцу,К дивной девушке любовь.Возблагодарила БогаЗа счастливейший из дней.Все настрелянное за деньПогрузили на коней.Поредели, пострадалиЛеса вольные стада!Будет вертелу работа!Будет женщинам страда!Оперение фазановТак и светится во мгле.Леса ж лучшая добыча —У царевича в седле.Весело поет царевич,Весело поют рабы.Вторят горы, вторят далиГорные на все лады.Лишь одна молчит — Этери.Косы уронив на грудь,Слез солеными ручьямиОрошает брачный путь.Плачет, бедная, по стаду:По ягнятам-сосунам,По сестрицам и по братцам,По телятам-скакунам.Молится, чтобы спасла ихВседержителя рукаОт стервятничьего клюваИ от волчьего клыка.На небе мерцают звезды,Распростертая под нимСпит земля, еще покоемНе насытилась ночным…Скоро ль небо приоткроет,В жажде утренней земной,Грудь, застегнутую солнцаПуговицей огневой?

5

Встало солнце, озарилоКругозор и небосвод.Птицы хищные в долиныУстремляются с высот.Запах падали почуяв,Коршун коршуну кричит,Ворон ворона торопит,Старший стаю горячит.Ах, недаром сокрушаласьДевушка по сосункам!От Этериных любимцев —Только шерстка по кустам.Потревоженный зареюРазбежался волчий сброд.Волчья стая не доела —Воронова доклюет.Радуется рой проклятый,Мчится, клювы навострив.Сотрапезников незваныхКлекотом встречает гриф.Вслед за барсом притащилисьДва медведя-силача.Гонит мачеха косматых,Как медведица рыча.Смотрит старая (ручьямиСлезы из-под красных вежд)На растерзанное стадо:Кладбище своих надежд.По ветру пустивши космы,Разъяренная, как рысь,Хриплым зовом, черным словомОглашает даль и близь.Все-то горы, все-то долыИсходила, обошла,Но пастушки нерадивойТени-следу не нашла.Может, дух ее нечистыйВ царство мрака заманил?Знать, обвал ее сыпучийЗаживо похоронил!

6

Над лазурною пучиной,На скалистом берегуВстал дворец царя Гургена, —Крепость, страшная врагу.Но, от недруга сокрытый,Есть у крепости тайник!Между стен ее зубчатыхУкрывается цветник.От фиалок синеглазыхНебом кажется земля,С утра до ночи над розойРвется сердце соловья.Всё подруге соловьинойПоклоняется в саду.А нарцисс к своей любимойКлонит белую звезду.Но невесел в это утроЦарь, — морщина меж бровей, —Точно розы и не пышутИ не свищет соловей.Неожиданною вестьюВ утра неурочный часСпасалар, склонив колено,Душу царскую потряс:«Царь! Не гневайся, могучий,Что без зову предстаю.Ибо радостью наполнюГрудь отцовскую твою:Царский сын домой с добычейПрибыл. Пир на всю страну!Взял твой первенец ГодердзиВ жены светлую луну.Краше черт ее невинныхЯ не видел ничего.Свод покинула небесныйРади сына твоего.Сам Господь ее для отчейГордости твоей сберег.Сладким именем ЭтериОн дитя свое нарек.Перед ней другие девы —Перед жемчугом песок.От одной ее улыбкиОзаряется восток.Как луна она и солнце —Недоступна похвале.Девы не было подобнойИ не будет на земле.Если ж сердишься, что самиСвадьбу сладили они, —Бог сердца соединяет,Значит, Господа вини!»Потемнел Гурген, как туча,Почернел Гурген, как ночь:«Кто она? Откуда родом?Княжья, царская ли дочь?»

Спасалар

Царь! Наследника престолаКто б расспрашивать дерзнул?Знаем только, что соломойЗагорелся — чуть взглянул!Что нашел ее в приречныхКамышах на склоне дня,Мигом суженою назвал,Мигом поднял на коня.Не гневись, отец, на сына,Да и нас не осуди.Ведь идти не могут людиПротив Бога и судьбы!

Царь

Лев, что молвишь ты? Ни слова!К сыну моему ступай,Отчий гнев и возмущеньеНеслуху ты передай.Без отцовского согласьяКак же он посмел жениться?С дочерью царя ЛеванаС колыбели обручен.Я ли равному нарушуКлятву радужной поры?Слово, данное за чашей,Тверже каменной горы.Дочерью признав бродяжку,Как на солнце и луну,Как любезному ЛевануВ очи грозные взгляну?Передай тому безумцу,Что, поправ отцову власть,Сам родителя заставилДетище свое проклясть.Древний род отцов и дедовОн желает осквернить.Сосунок он, жеребенок.Я уйму шальную прыть!Чтобы к отчему порогуНе осмелилась нога!Иль стрелой его привечу,Как последнего врага!Пусть узнает, своенравный,Как наказан будет тот,Кто неравною женоюОпозорил царский род.Передай и сам запомни:Больше не приму гонца.Нету сына у Гургена,У Годердзи — нет отца.Твердым шагом удалилсяЦарь к советникам своим.Спасалар, скорбя за сына,Не последовал за ним.

7

Огорчил царевич добрых,Насмешил царевич злых.Одинокая вершинаПриютила молодых.Все отверженца отвергли,Всем — венец его померк.Но, виновницы изгнанья,Он Этери не отверг.Хором прокляли вельможиБедной девушки красу.Но когда любовь страшиласьОдиночества в лесу?Все от сына отступились,Трепеща перед отцом,Кроме матери-царицы,Сжалившейся над птенцом.Посетила, обласкала,Поднесла, прося беречь,Шитый золотом нагрудник —Дочери, а сыну — меч.

Мать

Не корю тебя, любимый!Гнева нет у матерей!Чем труднее, чем больнее —Тем милее, тем родней.Одинокой, бессыновнейСтарости не убоюсь,Да благословит создательТвой очаг и твой союз.Но одно запомни: словоЕсть святыня из святынь;Сердцем избранной подругиДо могилы не отринь.Горькое отцу содеял,Огорчил седую мать,Лет на старости заставивСлово данное попрать.Над родительскою славой,Над сединами глумясь,Утопил нас в грязной луже,Кровь свою вмешал ты в грязь.

Годердзи

Не топил я славы в луже,Не срамил седой главы.За нарушенную клятвуЯ в ответе, а не вы.В чем проступок мой? ЧтоМне дарованное — взял?Тем преступник я, что девуСердца сам себе избрал?Ежечасно, безвозвратноВырастаем из пелен!Вы Годердзи сотворили,Но живет и дышит — он!Не сыновнею любовьюВечен человечий род!Вы Годердзи сотворили,Не пеняйте, что живет!И прислужницы не стерпишь,Если лик ее не мил!Дочери царя ЛеванаДня невестою не мнил!В башенном окне один лишьМиг узрел ее и к нейНавсегда остался камняБашенного холодней.Если ж царь Леван, разгневан,На отца пойдет войной —Против мощного вторженцаНам сражаться не впервой!Вслед бесстрашному ГургенуВсе примчимся на войнуИ в который раз прославимНашу древнюю страну!

8

Царь Гурген скорбит о сыне.Третий месяц царь, как крот,Света белого не видит,Третий месяц слезы льетНад ослушником, что царствоНа пастушку променял.Но однажды в час полночный,Визирей созвав, сказал:«Визири мои, довольноЗнаете меня, чтоб знать, —Не боязнь царя ЛеванаМощному мешает спать.Об ослушнике ГодердзиЕстество мое скорбит.Браком первенца с безроднойПовелитель ваш убит.Браком первого — с последней,Венценосного — с простой,Отпрыска царей древнейшихБраком — с нищенкой босой.Как земля не сотряслася,Скал не рухнули столбыОт неслыханного бракаГосподина и рабы?Как светила не погасли,Зря такую черноту?Как обвалом не засыпалБог неравную чету?Визири мои, молю вас,Укажите мне пути,Как наследника престолаС недостойной развести?Как уста его и очиОт красы ее отвлечь?Как любовь из сердца выжечь?В сердце ненависть зажечь?»Помолчавши, отвечалиВизири: «О царь и вождь!Это дело — колдовское,Превышает нашу мощь».Тут коварный визирь ШерэГолос подал: «Царь, вернаПреданность моя, — хоть в пеклеРаздобуду колдуна!Но одно мое желанье,Царь, исполни. Не злодейЯ. И девушку жалею,Выросшую без людей.Разлучив ее с Годердзи,Бедную не убивай!Чем стервятникам на ужин —Лучше мне ее отдай!» —«Быть по-твоему, — промолвилЦарь. — Как только чародейРазведет ее с Годердзи,Будет девушка твоей».Вышли визири. ПоследнимВ летней ночи чернотуШерэ вышел, в черном сердцеНежа черную мечту.

9

За высокими горами,За просторами морейУгнездился злой волшебник,Видом — старец, сердцем — змей.Каджам запродавши душу,Приказует он воде,Ветру, солнцу, стуже, зною,Граду, ливню и грозе.Чернотою превосходитУголь, деготь и смолу.Словно тучи по утесу —Злые мысли по челу.В клеветах своих гнездится —Что паук среди тенёт.Низостью ИскариотаСмело за пояс заткнет.Вместо глаз у старца угли,Зубы — битое стекло,Кости голые железоЛистовое облегло.Уши — рыси, когти — грифа,Чинной старости венцаНе ищи — седин почтенных!Ибо — грива жеребца.К этому-то старцу ШерэДень и ночь спешил, покаС горной выси не увиделТайной кельи ведьмака.

Шерэ

(с горы)

Здравствуй, старец досточтимый!Здравствуй, мудрости родник!Через горы, через долы —Наконец, к тебе проник.Трудным делом озабочен,Попрошу я мудреца:Попытайся образумитьТы царевича-глупца.

Колдун

Что ты волком воешь сверху?Знаю про твою беду.В логово мое спускайся, —Две недели Шерэ жду.

Шерэ

(спустившись)

Помоги, всесильный старец!День мне стал черней, чем ночь!Ты один во всей подлуннойМожешь скорбному помочь.Страстною любовью болен,Сна и разума лишен,Как под камнем — под любовьюЗаживо похоронен.

Колдун

Знаю, знаю, царский визирь,Что пронзила, как стрела,Завалила, как лавина,И, как молния, сожглаКрасота лесной пастушки.Но, словца не утая,Все поведай мне — как если бНичего не ведал я.

Шерэ

Обессилевши от страсти,Что скажу тебе, старик?От любовного недугаЕле движется язык.Коченею и сгораю,Притупились нюх и вкус,Как поганою змеею,Хлебом праведным давлюсь.На постели, как на копьях,До зари не знаю сна,И, как узнику темница,Грудь дыханию тесна.

Колдун

Не печалься, визирь Шерэ,Знахарь — опытный паук!Горделивая пастушкаНе уйдет из наших рук.Снадобье тебе составлю:Сеянное по ночамПросо, политое кровью,С женским млеком пополам.Посолю его щепоткойПраха ведьминского. ГрязьС рук Иудиных добавлю —Будет каша, будет мазь!Этой мазью, Шерэ, смажешьДома брачного порог, —И такою дева станет —Не отмоет и поток!Шея, мрамора белее,Станет пищею червей,Тысячами присосутсяГады к яблокам грудей.Гроздьями пойдут клубитьсяИз ноздрей, ушей и губ.Зачервивеет Этери,Как в сырой могиле — труп.Что на утро новый лекарь,Над болящею согбен,Оторвет червя, и целыйКлубень — снятому взамен!И отступится ГодердзиОт игралища червей.Не кручинься, визирь Шерэ,Будет женщина твоей!

Шерэ

В голом остове червивомСласти мало жениху!

Колдун

Раскрасавицу получишь, —Не червивую труху!Пресмыкающимся — гибельВедьмы жженые власы.Чуть присыпешь — и ослепнешьОт Этериной красы!Дал обещанное знахарь.Положив его на грудь,Мига не теряя, ШерэПоскакал в обратный путь.Сеют звонкие подковыМириады жарких искр.Провожают в путь-дорогуГорных бесов вой и визг.Зубы красные ощеря,Лает дьявольская рать:«Скоро ль, скоро ль, братец Шерэ,К нам пожалуешь опять?»

10

Едет Шерэ по ущелью,Едет шагом, тупит взгляд.Разливается по жиламСовести змеиный яд.Видит Шерэ: под ногами,Где река бежит, быстра,Адским зраком, красным макомБлеск бесовского костра.И спустился визирь ШерэВ бездну, красную, как медь,У бесовского весельяДушу черную погреть.Уж и дэвы! Уж и хари!Очи — бешеных котов,Пасти пенистые — ширеПивоваренных котлов.Это скулы или скалы?Это нос или утес?Устрашился визирь Шерэ,С камнем сросся, в землю врос.Что-то лижут, что-то гложут.Отвалившись от жратвы,Человеческую хлещутКровь из мертвой головы.Заприметивши пришельца,Писком, лаем залились:«Здравствуй, Шерэ тонкомозглый,С нами ужинать садись!Наш ты духом, наш и теломБудь, и жилочками — наш!Кровь — отменнейший напиток,Череп — лучшая из чаш!»

Шерэ

Душу взявшие злодеи,Что вам в падали моей?Подарите, душегубы,Несколько счастливых дней!А потом бросайте в пекло,В ада черную смолу!Лишь о нескольких счастливыхДнях с любимою молю!«Получай, влюбленный визирь,Ровно пять счастливых лет,После пятого — расплата!»Дэвы каркнули в ответ.

11

После длительных скитаний— Вся исхожена страна —Входит Шерэ в край родимый,Видит: движется война.Войско грозное рекоюКатится за рядом ряд.Бьются яркие знамена,Трубы звонкие трубят.Пыль от конницы несется,Долетает до небес,С небом вздумали сразитьсяКопья частые, как лес.Льдом отбрасывают латыСолнца яркого лучи.Руки в грубых рукавицахДержат плети и мечи.Переполнены колчаны.Стрелы сами рвутся в бой.Небо бранное виденьеЗаливает синевой.На коне чернее ночиВпереди полков — Гурген.Сосчитай листву у леса:Полчища ведомых в плен!Вслед за пленными — верблюдыЗыблются, отягчены.Нагруженные добычейГоры шествуют — слоны!За обозом — вереницаКрасноглазых палачей.Изукрашены зубамиРукояти их мечей.Не разбил Леван Гургена,Не склонил его знамен.Сам, разбитый и кровавый,С поля битвы унесен.Смотрит Шерэ издалекаНа Гургеновы войска,Слезы льет на полы чохи, —Горяча его тоска!Ранит визирево ухоКонский топот, трубный звон,Ранит плачущее окоПолыхание знамен.Тот, кто душу продал бесам,В правой битве не боец,И пошел душепродавецРазрушать союз сердец.

12

Чары восторжествовали.Просочился тайный яд.Новобрачную ЭтериЧерви поедом едят.Облака белее — щеки,Губы — извести серей.Все, что прелестью пленяло,Стало пищею червей.Заживо пришлось изведатьСладостной — могильный плен!Оторвешь червя, и целыйКлубень — снятому взамен!И злосчастного ГодердзиПодточил бесовский яд!Слезы катятся по скулам —Что с утеса водопад.Но хоть пищи не вкушает,Солнцу Божьему не рад,Веткой сохнет, свечкой тает —Все ж Этери ищет взгляд.Не отверг орел подруги,Не порадовал врагов,Держит в башне, под охранойВерноподданных рабов.Знать дает ему Этери:«Отпусти меня домой!Счастья нету и не будетС зачумленною женой.Чем пластом лежать — хоть водуЯ б возила на осле!Отпусти меня, Годердзи!Не вернуся и во сне.Я одна тебе, любимый,Жизни отравила сласть!Свет очей моих, Годердзи!Прогони свою напасть!Лучше б вовсе не родитьсяМне, чем быть тебе бедой!О, зачем в лесу пастушкуВстретил всадник молодой!Не меня одну сгубилиЧерные жильцы могил!О, зачем взамен оленяВ грудь меня не поразил?И останется меж намиВ струях слезного дождяСлово первое — последним:„Недостойна я тебя!“»

13

По Гургеновым владеньямВесть лихая разнеслась!Сыну царскому ГодердзиНаступил последний час.Согревает, освежаетМать, руками оплетя.Но не этого объятьяЖаждет бедное дитя«Мать любимая! Не тщисяС верной смертью воевать.Отчего я умираю,Знаешь, плачущая мать.С солнцем нынешним спущусяВ царство вечной темноты.Ничего уж не увижуИз-под каменной плиты.Но пока еще отверстыОчи солнцу и луне,Приведи сюда, родная,Жизни стоившую мне.Чтобы ей, моей любимой,Мой последний взгляд и вздох!Хоть и дорого мне стоитЭта встреча, видит Бог!Если скажешь мне, что к БогуОтошли ее часы,Принесите мне хоть волос,Волос из ее косы!Волосок один! ЧастицуТела, бывшего живым,Чтобы было чем согретьсяМне под камнем гробовым.Хоть бы косточку сухую!Полумесяц ноготка!Хоть бы ниточку цветнуюИз носильного платка!»Побрела к царю царица,Слезы катятся с лица,Стала, в землю преклонившись,Мать упрашивать отца.Посылает царь за Шерэ,Вот он, весь как бы в золе,С видом мертвого, неделюПролежавшего в земле.Говорит Гурген: «ЛюбимыйВизирь мой, орел вершин,Помощь срочная нужна мне,Ибо при смерти мой сын,В вере выросший Христовой,Богом посланный царить, —Мне ль единственному сынуМилому — могилу рыть?Оттого Годердзи к гробуКлонится, что черви жрутМилую. Верни здоровьеЕй, и оба оживут!Снадобью противоядьеРаздобыв, верни странеСына царского, больному —Жизнь, успокоенье — мне».В землю тулится несчастный,Бьется сердце о ребро.Тот, кто каджу продал душу,Может ли творить добро?Медлит Шерэ, не находитСлов, в раздумье погружен.За него царю ответилТяжкий, похоронный звон.Колоколу — двери вторят,Толпы вторят у ворот,Вместе с колоколом стонетИ рыдает весь народ.

Царь

Шерэ, что это за звуки?Мрачное идет за ум…

Шерэ

Плач, быть может… Смех, быть может…Может, пиршественный шум…Отбыл Шерэ за вестями,Но уж весть идет сама:С головой, покрытой пеплом,В потрясенности ума,Окровавленностью ликаИзъявляя скорбь и страх,Визирь внутренних покоевПред царем стоит в слезах.«Да иссохнет царский недруг,Иссуши его Господь,Как от участи ГодердзиСохнут кость моя и плоть.К страшной вести приготовься,Царь! В расцвете естестваМертв твой первенец Годердзи,И Этери с ним мертва.Воевал я, царь, немало,Очи — сытые мои,Но ужаснее кончиныНе видал за все бои.Привели к нему Этери,Посадили на кровать,Умирающий к болящейРуки вытянул — обнять…Обнял, и душа из телаВылетела, точно дым,А несчастная кинжаломЗакололася над ним».Побелел Гурген, как саван:«О, злосчастная чета!Всем ветрам теперь раскрытыЦарства древнего врата!Сын, зачем оставил землюПрежде сроку своего?Бог, зачем у старца вырвалПосох старости его?»

14

Солнце миру улыбнулосьИз-под золота волос,Но земля его улыбкуВстретила ручьями слез.Толпы в траурных одеждахТопчутся по площадям.Отереть тоски потокиРуки тянутся к глазам.Реют черные знамена.Скорбь до неба донести —Задымили по столицеПоминальные костры.Перед скорбными войсками —Спасалар, вожатый сеч,Встал, глаза потупив долу,Руки положил на меч.Смолкли трубы. БарабановСмолк победоносный гром.На уста нейдет поэтуСтих о доблестном былом,Чтобы не было под небомЗвуков неги и любви,Соловьев снесли в подвалы,И замолкли соловьи.Пусто каждое жилище:Провожают стар и млад,Провожают прост и знатен,Обездолен и богат.Вслед за пастырями в ризахВизири шагают в ряд.Не явился только Шерэ,Совести познавший ад.По волнам людского моря,Точно морем голубым,Высоко плывут два гроба:Медный — с нею, белый — с ним.За ворота городские.Вышли. В поле, над горой,Место выбрали пустое,Как наказывал больной,И зарыли, друг от другаНе вблизи и не вдали, —Так, чтоб темными ночамиВзяться за руки могли.И пошла кружить по царствуИзумительная весть:Что цветам на их могилахКруглый год угодно цвесть.Презирая расстоянье,Призывает как рукой,Роза с царственной могилыСкромную фиалку — той.Но еще одну приметуЧудную скажу тебе:От могильного подножьяВдоль по золотой трубеКлюч бессмертия струится,Всё питая и поя.Наклонись к нему — и канетВсякая печаль твоя.К небожителям причислен,Кто нагнется над водой,Кто бы ни был он — хоть зверемИль букашкою немой.

15

— Что же с визирем-злодеем?Все ли царь к нему хорош?— День и ночь он, ночь и день онНа дороге точит нож.— Что затеял? Что задумал?Нож зачем ему востер?— Тени собственной боитсяЛиходей с тех самых пор.Больше визирем не хочетБыть, до власти не охоч.Плачем плачет, ножик точитНочь и день он, день и ночь.Тело — в лыке, с видом дикимНожик прячет в рукаве.Бьют несчастного крестьянеПалками по голове.По оврагам, по ущельям,Тощ, как собственная тень,Волком рыщет, смерти ищетДень и ночь он, ночь и день.Разучившись по-людскому,Голосит в лесную дичь,То как пес он, то как лис он,То как бес он, то как сыч.То с пастушеской свирельюЛесом бродит, как во сне,То побед былых оружьеСледом возит на осле.Всех жилье его пугает,Годное для воронья,И лицо — еще темнееТемного его жилья.Понадеялся спастися,Мертвой душу откупить:Стал с монахами поститься,Воду пить, поклоны бить.Но ни бденье, ни раденьеНе смогли ему помочь.— Для чего же ножик точитНочь и день он, день и ночь?— Очи выколоть он хочет,Ночи хочет! Об кременьОттого и ножик точитДень и ночь он, ночь и день.

Важа ПшавелаРаненый барс

Таял снег в горах суровых,В долы оползни ползли.Снежным оползням навстречуЗвери-туры в горы шли.Шел за турами вожак ихС тихим криком: берегись!Вволю нализавшись соли,Стадо возвращалось ввысь.Вот и крепости достигли.Здесь, за каменным щитом,Круторогому не страшенТот с ружьем и волк с клыком.Но стрелку и горя мало —Новою надеждой полн:На утесе, глянь, оленьеСтадо взобралось на холм.И сокрылось. Сном сокрылось!Как бы не сокрыла дальИ последнего оленяС самкою! Рази, пищаль!Выстрелил! Но мимо пуля!Не достала, быстрая!Только шибче поскакалиБыстрые от выстрела!Звери вскачь, охотник следом,Крупный пот кропит песок.Трижды обходил в обход ихИ обскакивал в обскок,Но как стаду вслед ни прядал,Сотрясая холм и дол,Ближе чем на трижды выстрелК мчащимся не подошел.Эх, кабы не на просторе,А в ущелье их застиг!Был бы праздник в горной кельеИ на вертеле — шашлык!Пир бы длился, дым бы стлался…Созерцая гордый рог,Здорово бы посмеялсяВ бороду свою стрелок!С горы на гору, и сноваПод гору, и снова ввысь.Целый день гонялся тщетно —Руки, ноги отнялись.Голоден. Качает усталь.Кости поскрипом скрипят.Когтевидные цриапиНогу до крови когтят.Пуще зверя изнемогши,Точно сам он был олень,Злу дивится, дню дивится,Ну и зол, дивится, день!А уж дню-то мало сроку.Глянь на солнце: ввысь глядит,Вниз идет. Уж скоро в долахС волком волк заговорит.Холм с холмом, тьма с тьмой смесится:С горной мглой — долины мгла.Скроет тура и оленя,Скроет шкуру и рога.«Матерь мощная! ЦарицаВекового рубежа,Горной живности хозяйка,Всей охоты госпожа,Все охотники — сновидцы!Род наш, испокон села,Жив охотой был, охота жВещим сном жива была:Барс ли, страшен, орл ли, хищен,Тур ли, спешен, хорь ли, мал, —Что приснилось в сонной грезе —То стрелок в руках держал.Матерь вещая! ОленяМне явившая в крови,Оживи того оленя,Въяве, вживе мне яви!Чтобы вырос мне воочьюИсполин с ветвистым лбом!Чтобы снившееся ночьюСтало сбывшееся днем».Помоляся, стал МтварелиХлеб жевать — зубам гранит!Вдоль по берегу ущельяВверх глядит, вперед глядит.Островерхие там видитСкалы статной вышины.Можжевельником покрыты,Папортом опущены.С можжевеловой вершиныМчит ручей хриплоголос,Пеной моет — все ж не можетДочиста отмыть утес.Встал охотник, встал, как вкопан:Вот оттуда-то, с высот,Раздирающий, сердечныйСтон идет — то зверь зовет.Погляди! На самой круче,В яркой росписи пчелы,На площадке барс могучийВытянулся вдоль скалы.Лапу вытянул по гребню,С лапы кровь течет в ручей,И, с водой слиясь, несется,В вечный сумрак пропастей.Стонет он, как муж могучийПод подошвою врага!Стонет, как гора, что тучуСбрасывала — не смогла!Стонет так, что скалы вторят,Жилы стынут…— Гей, не жди,Бей, охотник! — «Нет! (охотник)Бить не буду — не враги!Он, как я, живет охотой,Побратиму не злодей.Пострадавшего собратаБить не буду — хоть убей!»Но и зверь узнал Мтварели.На трех лапах, кое-как,Где вприхромку, где вприпрыжку,Вот и снизился, земляк:Смотрит в око человекуОком желтым, как смола,И уж лапа на коленоПострадавшая легла.Осмотрел охотник рану,Вытащил из-под когтейКамень заостренным клювомБеркута, царя ночей.Снес обвал его сыпучийНа кремнистый перевал.С той поры осколок злостныйБарса ждал да поджидал.Пестрый несся, — злостный въелся.Берегися, быстрогон!Где пята земли не чует, —Там и камень положён!Выскоблил охотник рану,(Лекарь резал, барс держал),Пестротканным полосатымЛоскутом перевязал.Выздоравливай, приятель!Не хворай теперь вовек!Прянул барс, как сокол летом,Горы-долы пересек.Проводил стрелок глазами…Подивились бы отцы!Скоро лани станут львами,Коли барс смирней овцы.Тут — что было в жилах крови —Вся прихлынула к лицу:Легкий — робкий — быстрый — близкийЗверя топот сквозь листву.Глянул: широковетвистый,Лоб подъемля, как венец…Грянул выстрел — и в ущельеСкатывается самец.Еще эхо не успелоПрозвонить олений час —Где олень скакал, спасаясь,Мощный барс стоит, кичась.Прорычал разок и скрылся,Обвалив песчаный пласт.Там, где барс стоял, красуясь,Дикий тур бежит, лобаст.Грянул выстрел — и с утесаВ бездну грохается тур.Там, где тур свалился, — барс встал,Пестрохвост и пестрошкур.Перевязанною лапойТычет в грудь себя: «Признал?Я-де тура и оленяПод ружье твое пригнал!»Не успел охотник молвить:«Бог тебя благослови!» —Нету барса. Только глыбыПозади да впереди.Тьма ложится, мрак крадется,Путь далек, а враг незрим.Не луне — вдове — боротьсяС черным мороком ночным.Где-то плачется лисица, —Худо ей, — недобр ей час!Други милые, примитеВремени седого сказ.

Из еврейской поэзии

Ицхок Лейбуш ПерецБиблейский мотив

Крадется к городу впотьмахКоварный враг.Но страж на башенных зубцахЗаслышал шаг.Берет трубу,Трубит во всю мочь.Проснулась ночь.Все граждане — прочьС постели! Не встал лишь мертвец в гробу.И мечГоворитВсю ночь.Бой в каждом дому,У каждых ворот.— За мать, за жену!— За край, за народ!За право и вольность — кровавый бой,Бог весть — умрем или победим,Но долг свой выполнил часовой,И край склоняется перед ним.Не спавшему — честь!Подавшему весть,Что воры в дому, —Честь стражу тому!Но вечный укор,Но вечный позор,Проклятье тому —Кто час свой проспалИ край свой засталВ огне и в дыму!

Ицхок Лейбуш ПерецСердце

С сердцем чистым и горячимЭтот мальчик взрос.У людей на это сердцеНепрерывный спрос.За живой кусочек сердца,Теплый, развесной,Платят женщины — улыбкой,Девушки — слезой,Люд читательский — полушкой,Богатей — грошом.И растет поэту слава —Сердце хорошо!Так и шло, пока не вышлоСердце, — ни крохи!И пришлось поэту спешноПрекратить стихи.

Ицхок Лейбуш ПерецСанки

— О чем, ну, о чем, мой цветочек?Не жаль тебе розовых щечек?Не жаль — голубого глазка?— Тоска!— Прогоним! Пусть тетушку точит!А мы — позабавимся! Хочешь,На санках тебя прокачу?— Хочу!— Теплее закутайся, птичка!На ручки надень рукавичкиИ носика не заморозь!— Небось!— Назад не гляди — сделай милость!Уже не одна закружиласьГоловка от быстрой езды!— Следи!— Конь голубя бьет в полете!А ну как на поворотеНас вывалит из саней?— Скорей!— Уже городские башниПропали. Тебе не страшно,Что сгинул родимый дом?— Вдвоем?Конь шалый, ямщик неловкий.Легко потерять головкуОт эдакой быстроты!— Есть — ты!— Конь — сокол ширококрылый!Все веки запорошило —Где Запад и где Восток?— Восторг!— Откуда в степи пригорок?А ну, как с горы да в прорубь —Что скажешь в последний миг?— Шутник!— А вдруг на Москву — дорога?В тот город, где счастья — много,Где каждый растет большим?— Спешим!— Все стихло. Мороз не колет…Умаялся колоколец.Нас двое не спит в ночи…— Молчи!

Герш ВеберДанте

Ты говоришь о Данта роке злобномИ о Мицкевича любившей мгле.Как можешь говорить ты о подобномМне — горестнейшему на всей земле!Ужели правды не подозреваешьИ так беды моей не видишь ты,Что розы там с улыбкой собираешь,Где кровь моя обрызгала шипы.

Герш ВеберТропы бытия

На трудных тропах бытияМой спутник — молодость моя.Бегут как дети по бокамУм с глупостью, в середке — сам.А впереди — крылатый взмах:Любовь на золотых крылах.А этот шелест за спиной —То поступь Вечности за мной.

Ф. Корн«О, кто бы нас направил…»

О, кто бы нас направил,О, кто бы нам ответил?Где край, который приметНас с нерожденным третьим?Бредем и не находимДля будущего яслей.Где хлев, который впуститТебя со мной, меня с ним…Уже девятый месяцГруз у меня под сердцем,Он скоро обернетсяРтом — ужасом разверстым.Идем — который месяц —Куда — не знаем сами.Деревья по дорогамНам чудятся крестами.Увы, одни деревьяПротягивают рукиМладенческому крикуИ материнской муке.Хоть листьями оденьте!Хоть веточкой укройте!Хоть щепочку на люльку!Хоть досточку на койку!Кто молится младенцу?Кто матерь величает?Мир моего младенцаПредательством встречает.Любой ему ИудаИ крест ему сосновыйНа каждом перекресткеЗаране уготован.Все, все ему готово:Путь, крест, венец, гробницаПод стражею — да негдеЕму на свет родиться.О, счастлива Мария,В сенном благоуханьеПодставившая СынаВоловьему дыханью!Бреду тяжелым шагом,Раздавленная ношей,Которую надеждуСтирая под подошвой?Кто мающихся примет,Двух, с третьим нежеланным?На всей земле им нетуЗемли обетованной.Бдят воины с мечамиНа всех путях и тропах —— Кто вы? Куда — откуда?Ложь! Подавайте пропуск!Жгут очи, роют руки.Рты ненавистью дышат.— Вот истина! — Не видят.— О, смилуйтесь! — Не слышат.Все: обувь, косы, уши, мыслиС находчивостью злойОбыскано. Но малоИм, подавай утробу.А ну, как это чрево,По тропам каменистымВлачимое, мессиейВзорвете — коммунистом?Где край, который примет,Очаг, который встретит,Вертеп, который впуститНас — с нерожденным третьим?

Стихи неизвестных поэтов

Волк и коза

Отощав в густых лесах,Вышел волк на снежный шлях,И зубами волк —Щелк!Ишь, сугробы намело!За сугробами — село.С голоду и волк — лев.Хлев.По всем правилам подкоп.Вмиг лазеечку прогреб,К белым козам старый бесВлез.Так и светятся сквозь темь!Было восемь — станет семь.Волчий голод — козий гроб:Сгреб.Мчится, мчится через шляхСерый с белою в зубах,Предвкушает, седоус,Вкус.— Молода еще, Герр Вольф!(Из-под морды — козья молвь.)Одни косточки, небось!Брось!— Я до всяческой охоч!— Я одна у мамы — дочь!Почему из всех — меня?Мя-я-я…— Было время разбирать,Кто там дочь, а кто там мать!Завтра матушку сожру.Р-р-р-у!— Злоумышленник! Бандит!Где же совесть? Где же стыд?Опозорю! В суд подам!— Ам!

Моя песня и я

Еще я молод! Молод! Но меня:Моей щеки румяной, крови алой —Моложе — песня красная моя!И эта песня от меня сбежалаНа жизни зов, на времени призыв.О как я мог — от мысли холодею! —Без песни — мог? Ведь только ею жив!И как я мог не побежать за нею!О как я мог среди кровавых сечЗа справедливость и людское право,Как инвалид, свои шаги беречьИ на подмостках красоваться павой?О песнь моя, зовущая на бой!Багряная, как зарево пожарищ!На каждой демонстрации с тобойШагаю — как с товарищем товарищ.Да, ты нужна, как воздух и как злак.Еще нужней — моя живая сила.Я рядовым пришел под красный флагЗа песней, что меня опередила.

Плотогон

В моей отчизне каждыйБагром и топоромТеперь работать волен,Как я — своим пером.Взгляни на плотогона!Как бронзовый колоссСтоит — расставив ноги!Такой — доставит тес!Работает шестомОн — что скрипач смычком!Когда в своем затвореСижу над словарем,И бьюсь — и еле-елеУже вожу пером —Я знаю: на рекеЕсть те: с шестом в руке!И если над строкоюЯ слеп, и сох, и чах —То лишь затем, чтоб пелиМеня — на всех плотах!

(Дитя и собака)

Ребенок — великое счастье в доме,Сокровище! Праздник! Звезда во мгле!Ведь выжил твой сын, не зачах, не помер, —Чего ж ты толкуешь о горе и зле?— Ни денег, ни времени нет, соседка!Унять его нужно, — а бьешь за плач,Сказать ему нужно, — не дом, а клетка.Играть ему нужно, — из тряпки — мяч.Сокровище, да не по жизни нашей.С утра до полуночи крик да рев,Ему опостылела наша кашаС приправой из ругани и пинков.Всё вместе: столовая, кухня, спальня.Обои облуплены, шкаф опух,Скамейка расслаблена, печь печальна.В окно никогда не поет петух.Восход ли, закат ли — все та же теменьПрорехи, и крохи, и смрад и пот —Вот счастье, сужденное бедным семьям.Все прочие радости — для господ!Вот был бы ты песиком, на собачкуОхотников много меж праздных бар.Забыл бы трущобу и маму-прачку…Но нету купца на такой товар.

Стихи белорусских евреев

Песня про собаку и ребенка

Тихо-смирно лежи в своей торбочке, пес,Не скребись, не возись, мой щенок.От кондукторских глаз спрячь и ушки и нос, —Безбилетного дело — молчок.Я продам тебя в городе господамНа хорошую жизнь, — сыть да гладь, —Хоть и жалость, и горечь, и просто срамМне за деньги тебя продавать.Блохи выведутся. Будешь чесан и мыт— Позабудешь село и поля.Поболит, поболит — а потом отболит,Позабудешь ты скоро меня.Облаченный в суконное пальтецо,Отречешься от брата-пса.Каковы богачи — таковы их псы:Будешь нищего гнать с крыльца.Позабудешь кличку свою — Буян,Будешь зваться как барский сын.Будет песик мой зваться как мальчуган,А питаться — как господин.Попрощаться — мне лапу подашь. Любя —С расставанием поспешу.А на деньги за проданного тебяБашмаки куплю малышу.

Февраль 1941

Мельница

И снова над струей тяжелойВ зеленой ивовой тениТа мельница, что в оны дниБаллады для меня молола.Молола демонов сердитых,Гнездившихся в моей груди,А ныне только шум водыПромалывает запах жита.Весна на Сороти. ОтпетыхБуянов шайка топит пса.О чем, скажи, твоя слезаНад глубиною сельской Леты?Но псу не хочется в могилу.Смотри — как зелено кругом!Пыль, сыплемая колесом,Совсем глаза запорошила.Стою на искрящейся травке,Под небом, пахнущем землей.У ветхой мельницы гнилой…Зачем ребята топят шавку?Бросается в речную заводьЗеленая лесная мгла.Но с дна дремучего — всплыла,И долго ей придется плавать.Ночами, назло человеку,Здесь водят рыбы хоровод.Мечтаю, юный сумасброд,Что мельница смолола — реку…Тот хлеб, который пекарь выпек,Рожден из пыли водяной…И, многое поняв, — домойПо раковинам от улиток.

Из украинской поэзии

Иван Франко«Сыплет, сыплет, сыплет снег…»

Сыплет, сыплет, сыплет снег.Над равниною бесплоднойМириадами летятМотыльки зимы холодной.Одноцветны, как тоска,Холодны, как злая доля,Засыпают все пути,Всю красу лугов и поля.Белый саван забытья,Равнодушья, безучастьяСовладал с любым росткомИ с любой живою страстью.Сыплет, сыплет, сыплет снег,Все тяжеле нависает…Молодой огонь в душеМеркнет, глохнет, угасает.

Иван ФранкоХристос и крест

Среди поля у дорогиСтародавний крест стоит,А на нем Христос распятыйТоже с давних лет висит.Время расшатало гвозди,Долго ветер крест качал,И Христос, вверху распятый,С древа на землю упал.Тотчас же трава степная,Что росла вокруг креста,В свежие свои объятьяНежно приняла Христа.Незабудка и фиалка,Что синели меж травы,Обвились венцом любовноВкруг Христовой головы.На живом природы лоне,Отдохнуть от ран и слез,Меж цветочных благовонийМирно опочил Христос.Но недолго почивал он,Пустовал сосновый шест, —Чьи-то руки ИисусаСнова подняли на крест.Но, как видно, не сыскалиДля Распятого гвоздей:Ко кресту жгутом соломыБыл привязан Назарей.Так ханжи и суеверы,Видя с ужасом в глазах,Как с гнилого древа смерти —С алтарей, несущих страх,Из церковных песнопений,Из обмана, крови, слез, —Словом, как с креста былогоСходит на землю Христос.И как, ставши человеком,Человечностью своейВ царство света и свободыУвлекает нас, людей, —Все стараются над миромВознести опять Христа,И хоть лжи соломой — сноваПригвождают у креста.

Иван ФранкоПисьмо любви

Настанет день, давно-давно желанный:Я вырвусь, чтобы встретиться с тобой,Порву оковы фальши и обмана,Наложенные низостью людской,Порву все путы — будь они канаты!Постыдного смиренья сброшу крест!И докажу, что наше чувство — злато,Которого и ржавчина не съест.Настанет день, когда, смеясь и плача,В твои объятья снова кинусь я,И подтвердит мне поцелуй горячий,Что ты — моя! что ты навек моя!Моя — навек! Все исхищренья адаЦерковного нас не разделят вновь!Где ваши узы, люди, где преграды?Земных преград не ведает любовь!Все путы, все тенёта, все оковы, —Настанет миг, — любимая, порвем!Отраву злого взгляда, злого словаИз сердца выльем, и навек сотремМалейший след убийственных обид,Которые, как черви, нас точили.Пусть даже мысль о них не омрачитСчастливцев — тенью вороновых крылий!Настанет день, когда, подобно нам,Сквозь вековечный мрак пробившись, людиПробудятся и, ветхий сбросив хлам,Теснивший их, освобожденной грудьюПрижмутся к другу — друг и к брату — брат,И расцелуются с любовью братской,И станет страшной сказкой для ребятНаш ветхий мир насилия и рабства.

Иван Франко«Отступились сердца от меня…»

Отступились сердца от меня!Отвернулись друзья и родня!Опустела живому земля…Иль боятся те люди меня?Лучше в дебрях бродить без тропы,Чем отверженцем в сонме людей.Почему среди этой толпыЯ один заклеймен, как злодей?Одиноко брожу по земле,Никому не желанен, не мил…В целом мире не встретился мне,Кто бы горе мое разделил.Если б в слезы кровавые вновьМог я все свое горе излить,Я бы выплакал всю свою кровь,Чтоб с людьми ничего не делить.

Иван Франко«Не разлучай меня с горючей болью…»

Не разлучай меня с горючей болью,Не покидай меня, о дума-мукаНад братским горем, над людским бездольем!Рви сердце мне, о призрак бледнорукий!Не дай заснуть в убийственном бесстрастьи —Не отпускай меня, змея-гадюка!Еще туман моих очей не застит —Не дай забыться хоть на миг единыйМечтой о собственном, презренном счастьи,Пока вокруг рабы сгибают спиныИ валятся, как стебли под косою,И с колыбели вплоть до домовиныЖивут с бедою, точно брат с сестрою.Покамест жизнь победной колесницейПроносится, смеясь над нищетою,Покамест золотая небылицаДля миллионов — топленая хата,Покамест слезы бороздят нам лица,Покамест тружеников казематыГлотают, и отчаявшимся стадомМрут с голоду бездомные ребята,Покамест небо оскорбляет смрадомВместилища разврата и обмана,Покамест идолы с бесстрастным взглядомТлетворным ядом отравляют раныНародные, и на костях народныхПобеду торжествуют Тамерланы, —Не отпускай меня, о ртах голодныхГлухая дума! Лютыми клещамиСжимай мне сердце, коли лечь на отдыхЗадумаю! И днями и ночамиТверди над ухом: «Ты им брат! Люби их!Трудись для них словами и рукамиБез сладких грез, без дум себялюбивых!»