«Как вы осиротели: люди, книги»
Как вы осиротели: люди, книги,
меня по недосмотру не добив.
Кармен гадала глупому Цуниге,
а Гончаров дописывал "Обрыв".
Белел туман, застенчивый, как парус.
Волхвы бутыль делили на троих.
Своей судьбы ни капли не осталось.
Осталось жить приметами других.
Живут часы. И степь. И лист больничный.
На шеях нив живой дрожит ледок.
Душа ушла не пойманной с поличным,
но был побег ей, видимо, не впрок.
На жизнь поэтов
Нет у поэта ни пола, ни пола.
Первый – животный.
Второй – не помыли.
В вечность сползают стихи-приговоры,
не замечая, что этим убили.
Гибнут друзья, превращаясь в знакомых
или в живущих в Сети астронавтов.
Гибнет любовь под воздействием сонных,
старых и плохо вменяемых фактов.
Жизнь погибает!
Всеместно!
Всечасно!
Жизнь подменили движением ловким.
Нет у поэта ни горя, ни счастья.
Есть только томик в посмертной трактовке.
«Мне нравится, что ты темноволос»
Д.Д.
Мне нравится, что ты темноволос.
Теряешь всех, включая дни недели.
Мне нравится, что кукольный Христос
распят в твоем – почти красивом – теле.
Распят – вдвоем.
В театре простыней.
Кому ты врешь, что мир твой совершенен?
Мне нравится свою ладонь к твоей
прижать-примять, как голову к коленям.
Мне нравится твоя хмельная дрожь.
И ревность. И пропахшая футболка.
Я знаю – никуда ты не уйдешь.
А если и уйдешь – то не надолго.
Плюс-минус (человек)
Внутри твоих снов, твоих мыслей, желаний и дел
рождается боль и живет, как простой подорожник.
И ты понимаешь, что снова нащупал предел,
пройдя сквозь который вернуться уже невозможно.